Чужой муж

— Какими? — спрашиваю тихо.

— Боюсь проснуться и понять, что это сон, — шепчет сипло, — не позволяй мне проснуться, Саша!

— Ты не спишь, потому что один и тот же сон не может сниться сразу двоим.

Губы мужа начинают щеку зацеловывать, постепенно к шее спускаясь.

— Любишь?..

— Люблю. Очень.

— Напоминай мне об этом почаще, мышонок.

Бонус

5 лет спустя

Олег

— Перешли мне эти фото, — просит Маша у моей жены, — у меня таких нет.

— А ты мне с пляжа, — говорит Саша.

— Ага.

Я, спрятав глаза за солнечными очками, пытаюсь поспать. Вчера мы, Резниковы и Лебедевы вернулись с моря. Теща, наскучавшись, забрала внуков на ночь к себе.

Мы с мышонком оторвались по полной и не выспались нихрена, но уже утром поехали забирать детей обратно.

Открыв один глаз, посматриваю за играющим на газоне общим выводком.

— Смотри, — смеется Света, поворачивая свой телефон экраном к Саше, — здесь Пашка вылитый Олег.

— Да он со всех ракурсов и во всех местах вылитый Олег, — усмехается жена, посылая мне ироничный взгляд.

Самодовольно улыбаюсь. Что есть, то есть.

Сын своего отца.

Паша родился ровно через девять месяцев после нашей свадьбы. День в день.

Взял его на руки и… охренел.

Та позорная фотка бережно хранится Сашей в нашем семейном фотоархиве.

— Арина где? — спрашивает вдруг жена.

— Они с Петькой клип какой-то снимают в комнате, — отвечает болтающийся в гамаке Глеб.

— Со дня на день прославимся, — хмыкает Светланка.

Резниковы уже пять лет Москву покоряют и довольно успешно. Но сюда стабильно четыре раза в год приезжают. Родственников навестить, да с нами пообщаться.

— Смотри, — шепчет мышонок, подсев ко мне.

— М?..

Целую в нагретую солнцем щеку и, как наркоман дурью, запахом ее затягиваюсь.

Она мне фотографии с моря показывает. Дети наши, Резниковых и Лебедев на общих снимках. Счастливые, загорелые, смеющиеся.


— Давай, картину закажем, — шепчет в ухо, — в тройном экземпляре. И ребятам подарим.

— Давай, — прижимаюсь к ее боку, — хорошая идея, Саш…

В этот момент на террасу влетает Ната, старшая дочка Лебедевых, и прижимается к плечу Маши.

На лице тоска и Вселенская скорбь.

Ее отец первым это замечает.

— Что случилось, дочь?..

— Ничего, — вздыхает печально.

Внимание всех взрослых тут же переключается на маленькую Лебедеву.

— Не поделили что-то?

— Все нормально.

Выпрямившись, Руслан оглядывается на играющих детей и тут же оценивает ситуацию. Наградив меня убийственным взглядом, подзывает дочь к себе.

— Что такое, Натуль?..

— А почему он играет только с ней?! — не выдерживает девочка.

— С кем?.. — спрашивает Саша.

— С Катей!

Началось.

— Пашка! — окликаю сына.

— Да, перестань! — осекает меня Лебедев и обращается к дочери, — Паша не слишком мал для тебя? Ты ведь уже взрослая. Во что они там с Катей играют?..

— В свадьбу.

— Ого!

Я принимаюсь разглядывать обшитый вагонкой потолок. Саша рядом тихо вздыхает.

Ну что нам делать, если с самого его рождения от нашего сына все головы теряют. Начиная с акушерок в роддоме и заканчивая всеми девчонками из детского сада.

У него эти «свадьбы» по две штуки в неделю случаются.

— И он ей подарил свою машинку! — с надрывом говорит Ната.

— Так ты из-за машинки расстроилась, что ли?

— Иди, к Пете сходи, — предлагает Света, — у него целая коллекция машинок. Он тебе обязательно одну подарит.

— К Пете не пойду, — мотает она головой, — он меня вредной малявкой обзывает и за волосы дергает.

Убедившись, что разговор с моего сына плавно перетек на сына Резникова, с облегчением выдыхаю и, оглянувшись, на Пашку смотрю.

Играют с Катюхой в беседке.

Ох-хо-хо… Не даст он нам заскучать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Конец