Чудеса продолжаются

Через коридор слева была открыта дверь и в свете зажженных свечей виднелась смятая большая постель. Женщина быстро закрыла за собой дверь и скинула платок, затем ночную рубашку. Сноровисто и как-то спокойно буднично стала быстро помогать Антону, снимать его бронь. Действовала она умело и споро. Вскоре Антон оказался в постели в ее объятиях. Мадам Длиннорукая действительно старалась вовсю. Она знала много из того, о чем Антон слышал, но не пробовал. И согретый ее пылом и жаром плотской любви, он отдался ее страсти с головой. К утру лежа усталый и в объятиях довольной женщины, он испытывал сладкую истому.

– Сэр Антей, надеюсь вы воспользуетесь своим правом победителя все три дня? – спросила его с надеждой во взгляде, леди.

– К сожалению, мадам, могу задержаться лишь на сутки. Война, понимаете ли… – подумав и рассудив, что за стуки весь надел рыцаря Ошбрака не разорят, а война может быть еще и приятным занятием для рыцаря, ответил Антон.

– Ах! Как мало я могу сделать для своих дочерей! – с жаром воскликнула женщина и накинулась на Антона. После услады, она обнимая Антона, промурлыкала. – Надеюсь, после войны видеть вас у нас в гостях, сэр Антей. Мой муж будет рад видеть у себя столь достойного рыцаря… и я тоже, – прикрыв глазки прошептала женщина и стала спускаться ниже по животу, осыпая поцелуями тело Антона.

Так пролетел день и следующая ночь.

Отряд с рассветом покидал замок. Антон построил людей и проверил наличие. Все были налицо и весьма довольны. Только две женщины стоя на крыльце, рвали на себе рубахи и горько рыдали. Старые женщины служанки обнимали их и успокаивали. Оказывается, они рыдали из-за поруганной чести. Что несколько удивило и озадачило Антона.

Старые служанки говорили им, что война, это дело мужчин и дело женщин им подчиняться. Что на них нет греха… Им вторил священник заката, неожиданно объявившийся к уходу войска.

– Сие деяние наказание за грехи Фландрина! – говорил он. Вы не виноваты, леди.

Услышав последние слова, обе женщины успокоились и встав рядом со стременем своих победителей, проводили их до ворот замка, а потом долго еще махали им вслед платочками.

«Ритуал соблюли. Все довольны. – подумал Антон. – А что, может и вправду, навестить мадам Длиннорукую. Руки у нее не только красивые, но и ласковые»…

– А вы, сэр Антей, весьма удачливы, всхрапнув, как лошадь, произнес сэр Жемайло. Сколько взяли отступных за замок?

– Флапий, сколько ты взял золотых? – переадресовал вопрос Антон, который и понятия не имел что, что-то мог взять. Он просто провел день и две ночи с приятной сладкой женщиной и был доволен.

– Сто золотых, милорд, половину запаса, – тут же ответил очень довольный старик.

– И сколько причитается сэру Жемайло? – спросил Антон.

– Ничего не причитается, милорд, – сухо отрезал скупой старик.

– Он прав, – ответил со вздохом сэр рыцарь. – Я не банерный рыцарь. И вам не служу…

– Это мы исправим. Выдели, Флапий, десять золотых сэру Жемайло, – распорядился Антон.

Старика сейчас казалось, хватит удар.

– За что?! – возмущенно воскликнул он.

– Это выкуп за твою жизнь Флапий.

– Как?.. – только и смог произнести пораженный старик.

– За то, что ты позоришь меня пред смелым и отважным рыцарем, что помогал мне штурмом брать замок.

У рыцаря и старика брови полезли на затылок. Но Флапий, зная, что милорд бывает очень страшен в гневе, тут же отсчитал золотые монеты и вложил их в широкую, протянутую, словно за подаянием ладонь сэра Жемайло.

Дальше некоторое время ехали молча. Старик переживал утрату денег и периодически скорбно вздыхал. Антон думал о своем. А рыцарь был доволен привалившему ему счастью в виде злотых монет и размышлял, как их лучше потратить.

– Сэр Жеамйло, – нарушил молчание Антон, – А что вы скажете, если я предложу вам место у себя в феоде и выделю крестьян. Вы построите замок и будете моим вассалом, но с достатком и землей. Своя небольшая дружина.

Рыцарь широко раскрыл глаза и некоторое время молча смотрел на Антона. Затем вышел из ступора.

– Вы хотите… мне… дать землю? – разделяя каждое слово, спросил он.

– Ну да. У меня земли много. Она пустует и некому за ней ухаживать. Место, которое я хочу вам дать, находится на границе с Жульбаром Железнобоким. Там отличное озеро, луга… И земля такая жирная, что может родить два раза в год. Куплю вам крестьян и живите себе на здоровье. Когда разбогатеете, отдадите долги.

– А вы считаете, что я разбогатею? – спросил сиплым голосом Жемайло и откашлялся. – Кхм, кхм.

– Конечно. На моей земле хорошо растерт филисса, а филисса это достаток, сэр Жемайло. Плюс мед и рыба. В золоте купаться будете.

– В золоте купаться буду… – как эхо повторил пораженный предложением Антона рыцарь.

– Да, сэр Жемайло. – подтвердил Антон.





Глава 13




Повозка, в которой ехал задумчивый отец Шамвол сопровождаемый тремя членами инквизиции, монотонно и усыпляюще скрипя колесами, качалась, слегка подпрыгивая на неровностях дороги. Инквизиторы дремали, а Иерарху не давали покоя мысли.


«Стоит ли доверять рассветным? – Он знал, что те никогда не придерживаются договоренностей. Если могут получить свое быстро, без стыда и совести используют силу. – А вот есть ли у них сила сейчас? Это неизвестно. Он гадал. С одной стороны им помогает императрица Домиция Хитрая. Но, и ее брат не дурак. Он упорно сопротивляется и к нему по слухам перебежали все служители заката и наняли войско шеров. Наступление легионов Домиции застопорилось. А они тут играют в игры, которые непонятны рядовым членам культа. Что-то Фестокл не учел, поторопился. Стоит ли быть жестокими с членами ордена, которые открыто выражают свое неудовольствие? Не получится ли так, что его самого осудят и казнят как предателя. Госпожа Заката перестала посещать алтарь цитадели. Фестокл это скрывает, но слухами полнится крепость… Еще вот неприятность – пропажа Главы ордена Заката. Такое просто так не происходит. Может это знак для них?… Для меня? Предупреждение? Ох, сколько мыслей?» – вздохнул Шамвол.

Повозка остановилась.

– Что там? – спросил Шамвол возницу, открыв клапан выгоревшего на солнце тента.

– Раненная девушка на дороге и повозка разграбленная. Разбойнички балуют, святой отец. – ответил возница.

– Окажите несчастной помощь и освободите дорогу, – распорядился Шамвол. – Совсем распоясались. Уже на королевском тракте разбойничают. И где королевская дорожная стража, спрашивается? – недовольно пробурчал Шамвол и сел на свое место.

Неожиданно в повозку влетел вихрь. Он откинул полог, закружил, разбросал инквизиторов и ухватив остолбенелого отца Шамвола, выволок его из повозки, протащил по дороге и скрылся с ним в кустах.

Не ожидавшие ничего подобного стражники замерли. Но когда прошел первый шок от нападения, пятеро воинов по команде командира устремились к придорожным кустам. Остальные окружили повозку и вытащили оружие.

Из кустов навстречу всадникам вышел худой старик с булавой в руке. Одет он был в грязную рясу ордена Заката. В нем с трудом можно было узнать достойного отца Иеураха. При виде старика и его пламенеющих темным огнем глаз, лошади встали на дыбы. Они громко испуганно заржали и парочка всадников выпала из седла. Старик провел перед собой булавой и сформировал темное облако, которое быстро потекло в сторону всадников. Подплыло и липкими объятиями окутало бьющихся в страхе лошадей. И те стали хрипеть, рваться прочь, подальше от темного облака. Разрывая губы уздечкой и не обращая внимания на боль, и попытки справиться с ними всадников, они не разбирая дороги, понеслись прочь по голому полю.

Облако поплыло дальше и стражники толпившиеся у повозки, стали отступать. Затем в воздухе почувствовался запах смертного тлена и страха, а лошади под всадниками громко заржали и взбесились. Они вставали на дыбы, брыкались, пытаясь освободиться от удерживающих их в своей власти всадников и наконец, помчались в разные стороны, оставив на дороге одну повозку.

Инквизиторы только начали приходить в себя, как в повозку откинув полог, заглянула красивая девушка. Она неожиданно плотоядно облизала алые губы и протиснула тело дальше.

К ужасу сидящих людей в повозке у нее не было руки и ноги, но калека упорно лезла дальше. Один из опомнившихся первым инквизиторов, ударил девушку ногой в лицо. Та упала обратно. Но с другой стороны раздался треск разрываемой ткани. В повозку пролезло сразу трое людей.

«Наши!» – облегченно выдохнул инквизитор, узнав парней из тайной стражи. Но тут же заорал от испуга. «Наш», присосался к горлу ближайшего инквизитора. А двое других с рычанием набросились на оставшихся служителей культа. Инквизитор суматошно замахал руками, но в ногу ему впились зубы. Он мельком увидел разбитое в кровь лицо девушки, укусившей его… Хотел применить заготовленный заранее ритуал изгнания, но тут волна непередаваемого словами наслаждения, накрыла его с головой, лишив сил сопротивляться.



У Изараэль опять все получилось как нельзя лучше. Ей все больше и больше нравилось охотиться на служителей культа Заката.

Четверо новобращенных трэлов под командой одаренного ночью, по подземному ходу, покинули крепость. Они выпили кровь у бездомных нищих и к утру обрели необходимые им силы. Да они были еще слабы, но уже бессмертны.

Поднятый Угрюмом старик стал сильным личем. Он черпал силы выпивая жизнь, а не кровь, из несчастных жертв, которые ему таскал Угрюм и проводил свои темные ритуалы.

Угрюм имел свою покровительницу – Мать ночи и та явилась им под утро. Долго стояла и смотрела на лежащую Изараэль. В темном плаще с накинутым на голову капюшоном, она не издавала ни единого звука и не шевелилась. Затем исчезла. Угрюм присутствующий при этом, сказал Изараэль:

– Мать ночи благословила наш брак, жена моя, и дала мне новые силы, но она не хочет, чтобы мы служили человеку. Она поможет освободиться от его власти.

Изараэль лишь наморщила губки.

«Мать ночи, – подумала она. – Если ты так сильна, то убей человека и все. А если нет, то не мешай. Я дала клятву».

– Я услышала тебя, мать-королева, – прозвучало у нее в голове. – И помогу разобраться с теми, кто тебя преследует.



С рассветом как только открылись городские ворота, они покинули город. Отъехали на десть льга и стали ждать.

Засаду организовал Угрюм. Он, как и в прошлый раз, оказался точен в своих расчетах и предсказал реакцию стражей. Он и предложил не убивать Иерарха, а захватить его и сделать вампиром.

Вновь использовали показавшую свою работоспособность схему с телегой и раненой девушкой, но теперь у нее были четверо трэлов и маг-лич.

Пока трэлы и лич разбирались со стражей. Изараэль приникла к шее растерянного и потерявшего способность соображать, Шамвола, а когда он пришел в себя, то уже был заражен ядом гемофилии.

Проживший большую часть жизни под охраной стражей и не зная других жизненных неприятностей, кроме интриг в Совете, он потерял способность быстро реагировать на изменение обстановки. Что и сыграло в его жизни свою роковую роль. Его уделом теперь стало служить матери-королеве и быть ее мужем. Причем, не хуже чем Угрюм.

Повозка Изараэль удалялась от места нападения, где осталась стоять брошенная повозка с пустыми телами инквизиторов. Изараэль подняла полол платья и приказала Шамволу.

– Лижи меня.

Угрюм усмехнулся и подстегнул лошадей. Госпожа нашла еще одного мужа, теперь они сильнее, чем ранее и это хорошо.



– Милорд, обоз противника входит в лес. Там почти три десятка телег с провиантом. Охрана – полсотни воинов пехотинцев. Командует ими рыцарь. Идут беззаботно, без разведки.

Антон выслушал доклад разведчика.

– Молодец, – похвалил он. – Иди и следи за обозом, как только он приблизится, дашь знать условным знаком. Условный знак был крик кукушки. Эта птица тоже водилась в этих местах. В чем-то этот мир был похож на мир, в котором родился и вырос Антон и в чем-то сильно отличался. В нем существовала магия и существовала среда применения этой магии. Физические законы соседствовали с чудесами, что в общем-то тоже были проявлением физических свойств энергии, не доступной на Земле.

«Видимо поэтому, этот мир так медленно развивался. Чудеса, они мешали прогрессу. Зачем думать, изобретать?» – рассуждал Антон, когда можно просто получить результат путем магических практик. Но на пути магии тут стояли служители культа Рассвета объявившие монополию на такую практику, а по существу, просто ворующую эту магическую субстанцию и переправляющие ее в свой умирающий мир. Без магической энергии черви просто погибали. Они, как понимал Антон, вели паразитический образ жизни, поселяясь в тела людей и выкачивая магию с планеты до дна. Но, пока это дно еще не было видно.

Часть воинов Антон спЕшил и они заняли позиции на заросшем кустами и редкими деревьями холме, а два десятка всадников спрятались по сторонам дороги. Его дружина сохраняла тишину.

До владения рыцаря Ошбрака они еще не дошли. Но уже были на границе владений самого графа Оренбауна. Его так и называли – граф Оренбаун. Без лишних там дополнений к имени, типа кривоногий или рукожопый. Простенько, без излишнего выпендрежа, но это говорило о древности рода графа.