Человек с поезда

И это предположение не беспочвенно: такие случаи были. Не только жители Паолы устремились к дому, где были убиты Хадсоны, – в поселок по железной дороге прибыли сотни разъяренных граждан из Канзас-Сити. Мысль, что гражданам не следует принимать непосредственное участие в расследовании преступлений, еще не слишком прочно укрепилась в американском общественном сознании, хотя некоторые представители полиции пытались убедить в этом обывателей начиная примерно с 1880 года. Однако они не слишком в этом преуспели, поэтому, когда в 1922 году в Нью-Брансуике, штат Нью-Джерси, произошли два убийства, туда устремились целые толпы потрясенных жителей Нью-Йорка.

Полиции в самом деле не всегда удавалось сохранить места преступлений в неприкосновенности. Но гораздо более важен тот факт, что зеваки затаптывали следы и уничтожали улики по той причине, что границы мест преступлений попросту никак не обозначались. Этому полиции еще следовало научиться. Почти во всех случаях, описываемых в этой книге, любопытные оказывались на месте преступления, подчас их количество исчислялось тысячами. Например, когда после одной из вылазок маньяка, о которой мы расскажем позднее, сгорел дом, сотни людей, посетивших это место в течение последующих недель, рылись на пепелище в поисках сувениров.

В 1912 году считалось нормой, когда репортеры присутствовали при допросах лиц, подозреваемых в серьезных преступлениях. Если по каким-то причинам такая возможность им не предоставлялась, после окончания допроса они могли взять интервью у подозреваемых, находящихся под арестом. В некоторых случаях подозреваемые даже устраивали пресс-конференции. Газетчикам нередко передавались вещественные доказательства – письма, завещания и тому подобные документы. Это еще одни пример неверного понимания роли общественности в работе системы правосудия.

В книге «Великий детектив» Зак Дандас приводит слова Пола Коллинза: «Ганс Гросс опубликовал первое стандартное заключение криминалистической экспертизы в 1893 году, и через десять лет полиция научилась сохранять в неприкосновенности места преступления и вещественные доказательства, применять системный, научный подход к расследованию преступлений. Этой работой стали заниматься целые группы людей, появились специалисты, занимающиеся ее различными аспектами. Времена, когда тем или иным делом занимались одиночки вроде какого-нибудь «инспектора Лестрейда», ушли в прошлое».

Что ж, может быть, в Лондоне все было именно так. В Нью-Йорке, не исключено, тоже. Некоторые сотрудники полиции на периферии, наверное, тоже знали, как именно нужно проводить расследование. Но там, где творил свои злодеяния «Человек с поезда», все было иначе. Описываемые Коллинзом группы специалистов, экспертные бюро и криминалистические лаборатории существовали в крупных городах. А в городишках и поселках, где действовал «наш» маньяк, все отделение полиции подчас состояло из одного-двух человек, а кое-где полиции не было вообще.

В большинстве случаев, о которых пойдет речь дальше, места преступлений буквально наводняли толпы из сотен или даже тысяч людей, не имеющих никакого отношения к полиции, – причем еще до появления представителей правоохранительных органов. Когда же полиция наконец приезжала, это практически всегда была отнюдь не группа опытных специалистов и не эксперты-криминалисты. В итоге в штатах Среднего Запада тоже появились специальные бюро по расследованию убийств и других особо тяжких преступлений, но они были сформированы из бывших шерифов округов и их помощников. При необходимости полиция какого-нибудь захолустного городка могла пригласить их для оказания необходимой помощи. Но это произошло лишь через 30–40 лет после описываемых событий. Из десятков убийств, о которых говорится в этой книге, лишь четыре расследовались более или менее квалифицированно: это убийство Шульцев в начале 1910 года, Бернхардтов в том же 1910 году, Касауэев в 1911-м, а также два убийства в Колорадо-Спрингс – тоже в 1911 году.

Во многих из описываемых нами случаев, и особенно в истории, которая произошла в Паоле, трудно с полной уверенностью сказать, как именно все произошло. Казалось бы, люди должны воздерживаться от лишней болтовни и не рассказывать небылиц, чтобы не нажить на свою голову неприятностей, впутавшись в историю, связанную со страшным преступлением. Но людям нравится болтать и привлекать к себе внимание. На мой взгляд, в описанных нами случаях двое (Джордж Уилсон в Рейнире, штат Вашингтон, и Джон О. Найт в Монмуте, штат Иллинойс) договорились до того, что их осудили за убийство. Такое иногда случается и в XXI веке, но при более примитивной правоохранительной системе они происходили гораздо чаще.

В деле об убийстве в Паоле есть факты, значение которых можно сравнить с крохотной горошиной, но их зачастую окружают сплетни и слухи размером с грейпфрут. К сожалению, я не могу себе позволить просто проигнорировать сей грейпфрут, но в этом есть и свои плюсы: у меня не будет ощущения, что я что-то утаил от читателей. Одна из проблем состоит в том, что в Паоле в описываемое время распространялись две местные газеты и еще несколько региональных. Два местных издания жестко конкурировали между собой и потому зачастую публиковали совершенно разные отчеты о ведущемся расследовании.

Слухи можно было разделить на две части: о том, что у миссис Хадсон якобы имелся любовник, и истории, которые соседи рассказывали о вечере накануне убийства. По мнению автора этих строк, сплетни о миссис Хадсон могли быть как правдой, так и выдумкой, однако они в любом случае не имеют никакого отношения к преступлению. Большинство же из того, что сообщали соседи жертв о событиях, предшествовавших преступлению, скорее всего, не соответствовало истине.

Разговоры о том, что у Анны помимо мужа были отношения с неким другим мужчиной, начались после того, как Джордж Коу вскоре после убийства якобы озвучил свои домыслы. Разумеется, Коу вполне мог знать интимные подробности, касающиеся супругов Хадсон, но не вполне ясно, что именно сказал ему Хадсон и что конкретно заявил Коу репортеру. В газете прошла информация со ссылкой на Коу о том, что Хадсон якобы три раза заставал Анну с другим мужчиной, или мужчинами, но что именно это могло означать? Значило ли это, что он трижды заставал жену и постороннего мужчину в спальне обнаженными? Или он видел, как они идут по улице и разговаривают? Или, может быть, сидят и беседуют в тоне, который Роллину мог показаться недопустимо фамильярным, а Анне – совершенно нейтральным?

Те, кто что-либо писал об этом деле, как в 1912 году, так и в XXI веке, сделали выбор в пользу первого варианта. Я же отдаю предпочтение последнему. Мы не знаем, что за человек был Джордж Коу. Тот факт, что он распространял не вполне пристойные слухи о супругах и даже поделился ими с газетным репортером всего через несколько часов после страшной смерти Хадсонов, характеризует Коу не лучшим образом. Но нам неизвестно, можно ли верить его словам или же он был просто безответственным болтуном. Отец Роллина Хадсона был успешным адвокатом. Согласно данным одной из газет, он являлся «одним из выдающихся юристов Норт-Индастри (штат Огайо), а также играл влиятельную роль в местной политике. Он был близко знаком с покойным президентом Маккинли и судьей Дэем и выступал в качестве консультанта по делам, так или иначе связанным с ними. Он – человек образованный и утонченного воспитания». После убийства мистер Хадсон-старший приехал в Паолу. Он осудил слухи, очерняющие его невестку, и заявил репортерам, что она была хорошей женой и весьма достойной молодой женщиной. (Так было написано в одной из местных газет. Согласно другой, Хадсон-старший удивился тому, что Анна и Роллин снова были вместе.)

Газетчики, рассуждая об убийстве в Паоле, в ряде случаев домысливали, что любовником Анны мог быть неоднократно упоминавшийся свиноподобный мужчина, но вероятность того, что эти предположения соответствовали действительности, крайне мала. Роллин Хадсон в день убийства работал. Человек со свиным лицом постучался в дверь Хадсонов, когда хозяин уже вернулся домой. И это, пожалуй, не было случайностью. В тех местах, где произошло убийство, визит чужака-мужчины домой к замужней женщине в отсутствие мужа неизбежно порождает слухи. Так что можно сказать, что посетитель проявил деликатность.

За несколько дней до убийства между Анной и Роллином Хадсонами произошла бурная ссора, причем в присутствии посторонних. Молва связала ее с тем, что Анна якобы получила какое-то письмо. Я, однако, думаю, что дело было вовсе не в письме. Впрочем, это мое сугубо личное мнение, так что читатель может оценивать ситуацию как угодно. Я же считаю, что, поскольку Роллин и Анна поженились очень рано, они, как это нередко бывает со слишком юными супругами, в браке переживали то, что лучше преодолевать до свадьбы. У них еще не завершился процесс взросления. Роллин был неуверенным в себе молодым человеком, ревнивым и подозрительным по отношению к Анне. Анну это возмущало, и вполне возможно, что она заявила мужу, увидевшему ее в обществе какого-то постороннего мужчины, что будет разговаривать с кем захочет и что ее общение с другими людьми его не касается.

Впрочем, подобные истории, как правило, трудно подтвердить реальными фактами. Аналогичные версии нередко фигурировали и в случаях других убийств, совершенных «Человеком с поезда». Тут уж ничего не поделаешь: такова оборотная сторона викторианского ханжества, требующего, чтобы женщина была выше любых подозрений.

Рассказывая о проникновении незнакомца в дом Лонгмейеров, я сознательно не упомянул об одной немаловажной детали. Миссис Лонгмейер настаивала на том, что она сама, а также ее муж и дочь еще до того, как обнаружили незваного гостя, были одурманены хлороформом. Об этом неоднократно упоминала не только миссис Лонгмейер. Ее соседка, миссис Кора Прайор, заявила, что человек, убивший Хадсонов и проникший в дом к Лонгмейерам, воздействовал парами хлороформа также на нее и двоих ее детей. «В четверг утром я едва проснулась, – сообщила миссис Прайор. – У меня ужасно болела голова. На головную боль жаловались и мои дети. Мы плохо себя чувствовали весь день. Думаю, это был хлороформ – нас словно одурманили». Миссис Прайор жила через дом от Хадсонов и по соседству с Лонгмейерами. Миртл Коу, проживавшая на другой стороне улицы, показала, что примерно около полуночи слышала крик, донесшийся со стороны дома Хадсонов, а женщина, чей дом находился между домами Хадсонов и Прайоров, сообщила, что видела тень мужчины, который прошел мимо окна с задней стороны ее дома – также в районе полуночи. Такое впечатление, будто все соседи были в курсе, что поблизости рыщет какой-то маньяк с хлороформом.

Миссис Прайор, вероятно, была несколько не в себе, поэтому на ее слова никто не обратил внимания. Зато полиция вплотную занялась миссис Лонгмейер: ведь она заявила о проникновении в ее дом до того, как стало известно об убийстве; к тому же она завладела предметом, взятым из дома Хадсонов (речь о злосчастном кимоно). Этого хватило, чтобы заподозрить ее хотя бы в том, что она каким-то образом причастна к преступлению. Полицейские несколько раз допросили ее, стараясь добиться, чтобы она отказалась от показаний насчет хлороформа. Однако миссис Лонгмейер не стала этого делать. Некий детектив по имени Дж. Л. Гент, которому в полиции Канзас-Сити поручили заниматься этим делом, в какой-то момент заявил репортерам, что, по его мнению, убийство – дело рук ревнивой женщины, которая хотела отомстить Анне Хадсон.

Одна из газет принялась всерьез разрабатывать тему хлороформа и бурной личной жизни Анны. Другая лишь упомянула о том, что «высказано предположение, будто оба супруга были одурманены хлороформом перед тем, как им были нанесены смертельные удары». Интересный поворот, не так ли? Давайте попытаемся проанализировать, насколько он соответствует реальности.

О том, что «Человек с поезда» использует хлороформ, стали говорить после убийств в Эллсуорте. Кому-то из зевак, прорвавшихся в дом, где было совершено преступление, показалось, что он почувствовал специфический запах. Впоследствии упоминания о хлороформе стали едва ли не обязательной подробностью рассказов о деятельности маньяка. Однако нам точно известно, что «Человек с поезда» совершал убийства с помощью топора. Возникает вопрос: он что, в решающий момент держал в руках топор и тряпку, пропитанную хлороформом? Если так, то зачем ему был нужен хлороформ? В самом деле, если вы вооружены топором и собираетесь убить им несколько человек, что может помешать вам это сделать? Как вы собираетесь использовать этот самый хлороформ?

Хлороформ в то время не пользовался популярностью у представителей криминальных кругов. Правда, с 1899 по 1901 год в Пенсильвании действовала преступная группа, известная как «Банда хлороформистов». Ее участники одурманивали свои жертвы хлороформом, а затем грабили их. Главарями шайки были братья Эд и Джек Биддл. Один из ограбленных умер. Преступников арестовали, признали виновными в убийстве и приговорили к смертной казни. Прославились они восемь десятилетий спустя. Оказалось, что жена надзирателя, Кейт Соффел, помогла им бежать из тюрьмы, в которой они ожидали исполнения приговора. Она полюбила Эда Биддла. Об этой истории даже сняли фильм под названием «Миссис Соффел». Возможно, вы его видели. Уильям Марш Райс, в честь которого назван Университет Райса, был убит с помощью хлороформа в 1900 году – это было очень резонансное дело. Благодаря этим событиям и еще нескольким аналогичным историям наивные обыватели утвердились во мнении, что хлороформ может использоваться в качестве экзотического орудия убийства.

Разумеется, глупо предполагать, что «Человек с поезда» носил с собой хлороформ, но эта идея все же наводит на кое-какие размышления. Насколько я помню, в первом абзаце репортажа об убийстве в Виллиске, который был опубликован в тот самый день, когда были обнаружены тела жертв, говорилось, что никто в доме не почувствовал ни малейшего запаха хлороформа. Да, именно так. Не о том, что кто-то из оказавшихся на месте преступления уловил запах хлороформа, а том, что никто не унюхал его. Это говорит нам, что репортеры немедленно связали происшествие в Виллиске с преступлениями, совершенными раньше. И именно по этой причине об убийстве в Виллиске сразу же заговорили по всей стране. Да-да, это произошло именно из-за догадки, что это не отдельное преступление, а продолжение целой серии преступлений.

Через пять дней после происшествия в Виллиске, 10 июня, на лестнице ресторана в Паоле было найдено письмо, написанное на четырех страницах. Оно было датировано 27 мая и адресовано Анне Хадсон. К нему была подколота записка с просьбой передать письмо властям. Содержание письма так никогда и не было обнародовано. Однако те, кто его читал, утверждали, что это было любовное послание, причем не от мужа.

Так вот, это была фальшивка. Просто чья-то дурацкая шутка, такая же, как подброшенный к дому в Монмуте, штат Иллинойс, фонарик. Письмо предсказуемо вызвало гнев целомудренных обывателей, считавших секс вне брака тяжким грехом. Когда слухи о неверности Анны Хадсон стали неотъемлемой частью этой истории, многие стали высказываться о ее поведении осуждающе.



В конце 1911 года «Человек с поезда» за четырнадцать недель убил четырнадцать человек, затем сделал семимесячную паузу, а летом и осенью следующего, 1912 года снова резко активизировался. Последнее убийство, совершенное в 1911 году, и первое в 1912-м произошли в Канзасе.

Не исключено, что с октября 1911 года по июнь 1912-го «Человек с поезда» содержался в одной из канзасских тюрем. Известно несколько случаев, когда серийные убийцы попадали в камеру за какое-нибудь незначительное преступление и, находясь за решеткой, мечтали о продолжении серии. Оказавшись на свободе, они немедленно брались за свои кровавые дела. Так поступили и Тед Банди, и Артур Шоукросс, и Кеннет Макдафф, и другие маньяки. В начале июня 1912 года «Человек с поезда» за одну неделю убил десять человек. Это наталкивает меня на мысль, что он, возможно, незадолго до этого вышел из тюрьмы.

Впрочем, вряд ли он сидел в государственной тюрьме штата Канзас в Лансинге. Туда отправляли людей, осужденных за довольно серьезные преступления и получивших гораздо более длительный срок, чем несколько месяцев. Но он мог попасть в любое из сотен других заведений пенитенциарной системы. Мы попытались составить список заключенных, освобожденных из тюрем штата Канзас в первые дни июня 1912 года, но у нас ничего не вышло. Мы ведь не знаем, под каким именем мог тогда скрываться «Человек с поезда». Нам также неизвестно, за что и где он был арестован и осужден – если наши предположения о его недолгом пребывании в тюрьме вообще верны. Словом, нам просто не хватило информации.

Вот хронологический список убийств 49 человек, о которых шла речь в той части книги, которую вы только что прочитали. Те преступления, к которым, по нашему мнению, «Человек с поезда» не имел отношения, в него не попали.





Часть 2. Лето 1912 года




Глава 14. Виллиска-2




Ночью в воскресенье, 9 июня 1912 года, фонари на улице не горели. В Виллиске, штат Айова, проживало от 2000 до 2200 человек. Формально она считалась городом – именно так официально назывались подобные населенные пункты в то время. Уличное освещение появилось в Виллиске в 1888 году, но потом его отключили из-за разногласий между жителями и энергетической компанией по вопросу цены на электричество. Поэтому по ночам в Виллиске стояла средневековая тьма.

В 20:00 в местной пресвитерианской церкви состоялась служба по случаю Дня защиты детей. В ней приняли участие супруги Джозия и Сара Мур. Более того, организовала службу именно Сара. Две соседские девочки, Айна и Лина Стиллинджер, подружки маленькой Кэтрин Мур, большую часть дня провели у нее в гостях. Девочки жили за пределами городка и должны были переночевать у своей бабушки, жившей в Виллиске. Однако незадолго до начала службы Джо Мур позвонил их родителям и спросил, не могут ли Айна и Лина остаться на ночь с Кэтрин. Родителей девочек, супругов Стиллинджер, дома не оказалось, но их старшая сестра сказала, что ничего не имеет против.

Служба в церкви закончилась около 21:30. Примерно в это же время начальник местной полиции, Хэнк Хортон, находясь в городском парке, разговаривал с ночным сторожем. Неподалеку они увидели проходившего мимо незнакомца. Хортон окликнул его, но тот ничего не ответил. В руках у сторожа был фонарь. Хортон попросил его направить луч на прохожего и по возможности осветить его лицо, но незнакомец уже растворился в темноте.


Джо Мур, которого близкие знакомые часто называли Джей-Би, а посторонние – Джозия, был владельцем местного магазина «Джон Дир». Его вполне можно было назвать преуспевающим провинциальным бизнесменом, который мог позволить себе содержать семью и не очень большой, но вполне добротный дом. Это был жизнерадостный, добродушный человек, который, по словам прокурора штата Айова, «жил со всеми в ладу».

Примерно в 7:00 следующего дня одна из соседок обратила внимание, что ни в доме, ни во дворе Муров не видно никакого движения. Между тем Муры держали двух лошадей, двух коров и довольно большое количество цыплят, которые требовали ухода. Цыплята громко пищали в курятнике – все говорило о том, что их пора было кормить. Сестры Стиллинджер не позвонили домой рано утром, как им было велено. Соседка постучала в дверь дома, но та оказалась заперта, и ей никто не открыл. Она выпустила во двор цыплят и сообщила о своей тревоге родственникам Муров. Росс Мур, брат Джо, первым делом позвонил в магазин. Там ему сказали, что Джо на работе не появлялся. Ответивший на звонок служащий, который при необходимости замещал Джо, дошел пешком до дома своего босса и тоже постучал в дверь, но затем, ничего не добившись, вернулся в магазин. Дом по-прежнему оставался заперт. У Росса имелся ключ от дома брата. После 8:00 его беспокойство выросло настолько, что он решил лично выяснить, в чем дело.

Сначала Росс Мур заглянул в стойла, затем обошел дом кругом, стуча в окна, пытаясь рассмотреть что-нибудь внутри и громко выкрикивая имена родственников. Как раз в это время вернулась соседка. Росс отпер своим ключом входную дверь – или, возможно, взломал ее. Внутри дома царили чистота и порядок. Однако смущали крайне неприятный запах и необычная, неестественная тишина. Рядом с гостиной находилась небольшая комната, где обычно спала Кэтрин Мур. Однако на этот раз она провела ночь наверху, в спальне своих братьев. Открыв дверь соседней с гостиной комнаты, Росс Мур увидел повсюду кровь и тела двух девочек с разбитыми головами. Росс попятился и буквально вывалился из гостиной на крыльцо. Там он тяжело опустился на ступеньки и произнес фразу, которую можно встретить едва ли не в каждом криминальном романе: «Произошло нечто ужасное».

Вся полиция Виллиски состояла из ее начальника, Хортона, и двух ночных сторожей. Им помогал окружной шериф, офис которого находился в 18 милях, в Ред-Оук. Никто из перечисленных блюстителей порядка не имел подготовки, необходимой для офицера полиции, и ни у кого из них не было опыта действий в ситуациях, хотя бы отдаленно напоминавших ту, в которой они оказались.

Первым на место преступления прибыл Хэнк Хортон. По его словам, в доме было темно, словно в могиле. Зажигая одну за другой спички, он, вооруженный одной только полицейской дубинкой (притом что сумасшедший, устроивший в жилище Муров настоящую бойню, мог все еще находиться где-то внутри), комната за комнатой осмотрел дом. В итоге он обнаружил мертвые тела остальных жертв преступника. Всего убитых оказалось восемь: Джо Мур (43 года), Сара Мур (40 лет), Герман (11 лет), Кэтрин (9 лет), Бойд (7 лет) и Пол (5 лет), а также Лина Стиллинджер (11 лет) и Айна Стиллинджер (9 лет). Я заранее приношу извинения за то, что мне приходится это писать, но головы жертв были размозжены страшными ударами, которые наносились обухом топора. При этом Джо Муру явно нанесли не один, а несколько ударов. Сара Мур получила как минимум один удар лезвием топора. Ржавое орудие убийства преступник взял в угольном сарае. Совершив злодеяние, он бросил топор в спальне рядом с гостиной, там, где были найдены трупы сестер Стиллинджер. Керосиновую лампу без абажура обнаружили в спальне наверху, где ночевали хозяин дома и его супруга. На потолке комнаты остались следы от топора – преступник оставил их, когда размахивался для ударов. Еще одна керосиновая лампа, также без абажура, оказалась на полу в спальне рядом с гостиной. Многочисленные зеркала в доме были прикрыты кусками ткани, окна закрыты занавесками. Все двери, через которые можно было выйти из дома на улицу, оказались либо заперты, либо плотно закрыты. На кухонном столе стоял таз, полный воды со следами крови, – по всей видимости, в нем преступник мыл руки. На полу в спальне, которая располагалась рядом с гостиной, лежал кусок бекона, взятый из холодильника, – вероятно, убийца использовал его во время мастурбации.

Когда Хортон вышел из дома, у дверей уже собралась толпа соседей, среди которых оказался и вышеупомянутый ночной сторож. Широко распахнув дверь, Хортон, обращаясь к Россу Муру, сказал: «Мой бог, Росс, там на всех кроватях лежат убитые». Затем, приказав ночному сторожу никого не пускать в дом, Хэнк Хортон отправился в центр города за врачом, доктором Купером. Зайдя на минуту в здание городского совета, он попросил одного из служащих позвонить в Ред-Оук и вызвать помощь. Доктора Купера Хортон застал в его кабинете – тот уже почти покончил с утренним кофе. Хортон и доктор Купер вернулись к дому Муров незадолго до 9:00. Толпа продолжала разрастаться. Соседи связались с друзьями и родственниками Муров. На место происшествия прибыл священник. Проведя доктора Купера по дому, Хортон вернулся в здание городского совета и по телефону вызвал частного детектива (это был Томас О’Лири из агентства Кирка), местного прокурора, коронера и еще двоих медиков. Затем он связался с представителями городских властей, проинформировал их о происшествии и получил от них распоряжение:

а) связаться с национальной гвардией и попросить оцепить дом;

б) послать за собаками-ищейками.

Владелец местной аптеки, у которого имелось дорогое фотографическое оборудование, доставил его в дом Муров, чтобы получить качественные снимки места преступления. Однако после того, как он сделал несколько фотографий, коронер приказал ему покинуть дом (этот факт, впрочем, подтверждают не все очевидцы).

Следует признать, что требования Хортона не допускать в дом посторонних людей не были выполнены надлежащим образом. В результате, согласно его показаниям на последующих слушаниях в суде, до того момента, когда место преступления было оцеплено национальной гвардией, которая прибыла к полудню, в доме Муров побывало примерно два десятка человек. Согласно другим источникам, их могло быть 50 или 100. Хортон побывал в местных отелях, пытаясь выяснить, не появлялись ли в городе чужаки, и опросил тех, кто своими глазами видел место преступления, тщательно зафиксировав их показания. Отряды добровольцев прочесывали местность: их задачей было осмотреть все надворные постройки в городе и постараться найти окровавленную одежду, которую мог выбросить преступник.

Ищеек должны были доставить из Биатрис, штат Небраска, – это в 134 милях к западу. Они принадлежали некоему Нофзингеру и славились своим тонким чутьем. Однако было ясно, что до их прибытия пройдет немало времени. В понедельник и вторник Хортон опросил всех, кто жил поблизости от дома Муров, и записал их показания, хотя все заявили, что не заметили ничего необычного.

Ищеек привезли только около 21:00 в понедельник, то есть через 12 с лишним часов после того, как были обнаружены тела. Они взяли след на месте преступления, протащили проводников, за которыми следовала толпа любопытных, вдоль квартала, ненадолго остановились у дома одного из соседей жертв, Фрэнка Джонса, а затем двинулись дальше, за городскую черту. Неподалеку от реки Нодэуэй, которую правильнее было бы назвать ручьем, след был потерян. Поскольку вот-вот должна была наступить ночь, операцию отложили до утра. На следующий день ищейки прошли по тому же маршруту, что и накануне, – и снова безрезультатно.

Несколько позже в тот же день трупы осмотрело жюри при коронере. Коронер связался с несколькими похоронными бюро, и тела были перевезены в импровизированный морг в местной пожарной части.

Рой Маршалл, наиболее авторитетный источник информации о событиях тех дней, утверждает, что зеваки, собравшиеся у места преступления в первый день после трагедии, в основном были местными, и их количество было не так уж велико. Однако в последующие дни толпа любопытных заметно разрослась. В Виллиску прибыли репортеры множества газет, тысячи зевак из округи и, согласно данным Маршалла, десятки частных детективов. На фотографиях, сделанных в Виллиске в те дни, видно, что улицы небольшого городка буквально запружены людьми, большинство из которых, разумеется, не были местными жителями.

В то же время следует отметить, что часть людей, проживавших в 20 милях от Виллиски, и не слышали об убийстве. Разумеется, весть о том, что произошло в городке, разлетелась как минимум по всему штату. Однако тогдашний мир был другим: в нем не существовало ни телевидения, ни Интернета, ни радио. Многие тогда либо вообще не читали газет, либо не интересовались репортажами об убийствах, произошедших за пределами их населенного пункта. Более того, часть населения тогда были попросту неграмотными. Фермеры большую часть времени проводили в полях и в соседние города заглядывали нечасто и нерегулярно. Так что новость об убийстве в Виллиске дошла не до всех.

Во вторник, на следующий день после обнаружения тел, жюри присяжных при коронере начало слушания по данному делу, которые тщательно стенографировались. Похороны убитых состоялись в среду, 12 июня, – на них пришло порядка 7 тысяч человек. Коронер и другие медики, побывавшие на месте преступления, считали, что жертвы были убиты вскоре после полуночи в воскресенье. Со всеми расправились, когда они спали, – за исключением, может быть, 11-летней Лины Стиллинджер. Согласно свидетельству доктора Ф. С. Уильямса, Лина «лежала, спустив одну ногу с кровати, на правом боку, держа одну руку под подушкой, частично изогнувшись и сдвинувшись к краю. Очевидно, ее заставил изогнуться удар по голове». Ночная рубашка Лины задралась. Нижнего белья на девочке не было. Судя по всему, убийца использовал ее трусики, чтобы вытереть кровь с рук и рукоятки топора, поскольку к дереву пристали ворсинки ткани. На правом колене девочки с внутренней стороны было обнаружено пятно крови – вероятно, это был отпечаток руки преступника. На руке Лины имелась рана – по-видимому, девочка пыталась защищаться. Хотя коронер не упомянул об этом в официальном заключении, он сообщил частному детективу С. В. Тоби, что уже после смерти Лина Стиллинджер была подвергнута сексуальному надругательству. Все тела были полностью укрыты одеялами – лишь у Лины Стиллинджер из-под покрывала высовывалась рука.

В сарае Муров на стоге сена была обнаружена вмятина от тела. Прямо напротив нее в стене сарая имелась дырка от сучка, через которую можно было наблюдать за домом. Было высказано предположение, что убийца провел какое-то время в этом укрытии, выжидая, пока в доме погаснет свет. Некоторые исследователи выдвинули версию, согласно которой преступник проник в дом Муров во время церковной службы, спрятался в чулане и сидел там, пока хозяева не вернулись домой и не улеглись спать. Однако большинство авторов, писавших на эту тему, считают это крайне маловероятным.

Известие об убийстве в Виллиске распространилось по всему Среднему Западу. Почти каждый житель Айовы знает эту историю. Дом Муров даже включен в Национальный реестр исторических мест. Посмотреть на него приезжают туристы – обычно это случается в канун Дня всех святых. Есть такая своеобразная отрасль туризма – посещение мест нашумевших преступлений. Например, в Лондоне продают экскурсии по местам, где творил свои злодеяния Джек-потрошитель. Историческое общество округа, в который входит Виллиска, как-то заявило, что 80 процентов информационных запросов, касающихся городка, связаны с совершенным там массовым убийством. Топор, которым маньяк расправился с жертвами, с 1987 по 2004 год выставлялся в качестве экспоната выставки в здании городского совета. О Виллиске было написано немало книг, и, вероятно, не меньше еще будет написано.

Медики, осматривавшие тела жертв, пришли к выводу, что каждый из убитых получил не один, а несколько ударов топором по голове. Мы подвергаем этот вывод сомнению и считаем, что он, скорее всего, был ошибочным. По нашему мнению, ни один из докторов, писавших заключение, до этого случая ни разу не видел человека, получившего сильный удар по голове тяжелым топором, и просто не представлял, какие повреждения могут быть нанесены подобным образом.

Что же касается фактов, я рассказал все, что удалось выяснить следствию. Есть, правда, и другая история Виллиски, сложная и богатая событиями, которая исчисляется десятилетиями. Мы расскажем ее вам в 15, 16 и 17-й главах – потому что она интересна и потому что, мы уверены, она вас заинтересует. И еще потому, что эта история пока никогда не освещалась в литературе, хотя и заслуживает этого. Но по поводу фактов, имеющих отношение к убийству Муров, нам добавить нечего.





Глава 15. Виллиска-3




Через пару-тройку дней любопытные разъехались по домам из охваченного ужасом городка. Детям, привыкшим без всякой опаски бегать по улицам без сопровождения взрослых, внезапно запретили выходить за пределы двора, велев постоянно находиться на глазах у родителей. Десятилетия спустя эти самые дети наверняка не раз говорили, что после того страшного происшествия Виллиска радикально изменилась и уже никогда не была прежней. До конца лета мужчины по очереди дежурили на улице с заряженными ружьями. Людям было не до сплетен. Все и вся вокруг было парализовано страхом. Это было похоже на взрыв мощной бомбы, оставившей огромную воронку в самом сердце города.

И все же люди так или иначе обсуждали между собой то, что произошло. Интересно, кто мог это сделать? Вам что-нибудь об этом известно? Вы слышали, что об этом говорят? Вы кого-нибудь подозреваете? Между Виллиской и Паолой в этом смысле налицо явный контраст, хотя в обоих населенных пунктах злодеяния явно были совершены одним и тем же человеком, а по времени их разделяло всего несколько дней. Жители Паолы пережили страшное событие, и город продолжил свое существование как ни в чем не бывало. Через два месяца после убийства даже местные газеты практически потеряли к нему интерес. Однако список жертв в Виллиске оказался намного длиннее, да и сам городок был гораздо меньше, чем Паола. Кроме того, погибшие жители Виллиски пользовались всеобщей любовью и уважением. Их знало практически все местное население, в то время как Хадсоны в Паоле еще не успели как следует обжиться. Многие пришли к выводу, что с Хадсонами расправился кто-то из их прежних знакомых. Другие придерживались мнения, что их убил кто-то, приехавший в Паолу на поезде. Но в любом случае все сходились в том, что эта страшная страница истории Паолы уже позади. В Виллиске таких настроений не было, не появились они и впоследствии. Незваный гость, призрак убийцы, словно раненый зверь, продолжал незримо бродить по улицам. Репортеры и большинство сотрудников полиции сразу же связали убийство в Виллиске с аналогичными преступлениями в других небольших городках, но жители Виллиски эту версию так и не приняли. Именно осознание, что убийство в доме Муров представляет собой часть серии, привело к тому, что в Виллиску буквально хлынули журналисты: ведь это была настоящая сенсация. После обнаружения тел полиция немедленно послала за собаками-ищейками. Когда же по поведению собак стало ясно, что преступник покинул город, расследование не прекратилось. Частный детектив О’Лири, которого почти сразу же вызвал начальник местной полиции Хортон, был на сто процентов убежден, что данное преступление – дело рук заезжего серийного маньяка. Но этого было недостаточно, чтобы жители Виллиски почувствовали себя в безопасности. Шериф округа Монтгомери Орен Джексон твердо верил в то, что преступление совершил кто-то из приезжих. Местное население это также не убедило.

Убийство в Паоле произошло на окраине города, а в Виллиске – в самом центре. Более того, как уже отмечалось выше, жители Паолы погибших супругов Хадсон практически не знали. Зато бизнесмена Джо Мура в Виллиске знали и любили практически все – а также его жену и детей, равно как и сестер Стиллинджер. Население Паолы сразу и безоговорочно поверило в то, что ужас пришел в их городок извне. Жители же Виллиски так и не смогли принять аналогичную точку зрения. Они были твердо убеждены, что кто-то нанес им удар в спину – и что этот человек все еще находится среди них.

В то время, когда произошло убийство, Фрэнк Джонс, пожалуй, был самым успешным человеком в Виллиске. В свое время он начал с малого и в итоге нажил большое состояние на торговле металлическими изделиями и сельскохозяйственным инвентарем, а затем преуспел и в банковском деле. В период, когда в Виллиске случилась беда, он держал автосалон – не бог весть что для 1912 года, поскольку машин в то время продавалось немного. Кроме того, в 1912 году он представлял округ Монтгомери, в который входит Виллиска, в законодательном собрании штата Айова и считался одним из лидеров местных законодателей. Когда произошло убийство, он участвовал в предвыборной кампании в качестве кандидата на пост сенатора. В итоге он победил на этих выборах. Я вовсе не утверждаю, что, если бы не убийства, он через десять лет мог бы стать губернатором штата, но не удивился бы, если бы это произошло.

Джонс был лидером прихожан местной церкви и местного сообщества в целом. Он не употреблял не только крепкого алкоголя, но даже пива. Те, кто хорошо его знал, поклялись бы, что за несколько десятилетий не слышали, чтобы он хоть раз выругался. Однако, когда Виллиску затопил ужас, даже Джонс стал объектом сплетен и слухов. Джо Мур когда-то был помощником Фрэнка Джонса в его магазине скобяных изделий и сельхозинвентаря, можно сказать, его правой рукой, но затем решил открыть свой собственный бизнес и стал конкурентом Джонса. При этом Мур был любезнее, чем Джонс, и лучше умел ладить с людьми. По этой причине многие из клиентов Джонса стали клиентами Мура. Не исключено, что отношения между ними были несколько напряженными, хотя утверждать этого с уверенностью нельзя. Напомню, что ищейки, идя по следу, ненадолго остановились именно у дома Джонса. И все же нет никаких весомых подтверждений тому, что Джонс когда-либо испытывал антипатию к Муру или злился из-за того, что тот ушел от него и основал свое дело. В конце концов, в свое время Джонс поступил точно так же по отношению к своему работодателю. В любом случае, с того момента, когда Мур ушел от Джонса и стал работать на себя, прошло несколько лет, и отношения между ними за это время, можно сказать, нормализовались. Это, в общем, не так уж удивительно: в небольших городках представители малого бизнеса, даже конкуренты, нередко дружат между собой.

Вы видели фильм «Музыкант», вышедший на экран в 1962 году? Если нет, могу вам сказать, что это чудесная картина. Лента снята скорее в стиле фильмов «Эта замечательная жизнь» или «Поле чудес», нежели «Психо».

Место, описанное в «Музыканте», – копия Виллиски, а действие фильма происходит как раз в 1912 году, и именно в последние дни июня. Так что, посмотрев эту картину, можно многое понять и почувствовать. Например то, что поезда были главным средством передвижения, связывавшим маленький городок с остальным миром. В начале фильма Гарольд Хилл то запрыгивает в движущийся поезд, то спрыгивает с него. Герои картины постоянно говорят о том, как сядут в поезд и уедут из города. Сюжет же фильма состоит в том, что в спокойную, монотонную жизнь полусонных обывателей неожиданно вторгается веселый плутоватый молодой человек, цель которого состоит в том, чтобы заработать немного денег, пусть даже не очень законным способом, а потом, не дожидаясь, пока его разоблачат, побыстрее убраться из города. Вот только в Виллиске все получилось иначе: жизнь местных жителей была разрушена едва ли не самым жестоким злодеем, который когда-либо жил на земле.

Впрочем, в Виллиске побывал и мошенник, но не в июне 1912-го, а в апреле 1914 года, то есть почти через два года после убийства. Его звали Дж. Н. Уилкерсон – Джеймс Ньютон Уилкерсон. Это был частный детектив, работавший на детективное агентство Бернса, которое базировалось в Канзас-Сити. Разумеется, его ни в коем случае нельзя сравнивать с «Человеком с поезда», который был, прямо скажем, по-своему уникальным, однако Уилкерсон увидел возможность заработать на трагедии в Виллиске и решил ею воспользоваться.

Именно агентство Бернса было нанято штатом Айова для расследования убийства в первые же дни после преступления. Детективом, которому выпало заниматься этим делом, был некий С. В. Тоби. Он предпочитал работать инкогнито, поэтому тот факт, что он был частным детективом, держался в секрете. Тоби вел расследование до конца августа 1912 года, представляя в агентство ежедневные доклады. В начале сентября его повысили: он получил назначение на должность главы отделения агентства Бернса в Чикаго. После этого расследование преступлений в Виллиске было поручено В. С. Гордону. Тот вовсе не скрывал, что является сотрудником агентства Бернса, по поручению властей штата занимающимся расследованием этого убийства, и иногда общался с газетными репортерами, объясняя, какие именно действия им предприняты. Такая манера работы, по мнению штата, была более предпочтительной, потому что из-за того, что Тоби работал тайно, у жителей Виллиски складывалось впечатление, что власти ничего не предпринимают.

К зиме 1912–1913 года у агентства Бернса иссякли все версии, и оно прекратило заниматься этим делом в активном режиме. Ближе к концу 1913 года, то есть более чем через год после убийств, родственники жертв встретились с мэром Виллиски, местным дантистом, который распоряжался фондом, предназначенным для выплаты вознаграждений. Мэр, в свою очередь, встретился с прокурором округа и генеральным прокурором штата Айова Джорджем Коссоном. У офиса генпрокурора штата все еще существовала договоренность с агентством Бернса, в соответствии с которой один день работы над делом об убийстве в Виллиске стоил от 8 до 10 долларов. Однако отец Сары Мур выразил готовность внести в фонд 250 долларов. Немного денег решил подбросить и офис генпрокурора штата. Был поставлен вопрос об аккордной выплате какому-нибудь другому детективу по результатам расследования. На встрече, где обсуждалась эта тема, присутствовали представители властей округа Монтгомери, но они отказались подписать соответствующее соглашение, что позже имело важное значение. Они решили снова обратиться в детективное агентство Бернса и возобновить работу над делом.

В 1913 году агентство поручило расследование Дж. Н. Уилкерсону. Там, где другие видели трагедию, Уилкерсон увидел возможность наживы. До него доходили досужие разговоры о возможной причастности к убийству Джонса – как, впрочем, и многих других. Джонс, однако, представлял наиболее интересную, с точки зрения Уилкерсона, кандидатуру на роль подозреваемого – потому что у него имелись деньги. Без всякого сомнения, слухи по поводу Джонса фигурировали и в докладе, который получил Уилкерсон, когда стал заниматься этим делом. Уилкерсон тщательно изучил доклад, стараясь понять, какие возможности он предоставляет, и решил попытаться обвинить в убийстве Фрэнка Джонса. Фактически Уилкерсон был юристом, получившим разрешение вести дела в судах Техаса еще в 1890 году, но мы не будем придавать этому факту слишком большое значение – это может бросить тень на всех юристов, а мы к этому вовсе не стремимся.

Джек Бойл писал криминальные репортажи и другие материалы для «Канзас-Сити пост». В 1914 году он отправился в Виллиску, чтобы подготовить статью о потрясшем всю страну убийстве и о том, как продвигается расследование. В какой-то момент он позвонил в агентство Бернса и попросил разрешения побеседовать с детективом, занимающимся этим делом. В агентстве заявили, что не имеют к расследованию никакого отношения. Впрочем, возможно, это была обычная практика в подобных случаях. Так или иначе, Бойл вернулся в Виллиску и самостоятельно вышел на Дж. Н. Уилкерсона.

Решив подзаработать, Уилкерсон и Бойл стали партнерами, как Ньюман и Редфорд в фильме «Афера». При этом ведущая роль принадлежала Уилкерсону, а Бойл был его подручным. Летом 1915 года Бойл связался с Фрэнком Джонсом и заявил, что в его распоряжении имеются улики, свидетельствующие о его причастности к убийству в Виллиске. При этом Бойл предоставил Джонсу возможность изложить свою версию событий до того, как он опубликует репортаж, и пригласил того в свой номер в отеле. Уилкерсон заблаговременно спрятался там с включенным звукозаписывающим устройством, то есть диктофоном, чтобы зафиксировать разговор. Джонс был явно потрясен сделанным ему предложением: до этого ни о каких уликах, если не считать ни на чем не основанных слухов, не было и речи, – но идти в номер к Бойлу отказался. Вместо этого он предложил Бойлу поговорить не в гостинице, а в его магазине. Бойл это предложение отверг и стал настаивать на беседе у себя в номере. Джонс тоже уперся. В итоге встреча не состоялась.