Черная перепелка

— Вы что, грибов, что ли, галлюциногенных нажрались? Чего несете-то? — теперь уже Наташа по-настоящему разозлилась, схватила с тарелки только что приготовленный ею же мягкий и жирный бутерброд с икрой и отправила в рот. Целиком. И теперь стояла со смешными надутыми шарообразными щеками и, энергично двигая челюстями, не могла ничего говорить. Только вращала глазами да вертела головой, как если это могло помочь ей поскорее прожевать.

— Спрашиваю вас еще раз — вы действительно хотите знать правду или же все сделаем вид, что ничего не происходит?

— Да что происходит-то?

— Ничего не произойдет до тех пор, пока я не открою рот и не расскажу вам, что со мной случилось, почему я такая. Почему разбила графин, почему мои нервы готовы довести меня до паралича!

— Тамара, может, ей «Скорую» вызвать? — уже сама чуть не плача, спросила с набитым ртом Наташа. — Ну почему всё так? Все же так хорошо начиналось, приехали сюда, стол вот накрываем… Скоро Новый год. Телевизор сейчас включим, праздничную программу посмотрим. Что, что еще тебе нужно, Соня? Ну хочешь, пригласи сюда своего Алика, да кого хочешь, только чтобы тебе хорошо было, чтобы настроение было хорошее.

— Алика? Вы что, серьезно считаете, что автослесарь — предел моих желаний? Или вы думаете, что я недостаточно себя ценю, чтобы пожелать для себя нормального мужика?

— А чем тебе автослесари — не нормальные? Рукастые, толковые мужики, — бросилась защищать слесарей Наташа, у которой брат держал автомастерскую. — Зарабатывают. Ты к чему ведешь-то?

— Да что вы вообще обо мне знаете? Думаете, что я у вас как на ладони? Не-е-ет… Вы ничего, слышите, ничего обо мне не знаете! И никогда не узнаете. Знаете, почему? Да потому, что продолжения уже никогда не будет.

Соня так туманно выражалась, что теперь уже и Тамара забеспокоилась, не тронулась ли умом подружка.

— Я уж не знаю, что могло случиться и за что мне такое наказание, — заскулила Соня, — но в какой-то момент я вдруг поняла, что весь мой мир разрушился. И что теперь мой удел — заниматься сексом на продавленном топчане в мастерской Алика, вечно одалживать ему деньги и бояться забеременеть от него.

— Ты так говоришь, словно познакомилась со своим Аликом только вчера и еще не успела понять, что тебя с ним ждет! — развела руками Наташа. — Так что случилось-то?

— Да просто я — дура!!!

Тамара с Наташей переглянулись.

— У меня мог быть настоящий роман с Максом, а я… я отказала ему, понимаете? Я испугалась, что могу не соответствовать ему, что мне всегда будет перед ним стыдно за то, что я простая маникюрша… К тому же не факт, что он женился бы на мне. Скорее разочаровался бы. Он умный, образованный, начитанный, остроумный, я все это понимала, поэтому словно увидела то, что ждет нас впереди, если я скажу ему «да».

— Он что, кадрил тебя? — Ната скривила свое разрумянившееся лицо усмешкой.

Тамара только сейчас обратила внимание на ее ярко-красное платье, словно до этого она была вообще слепая и ничего вокруг не замечала.

Какое красивое платье, вот только пока что Натка в домашних тапочках, бегает по дому, суетится, готовится к празднику, позже обует новые туфли.

А Соня? В глухом черном платье, на шее — нитка жемчуга, в черных чулочках, такая стройная, изящная. И в сапогах. Словно не поняла еще, что в доме тепло, что можно и переобуться, или вообще не собиралась здесь надолго оставаться.

А Тамара? Она вообще в свитере и брюках, на ногах — зимние ботинки на меху.

— Он пригласил меня на свидание, — серьезно, с глубоким чувством в голосе произнесла Соня.

Брови ее, тонкие, черные, нахмурились, а кончик маленького аккуратного носа покраснел.

— Да? — удивилась Тамара. — Когда? Куда?

— Спросил у меня разрешения заглянуть ко мне вечером, это было как раз за неделю до того, как он исчез.

— И ты, дура, ему отказала? — засвистела, сложив губы вишенкой, Наташа. — Тропинину отказала?

— Ты уверена, что это подразумевало свидание? — строго спросила Тамара.

— А зачем же ему еще напрашиваться ко мне в гости? Он пришел, мы уединились с ним в подсобке, я сразу же закурила, почему-то сильно нервничала… А он подошел ко мне так близко-близко и сказал мне на ухо: «Привет, перепелка!»

— Ну и что? Он всех называл перепелками, — оживилась Наташа. — То птичкой назовет, то перепелкой… Нравилось ему сравнивать всех с перепелками. Но это еще ни о чем не говорило!

— Он даже нашу гардеробщицу тетю Зину перепелкой называл, да так нежно, ласково… — усмехнулась Тамара. — И что было дальше, в подсобке? Лапал тебя?

— Нет… Говорю же, попросился ко мне в гости вечером.

— Да может, у него к тебе дело какое было?

— Завидуете, да?

— Кажется, ты собиралась нам что-то рассказать, — напомнила ей Наташа. — Если история о несостоявшемся свидании с Тропининым и является твоей страшной тайной, которая должна разрушить нашу дружбу, то на меня она не произвела ровно никакого впечатления. Все знают, что Макс обожает женщин, а они — его. Но одно дело — флирт, другое — любовь. Он тебя никогда не любил. И вообще, говорят, он встречался с одной девушкой, кажется, студенткой музыкального училища, во всяком случае, их видели вместе.

— Да брось, Натка, я знаю, о ком ты говоришь, это была его пациентка, ее зовут Татьяна Скворцова.

На кухне пару минут было очень тихо. Слышно было лишь дыхание трех женщин.

— Кто убирать-то будет? — наконец спросила Тамара, продолжая стоять в луже апельсинового сока посреди осколков.

— Не знаю… Я ничего не знаю… — снова заговорила Соня. — Но если я вам сейчас ничего не расскажу, то… Тамара, Ната, это Алик расчистил дорожку. Мы приехали с ним вчера днем сюда. Подумала: что это мы, девочки, будем чистить снег, когда это могут сделать крепкие мужские руки?

— Здесь был Алик? — Тамара опустилась на стул, почувствовав, как заломило в затылке.

— …Мы приехали, и он сразу же пошел в сарай, нашел там снеговую лопату и принялся расчищать снег.


— Молодец, — поджала губы Наташа, не понимая, в чем состоит криминал и почему о таких простых вещах надо говорить таким трагическим тоном.

— А я пробралась до калитки, открыла дверь ключами, вошла, чтобы осмотреть дом, может, прибраться где надо, проверить, все ли исправно, работает ли телевизор, есть ли интернет… Я же понимала, что мы приедем сюда накануне Нового года, и что в каком виде застанем дом, так все и пройдет… Хотелось, чтобы все было в порядке.

— И что? Что случилось-то?

— Макс… — Она хотела сказать что-то еще, но не могла.

Стояла, смотрела не мигая на Тамару, вернее, куда-то сквозь нее, и словно потеряла способность говорить.

— Соня, что с тобой? Тамара, она сейчас потеряет сознание…

Тамара бросилась к Соне, подхватила ее, усадила на стул. Наступила на осколок графина, который хрустнул под подошвой ее сапога.

— Макса убили… Я нашла в спальне два трупа — Макса и какой-то девушки. Они давно уже были мертвы. Окоченели. И кто-то прикрыл их одеялом, — выпалила она на одном дыхании.

Наташа ахнула, зажмурила глаза и закрыла уши ладонями.

— Аааа-а-а… Ааа-а-а!.. — завопила она так, словно до нее постепенно доходил смысл услышанного.

— Прекрати истерику, — Тамара грубо дернула ее за рукав. — Тихо!

Наташа умолкла, но продолжала часто дышать и при этом тихонько завывать.

— Говорю же — тихо! Соня, ты уверена, что тебе это не приснилось?

— Я отправила Алика домой, сказала, что мне надо прибраться и чтобы он заехал за мной через три часа.

— Вот это ты правильно сделала! Значит, он ничего не видел? — Это была уже Тамара.

— Нет.

— И где они?.. Куда ты их дела? — спросила, раскиснув и заливаясь слезами, Наташа. — Господи…

— Я не знала, что мне делать. Понимала, что скоро мы все приедем сюда, что, если я не уберу трупы, то вы все увидите и подумаете, что это я убила Макса. Ведь это у меня были ключи от дома. Это ко мне он клеился последнее время… Возможность войти сюда была только у меня! И полиция будет допрашивать тоже только меня! Поэтому я решила убрать трупы, я спустила их в подвал, живот себе надорвала… Собрала всю постель, она была в крови… И кровь какая-то черная, темная, заледеневшая… А потом долго отмывала спальню «Доместосом». Сменила постельное белье, проветрила комнату. Когда приехал Алик, я была чуть жива от ужаса и усталости. Меня всю трясло…

— Почему же ты нам ничего не рассказала? Зачем было доводить до этого абсурда и везти нас сюда? Соня? — спросила Тамара.

— Я долго думала, как мне поступить. Да, действительно, я могла все переиграть, и мы бы сюда не приезжали. Но тогда Макс с этой девушкой продолжали бы лежать в подвале. И его никто бы не искал, вернее, не нашел. Наступила бы весна, потеплело, что стало бы с трупами? Не дай бог, приехала бы Марта или вы выразили бы желание провести выходные на природе? Вы понимаете, какой бы запах стоял в доме? И все равно допрашивали бы только меня! Тем более что пока я была в доме и убиралась, я же оставила повсюду следы… отпечатки пальцев…

— Но почему ты сразу не вызвала полицию? — спросила Наташа. — Да и мотива убивать Макса, а тем более какую-то девушку, у тебя не было. Как-то все это странно.

— Я испугалась. Вы что, действительно ничего не понимаете? Убийство, даже при отсутствии мотива (а его не так-то трудно и выдумать!) повесили бы на меня! Началось бы следствие, кто-то сказал бы, что видел, как мы с Максом разговаривали в парикмахерской, куда он заходил ко мне… После его ухода я плакала, и Галка, наш мастер, видела все это, она подтвердила бы, что он был, придумала бы еще, что у нас с ним были отношения… Она это может, всегда завидовала мне по части мужиков, а тут ко мне пришел сам доктор Тропинин! Я не хочу в тюрьму! А Максу уже все равно не поможешь.

— И какой же был твой план? Заманить нас сюда, рассказать о трупах и втянуть нас в эту историю? — Наташа смотрела на Соню полными слез глазами.

— Но мы же подруги… — снова заскулила Соня. — Я хотела с вами посоветоваться… Хотела, чтобы мы все вместе вынесли, вывезли трупы куда-нибудь и оставили таким образом, чтобы их поскорее нашли. Чтобы началось следствие, понимаете? И никто и никогда не понял бы, что тела находились в этом доме! Никто и никогда не связал бы его смерть с нами, со мной. А вы, вы сами как поступили бы, если бы попали в такую же ситуацию? Вызвали бы полицию?

— Не знаю… — призналась Наташа.

— Да если бы я позвонила в полицию, представляете себе, что началось бы?! Весь город загудел бы, мое имя появилось бы на страницах газет и в интернете… Марта узнала бы о том, что в ее доме произошло двойное убийство. Приехала бы сюда. Меня затаскали бы на допросы… Все мои знакомые отвернулись бы от меня… Да вы первые записали бы меня в убийцы!

— Бред! — воскликнула Тамара. — Причем здесь вообще ты? Мало ли кто мог проникнуть в дом и убить Макса?

— Но их убили в постели, дело было еще в ноябре, осенью… Макс же тогда и пропал. Они были голые! Их убили, когда они спали или просто лежали в постели… Может, они вообще жили там! Или встречались.

— Но как Макс мог попасть в дом?

— Получается, что он проник туда самовольно… ключи-то были только у меня! А двери здесь мощные, металлические, так просто в дом не попадешь.

— Кажется, я понимаю, зачем Макс просился к тебе в гости, — сказала Ната. — Он хотел поговорить с тобой об этом доме, попросить ключи, чтобы встречаться там со своей девушкой. А когда ты ему отказала, он… Хотя, постойте… Не мог же он проникнуть в твою квартиру и выкрасть ключи? Может, ты носила их с собой?

— Да там целая связка! Зачем бы я их брала с собой? Нет, они висели у меня в прихожей, на крючке, вы же сами видели! Теперь понимаете, почему я не вызвала полицию? Учитывая, как работают наши органы, меня очень быстро обвинили бы в убийстве и посадили!

— Хочешь сказать, что мы должны избавиться от трупов? Прямо сейчас? Успеть до Нового года? — спросила Тамара.

— Да. Не то чтобы должны, но просто другого выхода у нас нет. Возможно даже, оставить их где-нибудь поблизости от полиции.

— Мамадарагая… — запричитала Наташа. — Но это же опасно! До Нового года осталось всего ничего, в городе менты на каждом шагу, пьяных ловят. Нас остановят, попросят открыть багажник, а там — трупы…

— Они и в багажник не поместятся… Они застыли, заледенели. Вы же должны это понимать, — сказала мрачно Тамара. — Если только на заднем сиденье везти…

— Мы можем сделать это поздно ночью или под утро, когда весь город будет спать, — предложила Наташа.