Чудеса продолжаются

– Урга'н Ант, – вождь степного племени ударил себя по коленям. – Я даю двадцать бочек соли, вот эти золотые и серебряные украшения, а тебе все мало за этот никчемный лес? Я не понимаю, что тебе еще нужно? Хочешь, дам пять прекрасных рабынь?

– Нет, урган Котян, рабыни мне не нужны и если мой лес никчемный, поищи тот, что лучше.

Торговля с вождем степняков шла уже больше часа. Антон сидел в походном шатре вождя в пяти льгах от города и торговался за последний плот. Они сначала поели, попили вина, а потом в присутствии Торвала и Флапия приступили к обсуждению всех насущных дел. Степняку зачем-то очень нужен был этот лес и он из кожи лез, чтобы его получить, но при этом торговался за него, просто отчаянно. Антону было просто интересно посмотреть, сколько он сможет выторговать и тоже азартно спорил, доказывал. Оба раскраснелись и выискивали все новые и новые доводы, отстаивая свою позицию.

Степняк замолчал. Он сверлил взглядом неуступчивого сквайра и наконец, решительно махнул рукой.

– Ладно, урган Ант, ради нашей дружбы и на будущее доброе расположение к тебе, добавлю еще один из своих родов там пятнадцать мужчин, тридцать баба и ребятишек. Забирай.

– Род? – удивился Антон. – Зачем мне отверженный вами род и бабы?

– Как зачем! Он тебе служить будет. Хочешь, баб себе возьми они красивые. Гарем сделаешь, будешь как падишах. Ах, какая жизнь наступит, мед, а не жизнь, – нахваливал «товар» вождь.

– Мне гарем не нужен, урган Котян…

– А что тебе нужно, урган Ант? Ты только скажи, все достану…

– Табун лошадей голов на пятьдесят.

– Что? – деланно возмутился вождь степняков. – Табун лошадей! Моих прекрасных лошадей! Да за них, все ваше королевство купить можно. Побойся гнева предков, урган Ант…

– Мне гнева предков бояться нечего, они умерли, – усмехнулся Антон. Он уже понял как надо разговаривать с вождем. Если уступать и не давить, тот не будет его уважать. А урган, это в переводе с их языка первый. Первый – значит вождь. – Ты, урган Котян, сам не гневи своих предков, они тебя будут осуждать за жадность.

– Кто жадный? Я жадный? Да я…

Антон перебил его.

– Табун лошадей вместо рода.

Вождь осекся.

– Почему не хочешь забрать род? – спросил он.

– Потому что, родами не разбрасываются и если ты отдаешь мне один из родов племени, значит он никому не нужен, а зачем мне гнилой товар. У меня лес строевой, без гнили…

– Род тоже без гнили … Хороший род. Глава рода мой двоюродный брат, – вождь кинул взгляд на Антона и поморщился. – Род отвержен, – произнес он после недолгого молчания. – Ему нет места в степи. Любой, кто встретит их на нашей земле, может убить и не будет кровной вражды между нами. А у тебя он найдет пристанище. Ты сквайр и имеешь свой надел, урган Ант. Они будут пасти скот, сражаться за тебя… Родственник, сам понимаешь…

– Понимаю, – задумался Антон. Взять к себе степной род, он хотел. Места, где им жить хватало. Пустых земель и пастбищ было много. – А если они не будут служить мне, а начнут грабить?

– Зачем грабить? – искренне удивился вождь. – Кто будет кусать руку кормящую?.. Это не в наших обычаях.

– Зови брата, поговорим, – согласился Антон. Котян повеселел. Он громко крикнул что-то на своем языке и вскоре в шатер вошел седой, суровый воин. Он мельком глянул на Антона и слегка поклонился вождю. Встал у входа. Молча смотрел на присутствующих.

– Присядь, брат, – мягко проговорил Котян. – Разговор есть. Воин присел рядом на кошму. Но, как это принято у степняков, вождь не подал ему чашу гостеприимства и Антон это заметил. Промолчал и стал ждать, что будет дальше.

– Брат, – вождь избегал называть воина по имени. – Я сделал для тебя все, что мог. Вот урган Ант, он может забрать твой род к себе. У него есть земли и пастбища.

– Мы будем рабами? – смотря прямо в лицо Антона, спросил воин.

– Нет, – ответил Антон. Воин ему понравился. Крепкий, спокойный. Он производил впечатление человека большой силы духа и надежности. Что уж случилось, что он и его люди стали отверженными он не знал, да и ему было все равно. Эрзай тоже отверженный и хорошо служит. Законы степи запутаны и непонятны непосвященным, поэтому, он твердо произнес: – Даю слово благородного человека, что твой род, воин, не будет рабами. У меня нет рабов. Выделю землю, живите, пасите свой скот и служите мне, как служили бы своему племени. Защищайте границы моих земель от грабителей. В случаи войны сражайтесь плечом к плечу с моими воинами. Это все что от вас требуется.

– Если это так, то я согласен, – спокойно ответил воин. Куда нам прибыть? – он не стал долго думать и торговаться. И это тоже понравилось Антону.

– Ты знаешь где стоят плоты леса? – спросил он.

– Знаю, – кратко ответил воин.

– Вот туда приводи род и располагайся лагерем.

– Понял, урган, – воин поднялся и не глядя на вождя, вышел.

– Ну что договорились? – спросил довольный вождь.

– Договорились, – протянул руку Антон и ухватив протянутую руку вождя, добавил: – Если прибавишь табун лошадей. – Вождь попытался вырвать руку, но Антон не отпускал. – Что? – спросил он, так и не добавишь лошадей брату?

Котян замер. Потом тряхнул руку Антона. – Брату добавлю, урган Ант. – И громко заливисто рассмеялся. – Умеешь ты убедить, урган Ант, хороший союзник был бы.

– Может и буду, – улыбнулся Антон. – Жизнь покажет. – Это была излюбленная поговорка степняков.

Возвращались после обеда, довольные сделкой. Лес продали за пять неполных дней. Получили хороший барыш. Флапий от удовольствия закатывал глаза и хвалил милорда.


– Ну, как есть, талант имперца! – причитал он. – Так продать лес, который ничего не стоил. Это надо уметь. Даже ваш батюшка, милорд, так не мог, а уж какой пройдоха был, какой пройдоха… Но больше по бабам… вот помню…

– Флапий, – остановил воспоминания болтливого слуги Антон. Помолчи и послушай меня. Найди корабль идущий в Овельхольм. Загрузишь купленный мной товар, соль, икру, вино, ткани, специи и баб с ребятишками. Дам тебе троих охранников… И Рыжую. Оттуда доберешься до замка. Будете ждать нашего прибытия. Мы конными поедем по правому берегу, там имперская дорога. Баб и ребятишек не притеснять. Понял?

– Понял, милорд. А почему не с нами поплывете?

– Есть одна задумка, но о ней рассказывать не буду. Понял?

– Понял, милорд, как не понять… – ответил недовольный Флапий и засопел. Антон с усмешкой поглядел на слугу и повернулся к шеру.

– Торвал, пойдем купим рабыню.

– Какую рабыню? – удивился тот.

– Я видел на рынке рабов шерку… почти девочку…

– И что? Зачем она вам, сэр. Как любовницы шерки никакие…

– Да, зачем мне любовница, жалко просто девчушку. Одна среди людей… Погибнет скоро.

– Это да, не выжить ей, – согласился Торвал. – Только, вам какой смысл спасать ее?

– А тебя, Торвал, спас мой отец. У него какой был смысл?

– Да ни какого, блажь одна, – ответил тот.

– Ну, может, и у меня блажь. Пошли, купим ее и ты воспитаешь себе если не жену, то дочь. Кстати? – спросил он обалдевшего от такого заявления шера. – Что ваши женщины делают?

– Как и все женщины детей рожают, по дому убирают…

– И все?

– Ювелиры они хорошие. Пальчики тонкие. Могут искусно украшения отливать и делать.

– Вот и будет у нас свой ювелир.

– Ха! Ювелир! А кто ее учить будет?

– Ты и будешь.

– Так, я не ювелир, я горный мастер.

– Ну, покажешь ей начало, – не отступал от шера Антон, а там она сама справится. Справится? – спросил он грустного шера.

Тот неохотно ответил:

– Справится. Вам, людям, такой мастер сойдет.

Флапий еще громче засопел. Он сильно страдал, когда Антон тратил заработанные на торговле деньги. Но молчал. Суровый нрав милорда он успел ощутить на себе и хотя тот только пугал, но страх перед господином был у него в крови.

– Ты, Флапий, иди, – отпустил слугу Антон. – Занимайся своими делами, а мы по рынку пройдемся. И не забудь предупредить наших, что подойдут степняки. Проследи, чтобы не было там ссор и ругани.

Он отпустил Флапия, а сам вместе с Торвалом направился на рынок рабов.

На невольничьем рынке было тихо. Подходил к концу торговый день. Покупатели разошлись и рабы безучастные ко всему, лежали, сидели на земле, изнывая от духоты. Антон заметил среди редких прохожих Тарси и поманил ее рукой.

– Тарси, тут есть молоденькая шерка, купи ее, но недорого, – прошептал ей Антон. Торвал удивленно посмотрел на товарища. А когда Тарси ушла, он спросил:

– А почему мы не можем купить ее?

– А мы будем шерку ругать и сбивать цену. Сможешь?

– Еще бы! – оскалился в довольной ухмылке Торвал – Пошли покажу. Они подошли к загону, где находилась маленькая шерка. Она безразлично посмотрела на Торвала и отвернулась. Шер тоже равнодушно посмотрел на девочку и стал громко говорить:

– Посмотрите, сэр, на это маленькое убожество. Ей осталось жить дней семь, восемь. Это же надо быть таким дурнем, что бы продавать шерку. Они же не живут в неволе. Сгодится лишь для удобрения полей.

– Да что вы такое, уважаемый шер, говорите? – к ним подскочил хозяин рабов. Вы посмотрите, какая девочка крепкая и сильная…

– Она голодная и обезвоженная, – отмахнулся шер. Дерьмо товар. Специально не ест и не пьет. Сдохнуть хочет, Это слышала Тарси и растерянно проговорила. Вы так считаете, уважаемый шер? – спросила она. Девушка быстро включилась в игру.

– Конечно. Я знаю наш народ. Хозяин рабов, дурень…

– А я хотела ее купить, теперь не буду, – огорченно произнесла Тарси.