Даша и Домовой

Даша взглянула на деда и приняла решение.

– Пожалуй, мы сами напишем. Потом… Сегодня мы о плохом больше не будем думать. Мойте руки и за стол, – скомандовала девушка.

Когда все уселись, она развернула одеяло и торжественно поставила кастрюлю на стол.

– Ммм, пища богов, – сказал дед, жадно втягивая картофельный аромат, – сейчас бы сюда постного маслица.

– А что такое постное маслице? – спросила Таня.

– Зачем? – спросил Пашка.

– Ну, тебе-то дааа, тебе незачем, – ответил дед Матвей Пашке, – ты-то и так всё сожрёшь. Топка-то у тебя знатная, хоть лопатой закидывай. А маслице нужно, чтоб посолить его и картошечку туда макать. Вкуснооо, – старик прищурился от удовольствия, – раньше, в моём детстве, масло было больше льняное, это уж потом, когда не стало его, стали пользоваться подсолнечным. Раньше оно было, не то, что сейчас, пахучее. А сейчас не пойми что… Пойдёшь в магазин и не знаешь, что принесёшь, раз на раз не приходится. Один раз откроешь бутылку, вроде пахнет, но не так, как раньше, а в другой раз откроешь и не поймёшь, что купил, водичка подкрашенная. Тьфу ты…

– Дед, так ты разное масло берёшь, – вмешался в разговор Пашка, – есть рафинированное, а есть не рафинированное. Вот тебе, значит нужно брать не рафинированное. И вообще, не грузись ты лишними проблемами, телефон мой есть, если что нужно, звони. Я тебе всё куплю, всё равно по деревням мотаюсь каждый день.

– Пашка, а может, ты ко мне переедешь жить, а? У тебя же даже кровати нет, – с надеждой спросил дед Матвей.

– Не, дедуль, не могу. Работа у меня беспокойная, могу и ночью подскочить, по работе поехать, а ты уже старенький у нас, тебе спать по ночам надо, я смотрю днём-то вон, ещё на кузнице работаешь. А кровать это дело наживное, купим.

– Так может, будешь заходить ко мне, я бы тебя кое-чему научил. Может, в жизни пригодится. Кузнец нынче профессия дефицитная.

– А вот это с радостью, – согласился парень. – А что, вот уйду из полиции и буду работать кузнецом. Дело-то хорошее, прибыльное.

– Эх, дожить бы мне до тех времён, – тихонько произнёс дед Матвей.

– Куда ты собрался, – возмутилась Даша, – сиди уже, где взяли, а то вообще без пенсии останешься.

– А чего, я дослужу до минималки и уйду…

Ребята за едой начали обсуждать, стоит ли Пашке уходить из полиции или нет, а старик под этот гомон голосов поел и задремал, устроившись на стуле поудобнее.

– Эээ, дед, да ты умаялся, – заметил парень, – давай-ка я тебя домой отвезу.

Пашка помог деду встать и повёл его к машине. Дойдя до калитки, он обернулся и строго сказал:

– Девчонки, вы не убирайте пока, я ещё не доел.

Даша с Таней посмотрели друг на друга и звонко расхохотались.

Пашка вернулся очень быстро и, потирая руки, снова плюхнулся за стол.

– Девчонки, а чего у вас стол такой скудный, все время трава, да трава. вы чего, мяса не едите?

– Паш, ты не слишком обнаглел? – Даша с большим трудом подобрала слова, чтоб не матюгнуться.

– А чего? – обижено спросил он, – я ж о вас забочусь, вон, девушке мясо нужно, витамины там всякие, огурчики, помидорчики соленые.

– Эту девушку зовут Татьяна, если ты с первого раза не запомнил, и едим мы то, что у нас есть. Огурчики, помидорчики у нас есть, только она не хочет, а мяса у нас нет. Как видишь свиньи, и коровы у нас, как на «Ферме» по двору не бегают и окорока, по ходу жизни, не отбрасывают.

– Какие окорока? – Пашка так удивился, что даже перестал жевать.

– Такие, как в компьютерной игрушке. Идёт такая свинья, топ-топ, а потом раз, и из задницы окорок вылетает.

– Что за игра? – заинтересованно спросил Пашка.

– Ты чего, никогда в «Ферму» не играл? – удивленно спросила Даша.

– Не-а, – у меня компа в детстве не было.

– Я тоже не играла, – тихо вставила Таня.

– Блин, с кем я связалась, да вы вообще темные люди. Я даже и не знаю, о чём мне теперь с вами разговаривать, – засмеялась Даша.

– О мясе, – напомнил парень, – мы говорили о мясе.

– Мы говорили не о мясе, а о том, что нам его взять негде.

– Ну так курицу забейте, – спокойно ответил Пашка.

– Ты чего, совсем что ли? Как это забейте, я с ними дружу.

– Даш, с ними бесполезно дружить, их все равно осенью баба Дарья забьет.

– Не забьет, она не приедет осенью, и кур я не дам обижать, пусть живут. Они яйца нам дают.


– Да я-то не против, ради бога, пусть живут, – сдался парень, – только куда тебе их зимой девать, в доме, вместе с тобой жить будут?

– Ну и будут, а убивать их не дам, – разгорячилась Даша, я им домик утеплю и печку поставлю.

– Ну, я вижу сегодня конструктивного диалога у нас не получается, пойду-ка я домой. А то там ещё убраться нужно, пылищи там жуть как много. Обещанного же три года ждут, – съязвил Пашка.

– Какой пылищи? – не поняла Даша, – Тань, какой пылищи, мы же…

Договорить дальше Даше не дала Таня, слегка пнув её по ноге.

– Чего ты пинаешься? – возмутилась Даша, – и вообще, чего это ты весь вечер такая загадочная сидишь и… и… и… лыбишься…

Пашка, глядя на разбушевавшуюся Дашу, потихоньку ретировался, а Таня осталась объяснять.

– Чего ты лыбишься, я тебя спрашиваю? – уже с напором спросила Даша, – я же вижу, что что-то не так.

Таня не выдержала и расхохоталась. Даша уже стояла красная от злости, когда её подруга подхватила несколько тарелок и поманила её в дом:

– Пошли, чего тебе скажу.

Как только они зашли за порог, Таня тихонько прикрыла дверь и сказала:

– Даш, а дом у Пашки не зелёный, а темно-голубой. У него из зеленого только крыльцо и наличники.

– Как это? – опешила Даша.

– Да вот так! И дом стоит не перед домом бабы Маши, а за ним.

– Ну, да… За домом бабы Маши стоит голубой дом… – и тут до Даши начало доходить, – твою мать… Это что получается, что мы не тот дом помыли?

– Ага, – Таня опять улыбнулась.

– Ох, ё, вот это ведьмы опростоволосились. – Даша схватилась за голову, – это же мы чужой дом взломали.

Таня захихикала.

– Слушай, а чего же тогда домовой плакал?

– Ну, не знаю, может, у него хозяйка умерла, – предположила гостья.

– Таня, нужно что-то срочно делать, – немного успокоившись, заявила Даша, – нам нужно срочно всё вернуть назад.

– Прям сейчас? – удивилась Таня, – а как же тишина, покой, отдых?

– Ничего не знаю, нужно сегодня же всё вернуть. Сейчас хоть никто не увидит нашего позора. Нужно срочно доски приладить на место.

– Думаешь, ещё никто не заметил?

– Будем на это надеяться. Сейчас стемнеет совсем, все улягутся и пойдём.

Девушки убрали посуду со стола, занесли стол, поставили его на место и молча сели на лавочку под окнами дома. Каждая думала о чём-то своём, и после долгой паузы Даша вдруг спросила Таню:

– Ты тяпку куда девала?

– Не помню, кажется, там же бросила.

– А нафига ты её там же бросила, надо было хоть к крыльцу прислонить. Где она раньше стояла, помнишь?

– Кажется да.

– Кажется да, – передразнила её Даша, – ладно, поставишь примерно туда же и всё. Кто там будет до миллиметра вспоминать, где она стояла раньше. По крайней мере, понятно, откуда она там взялась.

– А откуда она взялась?

– Слышь, Пятачок, не тупи. Присматривает за этим домом кто-то, возможно баба Маша. Наверное, траву там тяпает, чтоб сорняки на её огород не лезли.

– Ну, я так примерно и подумала, – снова захихикала Таня.

– Чего ты хихикаешь? – насторожилась Даша.

– Дашь, это же надо было обделаться. И ни у одной в голове даже на секунду не промелькнуло, что дом не тот.

– Да кто же знал, что этот дебил такое отчебучит. Иди, говорит, в зелёный дом, возле бабы Маши.