Дамир

* * *


— Однажды мы проснемся в Италии, на той же кровати где спали эти ублюдки и будем смеяться с того, что их место заняли мы.

— Осталось немного потерпеть, и мы смешаем их с грязью.

— Не просто с грязью, я опущу эту суку куда ниже, она будет валяться у меня в ногах.

— За что ты ее так не любишь?

— Как за что? Она же в деле с Байером. Не раздвинула бы ноги, я бы и пальцем ее не тронул. Но она, как последняя шлюха легла под него, а он, надо же, превознес ее на пьедестал.

— Просто признайся, что она тебе нравится.

— Она хороша. Мечтаю ее попробовать. Чего отрицать?

— Я помогаю тебе только из-за денег, запомни. И вообще, что ты планируешь делать?

— Я расскажу тебе об этом позже. А на сегодня у нас еще есть работа.





* * *


Уже две недели я жила с Дамиром в его загородном доме. Как бы он ни говорил, что я здесь хозяйка, свыкнуться с новым статусом пока не могла, — это было непривычно. Раздавать указания прислуге было еще сложнее, для меня они обычные люди, как и я, а потому говорить, что приготовить или где убрать, казалось неправильным. Но постепенно Дамир приучал меня к новой жизни, и постоянно напоминал, что домохозяйка, как и горничная получают очень неплохие деньги за свою работу. Поразмышляв некоторое время на тему «хозяйка-прислуга», я пришла к выводу, что он прав, но все равно общалась с персоналом на одном уровне. Без пафоса и грубости, но и не подпускала к себе, дружить я с ними не собиралась. Просто нейтральное общение, которое влечет за собой рабочие моменты.

— Уже в феврале я получу диплом, — сладко пропела, отпивая немного вина из бокала, которое мы привезли с собой из Италии.

— Малышка, я понимаю, что тебе нравится твоя работа, но я бы хотел, чтобы ты была ко мне ближе.

— Что ты имеешь в виду?

— Как смотришь на то, чтобы после получения диплома, перейти ко мне? Раньше у меня не было офиса с дизайнерами и архитекторами, но под твоим началом хочу организовать. Выделю этаж. Кирилл не обидится, поймет меня.

— То есть, ты хочешь сказать, что я буду главной? Ну, в офисе?

— Да, начальником отдела.

— Дамирушка, — воскликнула я, и отставив бокал, с порывом обняла его, губами прижавшись к его губам, — обещаю, ты не пожалеешь об этом.

— Я и так это знаю, Ли, — он тут же ответил на мой поцелуй, руками зарывшись в волосы.

Я, юрким язычком прошла по его губам, переместилась на скулу, проделывая дорожку к уху. Я уже знала, что нравится моему мужчине, а потому улыбнулась, когда, едва коснувшись зубами его мочки, услышала глубокий вздох. Но я решила, что сладкое оставлю на ночь, а потому, приблизившись к нему, я томно прошептала, точно зная, что таким голосом вызываю мурашки в его теле:

— Налей еще немного вина.

Мужчина вздрогнул, крепче сжав меня, а потом выругавшись, пересадил на кресло.

— За такое поведение, хочется задрать твое платье и высечь лозиной по попе! зло прорычал он, но схватив бутылку, добавил нам вина.

— По попе нельзя, ты же понимаешь

— Это еще почему?

— Потому что потом ты не сможешь меня на столик положить и взять сзади.

— Что, ягодицы будут болеть?

— А то! Просто найди мне другое наказание — я пальчиком принялась выводить узоры на его груди через футболку.

— Хорошо, ночью я тебя накажу. Потом не жалуйся, — серьезно ответил он и, убрав с груди руку, коснулся губами внутренней стороны ладони.

Мы сидели в гостиной в полумраке, в большом мягком кресле у огромного окна, который открывал потрясающий вид на темную улицу с яркими новогодними огнями. Настроение было отличным, я бы даже сказала праздничным, но, главное было то, что я находилась в крепких, и в то же время, нежных объятиях. Дамир дарил покой и уют, я чувствовала его любовь, хоть он мне и не говорил об этом. Я сама молчала о чувствах, но скорее, потому что боялась признаться первой, боялась быть отвергнутой. Хотя понимала, что это очень глупо.

— Дамир, я свою работу завершу к Новому Году, — сообщила, когда мы уже допили бутылку вина, и я головой улеглась ему на бедра.

— Хорошо. Хочешь куда-нибудь поехать на праздники?


— Нет, если честно. Я люблю Новый Год отмечать дома. Но у меня есть большое желание поехать к родителям.

— На тридцать первое декабря назначено открытие гостиницы. После обеда мы можем выехать.

— Ты поедешь со мной?

— А чему ты удивляешься? приподняв меня, спросил Дамир.

— Просто неожиданно. Надо маму предупредить.

— Предупреди. А на открытие надень самое красивое платье.

— Мне тоже нужно пойти туда?

— Конечно! Малышка, что это ты так медленно соображаешь?

— Просто ты не перестаешь меня удивлять, — смущенно ответила я, и спрятала лицо, носом уткнувшись в каменный пресс.

— Так и должно быть, ты привыкнешь.

— Не хочу привыкать. Так приятнее, — прошептала я в его живот, и руками обняла за пояс.

Некоторое время мы сидели в молчании и наслаждались приятной тишиной. Дамир перебирал мои волосы, массажируя кожу головы, я же просто с удовольствием принимала его скромные ласки. Было так хорошо и приятно молчать рядом с ним, и это лучшее доказательство того, как сильно мне нужен этот мужчина.

— Пойдем отдыхать?

— Ты хотел сказать, пойдем меня наказывать? приподнявшись, хитро спросила я, и вспомнила, что не сказала горничной застелить свежую постель.

— Точно! Только знай, наказывать буду очень и очень запоминающе, — так же хитро ответил он, и пока я поднималась, шлепнул меня по попе.

— Я согласна. Пойду попрошу Веронику приготовить постель, — наклонившись, на миг прижалась к его губам, руками касаясь щетинистых щек.

— Давай. Я сейчас приду, — ответил Дамир и потянувшись к столику, достал сигарету.

— Меньше кури, родной, — попросила я, и развернувшись, боковым зрением увидела, как он отбросил сигарету на стол, сделав лишь последний глоток вина.

Я улыбнулась, почувствовав тепло, поселившееся в душе от того, что он услышал мою просьбу. Важно знать, что человеку не безразлично мое волнение, ведь я действительно переживала о его здоровье.

Поднимаясь по ступенькам, увидела, как Вероника зашла в спальню, наверняка поняв, что сегодня она не меняла постель, как обычно это делает каждые три дня. Я в очередной раз порадовалась, что Дамир набрал хороший и смекалистый персонал, который работает на совесть. Стоило мне подняться на второй этаж, как девушка уже вышла из спальни неся в руках грязное белье. Она закрыла дверь и отошла, направляясь в мою сторону, как неожиданно прозвучал взрыв, и через мгновение я упала на пол, придавленная чем-то тяжелым. В глазах потемнело, в нос ударил запах дыма и только спину пронзила острая боль в области поясницы. Все померкло. Исчезло. Пустота. Пустота. И тихий любимый голос.





Глава 15




— Лия, бля*ь, открой глаза! заорал я, поднося к ее носу вату с нашатырным спиртом.

Даже у меня, смелого мужика, от страха тряслись руки. Как только прозвучал взрыв, я мгновенно рванул сюда и увидел уже лежащую на лестнице Лию. Она была без сознания, а вовремя подбежавшая кухарка дала мне нашатырь, и теперь я пытался привести в чувство свою малышку.

— Открывай глаза, маленькая, давай. Лия, открой глаза! злился на то, что она меня не слышала, не поддавалась моим уговорам.

Я снова провел ваткой возле ее носа, она, наконец-то, зашевелилась, и через пару секунд открыла глаза.

— Что случилось? тихо спросила Ли, а я осторожно поднял ее на руки и отнес в гостиную на диван.

— Что-то болит, малышка? встревоженно спросил, увидев, как она поморщилась.

— Нормально. Ничего. Просто ударилась спиной, когда падала. Дамир, что происходит?

— Да один скот решил пошутить

— А как Вероника?

— Нормально. Все нормально. Она просто сразу же кинулась на тебя, чтобы прикрыть. Но никто не пострадал.

Я полчаса сидел с Лией, не выпуская ее из рук. Хотел удостовериться, что с ней все нормально, и выдохнул только тогда, когда доктор провел осмотр. Моя малышка была цела, только ссадина виднелась на пояснице от удара о ступеньку. И мне было ужасно тяжело видеть этот след на ее хрупком теле. Необходимо было срочно найти ублюдка, который покусился теперь и на мой дом. Уверен: тот, кто пытался отравить мою женщину, подстроил и этот взрыв.

— Дамир Тимурович, — услышал я голос Николая, и, поцеловав Лию, приказал прислуге:

— Ни на минуту не оставлять Лию Александровну одну. Ни при каких обстоятельствах.