Чудеса продолжаются

– Ты смеешься? – деланно возмутилась Изараэль. – Зачем мне этот дохляк? Он по дороге помрет. Что я господину скажу? Давай этого, – она показала на еще не совсем старого имперца, – и тогда я за золотой возьму этого дохляка в придачу.

– Два этих могучих раба стоят три золотых, госпожа.

– Но я могу уступить один серебряк за этого, – и он указал на знахаря.

– Что-то он мне не нравится. Больной какой-то…

– Что вы! – воскликнул зазывала, – он умеет лечить травами…

– Не ври. Если он знахарь, почему себя не вылечил. Скинь до ползолотого и я его так и быть возьму, и только из уважения к твоему хозяину. Он добр, раз таскает за собой эту гнилую шкуру и кормит его.

– О, вы не пожалеете, госпожа. Я скину еще один серебряк и знахарь ваш.

– Три – ответила Изараэль.

Зазывала сделал вид что очень огорчен, но потом махнул рукой.

– Договорились, госпожа. И то, только потому, что вы посчитали моего хозяина добрым человеком.

Они ударили по рукам и надсмотрщик вывел раба. Тот понуро и покорно шел следом за Изараэль, но она видела, как бушевала, пытаясь вырваться на свободу его аура.

Она провела его в свою комнату, закрыла дверь и быстро наложила на ничего не подозревающего колдуна, заклинание оцепенения. Оно было сложным и отрезая его от источника силы, блокировало магию мага. Колдун вздрогнул и с испугом уставился на вампиршу. Попытался разорвать оковы заклинания, но почувствовал, что не может добраться до источника силы. Он напрягся и пот крупными каплями покатился по его лбу.

– Не пытайся разорвать мое заклятие, колдун, – небрежно бросила Изараэль. – Тебе повезло. Теперь, ты будешь служить мне. Она обошла замершего столбом колдуна и присосалась к его горлу. Лицо служителя Матери ночи разгладилось и на нем появилось выражение блаженства. Для повышения силы новообращенного, нужно было соитие с вампиршей, но мать-королева, получив обратно свое сердце, побрезговала им.

«Придет Тарси и сделает все, что нужно» – решила она.

Между тем, новообращенный колдун, пришел в себя и с обожанием уставился на Изараэль.

– Садись у двери! – приказала она, – и жди.



Корабль рассветных прибыл в порт Херсонеса за день до прибытия плотов. Гиозо сидел на носу корабля и лениво смотрел на реку. Мимо порта по реке медленно проплывали плоты. Они их уже видели у предпоследней имперской крепости, но не останавливаясь проследовали дальше. Гиозо был не занят, а Писта корпел над пиктограммой, отслеживая в астрале возмущения, вызванные применением магии запретных артефактов. Но как понимал Писта, у того пока ничего не получалось.

Между этими двумя служителями рассвета было негласное соперничество. Писта, худой и злой на весь мир был прямолинеен и выбирал простые пути решения задач. Гиозо считал себя гроссмейстером хитрых комбинаций. Пусть, они давали результат не сразу, но и провалов у него было меньше. Зато, Писта, если у него получалось, тот же результат получал гораздо быстрее и менее затратно…

В душе они ненавидели друг друга, но их истинные хозяева не давали им возможности ссориться до драк или предательства. Все они были частью улья или одной колонии. Наличие у них инородных существ они воспринимали как большое благо и готовы были им служить без страха и малейших сомнений. Они были озаренными, просвещенными и посвященными в великое таинство. Они обладали недостижимым ранее, могуществом и очень этим гордились.

«Какой идиот. Спускается на плотах», – лениво перебирая мысли, подумал Гиозо. Ему было скучно. Заняться было нечем. Он встал и пошел к себе в каюту там заперся и напился вина. Проснулся он оттого, что его бесцеремонно расталкивал Гиозо.

– Вставай, пьянь подзаборная, – тряс за плечо, озаряющий, своего напарника. В каюте стоял удушливый запах спертого воздуха и перегара. – Вставай, он здесь.

Писта открыл глаза и не понимая, что происходит, не до конца осознав где он, спросил:

– Кто? Где?

– Да, здесь! Здесь тот, кто применил артефакт.

Писта сел на смятой постели. Его мучила жажда. Он сильно потел. Вытерев лоб наволочкой подушки, он затуманенным взглядом оглядел помещение. Увидел кувшин на тумбочке и потянулся к нему. Гиозо перехватив взгляд озаряющего, живо убрал кувшин.

– Вставай и приходи ко мне, там я дам тебе опохмелиться. – пробубнил он и вышел.

Потом, Писта, целый день ходил по базару и городу с амулетом поиска. Но так и не встретил того, кто стал обладателем столь ценного артефакта. Вернулся он вечером злой и недовольный, как черт. С собой притащил портовую проститутку. Закрылся с ней в каюте и оттуда всю ночь доносились крики и мольбы женщины.

Поздно утром следующего дня он вышел и как ни в чем ни бывало, отправился вновь на базар. Уходя, он приказал капитану.

– Приберитесь там у меня.

Когда матросы вошли в его каюту они замерли от ужаса. На полу прибитая гвоздями к доскам лежала и еле слышно стонала женщина. У нее были изрезаны груди и от низа живота до грудной клетки шел глубокий порез. Нос, губы, уши были отрезаны. Они молча отодрали женщину и один из матросов накинул ей на шею ремень. Вскоре, несчастная перестала мучиться. Ее завернули в окровавленную простынь, и вытащив на палубу корабля, привязали к ногам камень, затем, через борт скинули в воду. Тело ухнуло, подняв брызги и погрузилось в воду.

Боцман, знакомый с повадками полного рассветного, озарил себя знаком рассвета и проворчал:

– За сутки раки ее полностью обглодают. Ох, дела… дела…

Вечером, Писта вернулся уставший, но довольный. На это раз, он притащил почти, девочку. Та испуганно жалась к его ногам и затравленно озиралась. Писта закрыл ее в своей каюте и прошел к Гиозо. Тот с опухшими от бессонницы глазами отрицательно покачал головой. Писта кивнул, понимая, что тот не обнаружил владельца артефактов и произнес: – Тогда, ей же будет хуже.

Он вернулся в свою каюту. Девочка сидела в углу и испуганно смотрела на толстяка. Тот растянул в похотливой ухмылке пухлые губы маленького капризного рта и подошел к большому застекленному окну. В каюте было душно и он сразу вспотел. Открыл его настежь и с удовольствием вдохнув свежий влажный воздух реки, смешанный с соленым воздухом моря, повернулся к девочке.

– Раздевайся. – приказал он и стал снимать куртку. Неожиданно девочка ойкнула и прижала ладошку ко рту.

– Ты чего? – Спросил довольный Писта. И в тот же миг его крепко обняли со спины. Он дернулся, но сильные руки не дали ему вырваться. Затем холодные, нежные губы прикоснулись к его шее и он сначала замер, потом расслабился, а через несколько секунд забился в судорогах.


Девочка смотрела, как на его груди вздулась плотная серая рубаха и стала ходить ходуном. Затем толстяк захрипел, рубаха прорвалась и сквозь образовавшуюся прореху полез желтый змей. Он лез бесконечно долго и был тонким, как ядовитая степная змея. Только неимоверно длинным. Он выполз из прорехи и упал на пол. Свился в клубок и подняв морду без глаз, засвистел. Тот, кто держал толстяка со спины отпустил тело. Оно упало, а неизвестный, так и не показавшийся на глаза девочке, скрылся в окне.

Девочка замерла от ужаса, но когда змея поползла к ней, при этом негромко свистя, испуганно завизжала. Вскочила на кровать и одним прыжком добралась до открытого окна. Не раздумывая, сиганула в него и упала в воду. Не всплывая, поплыла под водой и, вскоре, вынырнула у берега под пирсом. Оттуда, опрометью, бросилась прочь из порта.

На крики в каюте Писты никто не обратил внимания. Немолодой матрос несший вахту, осуждающе произнес:

– Опять его милость с бабами балует. Так, хоть бы, брал постарше… эх, дела-то какие…



Порт был многолюден. Сновали попрошайки… Усердно работали бригады грузчиков…Кабаки были полны матросами… И над всем этим висел многоголосый шум. В такой толкучке затеряться было легко. И рыжая Вираг этим воспользовалась. Она ходила от корабля к кораблю и присматривалась к тем, кто стоял на палубах. Но ей и тут повезло. Долго ходить не пришлось. По мостикам, буквально напротив нее, сошел на берег обрюзгший толстяк с добродушным лицом.

«Его милость Писта!» – узнала она толстяка. Узнала она и корабль, на котором, однажды, совершала поездку, сопровождая рассветных. На палубе находились знакомые ей по прошлой жизни, наемники. Вираг не стала показываться им на глаза и пошла в ближайший кабак. Там она быстро осмотревшись, увидела знакомых матросов. Те уже были хорошо навеселе. Вираг подсела к ним и широко улыбнулась, помахала слуге подзывая его и поздоровалась:

– Здорово Купрак.

Моряк посмотрел на девушку помутневшими глазами и вспомнил ее. – Привет, красотка. Ты как тут оказалась?

– Наш отряд рассветные прогнали, – призналась девушка. – Ты-то, что тут делаешь?

– Я? …

В это время слуга принес бутыль мутного самогона. Вираг разлила ядреную жидкость по стаканам себе и двум матросам.

– Будем, – сказала она и пригубила. Матросы радостно ухватили дармовую выпивку и залпом осушили свои кружки.

Вираг поднесла рукав к носу и глубоко вдохнула воздух.

– Так что вы тут делаете? – переспросила она.

Матрос усмехнулся.

– Как всегда, рассветные задницы катаем. Ищут они кого-то, да найти не могут.

– И кто с вами? – разливая самогон, поинтересовалась Вираг.

– Да худой и толстый. Был еще Лунь, но его в Овельхольм отправили. Ик. – икнул матрос.

– Долго будете здесь?

Не знаю… Ик…

– Ладно, отдыхайте, я пойду, – ответила Вираг, вызнав все, что хотела. – Рада была видеть вас.

– И тебе, удачи, – кивнул на прощание матрос. Второй, лишь посмотрел на дно кружки.

– Их двое, – докладывала Рыжая Антону. Она быстро вернулась на постоялый двор. Антон валялся на кровати и дремал. В комнате кроме него никого не было. – Толстяк и худой. Вы их видели, неразлучная парочка Писта и Гиозо. Был третий. Лунь. Он призыватель вроде…. Убыл в Овельхольм. Корабль принадлежит рассветным. Я на нем была. Сопровождала их однажды. Внутреннее устройство знаю.

– Молодец. – одобрительно произнес Антон. – нарисуй. – Он достал из поясной сумки лежащей на тумбочке, свернутый лист серой бумаги и карандаш. – Укажи, где каюты этих рассветных. Сколько там охраны?

– Обычно десяток наемников… но мне показалось, что их меньше. Спрашивать у матросов, я не стала…

– Нарисуешь и позови Изу. – ответил Антон и задумался.

«Что-то мало сил они отправили на мои поиски. Неужели, так уверены в себе?» – Просветитель, тебе не кажется это странным. Может, это ловушка. А рядом есть еще корабль, полный колдунов и наемников. Не будет это подставой?

– Они не воевать прибыли, а найти владельца артефакта и попробовать с ним договориться. Потом, его по-тихому, убить. Для этого, им хватает двоих озаряющих и десяток наемников. – сразу ответил артефакт.

Антон не стал выдумывать схемы устранения рассветных, он прямо об этом спросил Просветителя.

– Что предлагаешь сделать по их устранению?

– Направь на корабль мать-королеву, она все сделает, как надо.

Рыжая высунув язык, рисовала корабль. На поверку выходило, что у нее был талант художника и много старания. Вскоре, на столе лежал рисунок корабля: вид сверху и с кормы, где указаны каюты озаряющих. Все было предельно наглядно и просто.

Молодец, – еще раз похвалил ее Антон и погладил рукой по плечу и груди. Вираг прижалась к господину, он почувствовал ее желание и сам загорелся страстью. Через час, довольная горянка постучалась к вампирам и пригласила к господину.

Изараэль явилась незамедлительно. С некоторым удивлением посмотрела на гордо стоящую воительницу. Затем, ее тонкий нюх уловил запах его мужского семени на ней. Она понимающе, слегка усмехнулась, но при этом, почувствовала легкий укол ревности.

– Садись! – приказал Антон. – Рыжая, расскажи ей то, что удалось узнать. Вираг пересказала заново, то, что говорила Антону и показала каюты, где расположились рассветные.

Антон ткнул пальцем на рисунок.

– Этих двоих нужно убрать, так, чтобы никто не понял, что произошло.