Что мы знаем друг о друге

— Никто никогда не утверждал, что счастье — в деньгах. Наоборот, говорят, его не купишь.

— Правда?

— Ага. Точно.

— Значит, мама врала, — вздохнул Тим.

— Кажется, вот он вполне счастлив, — Дэнни кивнул в сторону Эль-Магнифико. Тот в очередной раз пересчитывал свои денежки.

— Это практически единственное, что его волнует. Ну еще мантия. Он ее просто обожает. Однажды какой-то ребенок наступил на край — так этот безумный грозился разорвать пацана на кусочки. Напугал маму до смерти.

— Это даже не мантия, а женский халат. Он его спер у своей бывшей.

— Уверен?

— Ну, я слышал.

— Нет, в смысле у него точно была девушка? Настоящая?

— О да, вполне настоящая, — ухмыльнулся Дэнни. — Настоящая стерва. Зато танцует потрясающе. Никогда такого не видел. Просил дать мне пару уроков, но она обозвала меня тупицей и показала неприличный жест. А еще обокрала.

— Может, она тебе поможет, если ее задобрить.

— Каким образом? Я себе даже поездку на автобусе не могу позволить.

— Как насчет симпатичного шелкового халата? — предложил Тим, не сводя глаз с Эль-Магнифико. Тот как раз закончил пересчитывать деньги и теперь аккуратно складывал мантию.

— Так нельзя, — сказал Дэнни, глядя, как маг убирает свое одеяние в сумку.

— Почему?

— Это воровство.

— Нельзя украсть уже украденное. Это двойная ответственность, или как там это называется. К тому же считай это местью за твою одежду.

— Мы точно не знаем, он ли ее стащил.

— Его видела живая статуя. Она мне рассказала.

— И она его не остановила?

— Не хотела выходить из роли.

— Чудесно. — Дэнни пожевал губу и уставился на Эль-Магнифико. — Ладно. Как мы это провернем?

Тим ухмыльнулся.

— Иди за мной.





* * *


Фокусник деловито вытаскивал из рукавов цветы, игральные карты и разноцветные платки. Он не заметил, как подошел Тим.

— Милтон написал для тебя песню, — начал музыкант. — Хочешь послушать?

Эль-Магнифико не обратил на него внимания.

— Круто, — весело сказал Тим.

Он принялся дергать струны и подкручивать колки, настраивая гитару. Затем прочистил горло и запел на манер средневековой баллады:

— Жил-был отстойный волшебник, наглый, как бедный нахлебник, кирпича просит сопельник, и звали его Эль-Магнифико!

— Отвали, хиппи! — бросил фокусник, не глядя на музыканта.

— Любил носить халат и так ему был рад — надел бы на парад и даже в выходные!

— Предупреждаю тебя! — Эль-Магнифико повернулся к Тиму, не замечая подкравшегося сзади Дэнни. — Проваливай, пока не загорелся!


— Мечтал глаза закрыть и всех испепелить, стараясь не дымить, но все безрезультатно!

— Так! Ты сам напросился! — рявкнул Эль-Магнифико, указав на Милтона. — Попрощайся со своим приятелем! — Маг положил пальцы на виски и изобразил такую гримасу, словно только что ударился мизинчиком ноги об угол. Дэнни тем временем осторожно вытащил мантию у него из сумки.

— Но лопнет его голова! И люди воскликнут: «Ура!» И будут бить в колокола! И наступит мир во всем мире!

Эль-Магнифико задрожал, как задний ряд кресел на вечернем сеансе в кино. Дэнни у него за спиной показал Тиму два больших пальца и тихонько ретировался, спрятав мантию под мышкой.

Музыкант кивнул и двинулся в противоположную сторону.

— Окончен наш рассказ; прошу, простите нас, ведь мы спешим в магаз за свитером коту!

Фокусник резко выдохнул. Тело обмякло, руки опустились по швам.

— В следующий раз, хиппи! — прокричал он вслед Тиму. — В следующий раз!





Глава 15




Под ногами у Дэнни шуршал мусор. Он попал в тот район Лондона, где всегда было темно, независимо от погоды и времени суток. В него врезался пошатывающийся пьяница, выругался и зигзагом пошел дальше, петляя по дороге, как моряк, бредущий по палубе в шторм. Даже голуби смотрели на Дэнни враждебно. Они сидели на дороге, как пернатые гопники, не желая улетать, и их приходилось обходить.

Он остановился перед черными дверями, над которыми висела похожая на скелет незажженная неоновая вывеска «У Фэнни». Дэнни не хотел, чтобы кто-то видел, как он заходит в стрип-клуб в десять утра, поэтому подождал, пока улица не опустеет. Затем дернул ручку и, обнаружив, что дверь не заперта, проскользнул внутрь.

Дэнни очутился в длинном темном коридоре, где пахло детскими влажными салфетками и чем-то еще; он не смог распознать эту вонь, но решил: так пахнут разбитые мечты. Пройдя мимо пустой гардеробной и туалетов — на мужском было написано «члены», а на женском «дамы», — Дэнни оказался в большом зале с несколькими подиумами и таким количеством зеркал, какого не набралось бы и в сборнике рассказов Борхеса. Из центра каждой платформы до потолка, покрытого плитками цвета патоки, тянулись шесты. Кажется, их поставили лет за десять до запрета на курение в общественных местах.

В дальнем конце зала за стойкой бара хозяйничала женщина, одетая как судья на детском конкурсе красоты.

— Здравствуйте, — обратился к ней Дэнни.

— Проваливай, — бросила женщина, не отрывая глаз от калькулятора. — Мы закрыты.

— Я ищу Кристаль.

— Как и все. Приходи вечером, как и все. А пока проваливай.

— Послушайте, она мне нужна буквально на минутку. У меня есть для нее кое-что.

— Все так говорят.

— Правда? — удивился Дэнни.

Женщина вздохнула и все-таки взглянула на него. Ее лицо покрывал толстый слой косметики, но никакой макияж не смог бы замаскировать разбитое сердце, разочарования, полуночные звонки и энергетики по утрам — целую жизнь, читавшуюся в ее морщинах.

— Да, идиот, правда! И вполне возможно, кому-нибудь в нашем отвратительном мире нужно то, что ты можешь предложить. Может, придется заплатить, напоить, докопаться, снять в интернете — но такие люди есть, они где-то там, ждут тебя, так что повернись, выйди отсюда и ищи свою родственную душу. Готова поклясться, Кристаль совершенно не интересует твой сморщенный стручок. Понял?

— Мой сморщенный… Стоп, что? — не понял Дэнни. — Нет, я не… Дайте покажу…

— Везувий! — закричала женщина.

Не успел Дэнни уточнить значение слова «Везувий», как из-за двери за баром выскочил мужик с мускулистыми руками, покрытыми татуировками.

— Этот чудак уже уходит, — процедила женщина.

— Вовсе я не ухожу! — возмутился Дэнни. Он никак не мог поверить в реальность всего происходящего.

— Пожалуйста, проводи его до двери, Зуви.

— Можно, сначала обыщу? — спросил Зуви. — Кажется, ему понравится.

Дэнни посмотрел на его руки. На костяшках правой было выбито open, а на левой — wide[11]. Дэнни понятия не имел, что это значит, но любое возможное объяснение, которое он мог придумать, звучало болезненно.

— Все в порядке, Фэнни, — сказала Кристаль, неожиданно появившаяся из-за спины верзилы. — Он не опасен. Придурок, но безобидный.

— Точно, — кивнул Дэнни. — Да. В смысле, я безобидный.

— Что ж, значит, сегодня твой счастливый день, — ответила Фэнни. — Пойдем, Зуви. Оставим сладкую парочку наедине.

Везувий, явно разочарованный мирным исходом дела, исчез за дверью следом за Фэнни.