Дар

— Он сам напросился.

Он наливает еще бокал и предлагает мне, но в горле жжет — ведь вообще-то я не пью. Я качаю головой и смотрю в окно. Я слышу, как захлопывается водительская дверь, и смотрю вперед, замечая, что водитель — не тот парень с разбитым лицом.

— Что… с тем… — я сглатываю слезы и стараюсь держать себя в руках. — С ним все будет в порядке?

Я едва могу смотреть на Джуда, он показал мне ту свою сторону, от которой у меня бегут мурашки страха. Он пожимает плечами и одним движением опустошает бокал.

— Что бы с ним ни случилось, это не твоя вина, а его.

Я борюсь с чувствами, бушующими внутри. Я скучаю по своим родителям, я хочу уехать, и теперь при мне избили парня только за то, что я вела себя, как идиотка.

— Это неправильно, Джуд, все это ненормально, — рыдаю я, уткнувшись лицом в ладони. — Это слишком для меня, я не могу.

— Эй, — говорит он, обнимая меня и притягивая к себе, но стараясь не касаться моей голой кожи.

— Пожалуйста, не надо, — умоляю я. — У меня в голове полный хаос. Все это одна огромная куча дерьма.

— Ты знаешь, куда ехать, — говорит Джуд водителю. Он поднимает перегородку, а я продолжаю плакать.

Он обнимает меня еще крепче, и как бы я мне ни претила мысль о том, что он — единственный, кто может меня утешить, я нахожу утешение в его тепле. В тепле монстра.

— Джуд, я изо всех сил стараюсь все не испортить. Но ты не можешь делать такие вещи и не ожидать от меня реакции. — Я указываю назад, в сторону дома. — Это слишком. Мне только что исполнилось семнадцать, и я все еще не знаю, что со мной произошло. Пожалуйста, я не могу этого сделать, — рыдаю я у него на груди.

Он обнимает меня крепче и гладит мои волосы.

— Ты можешь. — Он целует меня в макушку.

— Я так тебя ненавижу.

— Я хотел бы верить тебе, но не верю, — он снова целует меня.

Мои слезы не прекращаются, и я хочу, чтобы он отпустил меня. И в этот момент я осознаю, что он никогда этого не сделает. Если я и выйду отсюда, то в мешке для трупов.

Рыдая у Джуда на груди, крепко зажмурившись, я от души жалею, что получила этот дурацкий дар, проклятие моего существования.

Я не знаю, как долго мы сидим в машине, но когда она наконец останавливается, я отстраняюсь от Джуда и смотрю в окно. Мы остановились на стороне самой оживленной улицы в городе. Водитель подходит, чтобы открыть мою дверь.

— Мэм, — говорит он, протягивая мне руку.

— Не трогай ее! — рявкает Джуд.

Я недовольно ворчу. Я начинаю уставать от того, как Джуд разговаривает со своими людьми. Но я одергиваю себя, когда понимаю, что водитель замечает мою реакцию. Я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал.

Я жду Джуда на дорожке. Он встает рядом со мной, натягивая перчатки на руки. Потом наклоняется и хватает меня за руку.

— Сюда, — говорит он, когда мы входим в вестибюль престижного отеля.

Там нас ждет швейцар, одетый в цилиндр и светло-серый костюм.

— Сэр, мэм, — говорит он, когда мы входим. Я тепло улыбаюсь ему, затем опускаю глаза, зная, что они опухшие и красные.

— Что мы здесь делаем? — спрашиваю я.

— Я же сказал, завтракаем. — Он ведет меня к лифтам, нажимает на стрелку и ждет. — То, что случилось с водителем, не имеет к тебе никакого отношения, — повторяет он.

— У меня начинает болеть голова, мы можем не говорить об этом? Я хочу забыть об этом.

В голове стучит, кажется, мозг раздулся так сильно, что голова вот-вот взорвется.

— Надеюсь, ты проголодалась. — Он сжимает мою руку, поворачивается и улыбается мне, глядя сверху вниз.

Я не в настроении для чего-то такого, но я должна быть уверена, что из-за меня никого не ранят и не убьют.

— Конечно, — говорю я и выдавливаю из себя самую слабую улыбку.

— После завтрака мы купим тебе солнцезащитные очки. Тебе еще что-нибудь нужно?

Ох, какой глупый вопрос. Да, мне нужно домой.

— Нет, — говорю я. — Но вообще-то у меня скоро месячные, и мне нужны женские средства гигиены. — Я смотрю на Джуда и замечаю, что его щеки порозовели. — Серьезно?

— Что?

— Ты можешь избить человека голыми руками, но, когда я упоминаю месячные, ты краснеешь.


Он вздрагивает и отводит взгляд. Лифт звенит, и дверь открывается. В просторном фойе пусто, а у дверей нас ждет один из телохранителей Джуда. Этот парень — просто огромен, самый огромный из виденных мною людей. Он в три раза больше Джуда, и у него такие широкие плечи, что, клянусь, он едва влезает в лифт. Ладно, это преувеличение. Он не такой большой, но, боже, он пугает. Он выглядит так, будто может остановить пулю рукой или съесть животное среднего размера за один присест.

— Ну, это не те вещи, о которых мне когда-либо приходилось думать. То, что ты рядом, для меня тоже в новинку.

То, что я рядом? Ты имеешь в виду, то, что ты похитил меня?

— Нам всем приходится приспосабливаться. — Я вздыхаю. Открываются двери соседнего лифта, и оттуда выходит еще один качок.

— Почему бы тебе не брать с собой кого-то одного? Они постоянно меняются. — Я наблюдаю за его телохранителями.

— Я доверяю только одному человеку. Остальные меняются, я не хочу, чтобы люди знали о моей жизни слишком много.

— Чисто, босс, — говорит второй телохранитель.

Он доверяет только одному человеку, интересно, кто это. Я его знаю?

Мы проходим несколько шагов в направлении ресторана, и нас сразу же провожают в заднюю часть, где устроен отдельный зал.

— Ух ты, — выдыхаю я с благоговением, шагая к огромным окнам от пола до потолка. — Вот это вид! Посмотри!

Я кладу руку на стекло и смотрю на крыши зданий. Это потрясающе красиво. Я никогда не видела город с такой высоты.

— Я вижу, — говорит Джуд откуда-то сзади.

Обернувшись, я вижу, что он сидит в одном из двух плюшевых кресел и наблюдает за мной.

— Да глянь же.

— Мне хорошо и здесь.

Я оглядываюсь и вижу большого парня, стоящего на посту у двери. Я хочу позвать его, но не хочу, чтобы он смеялся. Я боюсь, что с ним что-то может случиться. Вместо этого я вздыхаю и улыбаюсь.

— Как хочешь, — отвечаю я и поворачиваюсь, продолжая смотреть на город. — Так здорово. Я вижу, как люди плавают в бассейне на крыше, вон там.

Я указываю в сторону бассейна, но Джуд слишком далеко, чтобы разглядеть.

— Тебе нравится этот город?

Повернувшись к Джуд, я прислоняюсь к стеклу спиной. Мы находимся высоко, и окно прохладно на ощупь, холод насыщает мою кожу. Прежде чем я отвечаю на вопрос, Джуд вскакивает со своего места и направляется в мою сторону.

— Не могла бы ты отойти оттуда, пожалуйста? — он протягивает мне руку. Телохранитель тоже придвигается ко мне.

— Зачем? Здесь я в безопасности.

— Мне будет легче, если ты просто подойдешь ко мне поближе. — Он делает жест в сторону от окна.

Я смотрю на телохранителя, потом снова на Джуда. Образ бывшего водителя предстает передо мной. Лучше я сделаю так, как хочет Джуд, потому что любое мое остроумное замечание может навредить. Это просто отстой.

— Окей. — Я покидаю прохладное окно и направляюсь к столу, уставленному хрусталем и фарфором. Усевшись в кресле напротив Джуда, я смотрю на дорогие тарелки перед нами.

— Что ты будешь пить? — интересуется Джуд.

Через несколько секунд появляется официант с тележкой, уставленной соками, водой и серебряными куполами.

— Кофе, сок или, может быть, я могу принести вам что-нибудь еще? Горячий шоколад? Чай? Что-то алкогольсодержащее?

Юноша смотрит на Джуда, потом снова на меня.

— Лекси? — подбадривает Джуд.

— Апельсиновый сок, спасибо.

— Кофе, черный, — невозмутимо говорит Джуд. Как его душа.

Парень ставит на стол наши напитки и увозит тележку.

— Почему мы здесь одни?

— Потому что я не фанат людей. Они всегда раздражали меня, и я не любитель посторонних взглядов.

— Не думала, что ты такой застенчивый.

— Я кажусь тебе застенчивым? Я просто не люблю людей.