Что скрывает Эдем [части 1 и 2]

– Верно.

– Даже вам? – Я провокационно изогнула бровь.

Шон подошел ближе и с будоражащей хрипотцой в голосе произнес:

– А мне особенно. Потому что я… – Голубые глаза стали демонически черными. Я сглотнула. А Шон, наклонившись чуть ниже, с какими-то странными, опасными интонациями в голосе выдохнул мне прямо в губы: – Главная крыса.

Сердце пропустило удар, по коже поползли мурашки. Атмосфера между нами накалилась до предела, и я ощутила странную смесь испуга и возбуждения.

– Жаль, что я раньше об этом не знала, – прошептала, не разрывая контакт глаз. – Иначе прихватила бы с собой кусочек сыра. Для вас.

Шон резко отстранился и расхохотался.

– Ты очаровательна, Карина, – произнес он с едва уловимой теплотой в голосе. Медленно переплел свои пальцы с моими, флиртуя, дразня, и я испытала облегчение.

Мне не нравились дебри, в которые нас завел этот разговор. Где-то на краю сознания билась мысль, что в чем-то господин Феррен был прав, но это противоречило моей картине мира, пугало. Зато сейчас, когда он смеялся, ощущение тревоги исчезло, уступив место ноткам романтики.

– Шон, милый! – долетел до нас приторно-сладкий женский голос. – Хорошо, что я тебя нашла.

Мой кавалер как-то напрягся, а выражение его лица снова стало холодным. Я с любопытством глянула ему за спину и тут же поняла, в чем заключалась причина такой резкой перемены настроения. Ибо под ручку с каким-то статусным мужчиной и с уверенностью крейсера «Аврора» на нас угрожающе надвигалась Ирена Масс.

Во время бала иллюзий я не смогла ее толком рассмотреть, но сейчас мне выпала отличная возможность это исправить. Длинные волосы, спускавшиеся на плечи мягкими волнами, окутанными золотистым сиянием, бездонные голубые глаза с веером черных ресниц, аккуратный носик, пухлые розовые губки – все это здорово роднило Ирену с диснеевскими принцессами. В своем эфириусном павлиньем платье она была просто сказочно красива.

Для полноты образа не хватало мимимишных зверушек, которые бы следовали по пятам за своей любимицей. И если бы кто-то из них, к примеру, ласковый олененок, озорной бурундучок или очаровательный медвежонок сейчас выскочил из-за ее спины и затянул бы какую-нибудь позитивную песенку, я бы не удержалась и стала подпевать.

Однако если ремарки Мари по поводу характера Ирены были правдивы, то мне следовало готовиться к очередному сражению.

– Карина, знакомься, это Ирена Масс. Одна из лучших писательниц Либрума, – равнодушно представил свою бывшую Шон. – А это… – Он перевел взгляд на ее чопорного кавалера в дорогом черном костюме и осекся.

– Михаэль де ла Верр, – пришла ему на помощь Ирена и, одарив своего спутника ласковой манящей улыбкой, горделиво коснулась рукой его плеча. – Наследник часовой империи тех самых де ла Верров, – не преминула она поделиться с нами столь ценной информацией.

У меня в голове тотчас возникли ассоциации с трофеем, который любовно протирают тряпочкой со словами «моя пре-э-элесть» и при каждом удобном случае выставляют на обозрение гостей.

– А это Кара Грант, – сообщил Шон, по-собственнически положив руку на мою талию и притянув поближе к себе. – Молодая, но очень талантливая писательница. – Полный ненависти взгляд тут же устремился в район моего живота, а затем переместился к лицу.

В конкурсе трофеев мне как-то раньше участвовать не доводилось. Очень захотелось стукнуть Шона за то, что его стараниями мой жизненный опыт снова обогатился. Но устраивать сцену было бы глупо, поэтому доброжелательно улыбнулась Ирене и мягко сказала:

– Рада знакомству.

– Аналогично, – сладко пропела она с интонациями серийного убийцы, наметившего себе новую жертву. – Надо же, Кара, вы сегодня… «очаровательно выглядите?»…в платье.

Огонь!

Ситуация была настолько абсурдной, что я еле сдержалась, чтобы не расхохотаться. Однако интуитивно почувствовала, что мне не следует оставлять этот выпад без внимания. Поэтому посмотрела на Ирену в упор, мило наморщила носик и доверительно сообщила:

– Не люблю повторяться.

Шон хмыкнул, что было совсем неделикатно с его стороны. А Ирена, нервно покрутив указательным пальцем каплю-кулон из розового камня, окинула его раздраженным взглядом и снова взялась за меня.

– Надеюсь, это отражается не только в выборе нарядов, но и в творчестве?

– Безусловно, – улыбнулась я, демонстрируя все тридцать два зуба без единого намека на кариес. Пусть и в таком нетривиальном случае, но все же моя материализованная фантазия пригодилась.

– Над чем вы сейчас работаете, Кара? – вступил в разговор наследник тех самых де ла Верров.

– Над проектом зеркального пространства. Презентация состоится в пятницу. Приходите, Михаэль. И вы, Ирена.

– Обязательно, – колко бросила она. Показалось или в мелодичном голосе скользнула угроза?

В любом случае на этом наша беседа закончилась, и мы, распрощавшись, разошлись в разные стороны.





Глава 8

Несносное чудовище




Мне не понравилось, как прошло знакомство с Иреной. То ли у нее и впрямь был ужасный характер, то ли дело было в Шоне, но их расставание еще не повод, чтобы так себя вести. И хотя я не была ей врагом, более того, мне было искренне ее жаль, дать отпор все же пришлось. В каком-то смысле счет очков был в мою пользу, вот только неприятный осадок остался.


– Извини за эту сцену, – тихо сказал Шон, оторвав меня от размышлений. – Ирена иногда может вести себя агрессивно. Мы с ней раньше встречались.

– Бывает. – Я изобразила неопределенную реакцию, не желая развивать тему. – Может, спустимся вниз?

Мой кавалер кивнул, и мы направились к широкой черной мраморной лестнице. То и дело ловила любопытные, острые, восхищенные и завистливые взгляды, устремленные на нашу пару, но больше никто, к счастью, не подходил. И вот когда впереди блаженным островком спокойствия замаячил столик с закусками, до моих ушей долетел радостный девичий вопль:

– Шон, стой! – Господин Феррен вздрогнул и резко ускорил шаг, что не укрылось от внимания преследовавшей его особы. – Не смей от меня удирать! – Он нехотя остановился.

– Умоляю, скажи, что это не одна из твоих бывших пассий, – обратилась я к нему с затаенной надеждой в голосе.

– Это кое-кто похуже. – Мой кавалер скорчил страдальческую гримасу и медленно повернулся. Я, разумеется, следом.

Виртуозно лавируя среди толпы гостей и сияя, как новогодняя елка, на всех парах к нам неслась какая-то симпатичная блондинка в лимонном эфириусном платье. На вид ей было не больше семнадцати. И цвет ее волос вкупе с юным возрастом заставил меня теряться в догадках по поводу ее личности.

– Что ты здесь делаешь, Лиза? – устало обратился к ней Шон.

– Решила заглянуть сюда со своим новым парнем, – хихикнула она, не обратив внимания на дурное настроение собеседника. – Видишь того брюнета в голубом костюме? – Девчонка кивнула в сторону группы парней, что стояли возле постамента с проектором и что-то бурно обсуждали. – Это Дерек Вочковски. Сын нефтяного магната. Симпатичный, правда? Мы с ним встречаемся уже две недели, – добавила с гордостью.

– Классно. Охрана где?

– Поблизости крутится, – безразлично отмахнулась Лиза и с игривыми многозначительными интонациями добавила: – А я сегодня видела твой прототип. Это такая прелесть! Жду не дождусь, когда смогу сесть за руль.

– Польщен.

Девчонка усмехнулась и с любопытством покосилась на меня. Взгляд серых глаз стал хитрющим, как у лисы, и она игриво протянула:

– А ты не хочешь познакомить меня со своей спутницей?

Судя по выражению лица Шона, ничего такого он не хотел. Тем не менее, тяжело вздохнув, сухо представил нас друг другу.

– Карина, знакомься, это Элиза Штольцберг. Дочь Верховного архонта и головная боль отдела оперативного реагирования Либрума. – Однако! Не угадала. – Лиза, это Карина. Новая обитательница Пантеона.

– О, а я вас знаю! – просияла девчонка и воодушевленно выпалила: – Вы та самая девушка, что танцевала с лапушкой Шоном во время бала иллюзий! – Глаз моего кавалера дернулся, уж он-то себя лапушкой явно не считал. – Я буквально влюбилась в ваше платье! Где вы его раздобыли?

Внутренне помирая со смеху, я пожала плечами.

– Придумала.

– О, умоляю, придумайте и мне что-нибудь красивое! Шон, негодник такой, – (О, уже и негодник!) – напрочь отказывается материализовывать мне наряды. Хотя ему это ничего не стоит… Карина, я знаю, что писатели вечно заняты, но, может, вы сумеете выкроить время для побочного проекта? – Она коснулась моей руки и преданно заглянула в глаза. – Обещаю, папа оплатит любые расходы.

В этот момент к нам подошел какой-то серьезный статусный мужчина. Судя по военной выправке и вскользь оброненным фразам, он имел отношение к оборонной промышленности, хотя и старался это скрыть.

– Дамы, извините, я отойду ненадолго, – тихо сказал Шон. – Карина, далеко не уходи. – С этими словами он удалился, и мне стало ясно, что у господина Феррена уже есть или скоро появится очередной побочный проект.

В ожидании возвращения своего кавалера я переключилась на Элизу. Выслушала ее пожелания по поводу платья. Они оказались довольно абстрактными и сводились к неопределенным выражениям типа «ну, я не знаю… Просто хочу что-то эффектное». Спросила о сроках. И то и другое меня устраивало, поэтому решила принять заказ. Деньги лишними не бывают, да и без них я бы при всем желании не смогла сказать «нет» этому слегка избалованному, но очень милому ребенку.

Мы обсудили все интересовавшие меня вопросы, и тут мой взгляд упал на подвеску в виде бабочки, что висела у нее на шее. Тонкие золотые нити формировали каркас, в который были вставлены крылья из лунного камня. А само тельце отливало загадочным розовым сиянием. Сегодня я уже не раз видела что-то подобное и захотела проверить догадку.

– Красивый кулон, – улыбнулась, указав кивком на подвеску. – Чем-то напоминает эфириус.

– Это он и есть. Там внутри дозатор, как у флакончика духов. Видите, головка откручивается, – охотно объяснила Элиза и добавила с гордостью: – Папа подарил мне его на шестнадцатилетие. Сказал пользоваться с умом.

Я вспомнила слова Мари о том, что даже нам, писателям, сложно достать и каплю этого редкого вещества, а здесь его носят вместо украшений. Перстень Дориан, капля-кулон Ирены… Да и у остальных дам бриллиантовые диадемы, сапфировые броши, изумрудные колье особым спросом не пользовались.

– Понятно. Это дань моде?

– Не совсем. Скорее показатель статуса и достатка. Как женщин, так и мужчин. Эфириус очень дорого стоит. Мне повезло, папа меня балует. А вот родители многих моих друзей продали недвижимость и драгоценности ради нескольких розовых капель, заточенных в непробиваемое стекло. Папа говорит, деньги могут обесцениться, эфириус никогда. И он прав – то, что способно претворить в жизнь любую мечту, бесценно.

– Согласна, – улыбнулась я, сентиментально вспомнив о доме.

– Да, наверное, все в Эдеме, кроме Шона Феррена, так считают, – продолжала Элиза. – Папа столько раз предлагал ему подарить в честь заслуг перед Либрумом памятные часы с инкрустацией или что-то вроде того. Но он постоянно отказывается.

– Почему? – удивилась я.

– Кто его знает? Наверное, и со своей фантазией Шону живется неплохо. – Элиза пожала плечами и, закусив губу, с масленым блеском в глазах добавила: – В определенных кругах даже шутка ходит о том, что выберет господин Феррен: девушку или эфириус.

Я улыбнулась.

– И что же?

– А это вы лучше сами у него спросите, – протянула она, лукаво прищурившись, и озорно подмигнула.

Скоро к нам подошел ее кавалер. Элиза вежливо нас представила друг другу, после чего он увел свою подругу в компанию приятелей.