Чужая война
Часть 20 из 101 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Рабочие, — пробормотал он. — И еще дополни тельные колья везут… инструменты… То-то лодки почти черпают воду.
Лодки и в самом деле сидели очень глубоко. Малейшее волнение, и многие пойдут на дно вместе с грузом Но риск вполне оправдан и не очень большой. Опытные моряки прекрасно видели, что бухта прикрыта от резких порывов ветра, а ухудшения погоды никто не ждал.
Вот первые лодки коснулись песка, из них посыпались люди, выкидывая на берег инструменты и колья. Вот лодки опустели, и пары гребцов направили их обратно к кораблям. К высадившимся подбежали люди, расхватали доставленный груз и все это потащили на холм, где резко активизировалось строительство укреплений. Другая группа устанавливала палатки. Вот потянулись дымки от костров. Да уж, война войной, а обед по расписанию. Но оно и понятно, сколько они там плыли на этих лоханках? Вряд ли на кораблях, загруженных под завязку всяким барахлом и перевозивших множество народа, могли обеспечить нормальное питание. Люди просто соскучились по горячей еде.
Володя поднялся и потянулся.
— Что ж, господа, сегодня противник вряд ли предпримет активные действия. Их разведку сковывает Конрон, и даже если он уйдет, они вряд ли рискнут что-либо делать, опасаясь засад. Так что до завтра можно отдыхать.
Отдыхать-то можно, но вот секреты выставить все равно не помешает. Мало ли — береженого бог бережет.
Володя оказался прав — активность родезцев свелась только к охране возводимого укрепленного лагеря. Конрон еще несколько раз предпринимал демонстративные попытки атаковать его, но потом увел большую часть людей в город, оставив только наблюдателей и отряд арбалетчиков для прикрытия.
Мальчика он разыскал недалеко от моря в южной части города, где уже были возведены укрепления, очень похожие на те, что он видел у родезцев. Князь сидел на какой-то бочке и наблюдал, как офицеры объясняют солдатам, что им предстоит. Горожане за частоколом устанавливали соломенные чучела. Володя подозвал Лигура, и тот подошел одновременно с Конроном. Холодно раскланявшись друг с другом, они тут же отвернулись. Володя вздохнул. Удивительно уже то, что Конрон хотя бы чуть голову склонил перед бывшим рабом. Обычно делал вид, что того вообще не существует. Наверное, все-таки понимает, что им вместе воевать.
— Лигур, две роты продолжают тренировки по отделениям, остальные здесь.
Структура полка уже была определена. Отделение — восемь человек, четыре отделения — взвод, три взвода — рота. Пять рот — полк. Еще предусматривались инженерные части и артиллерия, но пока всего этого не было, и будет ли… Если осаду снимут, то Володя потеряет всю свою власть, а бывшие рабы обретут свободу и разойдутся. Правда, останется опыт… Зато боевые части укомплектованы полностью. Как сказал бы Александр Петрович — по штату.
— Действовать повзводно. — Володя мысленно прикинул численность. — Сколько штурмовых лестниц готово?
— Шесть штук, милорд. — После того как Лигур получил недостающие комплекты доспехов, он стал относиться к Володе с еще большим уважением.
— М-да… мало.
— Тогда поротно?
— Рота — почти сто человек… Они будут мешать друг другу. Да и не очень широко там. Все равно по всему фронту атаковать не сможем. Как считаешь?
Лигура он специально отправлял на холм, чтобы тот посмотрел на возводимые родезцами укрепления.
Тот задумался.
— Вообще-то места хватит…
— Полк не один будет атаковать. В общем, две роты идут со мной, значит, остаются три — это девять взводов Сделаем так: одну лестницу отдаем ополченцам, пять взводов атакует в первом эшелоне, остальные четыре идут следом в резерве. В случае необходимости они поддержат тех, кто будет нуждаться в помощи.
— Одна колонна останется без резерва.
— Поставим ее в центр. Если что, им помогут слева или справа.
Володя уже давно понял, как ему повезло с Лигуром. Просто удивительно, как такой человек попал в рабство… Впрочем, в жизни бывает всякое, а спрашивать мальчик не решался. Вообще рабство постепенно отмирало под напором, как сказал бы учитель истории, новой общественно-экономической формации — феодализма. Только в разных частях известного мира это отмирание шло с разной скоростью. В Тралии рабство еще вполне процветало, а вот в Родезии практически исчезло. Локхер еще кое-где рабов использовал, но и он уже отказывался от них, и число рабов постоянно сокращалось под давлением благородного сословия, которым нужны были крестьяне на полях, а не рабы, с которыми столько мороки…
Прошлое Лигура оставалось тайной — он категорически отказался о нем рассказывать. Сказал только, что был благородным. В полку, командиром которого его назначил Володя, он навел и поддерживал железную дисциплину, что позволяло легко внедрять разные новые идеи, которые выдвигал князь.
— Ополченцы отказываются с нами…
Володя кивнул.
— Я знаю. Уже согласились. — Мальчик махнул рукой в сторону некоторых командиров ополчения, стоявших с петлями на шее чуть в стороне. — Они уже горят желанием воевать вместе с вами. Если хочешь, можешь освободить их или убрать из-под них бочки — замена уже назначена, так что потеря будет невелика.
Лигур присмотрелся и даже крякнул от неожиданности.
— А вы не церемонитесь, милорд.
— Если бы у нас было время, я бы собрал всех офицеров, объяснил им важность боевого сотрудничества различных частей армии. Рассказал бы о боевом братстве, о том, что в бою жизнь каждого зависит от соседей. Потом, может быть, собрал бы жрецов и священников, которые прочитали бы им проповедь о любви к ближнему и всепрощении. Но поскольку времени у нас нет, будем действовать так. В общем, их судьба целиком в твоих руках, делай что хочешь.
Когда Лигур отошел, Конрон покачал головой:
— Магистрат тебе этого не простит. Я вполне понимаю тебя, но… Впрочем, ладно, у нас действительно нет времени что-либо объяснять. Что ты тут замыслил?
— Учения. Как видишь, мы построили точную копию стены родезцев. Сейчас будем отрабатывать штурм. Во время штурма второй попытки у нас не будет — стену мы должны преодолеть быстро и с первого раза.
Володя обернулся посмотреть, что делает Лигур. Тот прогуливался перед осужденными и что-то им рассказывал. Останавливался, глядел на солнце и снова что-то объяснял. Бывшие командиры ополчения явно не очень хорошо себя чувствовали с петлями на шеях и связанными руками и возражать не пытались. Один даже согласно кивал. Правда, делал это так часто, что можно было подумать, будто он дрожит.
Наконец Лигур закончил свою лекцию, вытащил меч и перерезал все веревки. Осужденные поспешно спрыгнули с бочек, растирая руки.
— Они поняли важность совместных действий с кем бы то ни было, милорд, и согласны помогать нам всеми силами, — доложил полковник.
— Хорошо, — невозмутимо кивнул Володя, словно так все и должно быть. — Сколько потребуется времени на разработку плана штурма и начало учений?
— В общих чертах уже ясно, что делать… Потребуется все объяснить ротным и взводным, да еще вбить в тупые бошки ополченцам…
— Конрон, лучники где?
— Скоро будут.
— Лигур, сколько нужно лучников привлечь?
Тот почесал в затылке:
— Трудно сказать… Они нужны только в первый момент, а дальше, когда солдаты перевалят через частокол уже не смогут нам помочь.
— Тогда их тебе действительно много не нужно… А вот мне они понадобятся. В общем, набирай кого нужно — и вперед. Так через сколько приступишь?
— Через полчаса… если все будет нормально и меня будут слушать ополченцы.
— Мы с Конроном будем тут, так что пусть попробуют не послушать.
Лигур поклонился и отправился отдавать приказы. Конрон нахмурился:
— Ты всерьез намереваешься отдать под его командование штурм?
— Да. Они к этому специально готовились, и мы с ним много говорили о будущей схватке. Хочешь ты того или нет, но Лигур в городе самый подготовленный офицер… Это, конечно, мое подозрение, но мне кажется, он родезец и покинул родину не совсем добровольно. Возможно, даже занимал там высокое положение.
— Это и так ясно, он очень толково командует. Но ты в нем уверен? Если он родезец…
— Уверен.
— Ну… тебе виднее. Ты же с ним больше всех общался. Только вот не могу я тут сидеть…
— А какие у тебя планы? До вечера родезцы ничего не предпримут, только укрепляться будут. Ну, разведку попытаются провести, так с этим наши патрули справятся, ты там не нужен.
— А тут я нужен?
— А тут мы готовим нашу будущую победу! Так что нужен!
Конрон печально вздохнул, развернулся к солдатам и велел принести откуда-нибудь два кресла и стол. Непонятно, в каком доме их позаимствовали, но просьбу выполнили довольно быстро. Заодно притащили и несколько кувшинов вина. Одобрительно крякнув, Конрон устроился в одном из кресел, а кувшины поставил на стол. Володя занял второе кресло и свою половину стола загрузил письмами Розентерна и допросными листами пленных. Тир покосился на него, но вино предлагать не стал — догадывался об ответе.
Когда начались учения, мальчик поспешно спрятал все бумаги и стал наблюдать. Минут тридцать заняло построение, еще некоторое время потратили на то, чтобы объяснить солдатам задачу. И вот началось… Впереди бежали щитоносцы с огромными щитами, защищая от обстрела себя и тех, кто шел за ними, а там самые сильные солдаты тащили большие и широкие лестницы. Каждую несли человек двадцать, держа их с двух сторон за специальные ручки. Точнее, не совсем лестницы — проемы между ступеньками из широких досок были не очень большими. По ним удобней бежать, чем карабкаться, но для штурма частокола они подходили идеально. Тот ведь не очень высок — где-то полтора человеческих роста.
По сторонам от колонн, тащивших лестницы, бежали арбалетчики, которых тоже прикрывали щитоносцы. Поскольку и щиты там были легче, и арбалетчики несли не очень большой груз, они успели первыми. Щитоносцы опустили щиты на землю, из-за них выглянули арбалетчики и тут же дали залп. Подбежали щитоносцы, прикрывающие солдат с лестницами, попытались раздаться в стороны, чтобы дать дорогу штурмовой колонне. Налетели на солдат, прикрывающих арбалетчиков, образовалась куча-мала, в которую и влетели пехотинцы с лестницами.
Конрон покосился на Володю. Тот невозмутимо пожал плечами:
— Первый блин комом. А представляешь, если бы кое случилось во время штурма лагеря родезцев?
Лигур носился среди солдат, раздавая тумаки и просвещая по поводу их происхождения. Володя подозвал одного солдата и шепнул пару слов. Тот помчался к Лигуру. Полковник молча выслушал и кивнул.
— Что ты сказал? — поинтересовался Конрон.
— Попросил проверить результативность залпа арбалетчиков.
— В этих ребятах я уверен. Они со мной пришли.
— Проверим.
Залп, видно, оказался хорошим, поскольку у Лигура к арбалетчикам никаких претензий не возникло. Остальные офицеры хоть и поглядывали зло на выскочку, но приказов его слушались, урок с ополченцами всем пошел впрок.
Дальше была еще одна попытка, но теперь уже вместе с арбалетчиками бежали и лучники. Они останавливались первыми и давали несколько навесных залпов, стараясь поразить не тех, кто на стене, а тех, кто спешил к ней.
Эта попытка тоже завершилась неудачей… А вот на третий раз лестницы все-таки удалось водрузить на частокол, и по ним бросились самые защищенные латники — тяжелая пехота. Они должны были принять на себя первый удар и расчистить дорогу остальным. Некоторые не удержались и свалились с лестниц, хорошо, там догадались солому постелить.
Четвертая попытка прошла более удачно, но солдаты оказались вымотаны до предела и едва не падали.
— Милорд, надо дать отдых, — заметил подошедший Лигур.
— По-моему, это ты распоряжаешься учениями, тебе виднее. Когда закончишь с приказами, подходи, надо поговорить. — Володя обернулся к охране: — Еще одно кресло разыщите, пожалуйста.
Лигур вернулся через двадцать минут, когда люди расположились на поляне и к ним бросились горожане, неся котелки с едой. Володя приглашающе указал на кресло.
— Милорд, до вечера мы не успеем…
— Значит, будете тренироваться после захода.
— Милорд?
— Лигур… как ты думаешь, когда лучше всего атаковать лагерь родезцев?
Лодки и в самом деле сидели очень глубоко. Малейшее волнение, и многие пойдут на дно вместе с грузом Но риск вполне оправдан и не очень большой. Опытные моряки прекрасно видели, что бухта прикрыта от резких порывов ветра, а ухудшения погоды никто не ждал.
Вот первые лодки коснулись песка, из них посыпались люди, выкидывая на берег инструменты и колья. Вот лодки опустели, и пары гребцов направили их обратно к кораблям. К высадившимся подбежали люди, расхватали доставленный груз и все это потащили на холм, где резко активизировалось строительство укреплений. Другая группа устанавливала палатки. Вот потянулись дымки от костров. Да уж, война войной, а обед по расписанию. Но оно и понятно, сколько они там плыли на этих лоханках? Вряд ли на кораблях, загруженных под завязку всяким барахлом и перевозивших множество народа, могли обеспечить нормальное питание. Люди просто соскучились по горячей еде.
Володя поднялся и потянулся.
— Что ж, господа, сегодня противник вряд ли предпримет активные действия. Их разведку сковывает Конрон, и даже если он уйдет, они вряд ли рискнут что-либо делать, опасаясь засад. Так что до завтра можно отдыхать.
Отдыхать-то можно, но вот секреты выставить все равно не помешает. Мало ли — береженого бог бережет.
Володя оказался прав — активность родезцев свелась только к охране возводимого укрепленного лагеря. Конрон еще несколько раз предпринимал демонстративные попытки атаковать его, но потом увел большую часть людей в город, оставив только наблюдателей и отряд арбалетчиков для прикрытия.
Мальчика он разыскал недалеко от моря в южной части города, где уже были возведены укрепления, очень похожие на те, что он видел у родезцев. Князь сидел на какой-то бочке и наблюдал, как офицеры объясняют солдатам, что им предстоит. Горожане за частоколом устанавливали соломенные чучела. Володя подозвал Лигура, и тот подошел одновременно с Конроном. Холодно раскланявшись друг с другом, они тут же отвернулись. Володя вздохнул. Удивительно уже то, что Конрон хотя бы чуть голову склонил перед бывшим рабом. Обычно делал вид, что того вообще не существует. Наверное, все-таки понимает, что им вместе воевать.
— Лигур, две роты продолжают тренировки по отделениям, остальные здесь.
Структура полка уже была определена. Отделение — восемь человек, четыре отделения — взвод, три взвода — рота. Пять рот — полк. Еще предусматривались инженерные части и артиллерия, но пока всего этого не было, и будет ли… Если осаду снимут, то Володя потеряет всю свою власть, а бывшие рабы обретут свободу и разойдутся. Правда, останется опыт… Зато боевые части укомплектованы полностью. Как сказал бы Александр Петрович — по штату.
— Действовать повзводно. — Володя мысленно прикинул численность. — Сколько штурмовых лестниц готово?
— Шесть штук, милорд. — После того как Лигур получил недостающие комплекты доспехов, он стал относиться к Володе с еще большим уважением.
— М-да… мало.
— Тогда поротно?
— Рота — почти сто человек… Они будут мешать друг другу. Да и не очень широко там. Все равно по всему фронту атаковать не сможем. Как считаешь?
Лигура он специально отправлял на холм, чтобы тот посмотрел на возводимые родезцами укрепления.
Тот задумался.
— Вообще-то места хватит…
— Полк не один будет атаковать. В общем, две роты идут со мной, значит, остаются три — это девять взводов Сделаем так: одну лестницу отдаем ополченцам, пять взводов атакует в первом эшелоне, остальные четыре идут следом в резерве. В случае необходимости они поддержат тех, кто будет нуждаться в помощи.
— Одна колонна останется без резерва.
— Поставим ее в центр. Если что, им помогут слева или справа.
Володя уже давно понял, как ему повезло с Лигуром. Просто удивительно, как такой человек попал в рабство… Впрочем, в жизни бывает всякое, а спрашивать мальчик не решался. Вообще рабство постепенно отмирало под напором, как сказал бы учитель истории, новой общественно-экономической формации — феодализма. Только в разных частях известного мира это отмирание шло с разной скоростью. В Тралии рабство еще вполне процветало, а вот в Родезии практически исчезло. Локхер еще кое-где рабов использовал, но и он уже отказывался от них, и число рабов постоянно сокращалось под давлением благородного сословия, которым нужны были крестьяне на полях, а не рабы, с которыми столько мороки…
Прошлое Лигура оставалось тайной — он категорически отказался о нем рассказывать. Сказал только, что был благородным. В полку, командиром которого его назначил Володя, он навел и поддерживал железную дисциплину, что позволяло легко внедрять разные новые идеи, которые выдвигал князь.
— Ополченцы отказываются с нами…
Володя кивнул.
— Я знаю. Уже согласились. — Мальчик махнул рукой в сторону некоторых командиров ополчения, стоявших с петлями на шее чуть в стороне. — Они уже горят желанием воевать вместе с вами. Если хочешь, можешь освободить их или убрать из-под них бочки — замена уже назначена, так что потеря будет невелика.
Лигур присмотрелся и даже крякнул от неожиданности.
— А вы не церемонитесь, милорд.
— Если бы у нас было время, я бы собрал всех офицеров, объяснил им важность боевого сотрудничества различных частей армии. Рассказал бы о боевом братстве, о том, что в бою жизнь каждого зависит от соседей. Потом, может быть, собрал бы жрецов и священников, которые прочитали бы им проповедь о любви к ближнему и всепрощении. Но поскольку времени у нас нет, будем действовать так. В общем, их судьба целиком в твоих руках, делай что хочешь.
Когда Лигур отошел, Конрон покачал головой:
— Магистрат тебе этого не простит. Я вполне понимаю тебя, но… Впрочем, ладно, у нас действительно нет времени что-либо объяснять. Что ты тут замыслил?
— Учения. Как видишь, мы построили точную копию стены родезцев. Сейчас будем отрабатывать штурм. Во время штурма второй попытки у нас не будет — стену мы должны преодолеть быстро и с первого раза.
Володя обернулся посмотреть, что делает Лигур. Тот прогуливался перед осужденными и что-то им рассказывал. Останавливался, глядел на солнце и снова что-то объяснял. Бывшие командиры ополчения явно не очень хорошо себя чувствовали с петлями на шеях и связанными руками и возражать не пытались. Один даже согласно кивал. Правда, делал это так часто, что можно было подумать, будто он дрожит.
Наконец Лигур закончил свою лекцию, вытащил меч и перерезал все веревки. Осужденные поспешно спрыгнули с бочек, растирая руки.
— Они поняли важность совместных действий с кем бы то ни было, милорд, и согласны помогать нам всеми силами, — доложил полковник.
— Хорошо, — невозмутимо кивнул Володя, словно так все и должно быть. — Сколько потребуется времени на разработку плана штурма и начало учений?
— В общих чертах уже ясно, что делать… Потребуется все объяснить ротным и взводным, да еще вбить в тупые бошки ополченцам…
— Конрон, лучники где?
— Скоро будут.
— Лигур, сколько нужно лучников привлечь?
Тот почесал в затылке:
— Трудно сказать… Они нужны только в первый момент, а дальше, когда солдаты перевалят через частокол уже не смогут нам помочь.
— Тогда их тебе действительно много не нужно… А вот мне они понадобятся. В общем, набирай кого нужно — и вперед. Так через сколько приступишь?
— Через полчаса… если все будет нормально и меня будут слушать ополченцы.
— Мы с Конроном будем тут, так что пусть попробуют не послушать.
Лигур поклонился и отправился отдавать приказы. Конрон нахмурился:
— Ты всерьез намереваешься отдать под его командование штурм?
— Да. Они к этому специально готовились, и мы с ним много говорили о будущей схватке. Хочешь ты того или нет, но Лигур в городе самый подготовленный офицер… Это, конечно, мое подозрение, но мне кажется, он родезец и покинул родину не совсем добровольно. Возможно, даже занимал там высокое положение.
— Это и так ясно, он очень толково командует. Но ты в нем уверен? Если он родезец…
— Уверен.
— Ну… тебе виднее. Ты же с ним больше всех общался. Только вот не могу я тут сидеть…
— А какие у тебя планы? До вечера родезцы ничего не предпримут, только укрепляться будут. Ну, разведку попытаются провести, так с этим наши патрули справятся, ты там не нужен.
— А тут я нужен?
— А тут мы готовим нашу будущую победу! Так что нужен!
Конрон печально вздохнул, развернулся к солдатам и велел принести откуда-нибудь два кресла и стол. Непонятно, в каком доме их позаимствовали, но просьбу выполнили довольно быстро. Заодно притащили и несколько кувшинов вина. Одобрительно крякнув, Конрон устроился в одном из кресел, а кувшины поставил на стол. Володя занял второе кресло и свою половину стола загрузил письмами Розентерна и допросными листами пленных. Тир покосился на него, но вино предлагать не стал — догадывался об ответе.
Когда начались учения, мальчик поспешно спрятал все бумаги и стал наблюдать. Минут тридцать заняло построение, еще некоторое время потратили на то, чтобы объяснить солдатам задачу. И вот началось… Впереди бежали щитоносцы с огромными щитами, защищая от обстрела себя и тех, кто шел за ними, а там самые сильные солдаты тащили большие и широкие лестницы. Каждую несли человек двадцать, держа их с двух сторон за специальные ручки. Точнее, не совсем лестницы — проемы между ступеньками из широких досок были не очень большими. По ним удобней бежать, чем карабкаться, но для штурма частокола они подходили идеально. Тот ведь не очень высок — где-то полтора человеческих роста.
По сторонам от колонн, тащивших лестницы, бежали арбалетчики, которых тоже прикрывали щитоносцы. Поскольку и щиты там были легче, и арбалетчики несли не очень большой груз, они успели первыми. Щитоносцы опустили щиты на землю, из-за них выглянули арбалетчики и тут же дали залп. Подбежали щитоносцы, прикрывающие солдат с лестницами, попытались раздаться в стороны, чтобы дать дорогу штурмовой колонне. Налетели на солдат, прикрывающих арбалетчиков, образовалась куча-мала, в которую и влетели пехотинцы с лестницами.
Конрон покосился на Володю. Тот невозмутимо пожал плечами:
— Первый блин комом. А представляешь, если бы кое случилось во время штурма лагеря родезцев?
Лигур носился среди солдат, раздавая тумаки и просвещая по поводу их происхождения. Володя подозвал одного солдата и шепнул пару слов. Тот помчался к Лигуру. Полковник молча выслушал и кивнул.
— Что ты сказал? — поинтересовался Конрон.
— Попросил проверить результативность залпа арбалетчиков.
— В этих ребятах я уверен. Они со мной пришли.
— Проверим.
Залп, видно, оказался хорошим, поскольку у Лигура к арбалетчикам никаких претензий не возникло. Остальные офицеры хоть и поглядывали зло на выскочку, но приказов его слушались, урок с ополченцами всем пошел впрок.
Дальше была еще одна попытка, но теперь уже вместе с арбалетчиками бежали и лучники. Они останавливались первыми и давали несколько навесных залпов, стараясь поразить не тех, кто на стене, а тех, кто спешил к ней.
Эта попытка тоже завершилась неудачей… А вот на третий раз лестницы все-таки удалось водрузить на частокол, и по ним бросились самые защищенные латники — тяжелая пехота. Они должны были принять на себя первый удар и расчистить дорогу остальным. Некоторые не удержались и свалились с лестниц, хорошо, там догадались солому постелить.
Четвертая попытка прошла более удачно, но солдаты оказались вымотаны до предела и едва не падали.
— Милорд, надо дать отдых, — заметил подошедший Лигур.
— По-моему, это ты распоряжаешься учениями, тебе виднее. Когда закончишь с приказами, подходи, надо поговорить. — Володя обернулся к охране: — Еще одно кресло разыщите, пожалуйста.
Лигур вернулся через двадцать минут, когда люди расположились на поляне и к ним бросились горожане, неся котелки с едой. Володя приглашающе указал на кресло.
— Милорд, до вечера мы не успеем…
— Значит, будете тренироваться после захода.
— Милорд?
— Лигур… как ты думаешь, когда лучше всего атаковать лагерь родезцев?