Человек из Санкт-Петербурга
Часть 30 из 68 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Само собой, он не мог воспользоваться велосипедом, но и поход пешком изматывал нервы. Каждую секунду ему представлялся лежавший внутри подушки сосуд из коричневого стекла, с каждым шагом он ощущал волну сотрясения, которая от его тела через руку передавалась чемодану. Мысленно он воображал, как молекулы нитроглицерина начинают вибрировать все активнее и быстрее.
По дороге ему попалась женщина, мывшая тротуар перед дверью своего дома. Опасаясь поскользнуться на влажном камне, Максим вышел на проезжую часть, услышав вслед:
– Ножки боишься промочить, щеголь недоделанный?
В Юстоне из ворот фабрики неожиданно вывалилась группа подростков-учеников, пинавших перед собой мяч. Максим в ужасе замер, пока они обежали его, толкаясь и пытаясь отнять мячик друг у друга. Но затем кто-то сильным ударом отправил его через забор, и футболисты исчезли так же стремительно, как и появились.
Переход через Юстон-роуд оказался сродни танцу смерти. Он простоял у края мостовой добрых пять минут, дожидаясь более или менее большого просвета в потоке транспорта, но в итоге все равно пришлось пересечь улицу почти бегом.
На Тотнэм-Корт-роуд он зашел в дорогой магазин канцелярских принадлежностей. В лавке не было других покупателей и стояла полная тишина. Максим бережно поставил чемоданчик на прилавок. Продавец в коротком сюртучке обратился к нему:
– Что вам будет угодно, сэр?
– Мне нужен конверт.
– Как, всего один? – удивленно вскинул брови продавец.
– Да.
– Вам требуется конверт для какой-то особой цели, сэр?
– Нет, самый обычный, но высокого качества.
– У нас есть голубые, цвета слоновой кости, кремовые, бежевые…
– Белый.
– Очень хорошо, сэр!
– И лист бумаги.
– Один лист бумаги. Слушаюсь, сэр.
С него слупили целых три пенса. При обычных обстоятельствах он бы сбежал не расплатившись, но не с бомбой в чемодане.
По тротуарам Чаринг-Кросс-роуд двигалась обычная плотная толпа пешеходов, торопившихся на работу в окрестные магазины и конторы. Казалось совершенно невозможным пройти сквозь нее так, чтобы тебя ни разу не толкнули. Постояв немного в подворотне и гадая, как поступить, Максим решил нести чемоданчик, прижав двумя руками к груди, чтобы максимально защитить от случайного удара.
На Лестер-сквер он нашел приют в отделении банка. Там он уселся за один из столов, за которым клиенты обычно выписывают чеки. К его услугам оказались встроенная чернильница и целый набор перьевых ручек. Чемодан он пристроил на полу, зажав между ног. На какое-то время появилась возможность расслабиться, хотя вокруг бесшумно сновали клерки с документами в руках. Максим взял одну из ручек и вывел на конверте:
Князю А.А. Орлову
Отель «Савой»
Стрэнд, Лондон
Потом сложил чистый лист бумаги пополам и сунул внутрь. Сделал он это только для плотности – конверт не должен был казаться пустым. Облизал заранее намазанный клеем край и запечатал «письмо». Затем с большой неохотой поднял с пола чемодан и вышел из банка.
На Трафальгарской площади он смочил в фонтане носовой платок и немного остудил лицо.
Миновав вокзал Чаринг-Кросс, Максим пошел на восток вдоль набережной Темзы. У моста Ватерлоо группа уличных мальчишек расположилась вдоль парапета, обстреливая камнями пролетавших над водой чаек. Максим выбрал одного из них, казавшегося наиболее сообразительным, и обратился к нему:
– Хочешь получить пенни?
– А то!
Восприняв ответ как положительный, Максим спросил:
– У тебя руки чистые?
– А то! – Мальчишка продемонстрировал пару чумазых ладоней.
«Что ж, придется с этим смириться», – подумал Максим.
– Знаешь отель «Савой»?
– Как свои пять!
Максим заключил, что по смыслу это равнозначно «А то!» и подал беспризорнику письмо и пенни.
– Медленно досчитай до ста, а потом отнеси в отель это письмо. Понял меня? – спросил он.
– А то!
Максим поднялся с набережной на мост. По нему тоже двигалась толпа в котелках, но преимущественно в одном направлении. Максим влился в поток пешеходов.
Он еще успел зайти в лавчонку газетчика, чтобы купить свежий номер «Таймс». Когда же выходил оттуда, в дверь ворвался какой-то молодой человек. Вытянув руку вперед, Максим остановил его, заорав:
– Смотри, куда прешь!
Мужчина уставился на него в изумлении. Уже с улицы Максим услышал его реплику, обращенную к продавцу:
– Психов развелось, доложу я вам!
– Иностранец, видите ли, – отозвался торговец.
Свернув со Стрэнда, Максим вошел в отель и уселся в вестибюле, снова поместив чемодан между ног. «Теперь уже ждать недолго», – мелькнула у него мысль.
Из выбранного им кресла отлично просматривались и вход, и стойка портье. Максим сунул руку в карман и сделал вид, что взглянул на часы, которых у него не было и в помине. Потом развернул газету и приготовился ждать, играя роль человека, прибывшего на деловую встречу слишком рано.
Чемодан он задвинул как можно дальше, а ноги, наоборот, вытянул, чтобы предохранить бомбу от случайного контакта с каким-нибудь неосторожным постояльцем, потому что в холле околачивалось множество людей. Было около десяти утра. «Представители элиты как раз в это время привыкли завтракать», – прикинул Максим. Сам он ничего не ел, но, по понятным причинам, голода не чувствовал.
Поверх газеты он присмотрелся к людям в вестибюле. Заметил двоих мужчин, которые, судя по виду, вполне могли оказаться сыщиками. Способны ли они помешать его бегству? «Едва ли, – решил он. – Услышав взрыв, они не смогут определить, кто из многих десятков людей, непрерывно входивших в гостиницу, его устроил. Мои приметы никому не известны. Эти двое переполошатся, только заметив, что кто-то гонится именно за мной. Значит, надо сделать так, чтобы никакой погони не было».
Он начал беспокоиться, появится ли беспризорник. В конце концов, свое пенни парень уже получил. Возможно, давно швырнул конверт в реку, а сам пошел в кондитерскую за лакомствами. Что ж, тогда Максиму придется проделать трюк с самого начала, надеясь найти в следующий раз честного гонца.
Он читал статью в «Таймс», каждые несколько секунд поднимая глаза. Правительство вынашивало планы заставить тех, кто вносил деньги в Фонд социально-политического союза женщин, возмещать ущерб, причиненный действиями суфражисток. Для этого готовился специальный законопроект. «Насколько же недальновидным становится любое правительство, – усмехнулся Максим, – когда пытается проявлять непреклонность. Ясно же, что дотации продолжат давать, но теперь уже на условиях анонимности».
«Где же этот чертов мальчишка?»
Еще его волновал вопрос, чем в данный момент занят Орлов. Наиболее вероятным представлялось, что он сейчас находится в своем номере, расположенном всего в нескольких десятках ярдов от Максима, и завтракает, бреется, пишет письмо или ведет переговоры с Уолденом. «Я хотел бы убить и Уолдена тоже», – думал Максим.
В любую минуту оба могли спуститься вниз и оказаться в вестибюле. Хотя особенно полагаться на это не стоило. «И все же как я поступлю, если увижу их?»
«Брошу бомбу и умру счастливым», – решил он.
И тут сквозь стеклянную дверь он заметил своего посланца. Тот подобрался к гостинице со стороны узкого переулка. Максим видел в его руке свой конверт, причем держал он его за уголок так брезгливо, словно грязным было именно письмо, а не его собственные руки. Паренек хотел войти, но его остановил швейцар в цилиндре. Между ними состоялся разговор, неслышный внутри, а потом мальчишка исчез. Зато в холл вошел швейцар с конвертом.
Максим напрягся. Сработает или нет?
Швейцар передал письмо старшему портье.
Тот оглядел конверт, взял карандаш, что-то написал в правом верхнем углу – наверняка номер комнаты! – и подозвал коридорного.
Пока все шло по плану!
Максим встал, плавно поднял с пола чемодан и направился в сторону лестницы.
Коридорный обогнал его на площадке второго этажа и продолжил подъем.
Максим следовал за ним.
Все получалось даже как-то слишком легко.
Он отпускал коридорного на один лестничный пролет и ускорял шаги, чтобы не потерять из вида. На последнем этаже посыльный вошел в проход между номерами. Максим остановился, наблюдая за ним.
Мальчишка постучался в одну из комнат, ему открыли. Показалась рука и взяла конверт.
«Все! Ты попался, Орлов!»
Мальчишка-посыльный разыграл традиционную пантомиму, будто торопится уходить, но его позвали обратно. Слов Максим не расслышал, видел только, как тому вручили чаевые и он сказал:
– Спасибо вам большое, сэр. Вы очень добры.
Дверь закрылась.
Максим пошел в сторону номера. Коридорный заметил чемодан в его руке и потянулся к нему:
– Позвольте помочь вам, сэр.
– Не надо! – резко ответил Максим.
– Как вам будет угодно, сэр. – И коридорный удалился.
Максим подошел к двери номера Орлова. Неужели нет даже охранника? Такой, как Уолден, возможно, и не мог предположить, что убийца проникнет на верхний этаж фешенебельного отеля, но сам-то Орлов – стреляный воробей. На мгновение у Максима возникли сомнения. Быть может, вернуться, все еще раз обдумать и произвести более тщательную разведку? Но нет! Он подобрался к Орлову слишком близко.
Максим поставил чемодан на ковровую дорожку при входе в комнату, открыл его, запустил руку в подушку и бережно извлек коричневую бутыль.
По дороге ему попалась женщина, мывшая тротуар перед дверью своего дома. Опасаясь поскользнуться на влажном камне, Максим вышел на проезжую часть, услышав вслед:
– Ножки боишься промочить, щеголь недоделанный?
В Юстоне из ворот фабрики неожиданно вывалилась группа подростков-учеников, пинавших перед собой мяч. Максим в ужасе замер, пока они обежали его, толкаясь и пытаясь отнять мячик друг у друга. Но затем кто-то сильным ударом отправил его через забор, и футболисты исчезли так же стремительно, как и появились.
Переход через Юстон-роуд оказался сродни танцу смерти. Он простоял у края мостовой добрых пять минут, дожидаясь более или менее большого просвета в потоке транспорта, но в итоге все равно пришлось пересечь улицу почти бегом.
На Тотнэм-Корт-роуд он зашел в дорогой магазин канцелярских принадлежностей. В лавке не было других покупателей и стояла полная тишина. Максим бережно поставил чемоданчик на прилавок. Продавец в коротком сюртучке обратился к нему:
– Что вам будет угодно, сэр?
– Мне нужен конверт.
– Как, всего один? – удивленно вскинул брови продавец.
– Да.
– Вам требуется конверт для какой-то особой цели, сэр?
– Нет, самый обычный, но высокого качества.
– У нас есть голубые, цвета слоновой кости, кремовые, бежевые…
– Белый.
– Очень хорошо, сэр!
– И лист бумаги.
– Один лист бумаги. Слушаюсь, сэр.
С него слупили целых три пенса. При обычных обстоятельствах он бы сбежал не расплатившись, но не с бомбой в чемодане.
По тротуарам Чаринг-Кросс-роуд двигалась обычная плотная толпа пешеходов, торопившихся на работу в окрестные магазины и конторы. Казалось совершенно невозможным пройти сквозь нее так, чтобы тебя ни разу не толкнули. Постояв немного в подворотне и гадая, как поступить, Максим решил нести чемоданчик, прижав двумя руками к груди, чтобы максимально защитить от случайного удара.
На Лестер-сквер он нашел приют в отделении банка. Там он уселся за один из столов, за которым клиенты обычно выписывают чеки. К его услугам оказались встроенная чернильница и целый набор перьевых ручек. Чемодан он пристроил на полу, зажав между ног. На какое-то время появилась возможность расслабиться, хотя вокруг бесшумно сновали клерки с документами в руках. Максим взял одну из ручек и вывел на конверте:
Князю А.А. Орлову
Отель «Савой»
Стрэнд, Лондон
Потом сложил чистый лист бумаги пополам и сунул внутрь. Сделал он это только для плотности – конверт не должен был казаться пустым. Облизал заранее намазанный клеем край и запечатал «письмо». Затем с большой неохотой поднял с пола чемодан и вышел из банка.
На Трафальгарской площади он смочил в фонтане носовой платок и немного остудил лицо.
Миновав вокзал Чаринг-Кросс, Максим пошел на восток вдоль набережной Темзы. У моста Ватерлоо группа уличных мальчишек расположилась вдоль парапета, обстреливая камнями пролетавших над водой чаек. Максим выбрал одного из них, казавшегося наиболее сообразительным, и обратился к нему:
– Хочешь получить пенни?
– А то!
Восприняв ответ как положительный, Максим спросил:
– У тебя руки чистые?
– А то! – Мальчишка продемонстрировал пару чумазых ладоней.
«Что ж, придется с этим смириться», – подумал Максим.
– Знаешь отель «Савой»?
– Как свои пять!
Максим заключил, что по смыслу это равнозначно «А то!» и подал беспризорнику письмо и пенни.
– Медленно досчитай до ста, а потом отнеси в отель это письмо. Понял меня? – спросил он.
– А то!
Максим поднялся с набережной на мост. По нему тоже двигалась толпа в котелках, но преимущественно в одном направлении. Максим влился в поток пешеходов.
Он еще успел зайти в лавчонку газетчика, чтобы купить свежий номер «Таймс». Когда же выходил оттуда, в дверь ворвался какой-то молодой человек. Вытянув руку вперед, Максим остановил его, заорав:
– Смотри, куда прешь!
Мужчина уставился на него в изумлении. Уже с улицы Максим услышал его реплику, обращенную к продавцу:
– Психов развелось, доложу я вам!
– Иностранец, видите ли, – отозвался торговец.
Свернув со Стрэнда, Максим вошел в отель и уселся в вестибюле, снова поместив чемодан между ног. «Теперь уже ждать недолго», – мелькнула у него мысль.
Из выбранного им кресла отлично просматривались и вход, и стойка портье. Максим сунул руку в карман и сделал вид, что взглянул на часы, которых у него не было и в помине. Потом развернул газету и приготовился ждать, играя роль человека, прибывшего на деловую встречу слишком рано.
Чемодан он задвинул как можно дальше, а ноги, наоборот, вытянул, чтобы предохранить бомбу от случайного контакта с каким-нибудь неосторожным постояльцем, потому что в холле околачивалось множество людей. Было около десяти утра. «Представители элиты как раз в это время привыкли завтракать», – прикинул Максим. Сам он ничего не ел, но, по понятным причинам, голода не чувствовал.
Поверх газеты он присмотрелся к людям в вестибюле. Заметил двоих мужчин, которые, судя по виду, вполне могли оказаться сыщиками. Способны ли они помешать его бегству? «Едва ли, – решил он. – Услышав взрыв, они не смогут определить, кто из многих десятков людей, непрерывно входивших в гостиницу, его устроил. Мои приметы никому не известны. Эти двое переполошатся, только заметив, что кто-то гонится именно за мной. Значит, надо сделать так, чтобы никакой погони не было».
Он начал беспокоиться, появится ли беспризорник. В конце концов, свое пенни парень уже получил. Возможно, давно швырнул конверт в реку, а сам пошел в кондитерскую за лакомствами. Что ж, тогда Максиму придется проделать трюк с самого начала, надеясь найти в следующий раз честного гонца.
Он читал статью в «Таймс», каждые несколько секунд поднимая глаза. Правительство вынашивало планы заставить тех, кто вносил деньги в Фонд социально-политического союза женщин, возмещать ущерб, причиненный действиями суфражисток. Для этого готовился специальный законопроект. «Насколько же недальновидным становится любое правительство, – усмехнулся Максим, – когда пытается проявлять непреклонность. Ясно же, что дотации продолжат давать, но теперь уже на условиях анонимности».
«Где же этот чертов мальчишка?»
Еще его волновал вопрос, чем в данный момент занят Орлов. Наиболее вероятным представлялось, что он сейчас находится в своем номере, расположенном всего в нескольких десятках ярдов от Максима, и завтракает, бреется, пишет письмо или ведет переговоры с Уолденом. «Я хотел бы убить и Уолдена тоже», – думал Максим.
В любую минуту оба могли спуститься вниз и оказаться в вестибюле. Хотя особенно полагаться на это не стоило. «И все же как я поступлю, если увижу их?»
«Брошу бомбу и умру счастливым», – решил он.
И тут сквозь стеклянную дверь он заметил своего посланца. Тот подобрался к гостинице со стороны узкого переулка. Максим видел в его руке свой конверт, причем держал он его за уголок так брезгливо, словно грязным было именно письмо, а не его собственные руки. Паренек хотел войти, но его остановил швейцар в цилиндре. Между ними состоялся разговор, неслышный внутри, а потом мальчишка исчез. Зато в холл вошел швейцар с конвертом.
Максим напрягся. Сработает или нет?
Швейцар передал письмо старшему портье.
Тот оглядел конверт, взял карандаш, что-то написал в правом верхнем углу – наверняка номер комнаты! – и подозвал коридорного.
Пока все шло по плану!
Максим встал, плавно поднял с пола чемодан и направился в сторону лестницы.
Коридорный обогнал его на площадке второго этажа и продолжил подъем.
Максим следовал за ним.
Все получалось даже как-то слишком легко.
Он отпускал коридорного на один лестничный пролет и ускорял шаги, чтобы не потерять из вида. На последнем этаже посыльный вошел в проход между номерами. Максим остановился, наблюдая за ним.
Мальчишка постучался в одну из комнат, ему открыли. Показалась рука и взяла конверт.
«Все! Ты попался, Орлов!»
Мальчишка-посыльный разыграл традиционную пантомиму, будто торопится уходить, но его позвали обратно. Слов Максим не расслышал, видел только, как тому вручили чаевые и он сказал:
– Спасибо вам большое, сэр. Вы очень добры.
Дверь закрылась.
Максим пошел в сторону номера. Коридорный заметил чемодан в его руке и потянулся к нему:
– Позвольте помочь вам, сэр.
– Не надо! – резко ответил Максим.
– Как вам будет угодно, сэр. – И коридорный удалился.
Максим подошел к двери номера Орлова. Неужели нет даже охранника? Такой, как Уолден, возможно, и не мог предположить, что убийца проникнет на верхний этаж фешенебельного отеля, но сам-то Орлов – стреляный воробей. На мгновение у Максима возникли сомнения. Быть может, вернуться, все еще раз обдумать и произвести более тщательную разведку? Но нет! Он подобрался к Орлову слишком близко.
Максим поставил чемодан на ковровую дорожку при входе в комнату, открыл его, запустил руку в подушку и бережно извлек коричневую бутыль.