Чужая война

— Я знала! Я знала, что волк не съест Красную Шапочку!

— Ну, а ты поняла, что не надо разговаривать с незнакомцами?

— Конечно! Вот если бы Красная Шапочка училась у тебя айкидо, она бы как дала этому волку корзиной промеж ушей, а потом за хвост… Шкуру можно будет у камина постелить. Знаешь, как хорошо на волчьей шкуре у камина валяться?

Володя только рот раскрыл, слушая кровожадные, мечты этой пигалицы.

— А ты меня еще мечом научить драться обещал! Тогда р-р-р-раз! Р-р-раз, один волк, второй!

— Эй-эй, угомонись! Ты так всех волков перебьешь Не пора ли вам, юная леди, в постельку и спать? Больные, между прочим, нуждаются не только в сказках, но и в хорошем крепком сне, а потому марш к себе и баиньки.

Аливия надулась.

— Я еще хочу сказку.

— Хочешь, чтобы с тобой произошло то же, что Красной Шапочкой? Она тоже не слушалась.

— Ерунда, — девочка беспечно махнула рукой, — ведь тогда ты придешь и спасешь меня, как те охотники. Правда?

Володя только вздохнул. Все-таки зря он переделал финал, надо было рассказывать как в оригинале.

Однако шрам, похоже, все еще доставлял девочке неудобство, потому что она все чаще и чаще касалась бока и слегка морщилась. В конце концов, сообразив, что сказки больше не будет, она поднялась, пожелала спокойной ночи и вышла в коридор, чуть кособочась. Володя решил завтра взглянуть, как идет заживление, коря себя за то, что не сделал это раньше. Не то чтобы он опасался, поскольку шов уже затянулся и заражение девочке не грозило, иначе давно бы началось, но… спокойнее, когда сам следишь.

На следующее утро, когда Володя заканчивал осматривать Аливию, в комнату ворвался Конрон.

— Гонец… только что прискакал… сообщение…

Володя удивленно глянул на тира:

— Ты от самых стен сюда бежал, что ли?

— Что? А, нет. Ладно. В общем, родезцы сегодня утром с рассветом высадили десант и двинулись к осажденному нами замку. Те как раз сейчас должны начать отступление.

Володя вскочил и стал торопливо надевать доспехи и привешивать мечи, схватил накидку и посох.

— Поехали. Осторн, из дома никому не выходить… пожалуйста. Конрон, где Роухен? Надо усилить патрули в городе.

— Сам скажешь, на улице ждет.

Мальчик кивнул, торопливо обнял Аливию и выскочил из комнаты. Роухен и правда ждал во дворе — сидел на коне и мрачно смотрел по сторонам. Володя тут же повторил приказ по поводу- патрулей.

— Я уже распорядился, милорд.

Князь вспрыгнул на подведенного слугой коня, но тут же замер, а потом оглянулся:

— Что с доспехами?

Роухен еще сильнее насупился, но ответил:

— Пришлось разоружить ополченцев.

— Ополченцам в бой не идти. Атака на город случится только в том случае, если мы потерпим полное поражение, но тогда наличие или отсутствие у ополченцев доспехов никакого значения иметь не будет.

— Я поеду распоряжусь по поводу усиления часовых на стенах и у ворот. — Роухен чуть поклонился, пришпорил коня и умчался.

— Чего это с ним? — удивился Конрон, выходя из дома, где задержался, попросив служанку принести воды попить.

— Ему не нравится мой приказ насчет доспехов.

— А-а-а. Он приходил ко мне жаловаться. Признаться, я его понимаю. Отдавать доспехи каким-то…

— Конрон, каждый оставшийся в живых солдат — это лишний защитник на стенах, как бы наш план ни закончился. И ли ты думаешь, нам удастся разгромить родезцев полностью? Поэтому нам надо постараться свести потери к минимуму!

Вскоре они выезжали из ворот, где им встретился еще один гонец: родезцы, высадив десант, быстро продвигались к осажденному замку, и вот-вот должно было произойти столкновение.

У вновь выстроенной деревянной крепости, где продолжались работы, Володя с Конроном остановились. Соскочили с коней и расположились в стороне дороги. Еще дальше устроились человек двести латников готовых по приказу сорваться на помощь отступающим Один из латников тут же воткнул в землю штандарт с гербом Конрона, чтобы все видели, где находится командующий. Володя сидел на траве, обхватив колени руками и дожидался новых вестей. Конрон сначала сел рядом, но не выдержал, вскочил и начал быстро ходить из стороны в сторону. Володя наблюдал за ним. Замерев, тир изучил горизонт и, не заметив там гонца, сердито обернулся к Володе.

— У тебя вообще нервы есть?! Как можно быть таким спокойным?! — Конрон тут же снова забегал.

— У меня на родине есть одна очень мудрая пословица. Как раз к нашему случаю.

— Что? — Конрон снова замер.


— Скорее не пословица, а просто присказка. Знаешь, почему командующие не бегают? Потому что в мирное время это вызывает смех, а в военное — панику.

Конрон задумался, осмысливая фразу. Потом фыркнул и плюхнулся рядом.

— Панику или нет, но эта неопределенность меня убивает.

На некоторое время тир успокоился, но вскоре опять начал метаться по полю. К счастью, вскоре прибыл очередной гонец. Впрочем, доставленные им новости определенности не добавили. Известно было только, что осаждавшие отступают и что произошел бой.

— Какой бой? — нахмурился Володя. — Ни о каком бое мы не договаривались.

Гонец пояснений дать не мог. Снова минуты неопределенности и новый гонец: отряд отступает, их преследуют, но не очень большие силы.

Володя повернулся к Конрону:

— Надо бы сбить спесь с этих преследователей, но если они не примут бой, оставь их в покое.

Конрон, довольный, вскочил.

— Наконец-то дело!

Призывно махнув ожидавшим его всадникам, он возглавил отряд и умчался по дороге.

Володе осталось только сидеть и ждать известий… Один из недостатков возраста, несмотря на то, что в четырнадцать лет в эти времена люди считались вполне взрослыми, готовыми и воевать, и даже командовать армиями. И командовали, хотя в большинстве случаев номинально. Но даже в его случае ни у кого не возникло и мысли сомневаться в его праве отдавать приказы. Другое дело опыт, вот его катастрофически не хватало. Никакие знания не заменят практики. В походах же… ну что походы? Все-таки действия спецподразделений его мира в корне отличались от действий войск

Его неплохо натаскали как диверсанта-одиночку, способного не столько нанести какой-то вред врагу, сколько выжить в трудных условиях, дали практику управления небольшими отрядами, но все равно этого было недостаточно. Да и опыт этот, честно говоря, годился очень ограниченно. И как ни старались психологи на Базе натаскать его как раз для таких вот случаев, но трудно ветеранов, прошедших не одну схватку, заставить слушать какого-то мальчишку с необычными и, на их взгляд, совершенно дурацкими идеями.

Это тоже учитывалось при подготовке на Базе… Вот и приходилось всегда оставаться на заднем плане, выступая генератором идей, но вперед выдвигая тех, кто мог своим авторитетом и властью заставить стронуться весь этот механизм вассальных присяг, интересов различных кланов и купцов. Таким тараном зачастую выступал Конрон, принимая на себя все удары. В подготовке новой армии тоже пришлось подыскать подходящего человека, готового принимать новые идеи. Главное, их правильно подать и помочь советом при возникновении сложностей. Практическое же воплощение ложилось целиком на плечи этих вольных, а порой и невольных помощников.

Посторонним же людям казалось, что этот странный чужеземный князь практически ничего не делает, разве что носится с места на место, будоража честных людей. И почему его поддерживает уважаемый тир Конрон Пентарский? Но дальше разговоров дело, как правило не шло — у благородных свои причуды. Вот и сейчас Володя понимал, что ему совершенно нечего делать в предстоящей конной схватке, только под ногами путаться будет. Приходилось сидеть, делая вид, что его происходящее не касается. Остатки былой отстраненности помогали сохранять полнейшую невозмутимость, что служило пищей для многочисленных слухов о том, что он отдал Возвышенным богам все свои чувства в обмен на знания слишком большие для такого малолетки. Кто ж, как не боги, их ему дали? Хорошо еще, тут нет понятия дьявола, а то точно обвинили бы в том, что он продал ему душу. Богам?.. Ну, боги же. Им можно что угодно продать, если не жалко, и если те, конечно же, согласятся купить.

Володя поднялся и старательно отряхнул накидку. Подозвал офицера, отдал короткое распоряжение и неторопливо отправился на холм, где дожидались своей очереди требуше и «скорпионы». Его настиг гонец с известием: после короткой сшибки противник отступил, а наши отряды, оставив разъезды для прикрытия, возвращаются. Мальчик кивнул гонцу и продолжил восхождение. На холме он выбрал место поудобнее, подкатил туда колоду, установил и устроился на ней, подложив шерстяное одеяло из седельной сумки. Рядом установил еще одну колоду повыше, которую использовал в качестве подставки для локтей, чтобы руки с биноклем не уставали. Обратив взор на Радужную бухту, он приготовился ждать. Кто-то из охраны притащил ему котелок с местным напитком, похожим на чай, который заваривали из каких-то трав. Кивком поблагодарив солдата, Володя продолжил наблюдение, изредка прихлебывая напиток из чашки.

Конрон с командиром отряда, который осаждал замок, появились минут через сорок. Володя отложил бинокль и вопросительно глянул на них.

— Как и договаривались, — правильно понял этот взгляд офицер, — мы ждали гостей и заранее подняли тревогу…

— Я слышал, был бой. Как это произошло? Вроде мы говорили, что вы должны отступить без боя, едва завидев родезцев.

Офицер поморщился:

— Мы так и сделали, но они, оказывается, высадили два десанта. Один отряд был как раз на нашем пути. Пришлось прорываться. Повезло… Если бы мы задержались у замка еще на час-два, они бы там такие завалы устроили на дороге, что вряд ли бы удалось вырваться.

Мальчик многозначительно покосился на Конрона. Тот пожал плечами. Ну да, никто и не обвинял противников в тупости, а идея принять бой у замка и ему не очень нравилась, предложил на всякий случай.

— Какие потери?

— Человек сорок убитых и пятнадцать раненых. Уже отправили в госпитали.

Развертыванию госпиталей Володя уделял особое внимание и постоянно подкидывал Арвиду новые идеи. Сейчас чуть ли не в каждом отряде были медбратья, подготовленные для оказания первой помощи. Свои плоды такая система уже приносила.

— Хорошо. Дальше.

— Родезцы вцепились в нас как клещи. Кавалерии-то у них нет, но и у меня много пехоты, постоянно приходилось отбиваться. Там ведь чуть повернешься к ним, а они уже стоят стеной и копья выставили, кругом же холмы и деревья — не обойдешь толком.

Да уж, местность тут та еще. Наверное, именно из-за этого Тортон построили не в Радужной бухте, а чуть в стороне. Насколько удобна бухта, настолько же неудобна местность рядом с ней — холмы, обрывы вдоль берега, а Дальше, в лесу — овраги.

— Вроде бы вы и не должны были их атаковать.

— Так наседают же, спуску нет. Еще немного, и солдаты просто побежали бы. Если бы тир Пентарский не подоспел, уж и не знаю, как пришлось бы отбиваться.

— Много сил высадили родезцы?

— Около тысячи…

Володя пристально посмотрел на офицера. Тот неуверенно оглянулся на Конрона, заерзал.

— А сколько было у вас людей?

— Восемьсот, но, милорд…

— И вы хотите сказать, что почти равные вам силы едва не обратили ваших солдат в бегство?

— Но, милорд, нам ведь не ставилась задача разбить десант… И там еще из замка вышли люди Розентерна, а их человек восемьсот…

— Вряд ли. Человек пятьсот, не больше, но пусть так. Они вас тоже преследовали?