Частица твоего сердца

Я сжал в руке бутылку с жидкостью для розжига. Струя устремилась в костер, заставив его взреветь.

– Поджог, – задумчиво произнес Холден. – Интересный вариант. Его мы еще не пробовали, но я в деле. Стрэттон?

Миллер забренчал на гитаре и пропел:

– «Мои друзья – социопаты, осторожней…»

– И правда, – проговорил Холден. – Это я тот псих, что сижу рядом с тобой. Или Венц?

Я хмыкнул.

– Ты в хорошем настроении.

– А это разрешено? Или Пропащие ребята должны ежедневно и ежеминутно страдать и пропадать?

Мы с Миллером обменялись удивленными взглядами, но в глубине души я был рад. В последнее время Холден предпочитал пиво водке, и улыбка не сходила с его лица. Я догадывался, что между ним и Ривером Уитмором все наладилось, хотя и сомневался, что это продлится долго.

И размышлял, не придется ли мне в таком случае надрать Уитмору задницу.

Миллер тоже улыбался гораздо чаще. Сегодня здесь не было Вайолет, лишь мы, но теперь они с Шайло приходили сюда постоянно. Холден никогда не приводил Ривера, который скрывал свою суть, прячась за репутацией Короля спортсменов. Поэтому большую часть вечеров мы проводили впятером, смеясь, разговаривая и слушая игру Миллера.

Он наиграл еще несколько тактов мелодии.

– Что это вообще такое? – спросил я.

– Группа «Twenty One Pilots». Песня была в саундтреке «Отряда самоубийц». Думаю, нам она как раз в тему.

– Лучше уж Отряд самоубийц, чем Пропащие ребята, – проговорил Холден. – Разве из меня не вышел бы исключительный Джокер?

Он потянул за отвороты дорогого зимнего пальто. С каждым днем становилось все теплее, но он все еще кутался. Я полагал, это значило, что у них с Ривером не все гладко. Но разве когда-то что-то было идеальным? Они скрывали свои отношения в школе, как и мы с Шайло.

«Мы с Шайло…»

Прошло уже несколько недель, а эта фраза еще не устарела. Я скрыл улыбку за бутылкой с пивом, чтобы парни не заметили и не начали меня подкалывать.

Когда солнце начало опускаться за горизонт, Холден с удовлетворенным вздохом устроился в кресле.

– Это, джентльмены, редкий момент спокойствия. – Он взглянул на Миллера. – Ты на пороге славы, и, что еще удивительней, Венца не отстраняли от учебы уже больше месяца…

Оба зааплодировали, Миллер свистнул сквозь зубы. Я ухмыльнулся. Что за придурки.

– И на данный момент я… как это называется? – Холден щелкнул пальцами, делая вид, что задумался. – Начинается с буквы «С»?

– Социопат, – вставил Миллер и взял несколько аккордов.

– Да, но я о другом, более эфемерном слове на эту букву.

– Счастлив, – пробормотал я, уткнувшись в бутылку с пивом. Это слово тоже казалось мне чужим, но впервые за долгое время оно начало соответствовать ситуации.

– Бинго. – Холден просиял, но я видел, каким хрупким он считал собственное счастье. Уитмор все еще планировал оставить Холдена и уехать в колледж, чтобы играть в футбол.

«Но сейчас все хорошо. И может так и остаться».

Как будто они были нами с Шайло.

Я чувствовал себя дерьмово, скрывая наши отношения в школе, когда мне хотелось выставить их напоказ. Целовать ее перед Господом и всеми остальными, заявляя на нее свои права. У Шайло же имелись свои причины для секретности. Она пыталась отгораживаться от всех. И я не мог ее за это винить. Ей сильно досталось. Но день за днем она постепенно раскрывалась. Для меня.

Я чувствовал себя богаче Холдена.

– И у меня есть новости, – проговорил он. – Это касается некоего футболиста-насильника, чей изначально белый джип заново покрасил наш собственный местный каратель.

Я сел ровнее, ощутив, как участился пульс.

– Что ты слышал?

– Что об этой покраске говорили в местных новостях.

Я нахмурился.

– Это случилось несколько месяцев назад.

Холден пожал плечами.

– Похоже, друзей Кимберли не устроило, что ей пришлось уехать из города, тогда как Майки с важным видом расхаживал по школе, ни хрена не ощутив последствий.


– Так в чем дело? – спросил Миллер.

– Подонка Майкла Гримальди выгнали из футбольной команды, – произнес Холден, перекидывая через плечо конец шарфа. – Почти символический жест, учитывая, что сезон закончился. Но он потерял свои награды и, судя по слухам, возможность попасть в Техасский университет.

Миллер изумленно уставился на него.

– Серьезно? Здорово.

– Где ты это слышал?

Он одарил меня понимающим взглядом.

– У меня есть связи в футбольной команде.

Обдумывая его слова, я откинулся на спинку шезлонга. С одной стороны, мне плевать на Гримальди. Но, с другой, они дружили с Даудом…

«Нет, к черту их обоих».

С довольным видом я отхлебнул пива. Миллер нахмурился, на лице его появилось обычное озабоченное выражение.

– Что?

– Думаешь, он знает, что это твоих рук дело?

Я пожал плечами.

– Возможно.

– Да если и знает, то не докажет, что ты пометил его тачку, – ухмыльнулся Холден. – Долбать спортсменов – одно из моих любимых занятий. – Он бросил на меня еще один понимающий взгляд. – Больше мне нравится только их трахать.

Я понял, что он хотел мне сказать. Все четко и ясно.

«Уитмор, богом клянусь, черт возьми, о нем позаботится…»

Пискнул телефон, возвещая, что пришло сообщение.

«Биби приготовила лазанью. Приходи».

На сердце потеплело. Шайло не приглашала меня на ужин с того сентябрьского дня.

«Она подпускает меня к себе».

«Время?»

«Ужин в семь, но ты можешь прийти, когда захочешь».

«Уже иду».

Я встал, сунул телефон в задний карман джинсов и допил пиво.

– Я пошел.

– Что? – воскликнул Холден. – Куда ты собрался? Еще рано.

– А как ты думаешь, куда он? – Миллер кашлянул в кулак, заглушая следующее слово. – Подкаблучник.

Холден хихикнул.

– Кажется, Стрэттон, я слышу, как звонит Эвелин Гонсалес, – проговорил я, надевая куртку. – Она нашла несколько вариантов геля для волос для твоего следующего видео.

Миллер приложил средний палец к щеке.

– Взгляни-ка мне в глаза…

Мы обменялись усмешками, и я направился прочь. Холден прокричал мне вслед:

– Веселись! Предохраняйся! И не занимайся тем, чем я бы не стал! Хотя на самом деле список небольшой. Просто не делай ничего противозаконного! Нет, так тоже не пойдет…

Я хмыкнул и покачал головой. А потом его слова заглушил шум океана, а я направился к Шайло.