Чужая игра для Сиротки. Том первый
Часть 3 из 63 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Вместо этого рука, словно была разумна и жила своей жизнью, поднялась выше, к горлу.
Пальцы нащупали тонкий каменный ошейник.
Сжались вокруг него.
Руку прошила боль – до локтя, до плеча.
Прямо в висок.
— Проклятый… ga’an’ern…
— Значит, - мужчина кивнул в такт своим мыслям, - ты все же кое-что помнишь.
Она потянула за ошейник.
Ладонь жгло невыносимо, но она продолжала сжимать пальцы.
Даже когда начала обугливаться кожа.
— Инквизитор, - за мужчиной «вырос» один из Королевской гвардии, - она может освободиться.
И выразительно потянул за рукоять меча.
Инквизитор молча вскинул руку, останавливая его прыть.
Она усмехнулась.
Инквизитор Крови. Ну конечно. Только они бывают такими бесконечно самоуверенными в собственном всесилии.
— Вы все – лицемеры, - прошипела она, когда ошейник начал медленно крошиться в кулаке. – Упиваетесь властью которую берете у тех, кого же сами потом истребляете.
Он просто пожал плечами, и все тем же могильно-спокойным голосом вынес вердикт:
— Леди Л’лалиэль, вы обвиняетесь в убийстве Дарека Скай-Ринга, Короля Артании.
— Ты забыл добавить «королева Л’лалиэль», - оскалилась она.
— Больше – не королева. Тайный совет об этом позаботился.
— У вас, людей, все так просто.
Она из последних сил потянула за ошейник.
Зачарованный камень пошел трещинами. Осколки впились в израненную обожженную до самой плоти кожу.
Но человеческая «ловушка», наконец, лопнула.
Гвардеец снова потянулся к мечу, и Инквизитор снова его остановил, на этот раз пообещав оторвать руку, если тот еще раз без приказа сделает что-то подобное.
— Где ребенок, Л’лалиэль? – Инквизитор присел на корточки.
Если бы она только не была так измучена родами. Ох, Бездна, демонам и людям нельзя соединяться в одном сосуде.
Тем более таком хрупком, как маленькое дитя.
— Ты никогда его не найдешь, ga’an’ern.
— Тебя я нашел без труда, как видишь.
Если бы только она могла призвать на помощь всю силу своей крови, она бы не оставила в живых никого. Она бы уничтожила каждого, кто посмеет причинить вред ее ребенку.
Но… в запасе у дочери Хаоса остался только один, последний, но самый сильный фокус.
— Когда-нибудь… - Она зачерпнула горсть земли, чтобы он не видел, как вытянулись в своей естественной форме ее пальцы, как мерзкие ногти человеческой оболочки стали длинными и острыми, смертоносными как лезвия когтями. – Когда-нибудь мой ребенок вернет себе все, чем владеет по праву рождения. Или, может, испепелит к Хаосу весь этот мир и ваши хрупкие человеческие косточки. Потому что я, Л’лалиэль, истинная дочь Хаоса, вручаю ей свой единственный и последний дар…
***
Вспышка была короткой и ослепительной, как упавшая с неба звезда.
Он не отвел взгляд, когда Л’лалиэль вспыхнула – и погасла, превратившись в горсть алых искр.
Несколько минут просто смотрел в одну точку перед собой, думая о том, что чертовски устал и что давно пора в отпуск.
И еще о той хорошенькой вдовствующей графине, которую пришлось оставить в постели в самый пикантный момент.
Зверодав сунулся к нему, потерся о плечо плоским мокрым носом.
Вибрацию сзади Инквизитор почувствовал спиной.
Вздохнул.
Устал. Чертовски сильно устал, чтобы гоняться по лесам со сворой собак.
— Дверь открыта, - отрапортовал гвардеец.
— Хорошо, благодарю.
Он поднялся, выдохнул, проклиная на чем свет стоит боль в коленях. Осень в этом году выдалась на редкость дождливая, а у него, старого пса Скай-Рингов, суставы ноют уже от одних только туч.
Горело бы оно все синим пламенем, но кто-то же должен делать грязную работу.
Нужно вернуться в замок и сказать принцу: «Король умер. Да здравствует король!»
Глава 1
Восемнадцать лет спустя
Сны – это самое страшное, что случалось в моей жизни.
Потому что каждый раз, когда я снова вижу тот лес, чувствую запах пожухлых листьев и крови, слышу голоса и не понимаю ни слова…
В общем, каждый раз что-то да случается.
Я вскидываюсь в своей узкой постели, с трудом проглатывая крик адской боли.
Кажется, мою несчастную ни в чем неповинную руку сунули в пыточное приспособление. Где одновременно режут, солят и поджаривают.
Откидываю край одеяла, щурюсь, пытаясь высмотреть что-то в кромешной темноте.
Болит чертовски сильно.
Спускаю босые ноги на пол, прикусываю боли от прикосновения к ледяному полу.
На цыпочках, чтобы не разбудить чутко спящих сестер по вере, крадусь к выходу из спальных покоев в одной ночной сорочке.
Толкаю дверь.
Одной рукой не справиться, а вторая…
Глаза уже немного привыкли к темноте и теперь хорошо вижу, что правая вся от запястья до локтя покрыта чем-то липким и темным. Пахнущим солью и железными стружками.
Это кровь?!
Все-таки кое-как справляюсь с дверью, выскальзываю наружу и что есть сил бегу в конец коридора.
Оттуда – направо, по узкой винтовой лестнице, где у меня всегда случается приступ удушья.
Главное – не думать о стенах, которые как будто вот-вот сомкнуться вокруг меня каменным мешком.
Выдыхаю, поднявшись на самый верх, снова бегу до второй двери справа.
Тут купальни.
Проскальзываю внутрь, зажигаю масляную лампу и с ужасом таращусь на свою руку.
Вся в крови. Ткань сорочки пропитана так, что хоть отжимай.
Пальцы нащупали тонкий каменный ошейник.
Сжались вокруг него.
Руку прошила боль – до локтя, до плеча.
Прямо в висок.
— Проклятый… ga’an’ern…
— Значит, - мужчина кивнул в такт своим мыслям, - ты все же кое-что помнишь.
Она потянула за ошейник.
Ладонь жгло невыносимо, но она продолжала сжимать пальцы.
Даже когда начала обугливаться кожа.
— Инквизитор, - за мужчиной «вырос» один из Королевской гвардии, - она может освободиться.
И выразительно потянул за рукоять меча.
Инквизитор молча вскинул руку, останавливая его прыть.
Она усмехнулась.
Инквизитор Крови. Ну конечно. Только они бывают такими бесконечно самоуверенными в собственном всесилии.
— Вы все – лицемеры, - прошипела она, когда ошейник начал медленно крошиться в кулаке. – Упиваетесь властью которую берете у тех, кого же сами потом истребляете.
Он просто пожал плечами, и все тем же могильно-спокойным голосом вынес вердикт:
— Леди Л’лалиэль, вы обвиняетесь в убийстве Дарека Скай-Ринга, Короля Артании.
— Ты забыл добавить «королева Л’лалиэль», - оскалилась она.
— Больше – не королева. Тайный совет об этом позаботился.
— У вас, людей, все так просто.
Она из последних сил потянула за ошейник.
Зачарованный камень пошел трещинами. Осколки впились в израненную обожженную до самой плоти кожу.
Но человеческая «ловушка», наконец, лопнула.
Гвардеец снова потянулся к мечу, и Инквизитор снова его остановил, на этот раз пообещав оторвать руку, если тот еще раз без приказа сделает что-то подобное.
— Где ребенок, Л’лалиэль? – Инквизитор присел на корточки.
Если бы она только не была так измучена родами. Ох, Бездна, демонам и людям нельзя соединяться в одном сосуде.
Тем более таком хрупком, как маленькое дитя.
— Ты никогда его не найдешь, ga’an’ern.
— Тебя я нашел без труда, как видишь.
Если бы только она могла призвать на помощь всю силу своей крови, она бы не оставила в живых никого. Она бы уничтожила каждого, кто посмеет причинить вред ее ребенку.
Но… в запасе у дочери Хаоса остался только один, последний, но самый сильный фокус.
— Когда-нибудь… - Она зачерпнула горсть земли, чтобы он не видел, как вытянулись в своей естественной форме ее пальцы, как мерзкие ногти человеческой оболочки стали длинными и острыми, смертоносными как лезвия когтями. – Когда-нибудь мой ребенок вернет себе все, чем владеет по праву рождения. Или, может, испепелит к Хаосу весь этот мир и ваши хрупкие человеческие косточки. Потому что я, Л’лалиэль, истинная дочь Хаоса, вручаю ей свой единственный и последний дар…
***
Вспышка была короткой и ослепительной, как упавшая с неба звезда.
Он не отвел взгляд, когда Л’лалиэль вспыхнула – и погасла, превратившись в горсть алых искр.
Несколько минут просто смотрел в одну точку перед собой, думая о том, что чертовски устал и что давно пора в отпуск.
И еще о той хорошенькой вдовствующей графине, которую пришлось оставить в постели в самый пикантный момент.
Зверодав сунулся к нему, потерся о плечо плоским мокрым носом.
Вибрацию сзади Инквизитор почувствовал спиной.
Вздохнул.
Устал. Чертовски сильно устал, чтобы гоняться по лесам со сворой собак.
— Дверь открыта, - отрапортовал гвардеец.
— Хорошо, благодарю.
Он поднялся, выдохнул, проклиная на чем свет стоит боль в коленях. Осень в этом году выдалась на редкость дождливая, а у него, старого пса Скай-Рингов, суставы ноют уже от одних только туч.
Горело бы оно все синим пламенем, но кто-то же должен делать грязную работу.
Нужно вернуться в замок и сказать принцу: «Король умер. Да здравствует король!»
Глава 1
Восемнадцать лет спустя
Сны – это самое страшное, что случалось в моей жизни.
Потому что каждый раз, когда я снова вижу тот лес, чувствую запах пожухлых листьев и крови, слышу голоса и не понимаю ни слова…
В общем, каждый раз что-то да случается.
Я вскидываюсь в своей узкой постели, с трудом проглатывая крик адской боли.
Кажется, мою несчастную ни в чем неповинную руку сунули в пыточное приспособление. Где одновременно режут, солят и поджаривают.
Откидываю край одеяла, щурюсь, пытаясь высмотреть что-то в кромешной темноте.
Болит чертовски сильно.
Спускаю босые ноги на пол, прикусываю боли от прикосновения к ледяному полу.
На цыпочках, чтобы не разбудить чутко спящих сестер по вере, крадусь к выходу из спальных покоев в одной ночной сорочке.
Толкаю дверь.
Одной рукой не справиться, а вторая…
Глаза уже немного привыкли к темноте и теперь хорошо вижу, что правая вся от запястья до локтя покрыта чем-то липким и темным. Пахнущим солью и железными стружками.
Это кровь?!
Все-таки кое-как справляюсь с дверью, выскальзываю наружу и что есть сил бегу в конец коридора.
Оттуда – направо, по узкой винтовой лестнице, где у меня всегда случается приступ удушья.
Главное – не думать о стенах, которые как будто вот-вот сомкнуться вокруг меня каменным мешком.
Выдыхаю, поднявшись на самый верх, снова бегу до второй двери справа.
Тут купальни.
Проскальзываю внутрь, зажигаю масляную лампу и с ужасом таращусь на свою руку.
Вся в крови. Ткань сорочки пропитана так, что хоть отжимай.