Чернокнижник

Он поднялся со скамьи, осмотрелся. Совсем стемнело. У реки зажглись фонари. В воздухе, озаряя дорогу, кружили светящиеся бабочки.

– Пойдем-ка сходим в одно замечательное место. – Его глаза хитро блеснули. – У меня есть план.

Он кратко изложил задуманное. Я впечатлилась.

– Более безумной идеи я не слышала. Но если считаешь, что это сработает, готова попытаться.

И мы отправились покупать новую гитару – важнейший элемент нашего заговора.

– К храму Пути подбросишь. – Мишка подошел к сердитому на вид дядьке, курившему возле машины.

Ехали молча. Всю дорогу я гадала, какие шансы у нашей троицы выбраться из приключений живыми и желательно невредимыми. Если надменный, самоуверенный эльф меня быстро разочаровал, менестреля я смело записала в свои друзья. «Он местный, он принц. Он обязан что-то дельное придумать», – убеждала я себя. Он был таким, каким бы я хотела видеть Максима – умным, решительным, понимающим, не боящимся трудностей, готовым на поступки.

Мы выбрались из такси и прямиком отправились в музыкальный магазин с вывеской в виде флейты. За магазином возносилось к небу необычное здание, будто бы как попало скрученное из листов гофрированного железа. Оно странным образом вписывалось в окружающую обстановку, гармонировало с массивными темными жилыми домами.

– В моем мире так могли бы выглядеть модная художественная галерея или концертный зал.

– Видишь, как мы похожи, – довольно улыбнулся менестрель. – Сейчас убедишься сама. Но вначале музыка.

Гитару мы выбирали долго. Я настолько увлеклась процессом, что на какое-то время забыла о тревогах, бродила среди стендов с удивительными инструментами, расспрашивала продавца о назначении каждого, пробовала помузицировать на местном варианте пианино.

– Я готов. Идем?

Оклик Миши застал врасплох. Прочь из этой пещеры Аладдина, из зачарованного дворца музыки! Вернусь в Питер, возобновлю занятия.

Нас ждал храм Пути, похожий на пафосный концертный зал. Ребенком я представляла, как пою или играю в подобном помещении, как мне рукоплещут тысячи зрителей. Храм был именно таким, сошедшим из наивных девичьих грез. Густо-бордовые стены, серебряные люстры, черная и коричневая кожа кресел. Густой ворс потрясающе красивого ковра под ногами… На стенах сияли многочисленные инструменты – гитары всех размеров, скрипки, флейты и дудки, барабаны, литавры, погремушки, маракасы… От обилия чудесного перехватывало дыхание и ускоряло биение сердце.

– Святые свистульки! Как тут здорово! – не выдержала я. – Жаль, бесполезно.

Я не представляла, как нам помогут местные звезды эстрады и солисты оркестров. Менестрель загадочно улыбался, смело шагал к возвышающейся над залом сцене.

– Настоятель! – позвал он, останавливаясь в нескольких шагах от лесенки на сцену. – Я хочу звучать, – и уже тише сообщил мне: – Посиди пока, я ненадолго.

Посижу, куда же я денусь. Одна по темноте точно не пойду.

– Вдохновения тебе, брат, в мелодии, и тебе, ищущая свой путь сестра.

Откуда появился дед – вылитый рокер, я не поняла. Но мой менестрель обрадовался ему, отвел в сторонку и принялся торопливо что-то шептать. Было интересно наблюдать за мимикой настоятеля. В конце Мишкиной речи на его озадаченной физиономии читалось одно: «А не рехнулся ли ты, парень?»

– Один я не уполномочен решать. Соберем всех, кто в городе, послушаем чужие песни.

– Лина, жди здесь.

Я ждала, куда идти-то?

Удивительно, но уже к полуночи храм переполнился ярко наряженными людьми всех возрастов.

– Мне с вас нужна клятва молчания, – объявил настоятель, взбираясь на сцену.

Яркий свет мощных магических фонарей сверкал на блестках и металлических нашивках его просторного костюма, похожего на пижаму, серебрил длинную шевелюру и короткую козлиную бородку.

– Творец дал нам могущество словом и звуком покорять сердца. Лишь одно сердце глухо к искусству. За прошлый год от рук королевской стражи погибло двадцать два наших собрата-менестреля. Мы их оплакали, мы обещали нести их стихи и мелодии в мир. Но сколько можно плакать? Сколько скорбеть на могилах братьев и сестер?

– Он их уговорит, – радостно приплясывал рядом со мной Мишка. – Он самый сильный из нас, самый мудрый! У него такие стихи!

Я восторгов не разделяла, но раз есть шанс выжить благодаря песням и пляскам, почему не попробовать?

По дороге назад я клевала носом. Но едва вошла в жреческую школу и увидела сидящую в кресле провидицу, поняла – не засну. Бабка на меня не отреагировала, смотрела на огонь камина и, похоже, дремала. Я на цыпочках поспешила в свою комнату. Лиорсара там, конечно, не было.

– Миша, – ухватила менестреля за рукав. – Я ее боюсь. Боюсь ее слов. Миша, давай ты поспишь на диване в моей комнате? Пожа-алуйста.

– В твоей комнате не буду. Герцог голову оторвет. Спи, внутрь без моего разрешения никто не войдет, я помогу. Пора проверить одну задумку.

Тоже мне, друг!

Я вошла в комнату и чертыхнулась, ударившись ногой о ящик. Костюмы супергеройские, чтоб их! Магу совершенно ненужные! Ну уж нет, если воплощать в жизнь то, что задумал менестрель, броня нам совершенно необходима!

Спать было страшно. Включила лампу, уселась на кровати и принялась изучать внушительную книжечку с инструкцией по управлению «уникальной антимагической броней от орре». Молодцы, ребята, не стали мелочиться, сразу рекламный проспект сочинили с иллюстрациями и всплывающими над страницами поясняющими голограммами.

Я честно прочла все сорок две страницы и благополучно отрубилась. А едва проснулась, поняла – обязана стать супергероем и Мишку приобщить к этому аспекту земной культуры. Если, конечно, на него налезет костюм.

В дверь робко постучались. Я на цыпочках подкралась и спросила:

– Кто?


Хотя, что бездарность способна противопоставить местным виртуозам магии?

– Впустишь? – спросил менестрель.

Его голос мне не понравился. Я втащила парня в комнату, заперлась и вопросительно уставилась на него.

– Что стряслось?

– Лучше присядь.

Ого, сразу от ужаса в обморок падать или потерпеть?

– Вот что, ты вчера попросила залезть в мозги нашей великой провидице. Я не облачный демон, не умею копировать чужую память. Но я навеял на бабулю сон о прошлом и считал его.

– Ого, – только и смогла выговорить я. – Делись!

Он присел рядом, взял за руку почти как Лиорсар и погрузил в сон. Я стала иной – взрослой, длинноволосой, увешанной множеством украшений. Мочки ушей побаливали от тяжелых серег. Запястья и предплечья стягивали браслеты. На шее роскошным камнем – хоть прямо сейчас отправляйся топиться – на мощной цепи болтался затейливый серебряный амулет с топазом. Коричневое платье, казалось, было сшито из плюшевой диванной накидки.

Во сне я шла по дворцовому коридору, и со стен за мной следили портреты королей и полководцев. Из расположенных по обе стороны коридора дверей выходили люди, делали несколько шагов и таяли. Вот выскочили двое мальчишек примерно одного возраста, вокруг них радостно скакала маленькая кривоногая собачонка. Но стоило мне приблизиться, троица тоже развеялась. Видения множились, менялись. В какой-то миг захотелось прикрыть глаза, двигаться на ощупь.

Вовремя пришло осознание – это лишь вероятности событий. Они могут произойти, а могут кануть в небытие прежде, чем проявятся на ткани реальности. Присмотришься к ним – потеряешься в «помехах», перестанешь различать явь и небыль. И даже самым навязчивым, упорно просящимся в мир видениям, не следует доверять.

Открыв неприметную дверь, я вошла в менее пышный коридор, полутемный, пропитанный ароматами благовоний – мою вотчину. Сюда приходили за прогнозами, сюда стекалась информация о предсказаниях всех столичных провидцев. И сюда же являлись за помощью те, кто был готов услышать свою возможную судьбу.

По коридору к темной, окованной железом двери прошел мужчина в зеленой рясе и растаял. Я, а точнее та, кем я была во сне, нахмурилась. Разволновалась, будто поймала на месте преступления вора, и резко дернула на себя дверную ручку.

В светлой полукруглой комнате, знакомой благодаря Лиорсару, меня дожидался Луч веры. Нет, не Авмариэль, его предшественник-человек.

– Бывшая наложница поверила в предсказание о своей исключительности, – произнес он, стоя вполоборота. – И помогающая ей сущность тоже. – Полные губы расплылись в довольной улыбке. – Они идеальны для наших целей: властолюбивые, целеустремленные, энергичные, магически одаренные. Едва мертвая ведьма уйдет, живая удвоит усилия и быстро воцарится на троне.

– Не много ли для степнячки и ее сына? – не скрывая неприязни, спросила я, точнее, провидица.

– Она идеальна для блага страны и воплощения наших целей. – Луч веры прошел в центр комнаты, оперся локтями о мраморную столешницу, уставился на зазолотившийся осенний сад. – Исполнит предназначенное, уберем.

Вместе с провидицей я ревниво закусила нижнюю губу.

– Я бы лучше справилась…

– Сомневаюсь, – отрезал верховный жрец. – Мы говорили об этом, Тайрила. – Тебе не хватает жесткости Найрены. И твой дар нужен нам в полном объеме.

Вместе с провидицей я отвернулась от гостя. Перед глазами промелькнуло видение гробницы в храме с выбитым на камне именем Найрены Оовей. Гробница сменилась силуэтом мужчины, от которого тянуло холодом, перегноем и ужасом. Я четко осознала: вот он – убийца, черный маг. Рядом с ним некто гораздо моложе, с призрачной короной на голове. Некто из королевской семьи, не иначе. Принц? Принца вела за руку девушка в мужском костюме, ее лица я тоже не разглядела. Не об этом ли вещали уличные провидцы? Некромант, принц и ведущая его девица. Назовем ее путеводной звездой. Не они ли отправят ненавистную Найрену на свидание с предками? Знать бы, близок ли час победы? Посмотрим, степнячка, как долго ты выдержишь тяжесть короны!

Видение-сон развеялось. Я отстранилась от Миши. Сердце колотилось, перехватывало дыхание.

– Она не видит точно! Она импровизирует! – выпалила я счастливо. – Не обязательно, что вы с Лиорсаром… Кх-х…

Я снова не смогла выговорить, что им обоим предсказана смерть. Но менестрель меня понял.

– Главное не это, Ангелина. А то, что за гибелью моего деда, переворотом, воцарением Найрены стоят жрецы! И по их сценарию нас не ждет ничего хорошего.

– Лиорсар не знает! – Я разволновалась еще больше.

– Главное – знаем мы. Уж поверь, что-нибудь придумаем, – успокоил меня Мишка. И тут же перевел взгляд на ящики с посылкой. – Что это такое?



Радесса Фае из клана Алавиль

Королева лютовала. Дворец погрузился в напряженную тишину. Так замирает большой, но незлобивый зверь в страхе перед побоями. Коридоры и залы вымерли. Покидать роскошные стены разрешалось лишь личным клятвенникам ее величества, к числу которых относилась Радесса.

Дознаватели сбились с ног, допрашивая всех, допущенных на территорию. Троих слуг, которым вызванные неведомым смельчаком духи показали сцены гибели короля и его поднятия из мертвых, незамедлительно казнили. С остальных взяли клятву верности и неразглашения информации о нашествии призраков.

Эльфийка ликовала – вчерашние события обернулись дешевыми бусинами в алмазной короне Найрены. По городу прокатилась волна облав и обысков. Радесса и ее отряд в этом не участвовали, трясли святош. Эх, жаль, жители Зиирина не ведали о разыгравшейся во дворце драме. Даже Ухель – верный королеве орк и его семья – не представляли всей полноты творящегося безобразия.

Сегодня Радесса провела вечер в компании главы королевской службы ликвидации, его сына-книжника Фаха и невестки Альи. Эльфийка с радостью играла с маленькими орчатами. В последние годы она часто мечтала о детях, большой семье, собственной роще на окраине столицы, нежном заботливом муже. Ей нравилось представлять себя на месте широкобедрой улыбчивой орчанки. Нравилось воображать своим спутником сильного, надежного мужчину. Раньше у объекта грез было лицо Тареса, потом лицо закрыла маска. Радесса стеснялась признаться себе, что почти не помнит черт покойного мужа. Потом лица и образы сменялись, будто в калейдоскопе. А теперь… Теперь ей отчаянно хотелось видеть рядом Апофиса. Жаль, твердолобый некромант недостоин ее и по-прежнему влюблен в простушку-жену.

Воображение охотно рисовало то, что никогда не случится в реальности, пока жива королева. А смерть королевы повлечет за собой смерть всех ее клятвенников.

– Тетя Дес. – Младший Урро собрал в коробку солдатиков и ухватил капитана разведки за край юбки. – Давай еще раз сыграем в захват Леса! Чур, я буду казнить эльфийских князей! – Мальчик потянулся за деревянным ножом.

– Не сегодня. – Алья подхватила ребенка на руки. – Настоящие истребители эльфов обязаны хорошо спать, вовремя кушать и держать клинки наточенными, а луки натянутыми.

Алья потерлась носом о нос сына, подмигнула подруге. Та взяла за руку старшего Вырла и повела вслед за орчанкой в спальню – баюкать и петь колыбельные.