Черная Весна
Часть 31 из 46 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Слушай, а после того как мы твоего брата и дядюшку… – я замялся. – Когда все закончится, мы ведь сразу отсюда домой рванем? Ну понятное дело, заскочим в Алессию, но потом-то?
– А отпраздновать? – как-то даже обиделся Монброн. – Ты знаешь, как наши повара готовят? Опять же, в винном погребе надо пару дней провести, там меньше не получится. Ну и с де Фюрьи тебе надо несколько ночей провести не в придорожных гостиницах, а в моем доме, в одной из спален, где созданы идеальные условия для безумств двух любящих сердец.
– Красиво сказал! – восхитился я. – Да ты поэт!
– Ты правда хочешь быть с ней? – неожиданно серьезно спросил у меня Гарольд. – Это все не дурачества, не шутки?
– Не знаю, – признался я. – Когда мы рядом – да. Когда мы порознь… Не знаю я, короче.
– Просто хорошо бы тебе определиться, – пояснил свой вопрос Монброн. – Это надо знать ей, потому что я знаком с де Фюрьи давно, и могу тебе сказать, что такой ее никогда не видел. Такой, какая она рядом с тобой. Это надо знать мне, потому что раньше я не был готов за нее умереть, но если она твоя женщина, то это все меняет. Да и потом, есть еще одна причина…
Он имел в виду Аманду. Имя не прозвучало, но речь шла о ней.
– Давай потом, – попросил я его. – У нас впереди увлекательный вечер, который невесть чем закончится, кто бы там что ни обещал, так что давай пока все эти разговоры отложим в сторону.
– И это правильно, – одобрил Гарольд мои слова. – Кстати, мы почти приехали.
Мы были уверены, что карета довезет нас прямо до дворца, но она остановилась значительно раньше, в каком-то переулке, даже не доехав до площади, за которой начиналась королевская резиденция.
– Выходите, – распахнул возничий дверцу. – Месьор Гейнард сказал, что не следует давать пищу для пересудов.
– Верно, – покладисто согласился Гарольд. – Гербов здесь нет, но кто захочет узнать истину, тот до нее докопается. Передайте месьору наши благодарности и повторные заверения в том, что Монброны Силистрийские всегда держат свое слово.
– Непременно, – заверил нас возница, закрыл дверцу, влез на козлы и в очередной раз щелкнул кнутом.
Мы проводили взглядом карету, которая шустро исчезла из вида.
– Врать не буду, там, в доме, мне все это казалось более безопасным, – глянул на друга я.
– Страшновато? – спросил у меня Монброн сочувственно.
– Противоестественно, – пояснил я.
А что, так и есть. Мне, бывшему вору, доброй волей идти сдаваться в руки правосудия кажется не просто диким поступком, а чем-то таким… Да я даже слова не подберу подходящего для этой ситуации.
– Понимаю. – Гарольд обнял меня за плечи. – Мне тоже кажется странным идти держать ответ за то, что я не совершал. Да и в целом – ни один Монброн никогда не участвовал в королевских судах в качестве обвиняемого. Защитником чьей-то чести мы бывали, прапрадед, по рассказам отца, как-то судился с одним из Алиенте, что-то они не поделили. Причем дело закончилось тем, что наше семейство и Алиенте породнились, после чего на долгие годы стали очень близки. Сейчас, правда, этот род совсем захирел, в нем почти не осталось мужчин. Там два поколения подряд одни девочки рождаются, а единственный сын, Антоний, несколько лет назад погиб на поединке. Мне прочили в жены одну из его сестер, но как-то не сложилось.
Да, Луара называла эту фамилию. Этот Антоний был его другом.
– Ну да, что-то в этом роде, – покивал я. – Пошли уже, пока я не передумал и не задал стрекача.
– Все бы тебе шутить, Эраст, – укоризненно сказал Монброн.
Какие шутки. У меня ноги в сторону дворца идти отказываются. Все могу понять и пережить – тюрьму, драки, войну. Но этот поступок разум не может расценить как хоть сколько-то рассудительный.
И тем не менее, я зашагал вслед за другом, уверенно направившимся в сторону большой площади, с которой открывался потрясающий вид на красоты королевского дворца.
В этом городе было много прекрасных зданий, с белоснежными стенами, с округлыми куполами, но дворец – это было что-то особенное.
Он стоял на возвышении, на искусственно созданном холме, и к нему вело несколько лестниц, причем каждая из них была отделана разными видами камня. Центральная была создана из золотистого мрамора, она начиналась прямо на площади и вела к ажурной золотистой ограде с гостеприимно распахнутыми воротами. Правда, войти на дворцовую территорию вот так запросто было бы затруднительно – рядом с ними маячили рослые фигуры целых шести стражников, да и на лестнице я тоже заметил посты, правда, уже более малочисленные. Да и то, скорее всего не все, потому как и лестницы, и сам дворец буквально утопали в яркой южной зелени.
– Куда? – преградили нам дорогу стражники, как только поняли, что мы собираемся пройти внутрь, а не просто поглазеть на красоты. – Есть разрешение?
– Негодяй, – непритворно удивился Гарольд. – Ты меня что, не узнал? Я Монброн. Представители моей семьи могут посещать дворец тогда, когда им этого захочется, таково наше родовое право, подтвержденное и нынешним королем.
– Монброн? – опешил один из стражников, тот что был постарше. – И вправду, вы и есть. Вот тебе и на!
– Да-да-да, – недовольно произнес Гарольд. – В данный момент имеет быть… Как бы так сказать… Некоторая неприятная ситуация, которую надо разрешить. Да вообще – что такое? Почему я должен что-то объяснять какому-то стражнику? А ну, веди меня во дворец! Именно ты и веди, а то будут на каждом посту останавливать.
– Вам бы, милсдарь, через южный вход идти, через золотую лестницу, – жалобно сказал старший стражник. – Там все ваши всегда заходят и выходят.
Надо будет глянуть. «Золотая лестница». Звучит.
– Там вопросами замучают, – поделился с ним Гарольд своими печалями. – И фальшивым сочувствием. Ну что, идем?
– Ох, – было заметно, что стражнику все это очень не нравилось, он боялся попасть впросак.
– Мы пришли, чтобы предать себя в руки королевского правосудия, – решил прекратить я этот балаган. – Веди нас куда следует, и тебе авось еще и награда какая выйдет.
Было видно, что и награда ему никакая не нужна, лишь бы не влезать в это мутное дело. Везде стражники одинаковы, честное слово, у нас в Раймилле такие же были. Как торговцев трясти и долю свою от воров получать – это они первые. Но если какую ответственность на себя брать – так это без них.
Гарольд победил, и вскоре мы зашагали вверх по мраморной лестнице. На самом деле вокруг была красота необыкновенная. Короли Силистрии, похоже, ценили комфорт и красоту, потому в аллеях между лестницами стояли статуи, сработанные из белого мрамора. Не редкостью здесь были и приятно журчащие фонтаны, украшенные архитектурными изысками, а уж садовники трудились не покладая рук, это было видно сразу.
Чем выше мы поднимались, тем больше я понимал, насколько велик королевский дворец. Три башни, что я видел с площади, были лишь фасадом, входом, и не более того.
Окончательно я в этом убедился, когда мы попали внутрь. Пожилого стражника с нами уже не было, у входа он передал нас какому-то изящно одетому молодому господину, который сразу учтиво раскланялся с Монброном, оказавшись его знакомцем, приветливо кивнул мне и тут же повел нас по извилистым коридорам дворца.
Я только успевал вертеть головой, разглядывая местные красоты. У Монброна замок хоть куда, но это… Слов нет просто! А сколько это все стоит, даже представить невозможно!
– Франциск, король в городе? – сразу спросил Гарольд на ходу. – Эти болваны у входа наверняка ничего не знают, но ты-то в курсе?
– Здесь, – благожелательно ответил Франциск. – Правда, настроение у него со вчерашнего дня скверное, имей в виду.
– Что такое? – заинтересовался мой друг. – Что случилось?
– Да сразу три коня в ночь пало, – объяснил его приятель. – С позавчера на вчера. Главный конюх утверждает, что он вообще не понимает, как такое могло случиться. И еще говорит, что они, похоже, изначально были больны каким-то лошадиным заболеванием.
Выдав последнюю фразу, Франциск остановился, уставился на Гарольда и подмигнул ему.
Стоп. А дядюшка Тобиас-то у нас ведь как раз лошадей на королевские конюшни поставлял.
Лошадок жалко, это да. Но как красиво сработано!
– Господин Отиль, постельничий его величества, предположил, что некто, – Франциск сделал движение бровями, причем настолько резкое, что я даже перепугался за кожу на его лице, а после снова бодро потопал дальше по коридору. – Некто. Ну ты понял. Так вот – некто просто хотел нажиться на доверии и благорасположении к нему нашего славного доброго Эдуарда.
Так звали местного монарха. Эдуард Четвертый, если точнее.
– И что король? – тут же спросил я.
– Всегда прислушивается к мнению господина Отиля, – расплылся в улыбке Франциск. – Он один из мудрейших людей Силистрии.
Насколько я понял из дальнейшего разговора, Франциск был одним из ближних слуг его величества. Нечто среднее между порученцем и мальчиком на побегушках. А еще этот шустрый малый некоторое время назад крутил любовь с одной из сестер Гарольда, а потому симпатизировал его семье.
– Я сам слышал, как король говорил: «Монброны – столпы моего королевства. И не эти, а те». Ну в смысле старшая ветвь, – время от времени оглядываясь, трещал шустрый юноша. – Так что правильно ты сделал, что пришел.
– А разве есть другие варианты? – изумился Гарольд и остановился. – Все, пришли. Франциск, доложи.
Один из коридоров, я уже сбился со счета, который именно, привел нас к огромным, размером с подвесной мост, и изумительной красоты дверным створкам. Около них мялось человек двадцать в дорогих камзолах, которые, заметив моего друга, тут же начали шушукаться.
Стражники же, стоящие рядом на посту, даже не пошевелились при нашем появлении.
– Сейчас, – понятливо кивнул юноша. – Жди.
Он подошел к дверям, толкнул их вперед, и они неожиданно легко распахнулись. Надо же, был уверен, что они тяжеленные.
– Ваше величество, позвольте доложить, – гаркнул Франциск. – Гарольд Монброн, из старшей ветви Монбронов Силистрийских, нижайше просит принять его.
Про меня он вообще даже не упомянул. Как видно, не дотягиваю я пока до такой чести.
– Проси, – донесся до меня басовитый голос.
– Ну, пошли, – толкнул меня Монброн. – Чего встал?
Глава шестнадцатая
Король Эдуард оказался вовсе не таким, каким я ожидал его увидеть. Голосина-то у него ого-го какая, вот мне и представился плечистый здоровяк, вроде папаши Аманды. Ну, может, только помоложе и без бороды. В Силистрии, насколько я понял, и усы, и бороды не в чести.
А вот и нет! На троне, который, к слову, более всего был похож на обычное кресло, только позолоченное, сидел невысокий мужчина, довольно упитанный и вдобавок со здоровенной залысиной.
Да у него даже короны на голове не было!
Но это точно был король, потому что Гарольд склонился в изящном поклоне и произнес:
– Ваше величество, позвольте поприветствовать вас!
Я, само собой, тут же попробовал повторить его движения, но, как видно, справился с этой задачей не очень-то. По крайней мере, следом за этой попыткой по тронной зале пробежали смешки. Зрителей-то тут хватало, человек двадцать стояло и сидело вдоль стен, и, как видно, я их изрядно повеселил.
Впрочем, кое-кто не смеялся, а именно – два человека в черных, надвинутых на лицо капюшонах.
Орден Истины, этих ни с кем не спутаешь. Экая неприятность.
– Гарольд Монброн, – зычно произнес Эдуард. – Красавец, бретер, женский любимец. Ай-яй-яй, Гарольд Монброн, ай-яй-яй. Одно дело развлечения, пусть даже иногда и возмущающие общественное мнение, и совсем другое, когда тебя обвиняют в серьезных преступлениях.
– А отпраздновать? – как-то даже обиделся Монброн. – Ты знаешь, как наши повара готовят? Опять же, в винном погребе надо пару дней провести, там меньше не получится. Ну и с де Фюрьи тебе надо несколько ночей провести не в придорожных гостиницах, а в моем доме, в одной из спален, где созданы идеальные условия для безумств двух любящих сердец.
– Красиво сказал! – восхитился я. – Да ты поэт!
– Ты правда хочешь быть с ней? – неожиданно серьезно спросил у меня Гарольд. – Это все не дурачества, не шутки?
– Не знаю, – признался я. – Когда мы рядом – да. Когда мы порознь… Не знаю я, короче.
– Просто хорошо бы тебе определиться, – пояснил свой вопрос Монброн. – Это надо знать ей, потому что я знаком с де Фюрьи давно, и могу тебе сказать, что такой ее никогда не видел. Такой, какая она рядом с тобой. Это надо знать мне, потому что раньше я не был готов за нее умереть, но если она твоя женщина, то это все меняет. Да и потом, есть еще одна причина…
Он имел в виду Аманду. Имя не прозвучало, но речь шла о ней.
– Давай потом, – попросил я его. – У нас впереди увлекательный вечер, который невесть чем закончится, кто бы там что ни обещал, так что давай пока все эти разговоры отложим в сторону.
– И это правильно, – одобрил Гарольд мои слова. – Кстати, мы почти приехали.
Мы были уверены, что карета довезет нас прямо до дворца, но она остановилась значительно раньше, в каком-то переулке, даже не доехав до площади, за которой начиналась королевская резиденция.
– Выходите, – распахнул возничий дверцу. – Месьор Гейнард сказал, что не следует давать пищу для пересудов.
– Верно, – покладисто согласился Гарольд. – Гербов здесь нет, но кто захочет узнать истину, тот до нее докопается. Передайте месьору наши благодарности и повторные заверения в том, что Монброны Силистрийские всегда держат свое слово.
– Непременно, – заверил нас возница, закрыл дверцу, влез на козлы и в очередной раз щелкнул кнутом.
Мы проводили взглядом карету, которая шустро исчезла из вида.
– Врать не буду, там, в доме, мне все это казалось более безопасным, – глянул на друга я.
– Страшновато? – спросил у меня Монброн сочувственно.
– Противоестественно, – пояснил я.
А что, так и есть. Мне, бывшему вору, доброй волей идти сдаваться в руки правосудия кажется не просто диким поступком, а чем-то таким… Да я даже слова не подберу подходящего для этой ситуации.
– Понимаю. – Гарольд обнял меня за плечи. – Мне тоже кажется странным идти держать ответ за то, что я не совершал. Да и в целом – ни один Монброн никогда не участвовал в королевских судах в качестве обвиняемого. Защитником чьей-то чести мы бывали, прапрадед, по рассказам отца, как-то судился с одним из Алиенте, что-то они не поделили. Причем дело закончилось тем, что наше семейство и Алиенте породнились, после чего на долгие годы стали очень близки. Сейчас, правда, этот род совсем захирел, в нем почти не осталось мужчин. Там два поколения подряд одни девочки рождаются, а единственный сын, Антоний, несколько лет назад погиб на поединке. Мне прочили в жены одну из его сестер, но как-то не сложилось.
Да, Луара называла эту фамилию. Этот Антоний был его другом.
– Ну да, что-то в этом роде, – покивал я. – Пошли уже, пока я не передумал и не задал стрекача.
– Все бы тебе шутить, Эраст, – укоризненно сказал Монброн.
Какие шутки. У меня ноги в сторону дворца идти отказываются. Все могу понять и пережить – тюрьму, драки, войну. Но этот поступок разум не может расценить как хоть сколько-то рассудительный.
И тем не менее, я зашагал вслед за другом, уверенно направившимся в сторону большой площади, с которой открывался потрясающий вид на красоты королевского дворца.
В этом городе было много прекрасных зданий, с белоснежными стенами, с округлыми куполами, но дворец – это было что-то особенное.
Он стоял на возвышении, на искусственно созданном холме, и к нему вело несколько лестниц, причем каждая из них была отделана разными видами камня. Центральная была создана из золотистого мрамора, она начиналась прямо на площади и вела к ажурной золотистой ограде с гостеприимно распахнутыми воротами. Правда, войти на дворцовую территорию вот так запросто было бы затруднительно – рядом с ними маячили рослые фигуры целых шести стражников, да и на лестнице я тоже заметил посты, правда, уже более малочисленные. Да и то, скорее всего не все, потому как и лестницы, и сам дворец буквально утопали в яркой южной зелени.
– Куда? – преградили нам дорогу стражники, как только поняли, что мы собираемся пройти внутрь, а не просто поглазеть на красоты. – Есть разрешение?
– Негодяй, – непритворно удивился Гарольд. – Ты меня что, не узнал? Я Монброн. Представители моей семьи могут посещать дворец тогда, когда им этого захочется, таково наше родовое право, подтвержденное и нынешним королем.
– Монброн? – опешил один из стражников, тот что был постарше. – И вправду, вы и есть. Вот тебе и на!
– Да-да-да, – недовольно произнес Гарольд. – В данный момент имеет быть… Как бы так сказать… Некоторая неприятная ситуация, которую надо разрешить. Да вообще – что такое? Почему я должен что-то объяснять какому-то стражнику? А ну, веди меня во дворец! Именно ты и веди, а то будут на каждом посту останавливать.
– Вам бы, милсдарь, через южный вход идти, через золотую лестницу, – жалобно сказал старший стражник. – Там все ваши всегда заходят и выходят.
Надо будет глянуть. «Золотая лестница». Звучит.
– Там вопросами замучают, – поделился с ним Гарольд своими печалями. – И фальшивым сочувствием. Ну что, идем?
– Ох, – было заметно, что стражнику все это очень не нравилось, он боялся попасть впросак.
– Мы пришли, чтобы предать себя в руки королевского правосудия, – решил прекратить я этот балаган. – Веди нас куда следует, и тебе авось еще и награда какая выйдет.
Было видно, что и награда ему никакая не нужна, лишь бы не влезать в это мутное дело. Везде стражники одинаковы, честное слово, у нас в Раймилле такие же были. Как торговцев трясти и долю свою от воров получать – это они первые. Но если какую ответственность на себя брать – так это без них.
Гарольд победил, и вскоре мы зашагали вверх по мраморной лестнице. На самом деле вокруг была красота необыкновенная. Короли Силистрии, похоже, ценили комфорт и красоту, потому в аллеях между лестницами стояли статуи, сработанные из белого мрамора. Не редкостью здесь были и приятно журчащие фонтаны, украшенные архитектурными изысками, а уж садовники трудились не покладая рук, это было видно сразу.
Чем выше мы поднимались, тем больше я понимал, насколько велик королевский дворец. Три башни, что я видел с площади, были лишь фасадом, входом, и не более того.
Окончательно я в этом убедился, когда мы попали внутрь. Пожилого стражника с нами уже не было, у входа он передал нас какому-то изящно одетому молодому господину, который сразу учтиво раскланялся с Монброном, оказавшись его знакомцем, приветливо кивнул мне и тут же повел нас по извилистым коридорам дворца.
Я только успевал вертеть головой, разглядывая местные красоты. У Монброна замок хоть куда, но это… Слов нет просто! А сколько это все стоит, даже представить невозможно!
– Франциск, король в городе? – сразу спросил Гарольд на ходу. – Эти болваны у входа наверняка ничего не знают, но ты-то в курсе?
– Здесь, – благожелательно ответил Франциск. – Правда, настроение у него со вчерашнего дня скверное, имей в виду.
– Что такое? – заинтересовался мой друг. – Что случилось?
– Да сразу три коня в ночь пало, – объяснил его приятель. – С позавчера на вчера. Главный конюх утверждает, что он вообще не понимает, как такое могло случиться. И еще говорит, что они, похоже, изначально были больны каким-то лошадиным заболеванием.
Выдав последнюю фразу, Франциск остановился, уставился на Гарольда и подмигнул ему.
Стоп. А дядюшка Тобиас-то у нас ведь как раз лошадей на королевские конюшни поставлял.
Лошадок жалко, это да. Но как красиво сработано!
– Господин Отиль, постельничий его величества, предположил, что некто, – Франциск сделал движение бровями, причем настолько резкое, что я даже перепугался за кожу на его лице, а после снова бодро потопал дальше по коридору. – Некто. Ну ты понял. Так вот – некто просто хотел нажиться на доверии и благорасположении к нему нашего славного доброго Эдуарда.
Так звали местного монарха. Эдуард Четвертый, если точнее.
– И что король? – тут же спросил я.
– Всегда прислушивается к мнению господина Отиля, – расплылся в улыбке Франциск. – Он один из мудрейших людей Силистрии.
Насколько я понял из дальнейшего разговора, Франциск был одним из ближних слуг его величества. Нечто среднее между порученцем и мальчиком на побегушках. А еще этот шустрый малый некоторое время назад крутил любовь с одной из сестер Гарольда, а потому симпатизировал его семье.
– Я сам слышал, как король говорил: «Монброны – столпы моего королевства. И не эти, а те». Ну в смысле старшая ветвь, – время от времени оглядываясь, трещал шустрый юноша. – Так что правильно ты сделал, что пришел.
– А разве есть другие варианты? – изумился Гарольд и остановился. – Все, пришли. Франциск, доложи.
Один из коридоров, я уже сбился со счета, который именно, привел нас к огромным, размером с подвесной мост, и изумительной красоты дверным створкам. Около них мялось человек двадцать в дорогих камзолах, которые, заметив моего друга, тут же начали шушукаться.
Стражники же, стоящие рядом на посту, даже не пошевелились при нашем появлении.
– Сейчас, – понятливо кивнул юноша. – Жди.
Он подошел к дверям, толкнул их вперед, и они неожиданно легко распахнулись. Надо же, был уверен, что они тяжеленные.
– Ваше величество, позвольте доложить, – гаркнул Франциск. – Гарольд Монброн, из старшей ветви Монбронов Силистрийских, нижайше просит принять его.
Про меня он вообще даже не упомянул. Как видно, не дотягиваю я пока до такой чести.
– Проси, – донесся до меня басовитый голос.
– Ну, пошли, – толкнул меня Монброн. – Чего встал?
Глава шестнадцатая
Король Эдуард оказался вовсе не таким, каким я ожидал его увидеть. Голосина-то у него ого-го какая, вот мне и представился плечистый здоровяк, вроде папаши Аманды. Ну, может, только помоложе и без бороды. В Силистрии, насколько я понял, и усы, и бороды не в чести.
А вот и нет! На троне, который, к слову, более всего был похож на обычное кресло, только позолоченное, сидел невысокий мужчина, довольно упитанный и вдобавок со здоровенной залысиной.
Да у него даже короны на голове не было!
Но это точно был король, потому что Гарольд склонился в изящном поклоне и произнес:
– Ваше величество, позвольте поприветствовать вас!
Я, само собой, тут же попробовал повторить его движения, но, как видно, справился с этой задачей не очень-то. По крайней мере, следом за этой попыткой по тронной зале пробежали смешки. Зрителей-то тут хватало, человек двадцать стояло и сидело вдоль стен, и, как видно, я их изрядно повеселил.
Впрочем, кое-кто не смеялся, а именно – два человека в черных, надвинутых на лицо капюшонах.
Орден Истины, этих ни с кем не спутаешь. Экая неприятность.
– Гарольд Монброн, – зычно произнес Эдуард. – Красавец, бретер, женский любимец. Ай-яй-яй, Гарольд Монброн, ай-яй-яй. Одно дело развлечения, пусть даже иногда и возмущающие общественное мнение, и совсем другое, когда тебя обвиняют в серьезных преступлениях.