Да здравствует Король!

Глава 3




Эпопея с типографией имела два неожиданных последствия. Во-первых, командир «наружки» выучил имя Ичезо и при встрече каждый раз здоровался. Оно и понятно: едва успели они взять ситуацию под контроль, как откуда-то набежала куча истеричных личностей, больше времени ушло, чтобы отправить их всех по домам. Чуть позже штаб изволил навестить старший координатор региона… Если бы не гениальное прозрение Ичезо, офицеру оставалось бы только застрелиться.

Во-вторых, количество дежурных возросло до двух, хотя объем работы сохранился прежним. Фактически все, что они могли, – смотреть друг на друга через стол, и так – шесть часов подряд. Остаться друзьями в такой обстановке невозможно.

Носить на работу бульварные романы Ичезо больше не рисковал, от чего время тянулось изматывающе медленно. Куратор нашел отдушину в изучении свежей прессы, пожалуй, сейчас он был погружен в общественную жизнь Ингерники как никогда. Где-то гремели премьеры, рекламировались средства от облысения и обсуждались эпатажные выходки наследника семьи Н. Журналисты щекотали публике нервы, живописуя преступления Искусников, «раскрытые в ходе длительного следствия». Подконтрольная министру Михельсону пресса мусолила вопрос национального самоопределения народов Тималао, которые, скорее всего, не смогут вернуться в состав империи, даже если сильно захотят. В моду входила посуда из разноцветного стекла и разговоры об успехах экономики.

А этажом ниже пил чай с печеньем спаситель человечества.

Колдун, отославший-таки рецензентам свой эпохальный труд, отдыхать и не думал, напротив, скорость его перемещения по Редстону только возросла. Целями черного служили все тот же Университет, патентное бюро и почему-то городская свалка. К четко очерченному кругу общения Тарнгора разом добавилось еще полсотни лиц, ни разу не замеченных в черной магии. Нет, Ичезо знал об увлечении некроманта алхимией, но ощущение складывалось такое, будто они провалились на иной план бытия. Здесь странно одевались, пахли топливным маслом и угольным чадом, изъяснялись на совершенно непонятном белому языке, обильно перемежая загадочные термины матерными посылами. Мутные личности распивали странную жидкость из немаркированных бутылей, бронзовые загогулины меняли на фарфоровые завитушки, а кто-то ушлый просветил некроманта относительно слежки (скандал едва удалось замять).

А идеи-то у черного появлялись все более чудные.

– Скажи, вот скажи: зачем ему ярмарочное поле? – допытывался битый жизнью командир «наружки».

– Нежити не являются в этот мир по зову колдунов, – отвечал Ичезо с уверенностью, которую не испытывал. – Все обойдется.

Тем более что пустырь, используемый для проведения городских ярмарок, Тангору не уступили чисто из предрассудка. Доверить колдуну место, где люди гуляют! Святотатство!!!

Энергично оплевав помощника мэра, черный переключился на дизайн мебели. Иначе зачем ему торговцы тканями и краснодеревщик? Причем обставлять предполагалось суэссонское поместье некроманта, куда и отсылались все покупки. Ичезо воззвал к предкам, надеясь, что тащиться в такое захолустье ему не потребуется.

Наконец, изрядно потрепав всем нервы, Тангор купил билет на чугунку. Казалось бы – фигня вопрос. И лишь Ичезо пришло в голову добросовестно проверить пункт назначения – некромант собирался ехать в Суэссон. За две недели до защиты, на минуточку.

В считаные часы было собрано экстренное совещание.

– Да пусть катится, куда он там собрался! Ему же хуже, – горячился командир «наружки» (он все еще переживал из-за провала подчиненных).

Гости, имевшие отношение к службе поддержки, дружно поморщились.

– Видите ли, уважаемый… – начал издалека Ичезо, мисс Кевинахари закатила глаза и белый заторопился: – Черные только кажутся одиночками. На самом деле они ревниво следят друг за другом и старательно копируют успешных сородичей. Одежда, поведение, даже выбор профессии…

– И тут у нас гений, – вклинилась эмпатка. – Не работающий на государство и игнорирующий элементарные правила приличия. Да все на рога встанут!

Ичезо осталось только покивать. Стоит разлететься слуху, и неповиновение властям станет МОДНЫМ. Причем большинство черных, в отличие от Тангора, не будет задумываться о последствиях.

– Хаос и безвластие… – прохрипел шокированный офицер.

Кевинахари стукнула по столу субтильным кулачком:

– Мы должны это предотвратить!!!

Хорошо сказать – труднее сделать. Логических доводов некромант не принимал. Не помог даже хронометраж, тщательно расписанный и представленный Ичезо. Белый по глазам видел, что Тангор с их выводами согласен, но еще раз прогнуться под обстоятельства не способен физически. Это нервное, конечно.

– Осталось последнее средство, – нахмурилась Кевинахари. – За мной!

И они пошли сдаваться господину Ларкесу.

Старший координатор выслушал признание службы поддержки в полной некомпетентности, поиграл этой своей невозможной мимикой, а потом во всем Тангора поддержал, только невзначай проговорился про оплаченный региональным НЗАМИПС банкет: намерен ли виновник торжества участвовать в выборе напитков? Через два часа билет в Суэссон был продан.

Взбудораженный черный желал знать все: бюджет мероприятия, место его проведения, дизайн помещений и возможность вытурить с собрания излишне именитых гостей. Одно только утверждение списка приглашенных заняло два дня (почему-то некромант категорически не желал видеть за столом своего пожилого наставника). Следом в полный рост встала необходимость проконтролировать приготовления на месте… В итоге докладчик прибыл в Финкаун с солидным запасом по времени.

Сохранение мира в Ингернике обошлось министерству в тысячу двести двадцать шесть крон.

Сама защита обещала стать событием года. Финкаун подвергся жестокому нашествию адептов обеих магий, причем белых, желающих знать, в чем суть, нашлось едва ли не больше, чем черных. Под мероприятие был занят самый большой концертный зал, возможность провала никем даже мысленно не обсуждалась. Мог ли Ичезо не познакомиться с тем, что они все вместе так долго пестовали?


Место ему досталось по блату и только стоячее. На стульях вперемежку разместились пиджаки и мундиры, художественно растрепанные лохмы и коротко бритые затылки. Неудачники, не озаботившиеся пригласительным билетом заранее, топтались в дверях.

Молодой человек в строгом черном костюме взошел на кафедру, устало улыбнулся залу и начал говорить банальности, в смысле излагать общеизвестные истины о потусторонних феноменах и свойствах черного Источника. На пятой минуте докладчик ввел термин «равновесные магические структуры», а потом… вывернул все сказанное ранее наизнанку, сделав из общеизвестных фактов парадоксальные выводы. На десятой минуте выступления большинство слушателей лихорадочно строчили конспекты. Из уст мага с божественной легкостью вылетали точеные фразы, похожие на детали алхимического устройства. Они соединялись между собой в загадочной, но заранее определенной последовательности и начинали вращаться, подводя аудиторию к пониманию какой-то великой истины. И вот кульминация: три плаката со схемой атакующего проклятия, покончившего с самым крупным карантинным феноменом современности – Тималайской Плешью. На взгляд Ичезо, графическое отображение ритуала напоминало морозную вязь на окне – сложное, гармоничное, парадоксально сочетающее в себе упорядоченность и хаотичность. Маг в мундире «чистильщика», сидевший крайним в ряду, судорожно пытался перерисовать это совершенство в блокнот, поскуливая от усердия. Докладчик выдержал паузу, а потом милостиво сообщил, что копию иллюстративного материала каждый сможет получить на выходе из зала. Аудитория благодарно вздохнула.

Но вот раздалось сакраментальное: «Благодарю за внимание!» – и зал взорвался гулом голосов. Одна половина присутствующих желала делиться с соседями своими соображениями об услышанном, а другая в глубокой задумчивости невпопад отвечала: «А…», «Умм» и «М-да-да». С вопросами у соискателя вообще не сложилось: официальный оппонент (успевший пережить шок заранее) начал свое выступление с гнусного личного выпада, объявив, что подобное проклятие бесполезно с практической точки зрения, поскольку создать его способен только некромант. Весь первый ряд в аудитории встал и разразился громкими возражениями, началась перебранка (без участия докладчика), в которой практики боевой магии доказывали, что способны ворожить ничуть не хуже некромантов. Начинающий магистр со скучающим видом походил по кафедре, выпил водички, а потом хряпнул указкой по столу и в мгновенно наступившей тишине объявил, что проклятие поддается занесению в амулет посредством матричной репликации. И, кстати, пробные артефакты уже изготовлены и ждут только появления подходящей нежити. Желающие лично наблюдать за испытаниями потребовали составить списки…

Ичезо начал проталкиваться к выходу – все равно нормально пообщаться с восходящим светилом боевой магии не получится. Впрочем, ему-то роптать грешно: недавно в личной библиотеке куратора появился бестселлер Клары Фиберти «Черный паладин» с размашистой надписью «Все так и было!!!» на форзаце. Беглое сравнение романа с засекреченным досье подсказывало, что начальству прототип героя рассказал не все…

У выхода действительно раздавали иллюстративный материал (по одному комплекту в руки). Раздачей занимался жизнерадостный белый паренек (инициированный волшебник), абсолютно равнодушный к многозначительным намекам боевых магов, пытающихся хапнуть пару экземпляров в запас. Ичезо получил свою копию и поблагодарил мальчика за труды – сам он не сумел бы с любезным видом талдычить одно и то же целой толпе черных, каждый из которых уверен, что уж он-то свое урвет.

Попав на свежий воздух, Ичезо поймал себя на мысли, что молодой магистр отныне может спокойно почивать на лаврах: в будущем году метод Тангора начнут преподавать в университетах, потом амулеты Тангора станут непременным атрибутом «чистильщика», а в последующие десятилетия перспективное направление будут окучивать сотни талантливых колдунов, твердо намеренных отыскать свой самородок, – вот тебе и школа Тангора на подходе. Интересно, найдет ли это отражение в очередном романе известной писательницы?

Ичезо мысленно улыбнулся. А ведь не закончится серия на двух книгах, нет, не закончится! Надо будет следить за анонсами издательства…





Эпилог




Конец зимы промелькнул как дурной сон – в хлопотах. Даже не скажу, какой была погода – мое общение с природой ограничивалось короткими перебежками между парадной и дверцей автомобиля. Весна обозначила свой приход прозрачным, ласковым солнышком, которое делает цвета ярче, а не превращает мир в мозаику из света и тени.

Хорошо.

Закончился очередной этап моей жизни. Полчаса позора, и я – магистр, причем опозорились исключительно мои оппоненты. И вот золотой перстень-печатка (между прочим, весом двадцать грамм) занял свое законное место на пальце. Моим личным гербом стали щит, меч и шестеренка.

Хорошо!

За спиной шумел Драйден-холл, дискуссия вошла в ту стадию, когда личного присутствия докладчика уже не требуется. Впереди манил банкетный зал лучшего финкаунского отеля…

А на последней ступеньке лестницы меня дожидался Сатал, держащий в руках какую-то подозрительную тетрадку.

– Здравствуй, мой хороший! – ласково пропел боевой маг.

И со всей дури ткнул мне тетрадкой в живот. Посмел бы я не подставить руки – точно с завтраком простился бы.

– Что это?

– Записки мертвеца. Причем ты его знаешь.

– Мистера Флапа?!! – Вот уж не думал, что зомби напишет мемуары.

– Его самого. Изучишь, осознаешь, перезвонишь. – Сатал гордо развернулся и угреб к своей машине.

Я перелистнул пару страниц – сплошные закорючки. Вгляделся. Вот ведь собакина мама! Похоже, что я от покойников еще и грамоты нахватался. То есть к моим уникальным навыкам добавилось и владение древним языком. Не стоит ли мне вернуться в Са-Орио прямо сейчас? А то ведь прикуют за ногу в каком-нибудь архиве – фиг выберешься!

Нет, не справиться им со мной – фантазии не хватит. А случись что, Шороха на помощь позову, он им покажет, где у киси глазки. Договора нет, сроки работ Сатал не обозначил, а кто ему эти бумажки выдал, я дома разберусь (хуже дурака только дурак с инициативой).

Я бросил тетрадку на кожаное сиденье черного лимузина, услужливо подогнанного работником стоянки, сел за руль и выехал на проспект, решительно раздвинув бампером поток менее статусных автомобилей.

Жизнь удалась.