Чикатило. Явление зверя

* * *


Домики в Межевом стояли довольно плотно, небольшие участки лепились один к другому. Липягин и участковый шли вдоль очередного забора. Под ногами хлюпала грязь. Липягин поморщился, кивнул на забор.

– А тут кто?

– Кравченко Александр. Жена, двое детей. Первый-то ее, а второй совместный, – принялся объяснять участковый.

– Родственник твой, что ли, что ты про него все знаешь?

– Таких родственников не дай боже… – грустно усмехнулся мужчина. – Судимость у него. Ходил ко мне отмечаться.

Липягин удивленно посмотрел на участкового.

– И ты молчал?

Дойдя до калитки, Липягин по-хозяйски распахнул ее, вошел во двор.

– Эй! Хозяева!

У дома, под яблоней, жена Кравченко стирала в эмалированном тазу белье. Увидев гостей, она выпрямилась и вытерла руки о передник.





* * *


В стороне от места преступления толпились зеваки. Среди них выделялась дородная женщина, рассматривала милиционеров, выбирая, к кому подойти.

Виктор с экспертом стояли возле машины. Женщина обратила внимание на молодого следователя, устремилась к нему. Ей наперерез бросился постовой из оцепления.

– Гражданка, стойте! Туда нельзя!

– Товарищ! Товарищ, можно вас? – не обращая внимания на милиционера, обратилась женщина к Виктору. Видимо, он внушал ей доверие больше других сотрудников.

Виктор повернулся, жестом остановил постового, сделал шаг навстречу женщине.

– Я вас слушаю.

– Я его видела, – уверенно сказала женщина.

– Кого?

– Убийцу. Я на остановке стояла, транвай ждала, а он с девочкой шел.

Мужчина нахмурился, подошел ближе.

– Когда вы его видели?

Свидетельница закатила глаза, вспоминая.

– В шестом часу. Или в половине уже? Не помню…

Виктор бросил быстрый взгляд на эксперта. Тот кивнул – время совпадало.

– Вы его запомнили? – спросил Виктор. – Описать сможете?

– Высокий, представительный такой… – женщина снова закатила глаза, – в пальте и шляпе.

Как раз в этот момент появились Липягин и участковый. Липягин довольно грубо толкал перед собой высокого мужчину – Кравченко. За ними семенила его жена, нервно теребя в руках край передника.

– Ну, хорош, начальник! – возмутился Кравченко после очередного тычка в спину.

– Товарищи, он дома был, – жена Кравченко с надеждой заглядывала в лицо Липягина. – Как с работы пришел, так дома и сидел. Не он это.

– А свидетели есть? – мрачно спросил Липягин.

– Людмила, подруга моя, – радостно закивала женщина. – Она как раз в гости приходила. Товарищи…


– Разберемся, – прервал ее Липягин и остановился рядом с Виктором.

Жена Кравченко бросилась к нему, ища защиты.

– Товарищ милиционер…

Участковый оттеснил ее, рявкнул властно и сердито:

– Погоди ты!

– Это кто? – спросил Виктор у Липягина, кивнув на Кравченко.

– Пока не знаю. Возможно – подозреваемый, – Липягин закурил.

Старший лейтенант вопросительно посмотрел на женщину, с которой говорил до этого. Та с сомнением разглядывала Кравченко.

– Не, тот в шляпе был. И постарше… вроде.

Липягин вопросительно глянул на Виктора, тот пояснил:

– Свидетель.

Кравченко обрадованно шагнул к жене, но Липягин взял его под локоток.

– Ладно, поедешь с нами, дашь показания и вернешься домой под подписку, – Липягин кивнул жене Кравченко. – Вы тоже, гражданка.





* * *


Ни Кесаев, ни Витвицкий не знали о событиях, произошедших пять лет назад в Межевом переулке. Пролить свет на них мог только один человек, и именно к нему их сейчас вел немолодой участковый. Они вошли в подъезд типовой пятиэтажки, поднялись на четвертый этаж.

Участковый остановился на площадке, указал на дверь.

– Вот. Здесь он и живет, товарищ полковник.

Кесаев с сомнением посмотрел на сильно обшарпанную дверь.

– Я же говорю, пьет он сильно, – словно оправдываясь, сказал участковый.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарил Кесаев.

– Может, мне с вами к нему? На всякий случай? – поинтересовался участковый.

– Не нужно, дальше мы сами.

– Ну, смотрите, товарищ полковник. Так-то он смирный, но когда надерется, всякое бывает.

– Мы справимся, – следователь шагнул к двери.

– Как знаете. До свидания, – участковый с облегчением начал спускаться.

– Всего доброго. Спасибо! – запоздало бросил ему Витвицкий.

Кесаев нажал на кнопку звонка. Ответом ему была тишина. Спустившийся уже на несколько этажей участковый выглянул с нижнего пролета лестницы.

– Вы стучите, у него звонок давно не работает.

Полковник постучал в дверь, сперва аккуратно, с деликатностью, потом громко, решительно. Наконец за дверью послышались шаркающие шаги, недовольный голос произнес:

– Кто там долбит? По башке себе постучи, блядь!

Дверь распахнулась. На пороге стоял Виктор Косачев. За минувшие пять лет он сильно изменился – небритый, в мятых штанах, грязном тельнике, по лицу было видно, что мужчина пьет, много и давно.

– Охуели? – прорычал он, грозно хмурясь. – Ща в бубен дам, чтоб не долбили!

Кесаев спокойно развернул удостоверение.

– Полковник Кесаев, – и кивнул на коллегу, – капитан Витвицкий.

– Уй, бля… – скривился Косачев.