Чернокнижник
Часть 25 из 36 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Королева пришла на четырнадцатый день, брезгливо прикрыла платком нос, долго разглядывала сидящую в углу пленницу. Шпионка помнила, как поразили ее тогда эманации страха, боли, смерти, исходящие от гостьи. Как она с ужасом осознала – ни благородному Таресу, ни безрассудному Лиорсару ее не победить.
Но тогда дочь Леса была куда отважней, чем сейчас. Прыжок через всю камеру к тюремщице получился великолепным. И бесполезным. Девушка врезалась в невидимую стену и рухнула на плиты, раздирая в кровь колени и ладони.
– Ты, гниль болотная, за меня отомстят! – бессильно шипела она. – Ты кровью умоешься, мерзкая смертная.
Угроза насмешила тюремщицу.
– Клан Алавиль… – продолжила эльфийка.
– С радостью продал тебя, – закончила за нее королева, наслаждаясь гневом жертвы.
– Лживая крыса!
– За жизнь напыщенных дураков из посольства старейшины и твоя родня были счастливы заплатить жизнью воровки, передавшей в грязные руки смертного реликвию лесного народа.
– Реликвию? Она три тысячи лет валялась в хранилище!
Радесса что есть силы рванула ошейник. Металл ожидаемо выдержал. По корке запекшейся крови на шее потекла свежая – алая с зелеными искрами, как у всех эльфийских магов. Королева с интересом наблюдала за мучениями пленницы.
– Подумай, девочка, готова ли ты заплатить почти вечной жизнью за причуды двух смертных мальчишек? Если да, помни – дерево отменно горит.
Она спокойно выслушала эльфийскую и орочью брань и ушла. В окошко своей камеры Радесса видела ужасную казнь Тареса, смотрела, как солдаты складывали костер для нее. Она любила Тареса, уважала Лиорсара, но…
Она честно пыталась держаться. Лишь когда ее вывели на площадь, привязали к столбу, севшим от страха голосом магичка прохрипела:
– Не надо! Я все сделаю! Все, что она скажет! Расскажу, предам, убью! Все во имя нее!
Ее покаяние не оценили. Огонь жадно накинулся на хворост у ног. Вспыхнули одежда и волосы. Исчезло все, кроме чудовищной боли. И тут королева явила милость, щелкнула пальцами, потушила пламя. Ничего не соображающая от страха и боли девушка послушно повторила вслед за мучительницей клятву полного служения в обмен на жизнь и исцеление. Клятву рабыни. Так из врага родилась преданная шавка.
Бессильно повисший в оковах шпион из Дельви заговорил. Радесса не вслушивалась в его сбивчивые всхлипы. Ей хотелось поскорее выйти на воздух, увидеть над головой небо.
– Разрешите вернуться к своим обязанностям.
– Конечно, милочка, – легко согласилась королева. – Переоденься и умойся с дороги. Через полтора часа жду тебя у себя с докладом о путешествии.
Эльфийка поспешила домой, после – во дворец. Чтобы понять: пыток вражеского шпиона королеве оказалось мало. Проверка работы казначейства вскрыла пропажу корабля, купленного у островных купцов, и гибель двадцати шести воинов из отряда Радессы. Королева лично проверила выплаты семьям погибших и теперь требовала ответа.
– Только честность для своей королевы, правда? – тихо уточнила мучительница.
Радесса подавила всхлип, распласталась по полу малахитового зала приемов. Пшеничные волосы растеклись по цветной каменной мозаике. Лоб чувствовал шероховатости пола. Не показывать, как бы ни было больно – главная цель доклада о выполнении поручения. Более чем за век эльфийка уяснила для себя: стоит вскрикнуть, застонать, боль вернется на радость ненавистной ведьме на посеребренном троне.
– До последнего слова правда, – набравшись сил, шпионка подняла спокойное лицо. – Балу Кирон утопил корабль с моими… вашими людьми. Мой просчет, моя вина. Такого больше не повторится. Больше ничего не утаю!
– Встань с колен, милая, – как ни в чем не бывало, приказала королева. – Я вижу твой гнев, – продолжала она испытывать терпение шпионки. – Но поверь, если на кого-то лучше действуют лесть, деньги, крупицы власти и славы, ты понимаешь лишь это.
Пальцы ее величества шевельнулись, и Радессе стоило огромных усилий сохранить бесстрастное выражение лица. Ведь во все ее тело вонзились тысячи тончайших невидимых иголок. Одежда немедля пропиталась потом. Колени задрожали от слабости.
– Рассказывай и показывай все, что касается вора.
Эльфийка кивнула, подождала, пока перед глазами перестанет сверкать и кружиться, медленно осмотрелась, будто видела окружающую обстановку впервые. В тронном зале царил полумрак. При таком освещении резной камень стен казался не зеленым, а болотно-коричневым. Мраморные статуи королей и королев, героев прошлого скучали в гулком помещении. Свет из единственного не закрытого ставнями окна озарял два трона: позолоченный для короля и посеребренный для королевы. Королева задумчиво подперла пухлую щеку кулаком. Расшитое простым цветочным узором бирюзовое платье помялось. В черных волосах недавно помолодевшей владычицы поблескивали жемчужины. «Старая рухлядь, все молодишься! Когда же власть тебе поперек горла встанет?»
Радесса не торопилась, доложила о каждом своем шаге, подробно описала и показала спутников Балу Кирона, которого теперь звали странным именем Мишка.
– К святошам подался, значит, – задумчиво пробормотала королева. – Зря я столько лет щадила паршивцев. Помолимся за их души. Ты сказала, Балу – клятвенник дворянина с островов?
– Так точно, госпожа, – с поклоном подтвердила шпионка.
– Его отец сменил фамилию. Значит, служил разным господам. Верность у них не в цене. Что еще знаешь об Апофисе дха’Гвардей? По глазам вижу, не все сказала.
Радесса охнула, рухнула на колени. Женщина на троне заинтересованно следила за ее реакцией.
– Ну же, милочка, не сдерживайся, поплачь. Психологи орре советуют не скрывать эмоции. Поплачешь, может, в другой раз у тебя проснется честность.
Шпионка молча переборола боль, поднялась на ноги.
– Любое твое знание принадлежит мне, – сообщила королева. – Как ты сама. Напомнить клятву?
– Нет, – твердо ответила эльфийка. – Есть подозрение, что дворянин – правнук Лиорсара, то есть черного герцога, преступника против короны. Он не знает, кто его дед. Но часть заклинаний, а возможно, и дара, перешла к нему.
– Надо же, какой молодой мальчик был, а потомство оставил, – почти нежно вздохнула королева и задумалась. – В преддверии большой войны с Лесом даже десятая доля силы покойного герцога иль’Харса будет нам полезна. Твои несговорчивые сородичи снова стягивают войска к границе, засылают шпионов и пакостников, шлют посольство за посольством. И все из-за какой-то полоски земли. Что в ней ценного?
– Священные деревья, – прошептала Радесса.
– Нужны мне они, – фыркнула королева. – Пусть выкорчевывают и проваливают. Куда интересней то, что под корнями их садов-огородов. И я получу скрытую там руду до последнего зернышка.
Она задумалась. Радесса не шевелилась, боясь нарушить ход королевских мыслей.
– Вот что, – решила владычица Сиарнэ. – Смахни-ка с себя пыль, умойся и принарядись. Говоришь, у этого некроманта симпатичная жена. Но ты тоже не уродина, раз вскружила голову мятежнику Таресу и его другу-герцогу. У орре есть наука генетика. Раз покойный некромант тебя любил, может, его внук поддастся. Вот и проверим идею о наследственности. Менестреля и святош держи под наблюдением. Не нравится мне их возня у меня под носом. Как и то, что на островах все подозрительно тихо, если верить докладам Маальвэ, лишь твои сородичи пошаливают.
Покинув тронный зал, Радесса поспешила к себе. Ее кабинет находился в помещении бывшего королевского гарема. Когда-то в темно-вишневом здании с кариатидами на входе родился принц Тарес – единственный, кого она любила. Когда-то там жила та, кого она ненавидела всей душой. Теперь два первых этажа занимала королевская служба расследований. На третьем размещались покои капитана королевской разведки, которая официально числилась фрейлиной.
Проходя по посыпанным светлым гравием дорожкам, эльфийка шепнула старику-садовнику:
– Общий сбор через час.
Провести собрание да поехать бы домой. Не сейчас. Королева ждет скорейшего доклада.
Ей едва хватило времени принять ванну и переодеться. Все тридцать девять бойцов явились на зов. Тридцать девять выживших из девяти с половиной десятков. Неплохо, учитывая погоню за Балу Кироном, пленение королевской племянницы, разоблачение шпиона из Дельви, утопление корабля менестрелем.
Радесса вошла в круглый зал с высоким куполообразным потолком. По светло-серым стенам вился цветочный узор мозаики. Говорят, во времена отца Тареса в центре зала бил фонтан, вокруг него рассаживались рукодельничать жены и наложницы. Теперь здесь упражнялись в рукопашном бое шпионы и телохранительницы королевы.
Эльфийка не спеша осмотрела свое маленькое воинство. Самому старшему из подчиненных перевалило за триста лет, самой младшей исполнилось двенадцать. Люди, эльфы, саффы… Радесса не жалела их. Были задания, с которых возвращались трое-четверо из нескольких десятков. С каких-то не возвращался никто. Не страшно. Военные школы Нойса каждый год готовили сотни первоклассных агентов. Погибнут эти, пришлют новых. Отряд Радессы являлся далеко не единственным, который выполнял деликатные поручения ее величества. Зато самым известным и одним из самых эффективных. Лишь поэтому Радесса Фае из клана Алавиль еще была жива.
– Итолло, Ринес-Вир, Марен, Юло и Карис, вам отдельное задание. Остальным разбиться на тройки, – приказала она.
Собравшиеся, перестраиваясь, пришли в движение. Командир молча наблюдала. Когда воины замерли, она без слов указала четверым поменяться местами.
– Сегодня вы отправляетесь замаливать грехи. Давно не были в храме, не били поклоны, душегубы? – насмешливо осведомилась она, вышагивая вдоль строя. – Творец вами недоволен. Даю отличную возможность вознести ему хвалу за ваши вшивые жизни. Ступайте в храмы. Сутки на проникновение. Хоть богомольцами, хоть крысами и тараканами.
Она остановилась, провела ладонью перед лицом бородатого здоровяка, нахмурилась, ловким жестом выудила из его кармана курительную смесь, брезгливо уронила под ноги и как ни в чем не бывало продолжила:
– Слушайте болтовню святош, запоминайте. Получится, превратитесь в любого из жрецов. Королева заранее простила ваши прегрешения. В божьем притоне что-то готовится. Уяснили?
Воины молча склонили головы.
Радесса довольно кивнула. Махнула рукой выбранной пятерке шпионов и широким шагом направилась в кабинет. Мягкий изумрудный бархат мебели и шелк цвета первой листвы на стенах сегодня были не способны приглушить ее раздражительность. Мучительно хотелось выпить. Но до завершения дела нельзя. Эльфийка плюхнулась на диван, закинула ноги в сапогах на спинку, заложила руки за голову.
– Итолло, Ринес, Марен, – подозвала она троих – крепкого воина-эльфа, высокого саффу и человеческую немолодую женщину. – Следите за владыкой Амвариэлем. Докладывайте по очереди. Только слежка, что бы ни случилось. Даже если он готовится взорвать столицу. Следить и докладывать мне. На связь выходить в штатном режиме каждые двенадцать часов. Даже в экстренных случаях не оставлять владыку без присмотра.
Троица склонила головы.
– Свободны.
Шпионы удалились. Дверь закрылась.
– Юло. – Эльфийка обратилась к тощей старухе в сером рубище.
Казалось, та рассыплется от любого дуновения ветра. Морщинистая, испещренная пигментными пятнами рука опиралась на сучковатую палку. Редкие седые патлы были скручены в неаккуратный пучок. Но вот удивительно, старую каргу на территории дворца никто никогда не видел.
– Слушаю, моя госпожа, – проскрипела Юло.
– Твоя цель светоч Рэйвандистиэль. Он живет в доме у храма напротив дворца. Выпотроши из его головы все, что касается Балу Кирона, которого теперь зовут Мишкой, и его спутников дха’Гвардей. Пока они мне нужны. И еще, проверь этого эльфа на связь с Лесом. Что, если он… – Радесса мечтательно сощурилась. – Вражеский лазутчик?
Старуха склонила голову. По ее телу прошла едва уловимая дрожь. Когда шпионка распрямилась, на Радессу посмотрела некрасивая женщина средних лет в невзрачном костюме служанки.
– Карис. – Эльфийка обратилась к молодому невысокому воину. – На тебе жена некроманта Апофиса дха’Гвардей. Кажется, ее зовут Ангелина. Хочу знать все о ней самой, ее муже, его клятвеннике. И о том, какие узы связывают семейку со святошами. Задание ясно?
– Полностью, – поклонился воин.
– Пошли прочь.
Радесса обессиленно прикрыла глаза. Она слышала, как затворилась дверь кабинета. Как затихли шаги. Не разлепляя век, эльфийка щелкнула пальцами. Дверца шкафа отворилась. Бутылка с вином подлетела к дивану, послушно легла в ладонь. Всего пара глотков, чтобы расслабиться. Завтра можно будет нанести визит вежливости в дом напротив дворца.
Лиорсар Желлес, герцог иль’Харса, ныне Апофис дха’Гвардей
– Был ли способ объявить о нашем приезде еще громче? – поинтересовался я у светоча, едва за нами закрылись двери особняка. – Не то чтобы я был против. Но миссия осложнится.
Я с интересом рассматривал светлые стены из резных деревянных панелей. Несколько мраморных статуэток танцующих эльфиек притаились в стенных нишах. Распахнутые тяжелые двери приглашали пройти по длинным анфиладам комнат.
Дом напоминал один из мелких дворцов или богатых особняков старой Европы. Если осмотреть их достаточно много, в памяти они сливаются в единый среднестатистический не-помню-чей-дворец. Такой особняк предстал передо мной. Не хватало красной веревочки перед ценными экспонатами и злобных теток-надсмотрщиц в каждой комнате.
– Все продумано, Апофис, – возразил самый разряженный провожатый.
Если снять с него все золотые побрякушки, можно открыть неплохую ювелирную лавку. Может, к демонам глупый договор, ограбим светочей и займемся бизнесом?
– Вас четверо, – продолжал он. – У нас как раз четверо… хм.
Но тогда дочь Леса была куда отважней, чем сейчас. Прыжок через всю камеру к тюремщице получился великолепным. И бесполезным. Девушка врезалась в невидимую стену и рухнула на плиты, раздирая в кровь колени и ладони.
– Ты, гниль болотная, за меня отомстят! – бессильно шипела она. – Ты кровью умоешься, мерзкая смертная.
Угроза насмешила тюремщицу.
– Клан Алавиль… – продолжила эльфийка.
– С радостью продал тебя, – закончила за нее королева, наслаждаясь гневом жертвы.
– Лживая крыса!
– За жизнь напыщенных дураков из посольства старейшины и твоя родня были счастливы заплатить жизнью воровки, передавшей в грязные руки смертного реликвию лесного народа.
– Реликвию? Она три тысячи лет валялась в хранилище!
Радесса что есть силы рванула ошейник. Металл ожидаемо выдержал. По корке запекшейся крови на шее потекла свежая – алая с зелеными искрами, как у всех эльфийских магов. Королева с интересом наблюдала за мучениями пленницы.
– Подумай, девочка, готова ли ты заплатить почти вечной жизнью за причуды двух смертных мальчишек? Если да, помни – дерево отменно горит.
Она спокойно выслушала эльфийскую и орочью брань и ушла. В окошко своей камеры Радесса видела ужасную казнь Тареса, смотрела, как солдаты складывали костер для нее. Она любила Тареса, уважала Лиорсара, но…
Она честно пыталась держаться. Лишь когда ее вывели на площадь, привязали к столбу, севшим от страха голосом магичка прохрипела:
– Не надо! Я все сделаю! Все, что она скажет! Расскажу, предам, убью! Все во имя нее!
Ее покаяние не оценили. Огонь жадно накинулся на хворост у ног. Вспыхнули одежда и волосы. Исчезло все, кроме чудовищной боли. И тут королева явила милость, щелкнула пальцами, потушила пламя. Ничего не соображающая от страха и боли девушка послушно повторила вслед за мучительницей клятву полного служения в обмен на жизнь и исцеление. Клятву рабыни. Так из врага родилась преданная шавка.
Бессильно повисший в оковах шпион из Дельви заговорил. Радесса не вслушивалась в его сбивчивые всхлипы. Ей хотелось поскорее выйти на воздух, увидеть над головой небо.
– Разрешите вернуться к своим обязанностям.
– Конечно, милочка, – легко согласилась королева. – Переоденься и умойся с дороги. Через полтора часа жду тебя у себя с докладом о путешествии.
Эльфийка поспешила домой, после – во дворец. Чтобы понять: пыток вражеского шпиона королеве оказалось мало. Проверка работы казначейства вскрыла пропажу корабля, купленного у островных купцов, и гибель двадцати шести воинов из отряда Радессы. Королева лично проверила выплаты семьям погибших и теперь требовала ответа.
– Только честность для своей королевы, правда? – тихо уточнила мучительница.
Радесса подавила всхлип, распласталась по полу малахитового зала приемов. Пшеничные волосы растеклись по цветной каменной мозаике. Лоб чувствовал шероховатости пола. Не показывать, как бы ни было больно – главная цель доклада о выполнении поручения. Более чем за век эльфийка уяснила для себя: стоит вскрикнуть, застонать, боль вернется на радость ненавистной ведьме на посеребренном троне.
– До последнего слова правда, – набравшись сил, шпионка подняла спокойное лицо. – Балу Кирон утопил корабль с моими… вашими людьми. Мой просчет, моя вина. Такого больше не повторится. Больше ничего не утаю!
– Встань с колен, милая, – как ни в чем не бывало, приказала королева. – Я вижу твой гнев, – продолжала она испытывать терпение шпионки. – Но поверь, если на кого-то лучше действуют лесть, деньги, крупицы власти и славы, ты понимаешь лишь это.
Пальцы ее величества шевельнулись, и Радессе стоило огромных усилий сохранить бесстрастное выражение лица. Ведь во все ее тело вонзились тысячи тончайших невидимых иголок. Одежда немедля пропиталась потом. Колени задрожали от слабости.
– Рассказывай и показывай все, что касается вора.
Эльфийка кивнула, подождала, пока перед глазами перестанет сверкать и кружиться, медленно осмотрелась, будто видела окружающую обстановку впервые. В тронном зале царил полумрак. При таком освещении резной камень стен казался не зеленым, а болотно-коричневым. Мраморные статуи королей и королев, героев прошлого скучали в гулком помещении. Свет из единственного не закрытого ставнями окна озарял два трона: позолоченный для короля и посеребренный для королевы. Королева задумчиво подперла пухлую щеку кулаком. Расшитое простым цветочным узором бирюзовое платье помялось. В черных волосах недавно помолодевшей владычицы поблескивали жемчужины. «Старая рухлядь, все молодишься! Когда же власть тебе поперек горла встанет?»
Радесса не торопилась, доложила о каждом своем шаге, подробно описала и показала спутников Балу Кирона, которого теперь звали странным именем Мишка.
– К святошам подался, значит, – задумчиво пробормотала королева. – Зря я столько лет щадила паршивцев. Помолимся за их души. Ты сказала, Балу – клятвенник дворянина с островов?
– Так точно, госпожа, – с поклоном подтвердила шпионка.
– Его отец сменил фамилию. Значит, служил разным господам. Верность у них не в цене. Что еще знаешь об Апофисе дха’Гвардей? По глазам вижу, не все сказала.
Радесса охнула, рухнула на колени. Женщина на троне заинтересованно следила за ее реакцией.
– Ну же, милочка, не сдерживайся, поплачь. Психологи орре советуют не скрывать эмоции. Поплачешь, может, в другой раз у тебя проснется честность.
Шпионка молча переборола боль, поднялась на ноги.
– Любое твое знание принадлежит мне, – сообщила королева. – Как ты сама. Напомнить клятву?
– Нет, – твердо ответила эльфийка. – Есть подозрение, что дворянин – правнук Лиорсара, то есть черного герцога, преступника против короны. Он не знает, кто его дед. Но часть заклинаний, а возможно, и дара, перешла к нему.
– Надо же, какой молодой мальчик был, а потомство оставил, – почти нежно вздохнула королева и задумалась. – В преддверии большой войны с Лесом даже десятая доля силы покойного герцога иль’Харса будет нам полезна. Твои несговорчивые сородичи снова стягивают войска к границе, засылают шпионов и пакостников, шлют посольство за посольством. И все из-за какой-то полоски земли. Что в ней ценного?
– Священные деревья, – прошептала Радесса.
– Нужны мне они, – фыркнула королева. – Пусть выкорчевывают и проваливают. Куда интересней то, что под корнями их садов-огородов. И я получу скрытую там руду до последнего зернышка.
Она задумалась. Радесса не шевелилась, боясь нарушить ход королевских мыслей.
– Вот что, – решила владычица Сиарнэ. – Смахни-ка с себя пыль, умойся и принарядись. Говоришь, у этого некроманта симпатичная жена. Но ты тоже не уродина, раз вскружила голову мятежнику Таресу и его другу-герцогу. У орре есть наука генетика. Раз покойный некромант тебя любил, может, его внук поддастся. Вот и проверим идею о наследственности. Менестреля и святош держи под наблюдением. Не нравится мне их возня у меня под носом. Как и то, что на островах все подозрительно тихо, если верить докладам Маальвэ, лишь твои сородичи пошаливают.
Покинув тронный зал, Радесса поспешила к себе. Ее кабинет находился в помещении бывшего королевского гарема. Когда-то в темно-вишневом здании с кариатидами на входе родился принц Тарес – единственный, кого она любила. Когда-то там жила та, кого она ненавидела всей душой. Теперь два первых этажа занимала королевская служба расследований. На третьем размещались покои капитана королевской разведки, которая официально числилась фрейлиной.
Проходя по посыпанным светлым гравием дорожкам, эльфийка шепнула старику-садовнику:
– Общий сбор через час.
Провести собрание да поехать бы домой. Не сейчас. Королева ждет скорейшего доклада.
Ей едва хватило времени принять ванну и переодеться. Все тридцать девять бойцов явились на зов. Тридцать девять выживших из девяти с половиной десятков. Неплохо, учитывая погоню за Балу Кироном, пленение королевской племянницы, разоблачение шпиона из Дельви, утопление корабля менестрелем.
Радесса вошла в круглый зал с высоким куполообразным потолком. По светло-серым стенам вился цветочный узор мозаики. Говорят, во времена отца Тареса в центре зала бил фонтан, вокруг него рассаживались рукодельничать жены и наложницы. Теперь здесь упражнялись в рукопашном бое шпионы и телохранительницы королевы.
Эльфийка не спеша осмотрела свое маленькое воинство. Самому старшему из подчиненных перевалило за триста лет, самой младшей исполнилось двенадцать. Люди, эльфы, саффы… Радесса не жалела их. Были задания, с которых возвращались трое-четверо из нескольких десятков. С каких-то не возвращался никто. Не страшно. Военные школы Нойса каждый год готовили сотни первоклассных агентов. Погибнут эти, пришлют новых. Отряд Радессы являлся далеко не единственным, который выполнял деликатные поручения ее величества. Зато самым известным и одним из самых эффективных. Лишь поэтому Радесса Фае из клана Алавиль еще была жива.
– Итолло, Ринес-Вир, Марен, Юло и Карис, вам отдельное задание. Остальным разбиться на тройки, – приказала она.
Собравшиеся, перестраиваясь, пришли в движение. Командир молча наблюдала. Когда воины замерли, она без слов указала четверым поменяться местами.
– Сегодня вы отправляетесь замаливать грехи. Давно не были в храме, не били поклоны, душегубы? – насмешливо осведомилась она, вышагивая вдоль строя. – Творец вами недоволен. Даю отличную возможность вознести ему хвалу за ваши вшивые жизни. Ступайте в храмы. Сутки на проникновение. Хоть богомольцами, хоть крысами и тараканами.
Она остановилась, провела ладонью перед лицом бородатого здоровяка, нахмурилась, ловким жестом выудила из его кармана курительную смесь, брезгливо уронила под ноги и как ни в чем не бывало продолжила:
– Слушайте болтовню святош, запоминайте. Получится, превратитесь в любого из жрецов. Королева заранее простила ваши прегрешения. В божьем притоне что-то готовится. Уяснили?
Воины молча склонили головы.
Радесса довольно кивнула. Махнула рукой выбранной пятерке шпионов и широким шагом направилась в кабинет. Мягкий изумрудный бархат мебели и шелк цвета первой листвы на стенах сегодня были не способны приглушить ее раздражительность. Мучительно хотелось выпить. Но до завершения дела нельзя. Эльфийка плюхнулась на диван, закинула ноги в сапогах на спинку, заложила руки за голову.
– Итолло, Ринес, Марен, – подозвала она троих – крепкого воина-эльфа, высокого саффу и человеческую немолодую женщину. – Следите за владыкой Амвариэлем. Докладывайте по очереди. Только слежка, что бы ни случилось. Даже если он готовится взорвать столицу. Следить и докладывать мне. На связь выходить в штатном режиме каждые двенадцать часов. Даже в экстренных случаях не оставлять владыку без присмотра.
Троица склонила головы.
– Свободны.
Шпионы удалились. Дверь закрылась.
– Юло. – Эльфийка обратилась к тощей старухе в сером рубище.
Казалось, та рассыплется от любого дуновения ветра. Морщинистая, испещренная пигментными пятнами рука опиралась на сучковатую палку. Редкие седые патлы были скручены в неаккуратный пучок. Но вот удивительно, старую каргу на территории дворца никто никогда не видел.
– Слушаю, моя госпожа, – проскрипела Юло.
– Твоя цель светоч Рэйвандистиэль. Он живет в доме у храма напротив дворца. Выпотроши из его головы все, что касается Балу Кирона, которого теперь зовут Мишкой, и его спутников дха’Гвардей. Пока они мне нужны. И еще, проверь этого эльфа на связь с Лесом. Что, если он… – Радесса мечтательно сощурилась. – Вражеский лазутчик?
Старуха склонила голову. По ее телу прошла едва уловимая дрожь. Когда шпионка распрямилась, на Радессу посмотрела некрасивая женщина средних лет в невзрачном костюме служанки.
– Карис. – Эльфийка обратилась к молодому невысокому воину. – На тебе жена некроманта Апофиса дха’Гвардей. Кажется, ее зовут Ангелина. Хочу знать все о ней самой, ее муже, его клятвеннике. И о том, какие узы связывают семейку со святошами. Задание ясно?
– Полностью, – поклонился воин.
– Пошли прочь.
Радесса обессиленно прикрыла глаза. Она слышала, как затворилась дверь кабинета. Как затихли шаги. Не разлепляя век, эльфийка щелкнула пальцами. Дверца шкафа отворилась. Бутылка с вином подлетела к дивану, послушно легла в ладонь. Всего пара глотков, чтобы расслабиться. Завтра можно будет нанести визит вежливости в дом напротив дворца.
Лиорсар Желлес, герцог иль’Харса, ныне Апофис дха’Гвардей
– Был ли способ объявить о нашем приезде еще громче? – поинтересовался я у светоча, едва за нами закрылись двери особняка. – Не то чтобы я был против. Но миссия осложнится.
Я с интересом рассматривал светлые стены из резных деревянных панелей. Несколько мраморных статуэток танцующих эльфиек притаились в стенных нишах. Распахнутые тяжелые двери приглашали пройти по длинным анфиладам комнат.
Дом напоминал один из мелких дворцов или богатых особняков старой Европы. Если осмотреть их достаточно много, в памяти они сливаются в единый среднестатистический не-помню-чей-дворец. Такой особняк предстал передо мной. Не хватало красной веревочки перед ценными экспонатами и злобных теток-надсмотрщиц в каждой комнате.
– Все продумано, Апофис, – возразил самый разряженный провожатый.
Если снять с него все золотые побрякушки, можно открыть неплохую ювелирную лавку. Может, к демонам глупый договор, ограбим светочей и займемся бизнесом?
– Вас четверо, – продолжал он. – У нас как раз четверо… хм.