Чудо с ушами, или Успокоительное для дракона
Часть 45 из 59 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Обратно прилетела. Уже нормально.
– Выпрями палочку, не наклоняй.
– Застыла. Сидит и не шевелится. И Эйдер тоже не шевелится, руку не протягивает. Ой, и река застыла тоже. И ветер стих.
– Так ты можешь управлять иллюзией – просматривать её вперёд и назад, быстрее или медленнее, чем сильнее наклонишь палочку, тем всё будет происходить быстрее, если выпрямишь – всё остановится.
– Ух ты, здорово! – «палочка» под рукой Эйдера начала двигаться вперёд-назад, восторженная улыбка на его лице перешла в счастливый смех.
Менталист взглянул на нас, взглядом давая понять – не надо мешать мальчику играть, так он лучше освоится с «управлением иллюзией», и ему будет проще найти нужный нам момент и рассмотреть всё, что возможно.
Оказалось, у «магической палочки с шариком» есть и другие возможности – двигая ею вправо-влево, можно было делать картинку ближе или дальше. Слушая восторженный рассказ Эйдера о сотне своих отражений в глазах стрекозы, я даже позавидовала ему. Интересно, если я попрошу своего дракона, он разрешит менталисту дать и мне поиграть с «иллюзиями»?
Но и это было ещё не всё. Когда Эйдер упомянул, что голоса его братьев за кустами едва слышны, а слов не разобрать, оказалось, что если покрутить шарик, звуки станут громче. Какое-то время послушав разговор братьев, дракончик вздохнул:
– Они знали, что отец не отказывался от Эйдера, но ему не сказали. Гарви подслушал разговор родителей и теперь объясняет Рокасу, почему никто не должен знать, что Эйдер – дракон. Сказал, что иначе его заберут, денег за него платить не будут, и им всем придётся вкалывать гораздо больше, чем сейчас, как соседям и их детям, и не будет ни пряников, ни новых сапожек, ни мяса каждый день.
Лорд Корбед вновь скрипнул зубами и уткнулся носом куда-то мне в макушку.
– А теперь посмотри, что было дальше с Эйдером, – попросил менталист, и я поняла, что сейчас начнётся самое главное.
– Эйдер сидит и смотрит на поплавок. Стрекоза улетела, и ему скучно, но и возвращаться домой не хочется – мамка опять пошлёт капусту поливать, надоело! Сзади раздаются осторожные шаги, но он не слышит, что к нему кто-то подошёл. Удар! Его бьют сюда, – голос Эйдера спокоен, он указывает на то место выше виска, за которое хватался, когда увидел надпись на перстне. – Эйдеру очень больно, у него темнеет в глазах. Рука хватает его за шиворот и толкает вперёд. Он падает, его голова в воде.
– Эйдер видит напавшего?
– Нет.
– Это его братья?
– Нет. Рука сильная, взрослого мужчины, другая рука давит на затылок, колено – на спину. Эйдер дёргается, но не может вырваться, не может закричать, – голос мальчика звучит ровно, лицо спокойно. Он просто рассказывает, словно читает книгу, и это хорошо – я бы не хотела, чтобы он заново переживал этот ужас. – Эйдеру нечем дышать, он захлёбывается. Слышит…
– Что он слышит?
– Сдохни! Сдохни, крылатый ублюдок!
– Что дальше? – голос менталиста звучит всё так же спокойно, хотя по глазам видно, как непросто даётся ему это спокойствие. Я обняла лапками руку Вандерика, прижалась всем тельцем, потёрлась об неё щекой – успокаиваю всем, чем могу, моего бедного дракона, который еле сдерживается, чтобы не разнести всё вокруг в дребезги от услышанного.
– Эйдера выдёргивают из воды. Слышны голоса.
– Что они говорят?
– Сейчас, – дракончик начал крутить невидимый шарик, двигать рукой, наклонил голову, словно к чему-то прислушиваясь. – Подошли братья Эйдера. Рокас спрашивает: «Что вы делаете?» Мужской голос отвечает: «Этот мальчик споткнулся, упал, ударился головой о камень и потерял сознание. Чуть не утонул. Я проезжал мимо и вытащил его».
– Ему верят?
– Да. Благодарят. Он уходит. Гарви оттаскивает Эйдера от воды и посылает Рокаса за тачкой. Велит принести шапку, потому что, уголь с волос смылся. Эйдер кашляет, изо рта и носа течёт вода. Он, наконец, может дышать, но голова болит всё сильнее. Эйдер теряет сознание и больше ничего не слышит.
– Что будет с Эйдером дальше?
– Сейчас, – Эйдер наклонил «шарик» вперёд, помолчал какое-то время. – Он очнулся через несколько дней и ничего не помнит. Ему рассказывают, что он сам упал и разбил голову. Он верит.
– Он так и не увидел нападавшего?
– Нет. Только… сейчас… – теперь рука Эйдера потянула «шарик» к себе, снова пауза. Потом он начал крутить невидимый шарик. – Один раз. В тот момент, перед рывком из воды. Нападавший уже не давит на затылок, наоборот, подхватывает за лоб, чтобы удобнее было вытаскивать, – дракончик, сосредоточенно нахмурившись, аккуратно, по чуть-чуть, двигал «магической палочкой», ища нужный момент. – Вот! Эйдер на секунду видит ладонь. На указательном пальце намотана тряпка, словно закрывает рану, но она сбилась, сдвинулась. Эйдер видит под ней ободок кольца. На нём надпись.
– Что там написано? – спросил менталист, когда мальчик замолчал.
– Сын рода Корбедов.
Лорд Корбед обхватил своё лицо ладонью и негромко застонал. Я тут же юркнула вверх, обнимая и гладя лапками его лицо, где могла дотянуться – щёку, висок. Рука дракона подхватила меня, прижала – крепко, но осторожно, – и он шепнул мне:
– Обратись, пожалуйста.
Я обратилась и тут же оказалась сидящей на коленях своего дракона, буквально закутанная в его объятия. Он зарылся лицом в мои волосы и весь сотрясался мелкой дрожью. Я тоже обнимала его, гладила по спине, волосам, плечам, куда дотягивалась. Моему дракону было очень больно, и он цеплялся за меня, как за единственную спасительную соломинку.
– Дэр, – послышалось рядом, и, подняв глаза, я увидела вишнёвого дракона, стоящего в шаге от нас. – Возможно, это не он.
– Но только он носит это кольцо на указательном пальце, – выдавил лорд Вандерик мне в макушку.
– Одних твоих колец с этой надписью бродит по Верилии ещё семь штук, и это не считая тех, что передал сыновьям твои отец. Да, эти кольца запрещено носить их потомкам, но кто будет такое контролировать? Есть шанс…
– Но зачем? – герцог поднял голову, глядя на друга совершенно больными глазами. – Зачем им мой наследник? Зачем им его смерть?
– А ему зачем? Не пори горячку, Дэр, подожди.
– Чего? Очередного покушения?
– Насколько я понял, братья Эйдериана видели лицо убийцы. Мы должны быть абсолютно уверены, прежде чем что-то предпринимать.
– Хорошо, – Вандерик тяжело вздохнул и снова уткнулся лицом мне в волосы. – Пошли кого-нибудь за мальчиками. И приставь к нему наблюдателей. Скрытно.
– Я всё сделаю, не волнуйся, – вишнёвый похлопал друга по плечу. – Постарайся прийти в себя, ты можешь напугать своего сына.
Мой дракон тут же вскинул голову и посмотрел на Эйдера. Тот сидел с лёгкой улыбкой и взглядом в никуда и крутил рукой невидимый шарик – играл с картинками из своих воспоминаний. Возможно, снова рассматривал стрекозу или заставлял птиц летать хвостом вперёд.
– Я верну мальчика в реальность, как только вы будете готовы, ваша светлость, – перехватив взгляд герцога, сказал менталист. – Сейчас он нас не видит и не слышит.
– Я готов, – и мой дракон тут же натянул на лицо спокойное выражение. Сказались долгие годы, а точнее – столетия практики.
– Эйдер, тебе пора возвращаться. Ты готов?
– Готов, – кивнул мальчик, тяжело вздыхая. Готов он не был, хотел ещё немного поиграть с иллюзией, но надо – значит, надо.
Менталист вновь коснулся его затылка, и взгляд Эйдера стал осмысленным. Обведя нас взглядом, он остановился на отце и воскликнул.
– Я всё вспомнил! А тогда почему-то забыл. Я ведь и правда верил, что сам упал и ударился. Про это тоже не помнил, но просто потому, что… ну, ничего ж особенного, мало ли я падал, ушибался, разбивался, ранился. Мы ж где только не лазили, никто особо не следил. Но то, что меня топили, я запомнить должен был. Но забыл. Почему?
– Твоё сознание сделало это для твоей же защиты, – пояснил менталист. – Иногда травмирующие воспоминания просто стираются из осознанной памяти. Плюс травма головы. Неизвестно, что именно спровоцировало тебя забыть этот эпизод, возможно, и то, и другое одновременно. Этого уже не узнать, но это и неважно. Главное – ты вспомнил.
– А теперь его поймают? Я же ничего не видел, только руку. А как я это запомнил? Там же так быстро всё было, – Эйдер положил руку себе на затылок, а потом быстро перенёс на лоб. – Вот так! Я и свою-то руку рассмотреть не успел, а там – под водой, ещё и мутной! Как?!
– Наш мозг видит, слышит и запоминает гораздо больше, чем нам кажется, – пояснил серебряный дракон. – И скрывает всё это в глубинах подсознания. И чтобы это вытянуть наружу, порой нужна помощь извне, как, например, моё сегодняшнее вмешательство. А иногда достаточно какого-то случайного толчка.
– Как когда я увидел надпись на перстне? – сообразил Эйдер.
– Да. Это всегда было в твоей памяти, хотя осознать ты этого не мог
– Мы обязательно найдём того, кто на тебя напал и, видимо, организовал и остальные покушения, – Вандерик подошёл к сыну, вскочившему с кресла, положил руки ему на плечи и заглянул в глаза. – И я никогда от тебя не отказывался. Помни это. Крылатый или нет, но ты был и навсегда останешься моим сыном. А что отдалился – прости. Были причины, и я обязательно тебе их расскажу.
– Мы, пожалуй, пойдём, – отступая к двери и кивая менталисту, идём, мол, сказал вишнёвый дракон. – Вам есть, что обсудить без нас, о чём подумать.
– Подождите, – окликнула я едва не ушедших следователей. Мне нужен был лишь менталист, но я не знала, как к нему обратиться. – Я тут подумала… раз уж можно вытащить из подсознания то, что мы видели мельком, но не запомнили, потому что не обратили внимания, может, и меня назад отправите?
– Куда именно? – возвращаясь в комнату, поинтересовался менталист. Остальные драконы с интересом посмотрели на меня.
– На две недели назад. Точнее – на тринадцать дней. Ммм… то есть, на двенадцать с половиной, там вечер был… – попыталась я сообразить.
– Достаточно представить себе момент, куда хотите вернуться, – улыбнулся менталист, и я вспомнила, что Эйдера он ведь отправлял не в какое-то определённое время, а в событие.
– Я ведь видела похитителя Эйдера, – я оглянулась, чтобы заглянуть в глаза своего дракона, на коленях которого сидела. – Он сделал всё, чтобы остаться неузнанным, я старалась рассмотреть хоть что-то, но он явно даже голос приглушал.
– Да, ты говорила, – кивнул Вандерик.
– Но теперь, видя, как Эйдер вспомнил то, что видел совсем мельком, – я повторила жест «рука с затылка на лоб», – то подумала, может, тоже что-то заметила, но внимания не обратила или даже просто не разглядела. Ну, мало ли…
– Почему бы и нет? – вишнёвый тоже подошёл поближе. – Может, и лорда Эйдериана стоит вернуть в тот момент?
– Ой, да он еле дышал тогда, – отмахнулась я. – И глаза были заплывшими от избиения. А я специально рассматривала. Что он мог увидеть, чего не видела я?
– Логично, – кивнул вишнёвый.
– Спасибо, – едва слышно шепнул мне на ухо мой дракон и выпустил из объятий. Я не поняла, за что он благодарит – за желание заглянуть в прошлое или за то, как его успокаивала перед этим. Но уточнять не стала, пересела на кресло, с которого встал Эйдер.
– В отличие от лорда Эйдериана, который воспринимал всё словно со стороны, хотя и своими глазами, вы будете всё видеть от собственного лица, – улыбнулся мне менталист. – Думаю, так вам будет проще.
– Хорошо, – кивнула я, кладя руку на подлокотник, где пока не было никакой «магической палочки». – Я готова.
Мужская рука на моём затылке – и вот я вновь в ночном лесу, затаилась в траве и наблюдаю за похитителями, в ожидании, когда они выпьют отвар с сюрпризом от меня и уснут.
Появился похититель Эйдера. Сначала я внимательно просмотрела всё, до его отъезда, дословно пересказав весь разговор – прежде я лишь передала его смысл по памяти, – вдруг удастся получить какую-нибудь зацепку, мало ли, что покажется дознавателям важным.
Прокрутила «иллюзию» ещё раз, теперь уже делая остановки и всё тщательно рассматривая. Подробно описала мерина, на котором приехал похититель, и его сбрую. Одежду самого похитителя – так, на всякий случай, – хотя ничего приметного в ней не было. Приблизила его и тщательно обнюхала – оказалось, что и такое возможно.
– Вряд ли это тот, кто разговаривал с Пумелой, – сделала я вывод.
– Почему? – голос Вандерика. Ага, значит, я могу слышать не только менталиста.
– Она говорила, что от него пахнет конюшней, то есть, пахло сильнее, чем от большинства людей, которые почти все, так или иначе, с лошадьми контактируют, раз уж она посчитала это приметой, – пояснила я. – А тут запах есть, но не сильный, этот человек просто ехал верхом, но вряд ли за лошадьми ухаживал. К тому же, от него пахнет одеколоном, довольно заметно. Если бы он стоял близко от Пумелы, она бы его унюхала.
– Выпрями палочку, не наклоняй.
– Застыла. Сидит и не шевелится. И Эйдер тоже не шевелится, руку не протягивает. Ой, и река застыла тоже. И ветер стих.
– Так ты можешь управлять иллюзией – просматривать её вперёд и назад, быстрее или медленнее, чем сильнее наклонишь палочку, тем всё будет происходить быстрее, если выпрямишь – всё остановится.
– Ух ты, здорово! – «палочка» под рукой Эйдера начала двигаться вперёд-назад, восторженная улыбка на его лице перешла в счастливый смех.
Менталист взглянул на нас, взглядом давая понять – не надо мешать мальчику играть, так он лучше освоится с «управлением иллюзией», и ему будет проще найти нужный нам момент и рассмотреть всё, что возможно.
Оказалось, у «магической палочки с шариком» есть и другие возможности – двигая ею вправо-влево, можно было делать картинку ближе или дальше. Слушая восторженный рассказ Эйдера о сотне своих отражений в глазах стрекозы, я даже позавидовала ему. Интересно, если я попрошу своего дракона, он разрешит менталисту дать и мне поиграть с «иллюзиями»?
Но и это было ещё не всё. Когда Эйдер упомянул, что голоса его братьев за кустами едва слышны, а слов не разобрать, оказалось, что если покрутить шарик, звуки станут громче. Какое-то время послушав разговор братьев, дракончик вздохнул:
– Они знали, что отец не отказывался от Эйдера, но ему не сказали. Гарви подслушал разговор родителей и теперь объясняет Рокасу, почему никто не должен знать, что Эйдер – дракон. Сказал, что иначе его заберут, денег за него платить не будут, и им всем придётся вкалывать гораздо больше, чем сейчас, как соседям и их детям, и не будет ни пряников, ни новых сапожек, ни мяса каждый день.
Лорд Корбед вновь скрипнул зубами и уткнулся носом куда-то мне в макушку.
– А теперь посмотри, что было дальше с Эйдером, – попросил менталист, и я поняла, что сейчас начнётся самое главное.
– Эйдер сидит и смотрит на поплавок. Стрекоза улетела, и ему скучно, но и возвращаться домой не хочется – мамка опять пошлёт капусту поливать, надоело! Сзади раздаются осторожные шаги, но он не слышит, что к нему кто-то подошёл. Удар! Его бьют сюда, – голос Эйдера спокоен, он указывает на то место выше виска, за которое хватался, когда увидел надпись на перстне. – Эйдеру очень больно, у него темнеет в глазах. Рука хватает его за шиворот и толкает вперёд. Он падает, его голова в воде.
– Эйдер видит напавшего?
– Нет.
– Это его братья?
– Нет. Рука сильная, взрослого мужчины, другая рука давит на затылок, колено – на спину. Эйдер дёргается, но не может вырваться, не может закричать, – голос мальчика звучит ровно, лицо спокойно. Он просто рассказывает, словно читает книгу, и это хорошо – я бы не хотела, чтобы он заново переживал этот ужас. – Эйдеру нечем дышать, он захлёбывается. Слышит…
– Что он слышит?
– Сдохни! Сдохни, крылатый ублюдок!
– Что дальше? – голос менталиста звучит всё так же спокойно, хотя по глазам видно, как непросто даётся ему это спокойствие. Я обняла лапками руку Вандерика, прижалась всем тельцем, потёрлась об неё щекой – успокаиваю всем, чем могу, моего бедного дракона, который еле сдерживается, чтобы не разнести всё вокруг в дребезги от услышанного.
– Эйдера выдёргивают из воды. Слышны голоса.
– Что они говорят?
– Сейчас, – дракончик начал крутить невидимый шарик, двигать рукой, наклонил голову, словно к чему-то прислушиваясь. – Подошли братья Эйдера. Рокас спрашивает: «Что вы делаете?» Мужской голос отвечает: «Этот мальчик споткнулся, упал, ударился головой о камень и потерял сознание. Чуть не утонул. Я проезжал мимо и вытащил его».
– Ему верят?
– Да. Благодарят. Он уходит. Гарви оттаскивает Эйдера от воды и посылает Рокаса за тачкой. Велит принести шапку, потому что, уголь с волос смылся. Эйдер кашляет, изо рта и носа течёт вода. Он, наконец, может дышать, но голова болит всё сильнее. Эйдер теряет сознание и больше ничего не слышит.
– Что будет с Эйдером дальше?
– Сейчас, – Эйдер наклонил «шарик» вперёд, помолчал какое-то время. – Он очнулся через несколько дней и ничего не помнит. Ему рассказывают, что он сам упал и разбил голову. Он верит.
– Он так и не увидел нападавшего?
– Нет. Только… сейчас… – теперь рука Эйдера потянула «шарик» к себе, снова пауза. Потом он начал крутить невидимый шарик. – Один раз. В тот момент, перед рывком из воды. Нападавший уже не давит на затылок, наоборот, подхватывает за лоб, чтобы удобнее было вытаскивать, – дракончик, сосредоточенно нахмурившись, аккуратно, по чуть-чуть, двигал «магической палочкой», ища нужный момент. – Вот! Эйдер на секунду видит ладонь. На указательном пальце намотана тряпка, словно закрывает рану, но она сбилась, сдвинулась. Эйдер видит под ней ободок кольца. На нём надпись.
– Что там написано? – спросил менталист, когда мальчик замолчал.
– Сын рода Корбедов.
Лорд Корбед обхватил своё лицо ладонью и негромко застонал. Я тут же юркнула вверх, обнимая и гладя лапками его лицо, где могла дотянуться – щёку, висок. Рука дракона подхватила меня, прижала – крепко, но осторожно, – и он шепнул мне:
– Обратись, пожалуйста.
Я обратилась и тут же оказалась сидящей на коленях своего дракона, буквально закутанная в его объятия. Он зарылся лицом в мои волосы и весь сотрясался мелкой дрожью. Я тоже обнимала его, гладила по спине, волосам, плечам, куда дотягивалась. Моему дракону было очень больно, и он цеплялся за меня, как за единственную спасительную соломинку.
– Дэр, – послышалось рядом, и, подняв глаза, я увидела вишнёвого дракона, стоящего в шаге от нас. – Возможно, это не он.
– Но только он носит это кольцо на указательном пальце, – выдавил лорд Вандерик мне в макушку.
– Одних твоих колец с этой надписью бродит по Верилии ещё семь штук, и это не считая тех, что передал сыновьям твои отец. Да, эти кольца запрещено носить их потомкам, но кто будет такое контролировать? Есть шанс…
– Но зачем? – герцог поднял голову, глядя на друга совершенно больными глазами. – Зачем им мой наследник? Зачем им его смерть?
– А ему зачем? Не пори горячку, Дэр, подожди.
– Чего? Очередного покушения?
– Насколько я понял, братья Эйдериана видели лицо убийцы. Мы должны быть абсолютно уверены, прежде чем что-то предпринимать.
– Хорошо, – Вандерик тяжело вздохнул и снова уткнулся лицом мне в волосы. – Пошли кого-нибудь за мальчиками. И приставь к нему наблюдателей. Скрытно.
– Я всё сделаю, не волнуйся, – вишнёвый похлопал друга по плечу. – Постарайся прийти в себя, ты можешь напугать своего сына.
Мой дракон тут же вскинул голову и посмотрел на Эйдера. Тот сидел с лёгкой улыбкой и взглядом в никуда и крутил рукой невидимый шарик – играл с картинками из своих воспоминаний. Возможно, снова рассматривал стрекозу или заставлял птиц летать хвостом вперёд.
– Я верну мальчика в реальность, как только вы будете готовы, ваша светлость, – перехватив взгляд герцога, сказал менталист. – Сейчас он нас не видит и не слышит.
– Я готов, – и мой дракон тут же натянул на лицо спокойное выражение. Сказались долгие годы, а точнее – столетия практики.
– Эйдер, тебе пора возвращаться. Ты готов?
– Готов, – кивнул мальчик, тяжело вздыхая. Готов он не был, хотел ещё немного поиграть с иллюзией, но надо – значит, надо.
Менталист вновь коснулся его затылка, и взгляд Эйдера стал осмысленным. Обведя нас взглядом, он остановился на отце и воскликнул.
– Я всё вспомнил! А тогда почему-то забыл. Я ведь и правда верил, что сам упал и ударился. Про это тоже не помнил, но просто потому, что… ну, ничего ж особенного, мало ли я падал, ушибался, разбивался, ранился. Мы ж где только не лазили, никто особо не следил. Но то, что меня топили, я запомнить должен был. Но забыл. Почему?
– Твоё сознание сделало это для твоей же защиты, – пояснил менталист. – Иногда травмирующие воспоминания просто стираются из осознанной памяти. Плюс травма головы. Неизвестно, что именно спровоцировало тебя забыть этот эпизод, возможно, и то, и другое одновременно. Этого уже не узнать, но это и неважно. Главное – ты вспомнил.
– А теперь его поймают? Я же ничего не видел, только руку. А как я это запомнил? Там же так быстро всё было, – Эйдер положил руку себе на затылок, а потом быстро перенёс на лоб. – Вот так! Я и свою-то руку рассмотреть не успел, а там – под водой, ещё и мутной! Как?!
– Наш мозг видит, слышит и запоминает гораздо больше, чем нам кажется, – пояснил серебряный дракон. – И скрывает всё это в глубинах подсознания. И чтобы это вытянуть наружу, порой нужна помощь извне, как, например, моё сегодняшнее вмешательство. А иногда достаточно какого-то случайного толчка.
– Как когда я увидел надпись на перстне? – сообразил Эйдер.
– Да. Это всегда было в твоей памяти, хотя осознать ты этого не мог
– Мы обязательно найдём того, кто на тебя напал и, видимо, организовал и остальные покушения, – Вандерик подошёл к сыну, вскочившему с кресла, положил руки ему на плечи и заглянул в глаза. – И я никогда от тебя не отказывался. Помни это. Крылатый или нет, но ты был и навсегда останешься моим сыном. А что отдалился – прости. Были причины, и я обязательно тебе их расскажу.
– Мы, пожалуй, пойдём, – отступая к двери и кивая менталисту, идём, мол, сказал вишнёвый дракон. – Вам есть, что обсудить без нас, о чём подумать.
– Подождите, – окликнула я едва не ушедших следователей. Мне нужен был лишь менталист, но я не знала, как к нему обратиться. – Я тут подумала… раз уж можно вытащить из подсознания то, что мы видели мельком, но не запомнили, потому что не обратили внимания, может, и меня назад отправите?
– Куда именно? – возвращаясь в комнату, поинтересовался менталист. Остальные драконы с интересом посмотрели на меня.
– На две недели назад. Точнее – на тринадцать дней. Ммм… то есть, на двенадцать с половиной, там вечер был… – попыталась я сообразить.
– Достаточно представить себе момент, куда хотите вернуться, – улыбнулся менталист, и я вспомнила, что Эйдера он ведь отправлял не в какое-то определённое время, а в событие.
– Я ведь видела похитителя Эйдера, – я оглянулась, чтобы заглянуть в глаза своего дракона, на коленях которого сидела. – Он сделал всё, чтобы остаться неузнанным, я старалась рассмотреть хоть что-то, но он явно даже голос приглушал.
– Да, ты говорила, – кивнул Вандерик.
– Но теперь, видя, как Эйдер вспомнил то, что видел совсем мельком, – я повторила жест «рука с затылка на лоб», – то подумала, может, тоже что-то заметила, но внимания не обратила или даже просто не разглядела. Ну, мало ли…
– Почему бы и нет? – вишнёвый тоже подошёл поближе. – Может, и лорда Эйдериана стоит вернуть в тот момент?
– Ой, да он еле дышал тогда, – отмахнулась я. – И глаза были заплывшими от избиения. А я специально рассматривала. Что он мог увидеть, чего не видела я?
– Логично, – кивнул вишнёвый.
– Спасибо, – едва слышно шепнул мне на ухо мой дракон и выпустил из объятий. Я не поняла, за что он благодарит – за желание заглянуть в прошлое или за то, как его успокаивала перед этим. Но уточнять не стала, пересела на кресло, с которого встал Эйдер.
– В отличие от лорда Эйдериана, который воспринимал всё словно со стороны, хотя и своими глазами, вы будете всё видеть от собственного лица, – улыбнулся мне менталист. – Думаю, так вам будет проще.
– Хорошо, – кивнула я, кладя руку на подлокотник, где пока не было никакой «магической палочки». – Я готова.
Мужская рука на моём затылке – и вот я вновь в ночном лесу, затаилась в траве и наблюдаю за похитителями, в ожидании, когда они выпьют отвар с сюрпризом от меня и уснут.
Появился похититель Эйдера. Сначала я внимательно просмотрела всё, до его отъезда, дословно пересказав весь разговор – прежде я лишь передала его смысл по памяти, – вдруг удастся получить какую-нибудь зацепку, мало ли, что покажется дознавателям важным.
Прокрутила «иллюзию» ещё раз, теперь уже делая остановки и всё тщательно рассматривая. Подробно описала мерина, на котором приехал похититель, и его сбрую. Одежду самого похитителя – так, на всякий случай, – хотя ничего приметного в ней не было. Приблизила его и тщательно обнюхала – оказалось, что и такое возможно.
– Вряд ли это тот, кто разговаривал с Пумелой, – сделала я вывод.
– Почему? – голос Вандерика. Ага, значит, я могу слышать не только менталиста.
– Она говорила, что от него пахнет конюшней, то есть, пахло сильнее, чем от большинства людей, которые почти все, так или иначе, с лошадьми контактируют, раз уж она посчитала это приметой, – пояснила я. – А тут запах есть, но не сильный, этот человек просто ехал верхом, но вряд ли за лошадьми ухаживал. К тому же, от него пахнет одеколоном, довольно заметно. Если бы он стоял близко от Пумелы, она бы его унюхала.