Частица твоего сердца
Часть 76 из 99 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Не знаю, – медленно проговорила она. – Не думаю.
Он нахмурился.
– Значит, это не ограбление. Просто настоящий погром. Кем бы ни был преступник, он хотел лишь нанести урон.
И мне показалось, что в грудь врезался шар из чистого льда, заставив кровь похолодеть.
«Мы с тобой еще не закончили, – проскрежетал голос в моей памяти. – Ты заплатишь. Я найду способ причинить тебе побольше боли».
Я посмотрел на стоявшую рядом с собой девушку. Именно навредив Шайло, можно было причинить наибольшую боль мне.
«Черт… Вот черт, нет…»
– Как это случилось? – глухо спросила Шайло, она выглядела полностью потерянной. – У меня есть охрана. Камеры и компания. Они должны были мне позвонить…
– Я захватила твой телефон, – вмешалась Летишия, роясь в своей сумочке. – Решила, что он может понадобиться.
Она протянула его Шайло, которая, не веря своим глазам, уставилась на экран.
– Я приглушила звук. Сделала несколько селфи за кассой и в толпе… а потом пошла работать.
Поверх ее плеча я увидел кучу пропущенных звонков из нанятой ею охранной компании.
– Я бы не стал себя в этом винить, – проговорил Тран. – Типичное разбойное нападение. Такие обычно исчезают задолго до нашего появления. Можно взглянуть на записи с камер наблюдения?
Шайло рассеянно кивнула и открыла приложение для просмотра. Мы собрались вокруг, чтобы взглянуть.
Лампы были выключены, и в магазине царил полумрак. Но света с улицы вполне хватало, чтобы разглядеть тощую фигуру в капюшоне и лыжной маске, буйствовавшую в магазине с ломом в одной руке и баллончиком краски в другой. Я ощутил тошноту.
Фрэнки Дауд. Хотя с таким же успехом под этой гребаной лыжной маской мог скрываться я.
«Это все я. Она пострадала из-за меня. Я ведь подозревал, что так может случиться».
Шайло издала сдавленный звук и сунула телефон Трану, потом отступила назад и коснулась зазубренного края витрины.
– Есть какие-нибудь зацепки?
– Это Фрэнки Дауд, – проговорил я.
Полицейские переглянулись.
– Сын Митча Дауда?
– Именно это я и сказал.
Мюррей что-то записал в своем блокноте, а Тран нахмурился.
– В чем дело?
– Митча Дауда выпустили из тюрьмы несколько дней назад, – проговорил Тран.
– Какого хрена?.. Я думал, ему дали год.
– Его приговорили к году тюремного заключения, – пояснил Тран. – Но он подал апелляцию, и судья смягчил приговор до шести месяцев домашнего ареста.
– Вы думаете, здесь замешан его сын? – спросил Мюррей. Казалось, он колебался, прежде чем продолжить: – На этом видео не видно его лица.
– Мне не нужно видеть лицо этого ублюдка, чтобы его узнать.
Полицейские посовещались, и Тран проговорил:
– Мы отправимся к нему и зададим несколько вопросов.
– А потом арестуйте его.
– Для этого нужно веское основание, – пояснил Мюррей. – Одного видео недостаточно, чтобы его опознать.
Когда я начал протестовать, Тран поднял руку.
– Отвезите ее домой, ладно?
Я глубоко вздохнул и кивнул.
Тран взял данные у Шайло, и полицейские ушли.
Руди и Летишия стояли рядом, наблюдая, как Шайло пробиралась сквозь обломки своего магазина.
– Отвезите ее домой, – проговорил я. – Я здесь приберусь.
Шайло покачала головой.
– Нет, я не могу… Не могу уйти…
Я подошел к ней и взял за плечи.
– Шайло, посмотри на меня.
Шайло подняла на меня карие глаза, но на самом деле она меня не видела. У меня защемило сердце. Она все еще пребывала в замешательстве, в оцепенении.
– Езжай домой, малыш, – проговорил я. – Отдыхай. Я все уберу.
– Ты не сможешь все убрать, – нахмурившись, произнесла она таким тоном, словно я спятил. – Это очень много. Слишком много…
– Ну, я начну, а потом посмотрим. Ладно?
Она молча кивнула и позволила Летишии вывести ее через заднюю дверь.
Руди остановился рядом со мной.
– Спасибо тебе, сынок. За то, что так добр к ней.
Он похлопал меня по плечу и ушел, а мне чертовски захотелось закричать:
«Это моя вина. Моя».
Меня затопила ярость, обжигая вены, словно пламя. Я схватил метлу в задней комнате и вцепился в нее, будто это была гребаная глотка Фрэнки Дауда. Я погрузился в работу, убирая осколки стекла и, насколько мог, приводя в порядок разбитые витрины, извлекая из мусора ювелирные изделия.
Как бы мне ни хотелось, я ничего не мог поделать с краской из баллончика. Я желал бы все это закрасить, чтобы Шайло, вновь увидев свой магазин, не чувствовала себя настолько опустошенной.
Когда я закончил все, что мог сегодня сделать, часы показывали почти два ночи. Я загрузил все изделия Шайло в багажник «Бьюика» и положил на заднее сиденье, потом сумел кое-как запереть дверь на цепочку и висячий замок.
Я поехал домой к Шайло. Руди отвез Мари и Летишию обратно в отель. Берти и Биби еще не спали. Они сидели на диване, пили чай и приглушенно разговаривали.
– О, милый, – проговорила Биби, заливаясь слезами. – Руди все нам рассказал. Неужели все настолько плохо?
– Да, плохо. Шайло спит?
Берти кивнула.
– Бедное дитя. Сначала Мари, благослови ее Господь, а теперь это…
– Я хочу проверить, как там Шайло, – проговорил я.
– Спасибо, – произнесла Биби. – Спасибо, милый, за все, что ты сделал…
«Все, что я сделал…»
Я зашагал по коридору к комнате Шайло. Радужные огни горели тускло, но я сразу понял, что ее кровать пуста.
«Ладно. Она в ванной. Или снаружи, в сарае. Работает, чтобы как-то сгладить урон сегодняшнего вечера».
В ванной оказалось пусто.
– Ронан? – позвала Берти, когда я выходил через дверь патио на задний двор.
В сарае никого не было.
Я проверил гараж. Пусто.
Я вернулся внутрь и постарался говорить спокойно, чтобы не пугать женщин.
– Она легла в вашей комнате, Биби? – осторожно спросил я.
Она нахмурилась.
– Сомневаюсь. Берти?
Берти поспешила к комнате Биби и заглянула внутрь.
Он нахмурился.
– Значит, это не ограбление. Просто настоящий погром. Кем бы ни был преступник, он хотел лишь нанести урон.
И мне показалось, что в грудь врезался шар из чистого льда, заставив кровь похолодеть.
«Мы с тобой еще не закончили, – проскрежетал голос в моей памяти. – Ты заплатишь. Я найду способ причинить тебе побольше боли».
Я посмотрел на стоявшую рядом с собой девушку. Именно навредив Шайло, можно было причинить наибольшую боль мне.
«Черт… Вот черт, нет…»
– Как это случилось? – глухо спросила Шайло, она выглядела полностью потерянной. – У меня есть охрана. Камеры и компания. Они должны были мне позвонить…
– Я захватила твой телефон, – вмешалась Летишия, роясь в своей сумочке. – Решила, что он может понадобиться.
Она протянула его Шайло, которая, не веря своим глазам, уставилась на экран.
– Я приглушила звук. Сделала несколько селфи за кассой и в толпе… а потом пошла работать.
Поверх ее плеча я увидел кучу пропущенных звонков из нанятой ею охранной компании.
– Я бы не стал себя в этом винить, – проговорил Тран. – Типичное разбойное нападение. Такие обычно исчезают задолго до нашего появления. Можно взглянуть на записи с камер наблюдения?
Шайло рассеянно кивнула и открыла приложение для просмотра. Мы собрались вокруг, чтобы взглянуть.
Лампы были выключены, и в магазине царил полумрак. Но света с улицы вполне хватало, чтобы разглядеть тощую фигуру в капюшоне и лыжной маске, буйствовавшую в магазине с ломом в одной руке и баллончиком краски в другой. Я ощутил тошноту.
Фрэнки Дауд. Хотя с таким же успехом под этой гребаной лыжной маской мог скрываться я.
«Это все я. Она пострадала из-за меня. Я ведь подозревал, что так может случиться».
Шайло издала сдавленный звук и сунула телефон Трану, потом отступила назад и коснулась зазубренного края витрины.
– Есть какие-нибудь зацепки?
– Это Фрэнки Дауд, – проговорил я.
Полицейские переглянулись.
– Сын Митча Дауда?
– Именно это я и сказал.
Мюррей что-то записал в своем блокноте, а Тран нахмурился.
– В чем дело?
– Митча Дауда выпустили из тюрьмы несколько дней назад, – проговорил Тран.
– Какого хрена?.. Я думал, ему дали год.
– Его приговорили к году тюремного заключения, – пояснил Тран. – Но он подал апелляцию, и судья смягчил приговор до шести месяцев домашнего ареста.
– Вы думаете, здесь замешан его сын? – спросил Мюррей. Казалось, он колебался, прежде чем продолжить: – На этом видео не видно его лица.
– Мне не нужно видеть лицо этого ублюдка, чтобы его узнать.
Полицейские посовещались, и Тран проговорил:
– Мы отправимся к нему и зададим несколько вопросов.
– А потом арестуйте его.
– Для этого нужно веское основание, – пояснил Мюррей. – Одного видео недостаточно, чтобы его опознать.
Когда я начал протестовать, Тран поднял руку.
– Отвезите ее домой, ладно?
Я глубоко вздохнул и кивнул.
Тран взял данные у Шайло, и полицейские ушли.
Руди и Летишия стояли рядом, наблюдая, как Шайло пробиралась сквозь обломки своего магазина.
– Отвезите ее домой, – проговорил я. – Я здесь приберусь.
Шайло покачала головой.
– Нет, я не могу… Не могу уйти…
Я подошел к ней и взял за плечи.
– Шайло, посмотри на меня.
Шайло подняла на меня карие глаза, но на самом деле она меня не видела. У меня защемило сердце. Она все еще пребывала в замешательстве, в оцепенении.
– Езжай домой, малыш, – проговорил я. – Отдыхай. Я все уберу.
– Ты не сможешь все убрать, – нахмурившись, произнесла она таким тоном, словно я спятил. – Это очень много. Слишком много…
– Ну, я начну, а потом посмотрим. Ладно?
Она молча кивнула и позволила Летишии вывести ее через заднюю дверь.
Руди остановился рядом со мной.
– Спасибо тебе, сынок. За то, что так добр к ней.
Он похлопал меня по плечу и ушел, а мне чертовски захотелось закричать:
«Это моя вина. Моя».
Меня затопила ярость, обжигая вены, словно пламя. Я схватил метлу в задней комнате и вцепился в нее, будто это была гребаная глотка Фрэнки Дауда. Я погрузился в работу, убирая осколки стекла и, насколько мог, приводя в порядок разбитые витрины, извлекая из мусора ювелирные изделия.
Как бы мне ни хотелось, я ничего не мог поделать с краской из баллончика. Я желал бы все это закрасить, чтобы Шайло, вновь увидев свой магазин, не чувствовала себя настолько опустошенной.
Когда я закончил все, что мог сегодня сделать, часы показывали почти два ночи. Я загрузил все изделия Шайло в багажник «Бьюика» и положил на заднее сиденье, потом сумел кое-как запереть дверь на цепочку и висячий замок.
Я поехал домой к Шайло. Руди отвез Мари и Летишию обратно в отель. Берти и Биби еще не спали. Они сидели на диване, пили чай и приглушенно разговаривали.
– О, милый, – проговорила Биби, заливаясь слезами. – Руди все нам рассказал. Неужели все настолько плохо?
– Да, плохо. Шайло спит?
Берти кивнула.
– Бедное дитя. Сначала Мари, благослови ее Господь, а теперь это…
– Я хочу проверить, как там Шайло, – проговорил я.
– Спасибо, – произнесла Биби. – Спасибо, милый, за все, что ты сделал…
«Все, что я сделал…»
Я зашагал по коридору к комнате Шайло. Радужные огни горели тускло, но я сразу понял, что ее кровать пуста.
«Ладно. Она в ванной. Или снаружи, в сарае. Работает, чтобы как-то сгладить урон сегодняшнего вечера».
В ванной оказалось пусто.
– Ронан? – позвала Берти, когда я выходил через дверь патио на задний двор.
В сарае никого не было.
Я проверил гараж. Пусто.
Я вернулся внутрь и постарался говорить спокойно, чтобы не пугать женщин.
– Она легла в вашей комнате, Биби? – осторожно спросил я.
Она нахмурилась.
– Сомневаюсь. Берти?
Берти поспешила к комнате Биби и заглянула внутрь.