Что случилось с Маргарет?

Взглянув на себя, поняла, что сильно исхудала.

— Сколько дней я болела, Регина?

— Неделю, госпожа.

Обед мне накрыли тут же, в спальне. Я набросилась на еду с аппетитом, жаль, что это был жидкий мясной бульон да овощи с курятиной. Совсем небольшая порция.

— Можно ли добавки?

— Господин Валерио дал указание кормить небольшими порциями, но через несколько часов можно будет снова.

Что ж… он вроде как прав, но я осталась голодной. Через четыре часа Регина разбудила меня и снова покормила. Мир стал казаться куда более приятным местом. Я чувствовала, как силы возвращаются, пусть и медленно.

Утром Регина подала мне отличный завтрак, пообещала через три часа еще один и вывела меня в сад подышать.

Мы сидели на скамейке, и я млела от солнечного тепла, кутаясь в теплую шубу, когда услышала голос Валерио:

— Элиза! Рад вас видеть в добром здравии.

Я поднялась. Он приближался к нам неспешным шагом. Поздоровавшись, внимательно оглядел меня, словно врач. Слушал пульс, приподнимал веки, надавливал на ногти и отпускал.

А впрочем, может, он и есть врач? Я же ничего о нем не знаю, кроме того, что он летает на драконах.

— Как вы себя чувствуете? — Он смотрел так внимательно, что было неловко, ведь я стала причиной его беспокойства.

— Еще слаба, но простуда, кажется, отступила.

Он усмехнулся:

— Простуда? Как бы не так… Регина, можешь идти, мы прогуляемся по саду.

Он взял меня под руку и медленно повел по дорожке.

— Элиза… Думаю, вы не до конца поняли, что произошло. Попаданцы с Терры — явление довольно редкое сейчас, но были времена, когда девушек и юношей с Терры увозили специально, чтобы пополнить население нашего мира после Великого мора. Тогда-то и встала проблема: адаптация террианцев. Они умирали в первые же сутки пребывания здесь, редко кто дотягивал до трех суток без симптомов. Но такие тоже были. Наши маги долго искали формулу вакцины, чтобы они могли жить на Мистерре. Прошло много времени, прежде чем первая прививка дала результат. В последние годы население нашего мира восстановилось, в террианцах необходимости нет, хорошо, что вы успели рассказать мне, откуда вы. Иначе я бы не знал, чем вам помочь.

— Но почему мессир Рональдо не знал о прививке?

При упоминании этого имени Валерио отвел взгляд. Некоторое время он молчал, продолжая уводить меня вглубь сада.

— У меня несколько предположений. Может, он держал вакцину наготове, но так как вы продержались без проблем двое суток, посчитал, что адаптация прошла естественным путем. Такие случаи тоже бывают. Не знаю. Не хочется думать, что он умышленно хотел избавиться от вас.

Я тоже так не думала. Интересно, была ли вакцина у Рональдо?

— А вы можете отправить меня на Терру? Или после вакцины это невозможно? — вдруг испугалась я.

— Вакцина не проблема… Элиза… Маги из нашего мира издавна жили на Терре и выполняли там особые поручения. Но как раз недавно многие из них по неизвестной мне причине вернулись обратно со своими семьями. Навсегда.

— Почему?

— Потому что Терры больше нет. Она разрушилась на второй день вашего пребывания здесь. Мне очень жаль.

— Это… это неправда! — Я страшно разозлилась на него. Стоит тут передо мной, франт проклятый, и рассказывает небылицы. Куда могла исчезнуть Земля? Он идиот? Я должна вернуться домой! Этот мир мне не нравится.

Я задыхалась. В этих корсажах тяжело волноваться. Валерио еще что-то говорил, но я его не слушала.

— Я не хочу жить здесь! Я хочу вернуться! Хочу домой! — Корсаж сжимал меня все теснее, перед глазами темнело. Ах, черт, как бы не упасть в обморок, еще не хватало.

— Вы еще слабы, вам нельзя волноваться. Элиза! Элиза! — Он ударил меня по щеке легонько, но это отрезвило. — Мне очень-очень жаль, — повторил он.

И я заплакала. Прощай поход, поиски себя. Прощай придурок начальник и планы на будущее. Прощай, прекрасный мир. Мой мир. Где я уверена, что знаю, как принимать решения и как жить. В том мире я твердо стояла на ногах. А здесь…



Не помню, как Валерио довел меня до дома. Регина приготовила успокоительное, он заставил меня выпить все. Но разве может лекарство помочь, когда ты понимаешь, что у тебя нет корней, нет информации, нет средств, нет возможностей для действия?

— Что мне теперь делать? Что мне теперь делать? — глупо повторяла я.

— Для начала — успокойтесь. Мы поговорим обо всем после.

Сафонова, ты попала так, как не попадала никогда. Мессир Рональдо, чертов подонок, играл со мной в русскую рулетку. Сдохну, и ладно. Не сдохну — выполню поручение и буду убита. Теперь сомнений не оставалось. Он обманывал меня, кормил сказками, а сам интересовался моим самочувствием каждый день. И далеко не из вежливости. И что теперь делать? Я взывала к своему разуму. Но разум молчал.






ГЛАВА 6




За что себя уважаю, так это за невозможность долго сидеть сложа руки, жалея себя. Я быстро нахожу решения. Уволили с работы-мечты — пора исполнить мечту о длительном походе! Твой мир разбился вдребезги и исчез? Тогда соберись, тряпка, начинай изучать этот.

И пусть здоровье было еще слишком слабое, я начала делать зарядку по несколько минут в день, увеличивая нагрузку. Я должна быть в хорошей форме, ведь на всем белом свете у меня есть только я сама.

Мессир Валерио заверил, что я могу жить у него в доме. После того как я поправилась, он стал надолго уезжать, поэтому я не чувствовала себя скованной его присутствием. Но насколько я понимала, выходцы из Терры и их потомки считались здесь простолюдинами, и мне была прямая дорога в служанки. Служанкой быть не хотелось: зря я, что ли, диплом получала? Нужно было придумать, как быть дальше. А пока что я тренировалась. Бегала по саду, отжималась, подтягивалась, качала пресс, восстанавливая силы после адаптации.

Этот мир назывался Мистерра. Природа того места, где я жила, напоминала юг России, климат мягкий, сейчас начиналась зима: снег то начинал падать, то таял. Я залезала на деревья с опавшей листвой, ела спелые красные яблоки, такие сладкие и сочные, что после них еще долго было приторно во рту. Особо облюбовала одно дерево, которое росло на самом краю сада, это был грецкий орех. С него листья не опали, только пожелтели. Мне же оно напоминало размерами сказочный дуб зеленый из Лукоморья. Его было не обхватить и троим, а под ветвями стояла удобная скамеечка. Как мне сказал садовник, Маргарет любила здесь читать. Я тоже приходила сюда с книгами из библиотеки Валерио. Пыталась нагрузить себя знаниями об этом мире. Но, честно говоря, чем больше я смотрела на это дерево, тем больше мне хотелось не читать под ним, а вскарабкаться на него.

Я все ждала подходящего момента, ведь адаптация забрала много сил, но когда наконец почувствовала силу в руках, одним утром подпрыгнула и уцепилась за самую нижнюю ветку. Подтянулась, встала носком на скамеечку, а потом и на мозолистый выступ на стволе. Это оказалось легче, чем я думала, даже более слабая барышня смогла бы это сделать. Встав коленом на ветку, я потянулась к следующей. Душа пела и радовалась: я наконец-то снова сильна и уверена в своих силах, а лазить по деревьям мне нравилось, есть в этом что-то близкое к авантюре и волшебству, уж не знаю почему. Но всегда в голову приходила сказка, в которой герой забирался по гигантскому бобовому растению в другой мир.

Отсюда был хорошо виден весь сад с розами, яблонями, грушами. Сев на ветке, я подняла голову, оценивая следующий этап пути наверх, и увидела дупло. Снизу его было не заметить, оно хорошо пряталось в густой листве. Я встала на ветку, потянулась и провела рукой по его краю. А потом отломала веточку и сунула внутрь: прежде чем лезть туда рукой, нужно убедиться, что там не прячется какой-нибудь хищный неведомый зверь или ядовитое насекомое. Никто из дупла не появился, и я смело запустила руку.

Сначала нащупала сухие листья, а под ними материю. Любопытно…

Я подхватила край ткани и потянула. Из дупла появилась шаль, на которой еще блестела золотая вышивка. В шаль была завернута книга.

Не знаю почему, но еще до того, как вытащила книгу и открыла, сев на ветке и прислонившись к стволу дерева, я знала, что она принадлежала Маргарет. Но чего я не ожидала, так это то, что это будет ее дневник.

Когда я увидела страницы, исписанные аккуратным почерком, сердце забилось так часто, что сама удивилась: что мне до тайны Маргарет? У меня своих бед полно. Но все же, повинуясь любопытству, я начала читать.



«Я верю в чудеса. Да-да, несмотря на то, что в моей жизни их не было и, может, не будет, я все равно надеюсь всегда, каждый день, что чудо произойдет. Себастьян подарил мне эту тетрадь для дневника шутя, а я подумала, вдруг из этого все-таки выйдет толк? Может, если я напишу о себе, то однажды чудо случится? Ведь слова обладают особой магией, а написанные слова — тем более. Они остаются на бумаге, говорят с каждым, кто читает их. Я верю.

А еще дневник поможет бороться с одиночеством. Позавчера помолвка с мессиром Валерио подтвердилась. И мне предстоит уехать далеко на чужбину из Розенбурга. Удивительно, как получается… Я думала, что родители любят меня нежно и горячо, а в результате я не буду их видеть годами, и этот факт, похоже, страшит только меня. Я всем сердцем привязана к Розенбургу и не представляю себе жизни без его цветных домиков, запаха роз из каждого сада и невероятных коралловых рассветов. Мессира Валерио я видела однажды, если бы знала, что меня с ним будет связывать брак, пригляделась бы к нему, а так…

Дело было на балу в ратуше, я еще была пятнадцатилетней, поэтому мне не полагалось носить ленту, а юбка была короче, чем у девушек на выданье. Я знала, что сегодня решается их судьба, а моя еще только через год. И потому завидовала им, красивым и в длинных платьях. Приехали мужчины из соседних стран и городов-республик, было интересно наблюдать, как они расшаркиваются с девушками и приглашают их на танцы.

Я наблюдала за всем сверху, с балкона. Мне уже неинтересна была детская компания, а к взрослым меня не пускали. Поэтому я сидела на полу, обвив руками колени, и мечтала о том, что на следующий год буду кружить по залу счастливой в объятиях красивого кавалера.

Я не мечтала о любви. Ведь я давно была влюблена, просто понимала, что эта любовь без будущего. Это неправильная любовь, изнуряющая и не дающая вздохнуть свободно. И я мечтала, что, может, появится тот, кто освободит меня от нее, словно спящую красавицу от сна.

В какой-то момент я почувствовала на себе взгляд, искать не пришлось: среди танцующих и прогуливающихся по залу только один человек смотрел на меня. Сверху было не разглядеть в точности черты его лица, но он был приятный, статный. Я помахала ему ладошкой, в этот момент меня нашла мама.

— Маргарет! — Ее окрик заставил вскочить и побежать ей навстречу.

Чуть позже я оказалась в зале с мамой и пару раз пересекалась взглядом с этим человеком. Мессир Валерио из Лоренции. Помню только, что у него синие глаза.

А позавчера, накануне бала, мне сказали, что помолвка состоялась, и нет необходимости на балу цеплять на себя бант. Я ударилась в слезы.

Обидно… что помолвлена с незнакомцем из чужих земель, пусть даже таким знатным, что меня так легко выгоняют из дома. Обидно, что не смогла победить в себе другой любви, а значит, тоска будет вдвое больше. И обидно, что лишают такой простой радости, как первый выход в свет. Я поеду на бал, но с кольцом на пальце. Без ленты, потому что уже не надо искать жениха.

Сегодня бал. А мне с самого рассвета хочется повеситься на старой яблоне в саду. За что я люблю тебя, проклятый? За что?»

Я прервалась. Оторвала взгляд от страниц и устремила его в сад. Что за любовь терзала Маргарет? Я понимала, что девушка слишком романтична и размышляет по-детски, но в строках о любви прорывалось отчаяние и боль. Она даже писала эти фразы с большим нажимом: предложения выпирали с обратной стороны листа. Я провела по ним пальцем.

Голоса садовника и Валерио отвлекли меня. Сама не знаю почему, но я быстро завернула дневник Маргарет обратно в шаль, сунула в дупло и прикрыла листьями. А потом слезла с дерева и поспешила им навстречу.

— Элиза!

Внимательный взгляд Валерио просканировал мой мужской костюм, растрепанные волосы, а потом задержался где-то в районе уха. Машинально я пригладила волосы в этом месте и выдернула запутавшийся в них сухой лист.

— Мне нужно с вами поговорить.

Он развернулся и зашагал прочь, а я последовала за ним, гадая: он собирается меня отчитать или выкинуть на улицу?

Мы вошли в дом.

— Пройдемте в кабинет.

Поднявшись по лестнице, он отпер ключом комнату и пропустил меня вперед.

Я вошла в темное помещение, Валерио — следом. Подойдя к окну, он раздвинул занавеси, дернув за золоченый шнур, и солнечный свет ворвался в мрачноватую комнату; здесь все было из темного дерева: книжные шкафы, стол, даже пол.

На полу золотой краской нарисован круг, поделенный, как диаграмма, на доли. Ну хоть не пентаграмма. И на том спасибо.

Я молча уставилась на хозяина дома, стараясь только скрыть свое волнение.