Чужой муж

Потом, очевидно, мозг просыпаться начинает. Вспоминаю, что суббота сегодня, и она сегодня работает.

Чуть проще дышать становится. Упираясь рукой в стену прихожей, принудительно легкие вентилирую.

Жесть… Смешно, наверное, но я реально чуть инфаркт не схлопотал.

Захожу в ванную, умываю лицо холодной водой, а затем, вынув из кармана куртки телефон и сигареты, иду в лоджию.

Встаю на коврик, который нихрена не спасает голые ступни от холода, и закуриваю.

Затянувшись жизненно необходимой мне дозой никотина, набираю Александру.

Бесконечные гудки, пока вызов не сбрасывается сам.

Занята. Другого объяснения быть не может.

Докуриваю за рекордные тридцать секунд и набираю снова.

— Да, — сухо и тихо.

— Ты на работе? Почему не разбудила меня, мышонок?..

— У тебя выходной.

Чувствую эмоциональную преграду. Даже по телефону чувствую, как много поменялось за эту ночь.

— Сашенька, — проговариваю ломающимся голосом, — я не отступлю, слышишь?

— Мне подумать нужно.

— Я сегодня с ней встречаюсь… все хорошо будет…

— Да, конечно, — вздыхает она, — Олег, мне работать нужно, пациент ждет.

Я не нахожусь, что ответить, я ее не узнаю.

— До вечера.

Она отбивается, а я закуриваю вторую сигарету. Смотрю в окно, не видя ничего, каждым вдохом стягивающие грудь ремни пытаюсь ослабить.

Не сбежала. Просто на работу ушла.

Тушу окурок и пока варится кофе, набираю Иру.

— Мы на одной волне, Олеж, — смеется она в трубку, — только взяла телефон в руку, чтобы тебя набрать.

— Доброе утро. Встретимся?..

— Мне мама твоя звонила. В гости зовет. Может, съездим?

— Нет, — рублю тут же, — ты мне разговор обещала. Где встретимся?

Ира замолкает, и на мгновение мне кажется, что связь прервалась, но затем в динамике раздается ее голос.

— Через пару часов освобожусь. Домой приеду.

В душе протест вспыхивает, но я глушу его на корню. Пока это и ее дом тоже.

После душа и завтрака еду в свою квартиру. По пути заезжаю в магазин и покупаю Сашке самый крутой телефон, а потом останавливаюсь около ювелирки и… бл*дь… выбираю кольцо.

Никогда не любил эту банальщину и обходился переводами на карту, но, может, я недооценивал влияния на женщин подобных вещей?

Домой приезжаю ближе к полудню и нахожу Полинку спящей на диване. Разметавшиеся русые волосы закрывают лицо, но исходящее от нее амбре не оставляет места сомнениям — кто-то вчера хорошо повеселился в клубе.

— Поль! — трясу ее за плечо.

— Ммм… — вылезшая из-под одеяла рука убирает волосы с лица и обессиленно падает вдоль тела.

Открыв один глаз, потом второй, сестра смотрит на меня замутненным взглядом.

— Напилась?..

Замедленно моргает, на несколько мгновений смыкает веки, но затем просыпается окончательно.


— Кто бы говорил…

Присаживаюсь перед ней на корточки, пытаюсь зрачки рассмотреть. Не нравится мне это все.

— Решила по мои стопам пойти? Не советую. Плохо кончишь.

— Да перебрала с коктейлями вчера. Расслабься.

Похоже, не врет. Взгляд ясный, выхлоп характерный.

— Повод-то хоть достойный был?

— Более чем, — бормочет, накрываясь одеялом с головой.

Я поднимаюсь на ноги и осматриваюсь. Платье валяется в кресле бесформенной тряпкой, через подлокотник чулки переброшены, на ковре у дивана перепачканный в чем-то розовом телефон.

— Скоро Ира приедет, поднимайся.

— А-а-а-а… — доносится из-под одеяла стон умирающего, — почему именно сегодня?!

— Давай, Поль, поднимайся. У меня сегодня важный день.

— Что случилось?

— С Ирой разводимся…

— Рили?.. — резко садится и, морщась, хватается руками за голову.

— Да, — отвечаю, двигаясь на выход из гостиной.

— Ради такого я даже погулять схожу! — несется мне вслед.

Обхожу квартиру — везде чисто, моих вещей нигде не видно. Если Ира внимательна, поймет, что я здесь не живу.

Но это совсем не то, что меня волнует.

Полина сталкивается с моей женой буквально в дверях.

— Не успела спросить, как у нее дела? — смотрит Ира на закрывшуюся за сестрой дверь.

— Нормально.

Встаю в дверном проеме и, подперев его плечом, складываю руки на груди. Ирина начинает раздеваться, но делает это раздражающе неспешно. Медленно расстегивает пальто, снимает и вешает его в шкаф. Затем разматывает шарф и разувается.

— О чем говорить будем, Олеж?..

— Я развода хочу, Ир.

Замирает на секунду, затем, остановившись у комода, с деланно равнодушным видом рассматривает свое отражение.

— Ого!.. С чего бы это?

— А какой смысл сохранять наш брак? Мы сами по себе давно…

Проходит мимо меня в кухню, я за ней.

— Смысл есть всегда, Олег. Тебе просто лень напрягаться ради этого.

— Возможно…

— А я думаю, есть ради чего бороться. Мне не все равно.

— Я тебя не люблю.

— А кого ты любишь? Только себя?.. — встает ко мне спиной и опускает голову, — я к этому привыкла. И я знаю, как с этим жить, Олеж.

— Не стоит с этим мириться, Ира.

— Но я полюбила тебя именно таким, усмехается тихо.

— Давай, разведемся.

Глава 38

Так сильно болит голова.