Даша и Домовой

– А у меня что, был выбор? Я же и не собиралась уходить, я просто хотела забрать своё. Я же даже и не догадывалась, что вот тут всё так… Сколько раз я его просила, давай куда-нибудь уедем, а он, мол, не могу, я им по гроб жизни обязан, как я их брошу… А тут вот такая история случилась… Я ж ему накануне рассказала-то про то, как ты нас звала в деревню, он тогда только посмеялся. А вчера как прорвало его, всё, говорит, валим к бабке в деревню. Куплю мотоцикл с коляской, буду вас возить сюда на работу да в садик, ничего, не сдохнем без родительской заботы.

– Ну, ты подожди радоваться, может ещё передумает, – осторожно произнесла Даша, чтобы не вызвать новую бурю эмоций у Ани.

– Не, не передумает, он мне сам признался ночью, когда я его пыталась успокоить, что ненавидит их с детства, за жадность, за то, что они в нём видят только денежный мешок, а не сына. Устал он от родительской кабалы. Он же с четырнадцати лет работает, а одежда нормальная появилась только тогда, когда женился и то, потому что я сама, на свою зарплату ему всё покупаю. Просто неудобно было как-то съезжать от них, им же то одно нужно, то другое. Не, точно не передумает. Он уже пошел сегодня в контору, с боем отпросился с работы и поехал в центр, технику новую покупать, с доставкой в Дормидонтовку. На завтра уже и с машиной договорился.

Девушка только покачала головой. Не ожидала она такого развития сюжета, похоже, Дормидонтовка становится пристанищем обиженных и обделенных. Опять сплошная серость и безнадёга. А может оно и к лучшему, может они из этого пользу извлекут, да дружнее жить будут?

– А многострадальные серёжки-то твои где? – спросила, улыбаясь, Даша, – вернули?

– Как где, – Аня с гордостью достала из кармана носовой платочек, положила его на прилавок и аккуратно развернула, – вот они.

На платочке лежали две действительно очень красивые серьги, в виде розы с листиками, девушка таких никогда не видела. Крупные прозрачные камни, в сердцевине цветка, и мелкие на гранях лепестков, они играли на солнце всеми цветами радуги.

– Ух ты, с ума сойти, – не удержалась Даша, у неё даже дух захватило от такой красоты, – блин, Анька, за такие точно стоило повоевать. Ты вот что, сейчас их не носи. Когда переедете, положи их в стакан с соленой водой и поставь на подоконник в спальне на три дня, пусть они очистятся, и только после этого надевай.

– А я хотела попросить тебя, чтобы ты их забрала, – с мольбою в глазах сказала продавец, – а то я боюсь, что я их потеряю при переезде, или опять Снежка украдёт.

– Здрасте, а если я их потеряю по дороге, я ж потом за всю жизнь с тобой не рассчитаюсь, – испуганно отшатнулась Даша.

– Ну, Дашенька, миленькая, ну пожалуйста, – начала канючить Анна, как в детстве, когда выпрашивала у Даши игрушки, привезенные из города, – ну смотри, у тебя на брюках карманчик с замочком, ты их положи туда, они и не потеряются.

– Ладно, давай, – сдалась девушка, – но за это ты мне достанешь из своих загашников самые красивые обои, – Аня кивнула и пошла в подсобку, а Даша достала из рюкзака звонящий телефон.

Ассортимент обоев оказался более чем шикарным для простого деревенского магазинчика и Таня быстро определились с выбором. Аня подсказала, что ещё нужно взять для ремонта, чтобы было дёшево и сердито. Даша быстро и ловко навьючила своего железного коня и тут вспомнила самое главное:

– Ань, я же чего приехала-то! Как ты думаешь, у вас торты домашней выпечки пойдут? Выглядеть будут как магазинные, но вкус совсем другой, обалденный вкус. Работает профессионал – кондитер.

Аня свернула губки трубочкой и задумалась, она всегда так делала, с самого детства. Пашка её за это дразнил уткой.

– Врать не буду, но поспрашиваю. У нас деревня-то разрастается. Фермерских хозяйства уже три штуки, видишь какой к нам товар-то стали привозить, с запросами, так что думаю, может и пойти. Вообще, можно пока пирожные попробовать продавать, в виде рекламы, сделать небольшие, чтоб недорого. Ребятишки будут таскать точно.

– А вдруг какая ревизия? – засомневалась Даша.

– Ой, – отмахнулась собеседница, – ты главное меня не подведи, чтоб всё свежее было, чтоб я людей не потравила, остальное ерунда.

Даша уже начала сомневаться в том, что ей поначалу показалось таким простым. Но и вправду, с чего-то нужно начинать. А, как ни крути, в наше время только реклама двигатель торговли, лишь бы эта реклама потом девчонкам поперёк не встала.

– Даш, – продавец отвлекла девушку от мыслей, – а ты можешь попросить деда Матвея дом открыть и вынести оттуда старое барахло? И если машина завтра без нас приедет, направь её, пожалуйста, не к бабушке, а к нам домой.

– Нет проблем. Решила всё-таки самостоятельно жить?

Аня молча улыбнулась. Ну, её можно было понять. Намыкалась уже в приживалках. Хуже нет, когда в доме две хозяйки, а тут хоть и родная бабушка, а всё-таки в доме хозяйка она. Да к тому же баба Нина очень вредная, прижимистая бабка, уж лучше и правда, жить отдельно.

– Могу, – повторила Даша, – тем более, что на это барахло кое у кого уже виды имеются.

– У кого это? – полюбопытствовала Аня, Даша рассмеялась в ответ.

– А я-то думаю, когда же ты, наконец, спросишь. У того, кому обои везу, кто тортики будет печь, и жить с вами почти по соседству, – подмигнула она, – хорошая девчонка, только беда у неё в жизни, сплошная беда. Нужно её поддержать.

– Ох, Дашка, – всплеснула руками Аня, – чувствую я, что мы там скучать ни разу не будем, как была ты в детстве аферюгой, так и осталась.

Девушка аккуратно ехала по лесу, потому что груз так и норовил опрокинуть велосипед вместе с седоком. Даша старательно балансировала и думала, как здорово будет жить в деревне буквально через несколько дней. Наконец-то в деревне появится мужик, и будет не так страшно, лишь бы клюворылый снова не появился.

Вдруг её кто-то дернул за косу. Даша резко затормозила, слезла с велосипеда и какое-то время пыталась удержать равновесие, чтобы рулоны и коробки не выпали из корзины. Справившись с грузом, она оглянулась. Вокруг никого не было, зато напротив девушки стоял шикарный пень, красиво обрамлённый грибочками.

– Хм, странно, – произнесла она вслух, – что-то раньше я его не замечала. Хотя…

Даша подкатила велосипед к дереву, пристроила его так, чтобы он не упал, и сняла рюкзак. В этот раз он был забит хлебом, хотя никто и не просил его привезти, но девушка подумала, что старики не отказались бы от булочки свежеиспечённого. Она взяла одну булку, и щедро отломив ломоть, положила на пенёк.

– Спасибо тебе дедушка леший, за то, что помог мне в трудную минуту, – сказала девушка, – кушай на здоровье.

Лес зашелестел листвой, Даша подняла голову и посмотрела вверх. Ей на секунду показалось, что на толстой ветке дуба кто-то сидит. Девушка похолодела от страха, запрыгнула на велосипед и рванула домой со скоростью света.

Как только Даша выехала из леса, в голове возникла мысль:

– А чего это я там брякнула-то, за какую такую помощь я его благодарила? Он же меня по лесу таскал, пока Додо меня оттуда не вытащил, а я ему хлеба с поклоном, да ещё и спасибо сказала. Блин, вот мне Анька мозги со своими серёжками запудрила, – девушка пощупала карман, там четко чувствовались две крупные серьги, – фу, слава богу, довезла.





Благополучно доехав до деревни, она не стала заезжать домой, а поехала сразу разгружать корзину к Тане. Та выскочила из дома так быстро, как будто специально ждала у порога, когда приедет Даша.

– Наконец-то. Еле дождалась. Как ты думаешь, я успею их за сегодня поклеить? Дом отремонтирован, убран и готов к завершающему этапу, остались только мелочи. Я уже так хочу жить в своём доме.


– Ну, не знаю, – задумалась девушка – если умеешь клеить, то может и успеешь. Может завтра? Тогда бы я тебе помогла. А сегодня деда нужно попросить, чтоб он дом соседний открыл, да вещи оттуда нужно вынести. Стоп, – Даша посмотрела на Таню, – а куда же мы их будем выносить-то, если мы собирались тебе их отдавать. А ну, быстро клей разводи, будем тебе обои клеить. А завтра прямо с утра уже за Анькин дом примемся, – и она галопом понеслась домой, переодеваться.

Девчонки работали всего три часа, а дом уже сиял новыми красками. Даша удивлялась, оказывается не такая уж и сложная эта работа клеить обои. За все её двадцать три года ей ни разу не доверяли этого делать, хотя она не раз предлагала маме помочь. Мама всегда, почему-то говорила, что у Даши растут руки не с того места и что лучше попросить знакомых женщин отделочников сделать это, пока мама с дочкой гостят у бабушки. Теперь девушка была уверена, что руки у неё растут оттуда, откуда им положено расти, но вот произрастание маминых рук оказалось под большим сомнением, особенно на фоне того, как это делала Таня.

– Тань, ты где так научилась обои клеить? – удивлённо спросила Даша, – я думала ты неумеха, совершенно не приспособлена к жизни, и тебя придется всему учить. А я, если честно, сейчас училась у тебя.

– Ну, я-то не сразу стала сиротой, – пожала плечами хозяйка, – я же все детство дома провела. А у нас дома белоручек не было. Всё своими руками делали. Это в городе сейчас модно бригаду нанимать, чтоб обои поклеить, а у нас лишних денег не было. Я, вот, и Игорю говорила, когда он ремонт затеял, давай сами сделаем, зачем чужих людей в дом приглашать, столько денег им платить, а он только отмахивался, мол, некогда мне, занят, дел много.

– Угу, а сам, наверное, диван пролежал, – ухмыльнулась Даша.

– Так оно и было.

– Знаешь, Тань, – наконец-то решилась девушка, – я не хотела тебе говорить, да ладно, лучше сейчас скажу. Приезжал тут твой, вчера, перед самым дождем, тебя требовал, я его послала.

– Далеко? – почему-то спросила Таня, совсем не то, что ожидала услышать Даша.

– Очень далеко, лесом, – ответила девушка, внимательно следя за реакцией Тани.

Та весело расхохоталась.

– Ну и хорошо, – подумала Даша, – очень хорошая реакция на бывшего. Ни испуга, ни сожаления, ни слёз. Видно, отпустило девчонку.

А вечером Даша сидела уставшая за столом и клевала носом, когда на стуле, напротив неё появился домовой. Она, молча, встала, открыла холодильник и поставила перед Додо большой кусок торта.

– Спасибо за помощь, что бы я без тебя делала.

– Не надо, – отодвинул он тарелку, – я ведь не за торт, а по долгу службы порядок навел, чтобы хозяйку не огорчать. А тортик я есть больше не буду, не предлагай. Я его налопался лет на сто вперёд. Мы же, домовые, в еде не нуждаемся, нам она не нужна, нам нужны почет и уважение, с которым люди её подносят. А тут не удержался, нажрался, как глупый домовенок. Так что кушай сама. Но за почет и уважение благодарствую.

– Додо, миленький, да как же тебя не уважать, ты же для нас столько делаешь, – Даша встала и обняла его.

Он был мягкий – и от него пахло полевыми цветами.

– Ладно, – засмущался домовой, – ты мне лучше вот что скажи, как ты думаешь, прошли мы испытания черного или нет?

– Не знаю, – пожала плечами Даша, – а почему мы, а не я?

– Потому что, думается мне, что это не тебя или Дарью испытывали, это дружбу нашу и уважение друг к другу на прочность проверяли. Почему-то мне кажется, что Феофан со Степаном не были дружны, не доверяли друг другу, поэтому у них всё и произошло.

– А ведь точно, он тебя боится. И караулит меня на улице. А может, он ждет, когда мы с тобой разругаемся и ты не будешь меня защищать?

– Всё может быть, но от меня он такого не дождётся. Я в вашей семье уже не первое столетие. И даже если бы мы разругались в пух и прах, я бы вас не бросил, защитил.

А ночью Даше снился красивый зелёный сон. Она, почему-то стояла на той самой таинственной поляне, освещённой всё той же полной луной, перед ней стоял пень, который она сегодня внезапно обнаружила на обочине дороги, а на пне сидел высокий худой старик в полушубке мехом наружу и в лаптях. Лицо его было одновременно и грустным и весёлым. Вместо носа сучок, а на голове зелёные кудри плюща. Этот человек смотрел на девушку грустными глазами, говорил, что она добрая и смелая девочка, и просил прощения за то, что обидел её.

Утро началось как всегда, с крика петуха, но на этот раз Даша, едва открыв глаза, поняла, что во дворе что-то не так. То ли крик петуха был слишком громким, то ли где-то поблизости появилось эхо. Девушка уже привыкла во всех непонятных вещах винить чёрного человека, поэтому сегодня она была настроена серьёзно. Даша схватила бабушкин ухват, рывком распахнула дверь и ринулась к калитке. Сделав несколько шагов из дома, она в недоумении остановилась и стала оглядываться вокруг. У калитки никого не было, зато на скамейке возле дома восседал чёрный петух с красивым разноцветным хвостом и смотрел на неё, склонив голову набок.

– Привет, ты откуда такой красивый? – удивилась она.

Петух, как будто поняв, что Даша с ним разговаривает, взлетел с лавки на землю, и быстро перебирая ногами и хлопая крыльями, побежал к бабушкиному курятнику. Даша последовала за ним. Петух, добежав до курятника, нырнул в щель между дверью и косяком, и затих. Девушка приоткрыла дверь, и ахнула:

– Мать моя женщина.

Курятник был полон кур, и кур именно бабушкиных. Даша это точно знала, потому что только у бабушки были пестрые куры.

– Что, нагулялись, домой припёрлись? – в шутку заговорила с ними девушка. Петух, стоявший у порога, гордо поднял голову и пошел вглубь курятника, как будто показывая всем своим видом, что он знать не хочет этих дурацких белых кур.

– Разругались что ли? – удивилась она, и, посмотрев на курочек, сидящих на насесте, схватилась за голову, – блииин, вас же теперь чем-то кормить нужно.

Даша кинулась домой и забежала в кладовку. Раскрыв мешки, она отступила на шаг назад, и, разглядывая их содержимое, начала думать, чем же из этого можно накормить птицу. Девушка усиленно стала вспоминать своё детство, как она ходила с бабушкой кормить кур, как она сыпала зёрнышки на землю, но ничего из еды, кроме кукурузных початков и яичной скорлупы ей в голову не приходило.

– Вот это я попала, – подумала девушка, понимая, каким на самом деле счастливым было её деревенское детство. Она никогда ни о чём не заботилась и знать не хотела, что и как появляется на бабушкином столе. Её кормление кур заключалось в том, что бабушка давала миску с чем-то и Даша засыпала это что-то в кормушку. А ещё ей иногда давали хлеба, чтобы она покрошила курам.

– Точно, хлеб, – подскочила она от радости и кинулась в кухню за рюкзаком, где со вчерашнего вечера остался хлеб.

Взяв надломленную буханку, девушка взвесила её в руках и, прикинув, что для двух десятков птиц этого будет явно мало, вытащила вторую.

Глядя, как куры кинулись клевать хлебный мякиш, Даша начала тихонько паниковать, чем же ей кормить их дальше. Ей срочно нужна была консультация. Так как девушке всё равно нужно было к деду Матвею, она не стала сильно переживать за будущее и, открыв калитку в соседний пустой двор, скомандовала своей новой компании:

– А ну, пернатая бригада, на прогулку шагом марш.

Куры послушно зашагали в указанное место, а девушка мысленно перекрестившись, закрыла за ними калитку и помчалась в кузницу к деду Матвею.

Кузнец уже давно не спал и был очень зол. И было из-за чего. С утра пораньше он наведался в курятник к бабе Нине и обнаружил, что Дарьиных кур нет. Он сразу смекнул, что это хитрая и жадная Дашка ночью перегнала свою птицу к себе в курятник, потому что пожадничала яиц, и теперь их с бабой Ниной план по продаже домашнего яйца на рынке в городе потерпел фиаско, потому что белые куры бабы Нины неслись очень плохо. Когда в кузницу забежала девушка, он матерился, на чем свет стоит и раздувал кузнечные мехи.