Чудо с ушами, или Успокоительное для дракона
Часть 52 из 59 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Это практично. На их месте я бы тоже так сделала. Возможно, на часть денег купила бы что-нибудь попроще, чтобы детям всё же достались подарки – но эти подарки будут уже не от тебя, понимаешь? Лучше деньгами помоги.
– Обязательно, – согласился со мной Вандерик, после чего положил погремушку в общую кучу и обратился к владельцу лавки: – У вас есть корзина, чтобы это всё упаковать?
– Конечно, ваша светлость, – поклонился тот, глядя на дракона с обожанием в глазах. – Всё сделаем в лучшем виде.
– И вон тот кукольный домик тоже упакуйте, – Вандерик кивнул в сторону витрины, где стоял расписной красавец ростом мне по пояс, с двумя этажами, красивой мебелью, сидящими в креслах маленькими куколками и даже крошечными чашечками на столе и часиками на стене. – Со всем содержимым. Думаю, Силли понравится, – это он уже мне.
– Ещё бы! – вспомнив, как заворожённо разглядывала это чудо сестрёнка, согласилась я. – Он бы даже мне понравился.
– Тебе я другой подарю, ещё лучше, – это мне в ушко шепнули, туда же и поцеловали. – А сейчас мы повезём подарки детям.
Дракон улыбался, и это для меня было дороже любого, самого лучшего кукольного домика. И я широко и благодарно улыбнулась ему в ответ.
Когда мы вернулись домой, комнаты герцога оказались целыми, мебель не разломанной, а дети – без синяков и ссадин. Все пятеро мальчишек кучкой, вперемешку, сидели возле одного из дознавателей и заворожённо слушали его рассказ о каком-то расследовании.
Книги, игрушки и даже сладости были забыты, дети внимали рассказчику, едва не раскрыв рты.
Сестрёнку я обнаружила не сразу. Она сидела на подоконнике, с куклой в обнимку, и смотрела на улицу, уткнувшись лбом в стекло. Подойдя ближе, я увидела недовольную мордашку и выпяченную губу.
– Что случилось? – заволновалась я, хотя понимала, что обидеть её никто не мог, иначе Луки не сидел бы спокойно, а у кого-то точно образовался бы синяк под глазом. Тогда что?
Услышав меня, Силли вскинулась и тут же крепко ко мне прижалась.
– Они не хотят со мной играть, – пробормотала она куда-то мне в плечо. – Все слушают дурацкие истории этого дяденьки! А мне ску-у-учно!
– Ох уж эти мальчики, – от души посочувствовала я малышке.
Вот же не повезло Силли, вокруг одни мальчишки. И если на улице её принимали в разные игры вроде пряток или салок, то здесь, в запертой комнате, мальчишки нашли занятие, гораздо для них интереснее, чем играть с ней в куклы.
– Ничего, вот пообедаем и пойдём гулять, – пообещала я сестрёнке. – И я сама с тобой поиграю.
– Правда? – Силли одарила меня сияющей улыбкой, и куда только улетело то недовольное выражение лица? Много ли ребёнку надо для счастья?
В это время Вандерик объявил мальчишкам – и дознавателям заодно, – что главный злодей найден и пойман, всё страшное позади, и сидеть безвылазно в его комнатах необходимости больше нет. Его слова были встречены радостными воплями и прыжками – уж не знаю, чему мальчишки радовались больше, свободе или пойманному злодею, чьего имени мой дракон им не назвал. Но кажется – первому.
Мы все, ввосьмером, пообедали в малой столовой для завтраков. Лакеи делали огромные глаза, видя за одним столом с самим герцогом не только меня – привыкли уже, – не только его сыновей – тоже, видимо, не так уж странно, – но и обычных крестьянских детишек, что прежде было, видимо, абсолютно невозможно.
Но Вандерик на их взгляды внимания не обращал, на то, что дети, кроме Эйдера, почти не знают правил этикета, а Гарви и Рокас вообще схватили куриные ножки прямо руками – тоже. Бранд посмотрел на них огромными глазами – даже ещё большими, чем у лакеев, – потом на отца, который никак на это не отреагировал, потом снова на тех, кто так легко нарушил этикет за герцогским столом. А потом отложил вилку и нож, которыми с трудом ковырялся в своей тарелке, и тоже схватился за куриную ножку рукой.
Я посмотрела на последовавших его примеру Силли и Луки и пожала плечами – у нас в последнее время тут такое происходит, что можно сделать небольшое отступление от правил. Хотя сама продолжала работать столовыми приборами – меня-то мама научить успела, мне сложно не было.
После обеда пришло время дарить подарки. Силли онемела, получив от дракона кукольный домик, мальчики тоже были рады новым игрушкам, пусть и не таким роскошным, а Гарви и Рокас долго не могли поверить, что целая корзинка богатств – это им.
Не знаю, как у них дальше будут развиваться отношения с Эйдером, может быть, они будут благодарны за подарки, а может, возненавидят более удачливого брата – лишь время покажет. Но сейчас мне казалось правильным передать эти игрушки детям, которые вскоре потеряют родителей и будут вынуждены выживать одни в этом мире. Так что, радость сейчас и помощь брата-дракона в будущем лишней для них совсем не будет.
После отъезда Гарви и Рокаса, как я и обещала, мы отправились в парк, играть в прятки, а дракон поехал знакомиться с внучкой и правнуками. Откладывать это было нельзя, раз уж именно сегодня арестуют – а скорее всего уже арестовали, – Лестина, и нужно было решать судьбу его дочерей. Так что, быстро поцеловав меня прямо на глазах детей, он уселся в карету – на козлах всё так же сидел человек в форме дознавателя, – и уехал.
Засидевшиеся в доме ребятишки шустро носились между деревьев и кустов живой изгороди, ища, где бы спрятаться. Я, втянутая в игру, тоже забралась поглубже в заросли жасмина, в щёлочку наблюдая, как Силли считает до ста – добравшись до двадцати, загибает палец и начинает считать сначала. И в тот момент, когда она в третий раз сказала «двенадцать», я почувствовала сильный удар по голове и отключилась, успев лишь растерянно подумать:
«Но ведь всё уже закончилось…»
Глава 28. Пленница.
День шестнадцатый
Сначала вернулись ощущения. Дико болела голова, а телу было холодно и жёстко. Потом нюх – пахло затхлостью и немного плесенью. А потом и слух – я услышала привычный уличный шум: стук копыт, шум повозок, выкрики кучеров, подгоняющих лошадей. Но всё это было где-то очень далеко, или же сама я находилась в закрытом помещении, куда этот шум едва-едва долетал.
Когда в трещащей голове чуть-чуть прояснилось, я рискнула приоткрыть глаза. Я лежала, а точнее – валялась на каменном, довольно грязном полу, в небольшом тёмном помещении, освещаемом – если это можно так назвать, – лишь крохотным окошечком под потолком. Когда глаза привыкли к полумраку, то возле одной стены обнаружились полки, на которых стояли банки с закрутками, некоторые покрытые слоем пыли, а кое-где и паутиной, остальные – чистые, были и пустые. Вдоль другой стены стояло несколько ящиков и корзин с овощами.
Кажется, это был чей-то подвал или погреб, который не так давно использовали по назначению. А что пол грязный, так кто ж в погребе его моет?
Подняв руку, я ощупала липкие волосы возле самого больного места – его коснуться не рискнула, – потом посмотрела на пальцы. Кровь, впрочем, и так можно было догадаться. Итак, меня оглушили, украли и заперли в каком-то холодном подвале. Или в погребе, неважно.
Я снова прикрыла глаза – даже просто держать их открытыми было больно, – и едва не взвыла. Ну что за фигня такая творится?! Мы же всех врагов отыскали, всех поймали, сам главный имперский дознаватель разрешил нам выйти из его безопасных комнат и свободно разгуливать по поместью. И тут меня похищают прямо у него из-под носа!
Нет, про нос я, конечно, так, для красного словца, самого дракона и его носа вообще в поместье не было, а в прятки мы играли далеко не под окнами, а в несколько более отдалённой части поместья. Ну, просто в вылизанном парке спрятаться было негде, отошли в более заросшую часть, но всё равно – это было внутри поместья, не где-нибудь в лесу или в поле.
Хотя в поле ко мне вряд ли так смогли бы подкрасться…
Обидно! Дико обидно. И, главное – кто, зачем, почему? В чём я-то перед этим неизвестным провиниться успела?
Хотя, если вспомнить нашу встречу с младшим сыном императора – некоторым психам и повода не надо, сами придумали, сами обиделись. Ну ничего, вот мой Вандерик как их или его найдёт, как поймает, как спалит своим драконьим огнём! Никакого суда не нужно, пусть горят, пусть им будет так же больно, как сейчас моей несчастной, раскалывающейся от жуткой боли головушке.
Пока я лежала, обдумывая максимально кровожадные казни для своих похитителей, боль в голове, к моему удивлению, постепенно проходила. Я была этому очень рада, просто как-то не ожидала, что такая страшная рана начнёт заживать так быстро. Нет, я сама, конечно, подобных ран не получала, но глаза-то у меня есть, наблюдательность тоже. И было в этом что-то неправильное.
А с другой стороны – было бы от чего переживать. Тоже мне трагедия – боль слишком быстро проходит. Ну, смешно же! Надо просто порадоваться этому, дождаться, когда полегчает настолько, чтобы можно было встать, без опасения рухнуть в обморок, и попытаться отсюда удрать. Потому что, Луки с Силли, я уверена, сейчас с ума сходят.
Очень надеюсь, что с ними самими всё в порядке. Точнее даже уверена – что-то мне подсказывало, что если бы нас всех похитили, мы бы все здесь и сидели. Или лежали, не суть. И потом – Силли в тот момент водила, и с неё не только я, но и все остальные спрятавшиеся глаз не сводили, ну, или к счёту прислушивались. И попытайся кто её похитить – шум поднялся бы моментально. И меня точно выкрасть не получилось бы. А раз я всё же здесь – дети в порядке.
Утешая себя этим, я полежала ещё немного, потом аккуратно села – голова немного кружилась, но в целом всё было не очень страшно. Ещё немного – и смогу встать.
И тут за дверью в мою темницу послышались шаги. Я тут же рухнула обратно, постаравшись застыть в той же позе, в которой очнулась, и сквозь ресницы стала наблюдать за пришедшим, благо очень удачно лежала лицом в нужную сторону.
В подвал зашёл мужчина средних лет, в одной руке он нёс небольшой подсвечник с одной свечой, в другой – корзину. Что-то намурлыкивая себе под нос, он сделал пару шагов к той стене, где были овощи, а когда свет упал-таки на меня, замер и выронил корзину. Судя по ошеломлённому выражению лица, моё появление здесь стало для него сюрпризом.
– Что за?.. – пробормотал он и сделал в мою сторону пару быстрых шагов, после чего врезался с размаху в невидимую стену.
Чудом не уронив свечу, мужчина отшатнулся, потёр лоб, которым приложился обо что-то, и начал ощупывать эту самую невидимую стену, которая, как оказалось, шла от стены до стены.
– Да что же это творится-то, – негромко причитал он. – Откуда это всё взялось?
Так и не найдя прохода ко мне, мужчина махнул рукой и кинулся прочь. А я села и уставилась в закрывшуюся дверь, пытаясь понять, почему не заговорила с ним, не попросила помощи? Пусть до меня добраться он не мог, но позвать ближайшего следователя или хотя бы стражника – вполне. Так почему?
Может, потому, что не до конца поверила в его невиновность, а может, эта самая невидимая стена показалась мне слишком знакомой? А так же понимание того, что, в отличие от этого человека, я-то сквозь неё пройду без проблем. И в окошечко под потолком моя ящерка спокойно пролезет. Так что, чужая помощь мне не понадобится, а вот ещё немного отлежаться перед побегом точно не помешает.
Какое счастье, что мои похитители не знают о моей способности плевать на любые магические преграды.
Прошло совсем немного времени, и за дверью послышался звук шагов уже двух спешащих людей. Я едва успела снова лечь и прикрыть глаза, как дверь резко распахнулась, и в погреб вошёл тот же человек, буквально таща за собой за руку кого-то очень знакомого. Приглядевшись – свет, падающий от свечи, сделал резкими черты лица, мешая узнаванию, – я опознала-таки того незадачливого гувернёра, дядю Бранда, о котором, за всеми последними событиями, успела позабыть.
Но разве его отец, герцог Алдвен – имя самого лже-гувернёра я успела забыть, тем более что их у него было два, – не забрал сыночка для перевоспитания? В любом случае, непонятно, что он тут делал. Но сейчас я это, кажется, узнаю, потому что первый мужчина, махнув в мою сторону рукой, воскликнул:
– Код, кто это? Почему она в крови, и что делает в моём погребе?
– Лед, спокойно, всё нормально, – попытался успокоить его этот самый Код. – Просто забудь. Зачем ты вообще сюда спустился?
– Лук закончился, – растерянно ответил мужчина. – Я вам ужин хотел приготовить, тебе и твоей невесте. Сюрприз хотел сделать… – Потом мотнул головой и нахмурился. – Погоди, не путай меня! Что значит «забудь»? Что значит «всё нормально»?! В моём погребе лежит окровавленная девушка, да ещё и за магической преградой, а ты говоришь «нормально»? Ты что мне говорил? Зачем просил ключ от моего загородного дома?
– Лед, я говорил, что мне надо временное убежище, так зачем ты вообще сюда заявился? Дал ключ – спасибо большое, ну и оставался бы дома.
– Потому что я хотел познакомиться с твоей возлюбленной, сбежавшей от жестокого отца, который против вашего брака, – в голосе хозяина погреба прозвучала насмешка, он явно цитировал объяснение Кода, уже поняв, что ему заморочили голову. – Потому что, мы с тобой не виделись почти двадцать лет, а теперь ты появляешься, напоминаешь о нашей школьной дружбе и просишь помощи. Потому что, я просто хотел с тобой пообщаться после долгой разлуки! А ты меня, получается, просто использовал! – голос мужчины звенел от возмущения.
– Сидел бы дома – ничего бы не узнал, – недовольно скривился Код. – И позже наобщались бы сколько угодно. А теперь – просто дай слово всё забыть и уходи. Иначе окажешься соучастником. А так – ничего не знал, ни в чём не виноват.
– Я уже соучастник, ты уже запачкал меня по уши, используя мой дом для своих неясных мне, но явно противозаконных целей! А может, это и было твоей целью – подставить меня? Нас же никто не свяжет, мало ли, с кем я в школе дружил, когда это было-то? Так, немедленно забирай отсюда эту девушку, пока я сам стражников не вызвал!
– Нет! Погоди, Лед! Ты не понимаешь!
– Не понимаю. И не желаю понимать, почему ты бросил в мой погреб умирать эту девушку.
– Да что ей сделается, не сдохнет, – воскликнул лже-гувернёр. – Ты что не видишь – она оборотень, на ней всё, как на собаке заживёт.
– Только не говори, что ты до сих пор ненавидишь оборотней?! – ахнул Лед. – Код, очнись! Это было больше двадцати лет назад, нельзя так долго держать обиду на детские дрязги. И мстить невиновным. Она же в то время ещё даже не родилась!
– Ты не понимаешь! Дело не в этом. Просто эта шавка виновата в том, что я лишился… Не важно. Просто поверь – я должен отомстить, должен! – всё сильнее распалялся Код. – Если снова спущу этим псинам – я не смогу нормально жить! Я же спать не могу, есть не могу, она виновата, и он тоже, я всем должен отомстить, должен, должен!
– Да ты безумен! – ахнул Лед. – Всё, я иду за стражниками.
– Погоди! Погоди… Ладно. Я согласен, – лже-гувернёр сбавил тон и примирительно выставив перед собой ладони, забормотал. – Хорошо, ты прав. Я отпущу её, не буду мстить. Только, пожалуйста, ради нашей старой дружбы, не выдавай меня. Пока она без сознания и не знает, кто её похитил и где держал, давай просто унесём её и положим там, где её найдут. И ни про меня, ни про тебя никто не узнает. Хорошо?
– Ладно, – кивнул хозяин погреба. – Только потому, что сам не хочу оказаться во всё это втянутым…
– Всё, я отключил защитный артефакт, – повозив рукой за одной из корзин, объявил Код. – Можно забирать.
Первый мужчина пощупал воздух перед собой, ничего не нащупал, сделал пару шагов и склонился надо мной, всё так же изображающей бессознательность. А потом, вскрикнув, рухнул на меня, едва не придавив.
– Прости, Лед, – отбрасывая какую-то короткую палку, упавшую на пол с металлическим звоном, сказал Код. – Дружба дружбой, но от своей мести я не откажусь. Слишком много я спускал этим блохастым раньше, больше такое не повторится!
А ведь Лед прав – этот лже-гувернёр откровенно рехнулся. Собирается мстить мне по какому-то надуманному поводу, ненавидит за то, что я оборотень из-за каких-то детских обид, собственного друга не пожалел. Хотя, если они столько лет не виделись – а считал ли он его другом или вспомнил лишь, чтобы использовать?
– Прощай, Лед, – между тем Код обернулся уже в дверях, глядя на два наших неподвижных тела. – Возможно, ваши тела когда-нибудь найдут. Если нет – не такая уж и плохая усыпальница получилась. И вдвоём умирать веселее.