Человек-тень
Часть 44 из 49 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Тут ничего нет, – сказал Барда. – Нам лучше…
Удар лопатой по его голове был подобен удару молотком для отбивания мяса.
– О черт! – взвизгнула Конни.
Мужчина, вышедший из подлеска там, где только что стоял Барда, был отнюдь не вурдалаком. Он был так же реален и так же опасен, как и любой другой психопат, с которым Конни когда-либо имела дело. Барда лежал на траве ничком, и на него лил дождь. Из-под его волос сочилась кровь и струйками стекала с шеи на землю. Конни не знала, жив ли он еще, и если да, то как долго он продержится.
– Привет, – сказал мужчина. – Я Фергюс.
Конни заставила себя оторвать глаза от Барды и сосредоточить внимание на мужчине, держащем лопату. Было понятно, почему свидетели сравнивали его со скелетом, но такое описание было не совсем точным. Убийца состоял из костей, связок и сухожилий, и все они были ясно видны под кожей, как на анатомической схеме. На его лице выделялись запавшие глазницы и невероятно заострившиеся скулы, дерма истончилась, превратившись в пленку, годную только для того, чтобы держать все ткани внутри. В белках его глаз было так много лопнувших сосудов, что они были похожи на глаза демона. Во рту у него было больше провалов, чем зубов, и, когда он дышал или говорил, слышалось что-то вроде присвиста, как будто он был чайником, стоящим на плите.
– Я Конни. Я рада наконец познакомиться с вами.
– Как вы меня нашли?
Мужчина осклабился, и Конни увидела его почерневшие десны. Описания синдрома Котара передавали не всё. Не только больному казалось, что он мертв. Сходство мужчины, который стоял перед Конни сейчас, с живым трупом было настолько разительным, что прежде она не смогла бы даже представить себе такого.
– Впрочем, это неважно. Главное, что вы вышли со мной на контакт. Я так и думал, что вы сможете это сделать.
– Я побывала в вашем доме, – сказала Конни. – Там был пожар. Вы об этом знали?
– Это больше не мой дом. Я тут не живу. – Убийца всадил полотно лопаты в землю и поставил одну ногу в ботинке на ее наступ.
– Тут? То есть в Эдинбурге?
Пока мужчина обдумывал этот вопрос, Конни окинула его взглядом. Он промок до нитки, как будто находился под дождем уже давно. Лопата была испачкана землей до самого черенка. Сам Фергюс или Харрис тоже был перемазан землей – его руки, брюки, куртка, лицо и волосы. Он находился на кладбище долго. И копал землю.
– Не только в Эдинбурге. В этом измерении. В этой реальности. Я здесь больше не живу.
– Где Мэгги и Элспит? – спросила Конни.
В идеале она потратила бы куда больше времени на ведение светской беседы, чтобы успокоить своего пациента и приготовиться к более тяжелой части разговора. Но сейчас у нее было очень скверное предчувствие.
– Они перейдут в иной мир вместе со мной. Мы будем единой семьей на той стороне.
– Харрис…
– Я Фергюс, – перебил убийца. – Элспит – жена Фергюса, а Мэгги – дочь Фергюса. У меня был еще и брат, но я его где-то потерял.
Он огляделся по сторонам, словно ожидая, что Зевьер сидит где-то рядом и ждет его.
– Хорошо, Фергюс. Мне надо, чтобы вы показали мне, где находятся Элспит и Мэгги. Им вовсе не нужно умирать, чтобы вы завершили свой путь.
– Откуда вам знать? – завопил убийца, сделав шаг в сторону Конни и сердито тыча в нее пальцем. – Откуда вы, черт возьми, можете знать, что мне нужно?
– Вы помните Харриса? – спросила Конни, не дрогнув. – Я не говорю, что вы – это он. Вы Фергюс, я это признаю. Но вы помните, что случилось с Харрисом?
Убийца нахмурился и покачал головой.
– Я знаю кое-что о жизни Фергюса. И думаю, что, если вы услышите то, что мне известно, это может вам помочь. Я посвящу вас в секрет, а затем вы тоже посвятите меня в секрет. – Конни не дала убийце возможности торговаться, а продолжила. На счету была каждая секунда. – Мать Харриса умерла через несколько недель после его рождения. Он был одним из двух близнецов. У него был брат. Их мать страдала послеродовой депрессией. Ей было грустно, и она ничего не могла с собой поделать, а должной помощи ей не оказали. В ее гормонах был полный раздрай. Такое случается со многими женщинами, и, если врач не понимает, что происходит, и не вмешивается, ситуация может стать очень серьезной.
Фергюс опять всадил лезвие лопаты в ручейки грязной воды у своих ног.
– Мать Харриса убила себя. Трудно себе представить, в каком отчаянии бедная женщина должна была находиться, чтобы совершить такое. Пребывая в смятении и тоске, она также убила брата-близнеца Харриса. Нет никаких сомнений, что, совершая это, она была не в своем уме. Иногда такие трагедии случаются. Мне бы хотелось, чтобы это было не так, но это так. Это такой аспект человеческой жизни, о котором мы говорим недостаточно часто. Иногда работа нашего мозга разлаживается.
Убийца попытался пожать плечами, но его руки, сжимающие черенок лопаты, были слишком напряжены.
– И что? – пробормотал он.
– Бедный Харрис, – ответила Конни. – Ребенку очень нелегко иметь такое в своем прошлом. Он потерял свою мать и своего брата-близнеца. У него осталась только бабушка, которая наверняка была убита свалившимся на нее горем. Для большинства людей это было бы слишком тяжело. Харрис не делал ничего плохого, но он остался без матери, и, возможно, у него было ощущение, что это он во всем виноват. Харрису была нужна любовь, очень много любви, чтобы все это пережить, и думаю, он не получил то, в чем нуждался.
– Понятно, – пробормотал убийца.
– Теперь ваша очередь, – сказала Конни, прежде чем он успел продолжить. – Я хочу, чтобы в обмен на мой секрет вы сообщили мне свой. Мне нужно, чтобы вы показали мне место, где находятся Элспит и Мэгги.
– Нет, – ответил убийца.
– Да, поскольку уговор есть уговор. Ведь я никак не могу изменить ваше решение. Посмотрите, что вы сделали с Бардой. – Конни взглянула на тело инспектора, надеясь увидеть хоть какие-то признаки жизни, но Барда неподвижно лежал на земле. – Я просто хочу увидеть их, чтобы лучше все понять. Вы этого достойны.
– Вы дурите меня, – сказал убийца, но при этом смотрел Конни в глаза.
– Я психолог. Если вы хотите думать, что это делает меня эгоисткой, то вы можете так думать. Да, я здесь для того, чтобы учиться. Да, это моя работа. Вы вызываете у меня любопытство. Я также знаю, что вы держите в руках лопату, так что попытка обдурить вас ничего бы мне не дала, разве не так?
Убийца завертел головой направо-налево, и Конни подумала, что он сейчас похож на птицу с глазами-бусинками и острым клювом, готовую расклевать раковину ни о чем не подозревающей улитки.
– И тогда вы расскажете мне что-то еще? – спросил он.
– Конечно, – ответила Конни.
Убийца повернулся и повел Конни к дальнему концу кладбища мимо старой кирпичной постройки, давно покинутой и, быть может, изредка посещаемой привидениями.
– Это старая караульная будка, – сказал он.
– На кладбище?
– Чтобы охранять мертвых от похитителей трупов, – ухмыльнулся убийца. – Это было давно. Теперь вам нечего бояться.
Ирония этого утверждения не укрылась от Конни, и ее пробрала дрожь.
Убийца провел ее в самый дальний угол кладбища к своей машине, припаркованной за стеной деревьев. Конни старалась не дрожать. Барде срочно была нужна медицинская помощь, она, вероятно, увидит сейчас еще два трупа… и что Фергюс сделает с ней самой, когда ему наскучит их разговор? Вряд ли он отпустит ее с миром.
– Вот. – Убийца показал лопатой на свежую могилу.
Конни закрыла рот тыльной стороной руки, борясь с тошнотой. Перед ней возвышался холмик свежевскопанной земли и вперемешку с дерном. На нем красовались следы ног.
– Элспит и Мэгги… они там? Под землей? – Голос Конни был высоким и сиплым. Ей было трудно дышать и еще труднее говорить.
– Они ждут меня, – пояснил убийца. – Когда я уйду, что теперь произойдет уже очень скоро, я снова буду с ними.
– Фергюс, вы причинили им вред? Я имею в виду, были ли они живы, когда… – Конни хотела закончить это предложение, но не смогла.
– Им там удобно. Это хороший гроб, большой. И они там вместе, мать и дитя. Дети должны находиться со своими матерями.
Конни изо всех сил вжала ногти в ладони, чтобы не закричать.
– Не думаю, что это работает именно так. Фергюс, вы делали это прежде?
Конни старалась говорить беззаботно, несмотря на напряжение, сдавившее ее горло, старалась сделать так, чтобы в ее тоне звучал не ужас, а всего лишь вопрос.
– Зачем мне было делать это прежде? Просто мне показалось, что это правильно.
– Тогда где вы взяли гроб? – спросила Конни.
– Думаю… я его нашел. Он был здесь. Он ждал меня. Как будто мне было предназначено явиться сюда сегодня.
Конни посмотрела на замшелое надгробие, подошла к нему и, счистив с него грязь, прочитала надпись, хотя больше всего ей хотелось раскопать женщину и девочку, лежащих под землей.
– Здесь несколько имен. Последнее – это Делия Поуви. До нее Артур Поуви, похороненный вместе с Амандой Поуви. Это семейная могила, такая, в которой гробы можно ставить один на другой. Полагаю, вы это знали, – сказала Конни.
– Наверное. – Отвечая, убийца отвернулся от нее.
Он лгал. Возможно, Фергюс Эрисс не помнил всего, но его память не была совершенно пустой, как он пытался утверждать. Конни с усилием сглотнула. Он не был просто-напросто психически болен и в то же время не был просто порочен. Гнусен преступник или безумен? Этот вопросы психиатры задают себе, когда совершается ужасное преступление и надо решить, куда отправить преступника – в тюрьму или в лечебницу для душевнобольных. Конни хотела, чтобы Фергюс был либо тем, либо другим. Безумие находится вне его контроля. Будь он полностью порочен и гнусен, выбор был бы прост – тюрьма. Но в нем слились и порочность, и безумие. Он не перестанет убивать. И Конни выбрала стратегию действий, хотя набор возможных вариантов был невелик.
– Харрис тоже носил фамилию Поуви. Думаю, Аманда была его матерью. А Делия, разумеется, приходилась ему бабушкой. Она вырастила его после того, как умерла его мать. Как вы думаете, Харрис хочет, чтобы жена и дочь находились рядом с его матерью и она увидела, что он имел настоящую семью?
– Но мои жена и дочь и так уже находятся там, внизу. Там Анджела и Эмили…
Конни сделала глубокий вдох:
– Разве? Я в этом не уверена. Мне казалось, что это Элспит и Мэгги.
– Нет, нет. Я выбрал других. Элспит была плохая. Я помню ее, и она была плохая.
– Да, она была плохая, – подтвердила Конни. – Я согласна. Она совсем не годилась вам в жены. Но в самом ли деле там, внизу, находятся те, кого вы выбрали? Это могут быть совершенно другие люди.
Убийца дернул себя за редкие волосы и начал переминаться с ноги на ногу. Конни смотрела на пряди, оставшиеся в его пальцах.
– Моей матери не понравилась бы Элспит. Она была неверной женой. Там, внизу, должна находиться Анджела. Иначе…
– Дай мне лопату, – сказала Конни. – Ты устал. Копать буду я. Давай посмотрим, кто там, и тогда мы поймем, получится ли все, как ты хотел, или нет.
– Нет! – Убийца затряс головой. – Я не отдам тебе лопату; это моя особенная лопата. Ты можешь что-то сделать. Ты можешь забрать ее или…
– Тогда копай сам. Только делай это быстро. Если там умрет не та женщина, мать Харриса, возможно, будет недовольна. И, возможно, не позволит Харрису присоединиться к ней, а захочет остаться там только с братом Харриса, Артуром. Может быть, поэтому она и выбрала его с самого начала.
– Ей следовало выбрать меня, – пробормотал убийца. – Я был хорошим мальчиком. Хорошим мальчиком…
Он заплакал, и по его грязным щекам покатились слезы. Он принялся лихорадочно копать, бросая землю во все стороны. Конни так и подмывало прыгнуть в быстро углубляющуюся могилу и начать рыть землю голыми руками.
Удар лопатой по его голове был подобен удару молотком для отбивания мяса.
– О черт! – взвизгнула Конни.
Мужчина, вышедший из подлеска там, где только что стоял Барда, был отнюдь не вурдалаком. Он был так же реален и так же опасен, как и любой другой психопат, с которым Конни когда-либо имела дело. Барда лежал на траве ничком, и на него лил дождь. Из-под его волос сочилась кровь и струйками стекала с шеи на землю. Конни не знала, жив ли он еще, и если да, то как долго он продержится.
– Привет, – сказал мужчина. – Я Фергюс.
Конни заставила себя оторвать глаза от Барды и сосредоточить внимание на мужчине, держащем лопату. Было понятно, почему свидетели сравнивали его со скелетом, но такое описание было не совсем точным. Убийца состоял из костей, связок и сухожилий, и все они были ясно видны под кожей, как на анатомической схеме. На его лице выделялись запавшие глазницы и невероятно заострившиеся скулы, дерма истончилась, превратившись в пленку, годную только для того, чтобы держать все ткани внутри. В белках его глаз было так много лопнувших сосудов, что они были похожи на глаза демона. Во рту у него было больше провалов, чем зубов, и, когда он дышал или говорил, слышалось что-то вроде присвиста, как будто он был чайником, стоящим на плите.
– Я Конни. Я рада наконец познакомиться с вами.
– Как вы меня нашли?
Мужчина осклабился, и Конни увидела его почерневшие десны. Описания синдрома Котара передавали не всё. Не только больному казалось, что он мертв. Сходство мужчины, который стоял перед Конни сейчас, с живым трупом было настолько разительным, что прежде она не смогла бы даже представить себе такого.
– Впрочем, это неважно. Главное, что вы вышли со мной на контакт. Я так и думал, что вы сможете это сделать.
– Я побывала в вашем доме, – сказала Конни. – Там был пожар. Вы об этом знали?
– Это больше не мой дом. Я тут не живу. – Убийца всадил полотно лопаты в землю и поставил одну ногу в ботинке на ее наступ.
– Тут? То есть в Эдинбурге?
Пока мужчина обдумывал этот вопрос, Конни окинула его взглядом. Он промок до нитки, как будто находился под дождем уже давно. Лопата была испачкана землей до самого черенка. Сам Фергюс или Харрис тоже был перемазан землей – его руки, брюки, куртка, лицо и волосы. Он находился на кладбище долго. И копал землю.
– Не только в Эдинбурге. В этом измерении. В этой реальности. Я здесь больше не живу.
– Где Мэгги и Элспит? – спросила Конни.
В идеале она потратила бы куда больше времени на ведение светской беседы, чтобы успокоить своего пациента и приготовиться к более тяжелой части разговора. Но сейчас у нее было очень скверное предчувствие.
– Они перейдут в иной мир вместе со мной. Мы будем единой семьей на той стороне.
– Харрис…
– Я Фергюс, – перебил убийца. – Элспит – жена Фергюса, а Мэгги – дочь Фергюса. У меня был еще и брат, но я его где-то потерял.
Он огляделся по сторонам, словно ожидая, что Зевьер сидит где-то рядом и ждет его.
– Хорошо, Фергюс. Мне надо, чтобы вы показали мне, где находятся Элспит и Мэгги. Им вовсе не нужно умирать, чтобы вы завершили свой путь.
– Откуда вам знать? – завопил убийца, сделав шаг в сторону Конни и сердито тыча в нее пальцем. – Откуда вы, черт возьми, можете знать, что мне нужно?
– Вы помните Харриса? – спросила Конни, не дрогнув. – Я не говорю, что вы – это он. Вы Фергюс, я это признаю. Но вы помните, что случилось с Харрисом?
Убийца нахмурился и покачал головой.
– Я знаю кое-что о жизни Фергюса. И думаю, что, если вы услышите то, что мне известно, это может вам помочь. Я посвящу вас в секрет, а затем вы тоже посвятите меня в секрет. – Конни не дала убийце возможности торговаться, а продолжила. На счету была каждая секунда. – Мать Харриса умерла через несколько недель после его рождения. Он был одним из двух близнецов. У него был брат. Их мать страдала послеродовой депрессией. Ей было грустно, и она ничего не могла с собой поделать, а должной помощи ей не оказали. В ее гормонах был полный раздрай. Такое случается со многими женщинами, и, если врач не понимает, что происходит, и не вмешивается, ситуация может стать очень серьезной.
Фергюс опять всадил лезвие лопаты в ручейки грязной воды у своих ног.
– Мать Харриса убила себя. Трудно себе представить, в каком отчаянии бедная женщина должна была находиться, чтобы совершить такое. Пребывая в смятении и тоске, она также убила брата-близнеца Харриса. Нет никаких сомнений, что, совершая это, она была не в своем уме. Иногда такие трагедии случаются. Мне бы хотелось, чтобы это было не так, но это так. Это такой аспект человеческой жизни, о котором мы говорим недостаточно часто. Иногда работа нашего мозга разлаживается.
Убийца попытался пожать плечами, но его руки, сжимающие черенок лопаты, были слишком напряжены.
– И что? – пробормотал он.
– Бедный Харрис, – ответила Конни. – Ребенку очень нелегко иметь такое в своем прошлом. Он потерял свою мать и своего брата-близнеца. У него осталась только бабушка, которая наверняка была убита свалившимся на нее горем. Для большинства людей это было бы слишком тяжело. Харрис не делал ничего плохого, но он остался без матери, и, возможно, у него было ощущение, что это он во всем виноват. Харрису была нужна любовь, очень много любви, чтобы все это пережить, и думаю, он не получил то, в чем нуждался.
– Понятно, – пробормотал убийца.
– Теперь ваша очередь, – сказала Конни, прежде чем он успел продолжить. – Я хочу, чтобы в обмен на мой секрет вы сообщили мне свой. Мне нужно, чтобы вы показали мне место, где находятся Элспит и Мэгги.
– Нет, – ответил убийца.
– Да, поскольку уговор есть уговор. Ведь я никак не могу изменить ваше решение. Посмотрите, что вы сделали с Бардой. – Конни взглянула на тело инспектора, надеясь увидеть хоть какие-то признаки жизни, но Барда неподвижно лежал на земле. – Я просто хочу увидеть их, чтобы лучше все понять. Вы этого достойны.
– Вы дурите меня, – сказал убийца, но при этом смотрел Конни в глаза.
– Я психолог. Если вы хотите думать, что это делает меня эгоисткой, то вы можете так думать. Да, я здесь для того, чтобы учиться. Да, это моя работа. Вы вызываете у меня любопытство. Я также знаю, что вы держите в руках лопату, так что попытка обдурить вас ничего бы мне не дала, разве не так?
Убийца завертел головой направо-налево, и Конни подумала, что он сейчас похож на птицу с глазами-бусинками и острым клювом, готовую расклевать раковину ни о чем не подозревающей улитки.
– И тогда вы расскажете мне что-то еще? – спросил он.
– Конечно, – ответила Конни.
Убийца повернулся и повел Конни к дальнему концу кладбища мимо старой кирпичной постройки, давно покинутой и, быть может, изредка посещаемой привидениями.
– Это старая караульная будка, – сказал он.
– На кладбище?
– Чтобы охранять мертвых от похитителей трупов, – ухмыльнулся убийца. – Это было давно. Теперь вам нечего бояться.
Ирония этого утверждения не укрылась от Конни, и ее пробрала дрожь.
Убийца провел ее в самый дальний угол кладбища к своей машине, припаркованной за стеной деревьев. Конни старалась не дрожать. Барде срочно была нужна медицинская помощь, она, вероятно, увидит сейчас еще два трупа… и что Фергюс сделает с ней самой, когда ему наскучит их разговор? Вряд ли он отпустит ее с миром.
– Вот. – Убийца показал лопатой на свежую могилу.
Конни закрыла рот тыльной стороной руки, борясь с тошнотой. Перед ней возвышался холмик свежевскопанной земли и вперемешку с дерном. На нем красовались следы ног.
– Элспит и Мэгги… они там? Под землей? – Голос Конни был высоким и сиплым. Ей было трудно дышать и еще труднее говорить.
– Они ждут меня, – пояснил убийца. – Когда я уйду, что теперь произойдет уже очень скоро, я снова буду с ними.
– Фергюс, вы причинили им вред? Я имею в виду, были ли они живы, когда… – Конни хотела закончить это предложение, но не смогла.
– Им там удобно. Это хороший гроб, большой. И они там вместе, мать и дитя. Дети должны находиться со своими матерями.
Конни изо всех сил вжала ногти в ладони, чтобы не закричать.
– Не думаю, что это работает именно так. Фергюс, вы делали это прежде?
Конни старалась говорить беззаботно, несмотря на напряжение, сдавившее ее горло, старалась сделать так, чтобы в ее тоне звучал не ужас, а всего лишь вопрос.
– Зачем мне было делать это прежде? Просто мне показалось, что это правильно.
– Тогда где вы взяли гроб? – спросила Конни.
– Думаю… я его нашел. Он был здесь. Он ждал меня. Как будто мне было предназначено явиться сюда сегодня.
Конни посмотрела на замшелое надгробие, подошла к нему и, счистив с него грязь, прочитала надпись, хотя больше всего ей хотелось раскопать женщину и девочку, лежащих под землей.
– Здесь несколько имен. Последнее – это Делия Поуви. До нее Артур Поуви, похороненный вместе с Амандой Поуви. Это семейная могила, такая, в которой гробы можно ставить один на другой. Полагаю, вы это знали, – сказала Конни.
– Наверное. – Отвечая, убийца отвернулся от нее.
Он лгал. Возможно, Фергюс Эрисс не помнил всего, но его память не была совершенно пустой, как он пытался утверждать. Конни с усилием сглотнула. Он не был просто-напросто психически болен и в то же время не был просто порочен. Гнусен преступник или безумен? Этот вопросы психиатры задают себе, когда совершается ужасное преступление и надо решить, куда отправить преступника – в тюрьму или в лечебницу для душевнобольных. Конни хотела, чтобы Фергюс был либо тем, либо другим. Безумие находится вне его контроля. Будь он полностью порочен и гнусен, выбор был бы прост – тюрьма. Но в нем слились и порочность, и безумие. Он не перестанет убивать. И Конни выбрала стратегию действий, хотя набор возможных вариантов был невелик.
– Харрис тоже носил фамилию Поуви. Думаю, Аманда была его матерью. А Делия, разумеется, приходилась ему бабушкой. Она вырастила его после того, как умерла его мать. Как вы думаете, Харрис хочет, чтобы жена и дочь находились рядом с его матерью и она увидела, что он имел настоящую семью?
– Но мои жена и дочь и так уже находятся там, внизу. Там Анджела и Эмили…
Конни сделала глубокий вдох:
– Разве? Я в этом не уверена. Мне казалось, что это Элспит и Мэгги.
– Нет, нет. Я выбрал других. Элспит была плохая. Я помню ее, и она была плохая.
– Да, она была плохая, – подтвердила Конни. – Я согласна. Она совсем не годилась вам в жены. Но в самом ли деле там, внизу, находятся те, кого вы выбрали? Это могут быть совершенно другие люди.
Убийца дернул себя за редкие волосы и начал переминаться с ноги на ногу. Конни смотрела на пряди, оставшиеся в его пальцах.
– Моей матери не понравилась бы Элспит. Она была неверной женой. Там, внизу, должна находиться Анджела. Иначе…
– Дай мне лопату, – сказала Конни. – Ты устал. Копать буду я. Давай посмотрим, кто там, и тогда мы поймем, получится ли все, как ты хотел, или нет.
– Нет! – Убийца затряс головой. – Я не отдам тебе лопату; это моя особенная лопата. Ты можешь что-то сделать. Ты можешь забрать ее или…
– Тогда копай сам. Только делай это быстро. Если там умрет не та женщина, мать Харриса, возможно, будет недовольна. И, возможно, не позволит Харрису присоединиться к ней, а захочет остаться там только с братом Харриса, Артуром. Может быть, поэтому она и выбрала его с самого начала.
– Ей следовало выбрать меня, – пробормотал убийца. – Я был хорошим мальчиком. Хорошим мальчиком…
Он заплакал, и по его грязным щекам покатились слезы. Он принялся лихорадочно копать, бросая землю во все стороны. Конни так и подмывало прыгнуть в быстро углубляющуюся могилу и начать рыть землю голыми руками.