Даша и Домовой

– Ой, не знаю, что-то я волнуюсь. У меня такое ощущение, что что-то должно случится. Я как та Баба Яга и спать не могу и жрать не могу. Хожу по дому, маюсь в ожидании чего-то такого, – Таня покрутила в воздухе рукой, показывая что-то неопределённое.

– Слушай, а ведь есть у меня такое нечто, которое может твою жизнь изменить. Конечно, может и не изменить, но… Короче, сиди, а я сейчас приду.

Даша метнулась в бабушкину спальню, открыла комод и нашла папочку, о которой говорила бабушка.

Ей очень хотелось прямо сейчас открыть её и прочитать завещание, но в то же время хотелось, чтобы и для неё то, что лежит в этой папке, оставалось сюрпризом. Ей хотелось почувствовать тот же восторг, что испытает Таня, потому что была уверена, что её подруга та самая Таня. Девушка, чтобы не искушать себя, быстрым шагом вернулась в зал.

– Вот, – она положила папку на журнальный столик, и постучала пальцем по ней, – вот тут может быть то, что тебя так тревожит. Откроем?

– Даш, а что там такое? – робко спросила Таня.

– Так, давай без вопросов, просто решай, открываем или нет.

Таня набрала в грудь побольше воздуха и выдохнула:

– Открывай.

Даша открыла папку и вытащила оттуда пожелтевший листок.

– Тааак, читаем… Я бла-бла-бла Степан Ильич Светличный, завещаю всё своё видимое и не видимое имущество Светличной Татьяне Николаевне. Эх, не тебе. Ты же не Светличная?

– Почему не мне? Мне, – спокойно ответила Таня, – Светличная Татьяна Николаевна это я, могу даже паспорт показать.

Девушка достала из маленькой сумочки паспорт, развернула его на странице, где была фотография и показала Даше. Там действительно было написано Светличная.

– Как это, там же какой-то заплёт был. Ну, типа дочь – не дочь, родная – не родная.

– Не знаю, у кого какой там заплёт был, но моя бабушка была Светличная, мама – Светличная, и я Светличная. Бабушка настояла, чтобы эта фамилия и у мамы и у меня осталась, её даже в детдоме менять не захотели. Говорили, фамилия такая светлая, что обязательно должна принести удачу ребёнку.

– Фига себе, так выходит, вы всё-таки прямыми наследниками были, выходит дед тебя знал и тебе всё оставил. Подожди, тут ещё дата и место рождения записаны, глянь, твои?

Таня прочитала, ответила:

– Мои, – и заплакала.

– Тань, ты чего? Не реви. Бабушка сказала, что это завещание до сих пор действительно.

– Конечно, действительно, ты что, телевизор совсем не смотришь? Нужно нанять адвоката, и восстановить сроки подачи на наследство.

– Афигеть, какая ты умная. Надумаешь искать, скажешь. У меня есть друзья адвокаты.

Таня тут же перестала плакать и протянула руку.

– Хорошо, давай.

– Чего давай? – не поняла девушка.

– Контакты давай, я уже надумала. Единственное, что меня в этом завещании смущает, так это фраза видимое и не видимое имущество. Ты не знаешь, что бы это могло значить?

– О, и правда, а я сначала не обратила внимание. Обычно же говорят движимое и недвижимое. Может что-то в доме спрятано, или клад?

– Может и клад, – задумчиво согласилась Таня, и тяжело вздохнув, добавила, – что-то слишком много и сразу на меня свалилось. Ты извини меня, я сейчас пойду домой переварю это всё и вернусь. Ладно?

– Ты это… – растерялась Даша, – ты только не замыкайся. Хорошо? Я тебе во всём помогу, ты не беспокойся.

– Нет, нет, всё хорошо, – поспешила успокоить Дашу Таня, быстро встала и пошла к выходу.

Когда девушка протянула руку к двери, Даша заметила, что рука Тани сильно дрожит.

– Таань, ты как? – с тревогой спросила хозяйка.

Та ответить не успела, она медленно повернулась к Даше лицом, и рухнула на пол.

– Вот же я дура бесчувственная, – ругнулась Даша и кинулась к подруге.

Пришлось применять свою силу, переносить Таню на диван и идти в аптечку, за нашатырём. Кроме этого вонючего средства в бабушкиной аптечке практически ничего не было, поэтому и промахнуться было невозможно. Даша открыла флакончик и поводила им перед лицом. Таня фыркнула и закашляла.

– Ну вот, слава богу, очухалась, – заулыбалась Даша, – ты чего так пугаешь?

Таня, молча, улыбалась и смотрела на подругу.

– Тань, ты чего молчишь? Головой что ли повредилась?

Таня ещё шире начала улыбаться.


– Тань, ну блин, ты чего?

– Даша, представляешь, у меня есть собственный дом, – всё так же улыбаясь, заговорила Таня, – не временный, не брошенный, а свой. Как же это классно, Даааш.

– Я очень за тебя рада, честно, – Даша поднесла руку к груди, – но, блин, Тань, ты прекращай такие закидоны. У нас лекарей в деревне всего два, это бабушка и ты. Бабушка в отъезде, ты в обмороке, и что прикажешь мне делать?

Даша посмотрела подруге в глаза и обомлела:

– Танька, у тебя же глаза разные.

– Ну, да…Как и у всех. Один левый, другой правый.

– Да нет, я не про это… У тебя один глаз синий, другой зелёный.

– А, ты про это, – отмахнулась Таня, – так они у меня с рождения такие, говорят, какая-то наследственная болезнь.

– Ага, наследственное ведьмовство твоя болезнь называется. Я где-то читала, что так ведьм вычисляли по разным глазам и большим родинкам.

– Значит у тебя родинка, – заключила Таня.

– Ага, на лопатке, смотри, – Даша задрала футболку и показала подруге родимое пятно.

– Фига себе у тебя пятнышко. Не пятно, а целая картина «Щит и меч» называется.

– Что, правда? Мне всю жизнь говорили, что родинка странная, но никто не мог понять, на что она похожа. Ну-ка сфотай мне её, я посмотрю.

Даша подала девушке телефон. Таня сфотографировала родинку и начала что-то рисовать на экране.

– Ты чего там калякаешь? – с интересом заглянула Даша.

– Да вот, смотри какие чёткие линии. Вот щит, и его пересекает меч. Прям как герб у средневековых рыцарей.

– Почему именно у них?

– Ну, не знаю, – пожала плечами гостья, – я в детстве любила книжки читать о рыцарях. Мой любимый рыцарь был Айвенго. Я даже увлеклась после этой книги геральдикой.

– Ну, вот поэтому ты и смогла разгадать мой ребус, – ухмыльнулась Даша, – прямо всё по мне и щит и меч.

– Если щит и меч полностью подходят к твоему дару, тогда что значат мои разноцветные глаза? – спросила Таня.

– Откуда я знаю, – пожала плечами Даша, – ну, зеленый, может быть кошачий, например. Может, ты как-то видишь по-другому.

– Нормально я вижу, как все.

– А ты уверена? Я бы в нашей ситуации так однозначно не утверждала. Тут каждый день такие новости, что сам не знаешь, что завтра прилетит.

– Это уж точно. Ой, сколько уже натикало, – вдруг подскочила Таня, посмотрев на часы, – я опаздываю, ты мне велик даёшь или нет?

– Да бери, – отмахнулась Даша, – стоп! А как ты поедешь? Ты нормально себя чувствуешь?

– Да нормально всё, не переживай. Это я переволновалась маленько, но уже все в норме.

– Ага, не переживай, я же теперь места себе не найду.

– Даш, прекрати, у нас же связь теперь есть, так что меня можно, если что отследить. Всё, давай. Пока.

Таня взяла велосипед, помахала рукой и покатила в сторону леса, а Даша, тяжело вздохнув, вернулась в кухню. На столе сиротливо стояла уже подсохшая яичница.

– Кстати… На счет отследить… – девушка хитро улыбнулась, переложила на тарелку яичницу и вышла во двор.

– Эй, ночной дозор, выйти из тени, – крикнула она, осматривая окрестности, во дворе ни один куст не шелохнулся, – ээй, кошак, жрать будешь? У меня яичница есть, остывшая, всё как положено для животных.

В конце огорода зашевелилась картофельная ботва и утихла. Даша немного подождала и сказала:

– Ну ладно, киса-киса. Кис-кис-кис.

– Ну ладно, мяу, – раздался голос со стороны грядок с огурцами.

– Господин надсмотрщик, меня очень волнует тот факт, что вы бродите по окрестностям голодным. Предлагаю подписать мирный договор и съесть эту чудную яичницу, – Даша поставила тарелку на землю, – я пошла, а ты ешь. Подглядывать не буду.

Девушке очень хотелось посмотреть на говорящего кота при свете дня, но выглядывать из окна она не стала. Раз объявила перемирие, значит, в первую очередь сама обязана его соблюдать. Собрав всю свою волю в кулак, она пошлёпала на кухню жарить новую яичницу. Позавтракав, а может уже и пообедав, Даша отправилась изображать хозяйку в доме Тани. Выйдя из дома, в первую очередь, заглянула под лавку. Возле лавки не было ни тарелки, ни еды.

– Тарелку верни кот-Бегемот, – негромко сказала Даша.