Чужой муж

А сейчас уже конец следующего…

Мгновенно задохнувшись от ужаса, открываю рот в немом крике.

Глава 43

Олег

Действительность качается, ускоряясь, начинает подскакивать на месте, а затем, рванув с места, превращается в карусель. За считанные мгновения раскручивает меня до приступа тошноты.

Зажмурившись, сдавливаю виски руками. Скорость начинает падать, но зато долбящая в ушные перепонки музыка, вскрывает череп крючьями.

— Бля-а-а-адь!..

Порываюсь встать с дивана, но кто-то толкает меня в грудь и, я падаю обратно. Разлепляю глаза, пытаюсь сфокусировать зрение и вижу Антоху надо мной.

Он тоже пьян, стоит, покачиваясь. Ржет, глядя на меня.

— Сигарету дай! — перекрикиваю музыку.

Он вынимает пачку из кармана, выбивает из нее сигу, сам прикуривает ее и протягивает мне.

Жадно затянувшись никотином, расслабляюсь.

Хорошо.

Хо-ро-шо…

Зависнуть бы в этом состоянии навечно.

Шум отступает на задний план. Дурман утягивает на дно, а я не сопротивляюсь. Блаженно улыбаясь, отдаюсь его теплым волнам.

— Олежа… Олеж… — каким-то чудом достигает разума чей-то нежный голос, — спишь?..

— Ммм…

— Олеж… пойдем со мной…

Саша?.. Мышонок мой зовет?

Уснувшая было сердечная мышца трепыхаться начинает. И я вместе с ней. Сам себя за волосы из болота дурмана вытащить пытаюсь.

— Саша… — ворочаю распухшим языком и чувствую чью-то руку на груди, следом к шее прижимается влажный рот, — Са-а-аш…

— Какой Саша? — тихий женский смех, — это же я…

— Бл*дь, Вик… ты видишь, он в говно! — а это, кажется, Тохин голос, — не трогай ты его, дай поспать человеку…

Разочарование и горячая благодарность другу так и остаются невысказанными, потому что уже в следующую секунду я отключаюсь.

Сон тяжелый, крепкий, но мучительный, потому что окрашен во все оттенки боли.

Болит все — раскалывается голова, ноет тело, в груди мясники тесаками орудуют. Горло дерет от задушенных криков.

Просыпаюсь от резкого толчка.

Глаза продираю, по сторонам осматриваюсь. Морщусь от яркого света и пытаюсь принять сидячее положение.

— Выспался? — слышу голос Руса.

— Бля… да он в кашу… — аккомпанирует ему Глеб.

Помогают мне сесть и стакан в руку суют.

— Не буду!

— Это вода! Пей!..

Делаю глоток, раскатываю жидкость на языке и смачиваю пересохшее горло.

Облизнув губы, вскидываю взгляд и смотрю на парней. Оба трезвые, сидя напротив, оба смотрят на меня исподлобья.

— Что?! — выкрикиваю агрессивно.


Молчат.

Рус, взяв сигарету из брошенной кем-то пачки, закуривает. Закинув ногу на ногу, продолжает буравить меня взглядом.

— Сдохнуть решил? — спрашивает тихо Резников.

— Сдох, если бы решил.

Поправляю на себе задравшуюся рубаху и тянусь за полупустой бутылкой вискаря. Однако в последний момент ее из моей руки выдергивают.

— Да подожди ты, Олег… — говорит Лебедев, выпуская изо рта струю дыма, — ты нам про проект скажи.

— Что сказать?

— Ты слился? Мы тебя правильно поняли?.. Тим лидом Киселева назначили. Ты насовсем от нас ушел?

— Чего?.. Какого хрена?..

— Долю свою сразу заберешь? — подключается Глеб, — или до февраля подождешь?

— Вы че несете, сволочи?!

Усмехнувшись, Руслан утыкается в экран своего телефона. Глеб, почесывая свой подбородок, демонстративно молчит. На нервах моих играют.

Переводя взгляд с одного на другого, снова тянусь за вискарем, но Лебедев неожиданно задирает ногу и скидывает бутылку со столика на пол. Остатки спиртного расплескиваются по паркету.

Сука!

— Вы чего хотите от меня?!

— Адекватности.

Выбиваю сигарету из общей пачки, чиркаю зажигалкой, прикуриваю. Смотрю на тлеющий кончик, никотином жадно дышу.

— Где Антон?

— Он позвонил, чтобы мы тебя отсюда забрали и, не дожидаясь свалил.

— Н-да?.. Мне тоже пора, парни… — бормочу, пробуя собственные ноги на твердость.

Почти не держат. Поднимаюсь, но когда Рус легонько толкает на меня столик, и тот ударяется о мои колени, падаю обратно.

— Чего хотели?.. Говорите! Из бизнеса меня выкинуть?.. — смеюсь скрипуче, — х*й вам! Я скорее вас выкину!..

— Тогда может, уже работать начнешь?

— Начну. В понедельник приду.

— Завтра.

— В понедельник. Приду.

У Резникова начинает звонить телефон и, вынув его из кармана, он поднимается и идет на выход. Лебедев тушит окурок и, подавшись вперед, опирается локтями в колени и сцепляет руки в замок.

— Че случилось, Олег?

— Ничего.

— Рассказывай, — требует мрачно, — девчонка твоя чудит?

Чувствую нех*евый такой удар в грудь, вышибающий воздух из легких. И сразу же в том месте желчь едкая растекается.

Вскидываю руки и показываю ему ладони.

— Что видишь, бро?..

Заломив бровь, непонимающе смотрит на них.

— Ладони твои…

— Грязь!.. Видишь, они все в дерьме!..

— У тебя горячка, что ли?

— Я сам весь в дерьме, Рус! Не видишь?.. Меня самого от себя тошнит! И девчонку мою тоже от меня тошнит!..