Частица твоего сердца
Часть 49 из 99 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
День тянулся медленно до самого урока истории. После трех дней отсутствия Шайло наконец появилась, но даже не взглянула в мою сторону. Со своего места в четырех рядах позади я насмотрелся на нее за нас обоих. Под глазами у Шайло залегли темные круги. Она нервно постукивала по полу обутой в босоножку ногой все время, пока Баскин рассказывал о холодной войне. Никакого оружия, лишь тишина и напряженность.
Когда урок закончился, я направился прямиком домой. Шагая по скользкому от дождя тротуару, я думал (надеялся), что каждая появлявшаяся на дороге машина окажется скрипучим, тарахтящим «Бьюиком», который вдруг замедлится позади меня.
Но он так и не проехал.
Я пришел домой, забрал оставшиеся чеки за аренду, оставленные в ящике для сообщений, сунул их в конверт из плотной бумаги и снова направился к выходу.
С тех пор как я приходил сюда в последний раз, комплекс «Блаффс» приобрел еще более дерьмовый вид. После дождливой зимы крыша была в плачевном состоянии, а дешевая темно-зеленая краска местами уже облупилась и свисала лохмотьями.
Я постучал в дядину дверь.
– Открыто.
Я вошел внутрь, мысленно готовясь к клаустрофобии при виде его заваленной квартиры.
Но все оказалось еще хуже.
В гостиной появился еще один маленький кофейный столик, на котором стояла складная кровать. К стене привалился новый матрас, все еще в пластиковой упаковке. Телевизор работал, и я задался вопросом, выключался ли он вообще когда-нибудь. Перед экраном расположился Нельсон. В воздухе висел аромат приготовленных в микроволновке равиоли.
Я кивнул на мебель.
– Откуда все это?
– Выселение жильцов, – пояснил Нельсон. На нем была заляпанная майка, трусы длиной почти до колен и черные носки, натянутые на бледные ноги, покрытые вздувшимися венами. – Но матрас новый. Я решил, что тебе это может пригодиться.
– Это для меня?
– У тебя ведь был день рождения, верно?
Мой день рождения был несколько недель назад. Обычно он приходил и уходил, ничем не отличаясь от остальных дней. Но в этом году Шайло подарила мне кулон, Холден – ботинки, а Миллер – песню. А теперь еще вместо дерьмового тюфяка я получил настоящую кровать.
«Может, мне удастся поспать».
– Как ты узнал? – спросил я.
– Мне звонила Алисия, твой социальный работник. Она взяла с меня обещание не забывать, но я все равно позабыл. Но ведь лучше поздно, чем никогда, верно? Она передавала тебе привет.
Алисия Маркес была одной из немногих, от кого за много лет я видел доброту. Ее забота о моем благополучии явно выходила за рамки служебных обязанностей. Даже после того, как мне исполнилось восемнадцать, она отыскала Нельсона.
Хотя подобное казалось бессмысленным.
Но прежде я об этом не задумывался. Я просто радовался возможности убраться, черт возьми, из Висконсина и жить с семьей. Алисия с восьми лет искала моих кровных родственников. И стоило мне выйти из-под надзора службы опеки, как на горизонте возник Нельсон…
Я вновь и вновь прокручивал в голове эту мысль, словно конверт в руках.
– Это арендная плата? – Нельсон протянул руку. Я вложил в нее конверт. – Какие-нибудь проблемы?
– Нет. Расскажи мне про штрафы за просрочку платежей.
Нахмурившись, он заглянул в конверт.
– Семьдесят пять долларов за первую неделю. Сто пятьдесят за следующую. Если подобное повторится, жильцы просто съезжают.
– А это не слишком сурово?
– Сурово? Таковы правила.
– И ты никогда не делал послаблений?
– А какого черта я должен их делать?
Я пожал плечами.
– Обстоятельства бывают разные. Иногда что-то случается.
– Это не мои проблемы. У меня свои обстоятельства. И чужие мне без надобности. – Он прищурился. – А в чем дело?
Не глядя на него, я снова пожал плечами.
Нельсон фыркнул и, поднявшись с кресла, поплелся на кухню. Выглядел он неважно. Кожа приобрела желтоватый оттенок, волосы казались тонкими и ломкими. Силу, что прежде угадывалась в его тучном теле и напоминала мне об отце, теперь полностью скрыл избыточный вес.
– Ты хорошо справляешься, – проговорил он и сунул голову в холодильник, так что я едва его расслышал. – Лучше, чем я ожидал.
– Спасибо.
– Продолжай в том же духе. И не делай поблажек лишь потому, что теперь ты знаешь жильцов. И их обстоятельства.
«Слишком поздно».
– А что у тебя? – поинтересовался я.
– А?
Я повысил голос:
– Как у тебя дела?
Он высунул голову из холодильника.
– А тебе-то что? – Нельсон возник из кухни с двумя бутылками пива. – Вот. – Он сунул одну мне и, чокаясь, стукнул по ней горлышком своей бутылки. – С днем рождения.
Мы выпили, и Нельсон тяжело опустился в кресло. Я сел в другое, крутя в руках бутылку. По телевизору показывали рекламу местного салона подержанных автомобилей.
Может, сказалась вчерашняя неудача с Шайло, ведь от меня вновь ускользнуло нечто хорошее. Или я просто подсознательно чувствовал, что даже с приличной кроватью, на настоящем матрасе кошмары не оставят меня в покое, потому что уже впитались мне в кровь. Такую же, как у него. А ее кровь разбрызгалась по всему кухонному полу. Поэтому я провел в одиночестве десять гребаных лет…
Но я просто не мог закрыть на это глаза.
– Тебе звонила Алисия? – В моем голосе слышалось напряжение.
– Я ведь уже сказал.
– И она нашла тебя прошлым летом? Когда я работал на ферме в Манитовоке?
Не глядя на меня, он буркнул нечто, напоминающее «да».
– Нельсон.
– Что? Боже, я просто смотрю телевизор…
Я принялся отдирать этикетку от своей пивной бутылки.
– Работа Алисии закончилась, когда мне исполнилось восемнадцать. Но до этого она десять лет рвала задницу, чтобы найти тебя.
– Да? И что?
– Она ведь отыскала тебя, правда? – проговорил я; этикетка медленно поддавалась. – Но ты ждал, пока мне не исполнится восемнадцать, чтобы возникнуть на горизонте.
Он поерзал в кресле.
– И ты спрашиваешь об этом сейчас?
– Я хочу знать.
Ничего не ответив, он снова уставился в телевизор.
Этикетка оторвалась. Я скомкал ее в руке. И проговорил тихим, безжизненным тоном:
– Я десять лет провел в приемных семьях, Нельсон.
– И что?
– И что?
– Да, именно так. У всех бывают неудачи. Думаешь, ты особенный?
– Нет, но…
– Хорошо. Ты самый обычный. Запомни это.
Старый гнев вскипел во мне и выплеснулся наружу. Я швырнул скомканную этикетку на пол, к остальному мусору.
– Я отлично помню. И не забыл, как испуганным ребенком скитался из дома в дом. Не имея семьи. Вообще ничего, – повысив голос, проговорил я. – А где, черт возьми, был ты?
Нельсон резко откинул голову назад и, широко раскрыв глаза, повернулся ко мне.
– Прошу прощения? Я пытаюсь порадовать тебя, а ты так со мной разговариваешь? Ладно, черт возьми, я усвоил урок. Подобное не повторится. Если ты будешь так себя вести, то больше от меня ничего не дождешься. Испорченный мальчишка…
Я едва слышал его, на меня вновь нахлынули кровавые воспоминания.
Когда урок закончился, я направился прямиком домой. Шагая по скользкому от дождя тротуару, я думал (надеялся), что каждая появлявшаяся на дороге машина окажется скрипучим, тарахтящим «Бьюиком», который вдруг замедлится позади меня.
Но он так и не проехал.
Я пришел домой, забрал оставшиеся чеки за аренду, оставленные в ящике для сообщений, сунул их в конверт из плотной бумаги и снова направился к выходу.
С тех пор как я приходил сюда в последний раз, комплекс «Блаффс» приобрел еще более дерьмовый вид. После дождливой зимы крыша была в плачевном состоянии, а дешевая темно-зеленая краска местами уже облупилась и свисала лохмотьями.
Я постучал в дядину дверь.
– Открыто.
Я вошел внутрь, мысленно готовясь к клаустрофобии при виде его заваленной квартиры.
Но все оказалось еще хуже.
В гостиной появился еще один маленький кофейный столик, на котором стояла складная кровать. К стене привалился новый матрас, все еще в пластиковой упаковке. Телевизор работал, и я задался вопросом, выключался ли он вообще когда-нибудь. Перед экраном расположился Нельсон. В воздухе висел аромат приготовленных в микроволновке равиоли.
Я кивнул на мебель.
– Откуда все это?
– Выселение жильцов, – пояснил Нельсон. На нем была заляпанная майка, трусы длиной почти до колен и черные носки, натянутые на бледные ноги, покрытые вздувшимися венами. – Но матрас новый. Я решил, что тебе это может пригодиться.
– Это для меня?
– У тебя ведь был день рождения, верно?
Мой день рождения был несколько недель назад. Обычно он приходил и уходил, ничем не отличаясь от остальных дней. Но в этом году Шайло подарила мне кулон, Холден – ботинки, а Миллер – песню. А теперь еще вместо дерьмового тюфяка я получил настоящую кровать.
«Может, мне удастся поспать».
– Как ты узнал? – спросил я.
– Мне звонила Алисия, твой социальный работник. Она взяла с меня обещание не забывать, но я все равно позабыл. Но ведь лучше поздно, чем никогда, верно? Она передавала тебе привет.
Алисия Маркес была одной из немногих, от кого за много лет я видел доброту. Ее забота о моем благополучии явно выходила за рамки служебных обязанностей. Даже после того, как мне исполнилось восемнадцать, она отыскала Нельсона.
Хотя подобное казалось бессмысленным.
Но прежде я об этом не задумывался. Я просто радовался возможности убраться, черт возьми, из Висконсина и жить с семьей. Алисия с восьми лет искала моих кровных родственников. И стоило мне выйти из-под надзора службы опеки, как на горизонте возник Нельсон…
Я вновь и вновь прокручивал в голове эту мысль, словно конверт в руках.
– Это арендная плата? – Нельсон протянул руку. Я вложил в нее конверт. – Какие-нибудь проблемы?
– Нет. Расскажи мне про штрафы за просрочку платежей.
Нахмурившись, он заглянул в конверт.
– Семьдесят пять долларов за первую неделю. Сто пятьдесят за следующую. Если подобное повторится, жильцы просто съезжают.
– А это не слишком сурово?
– Сурово? Таковы правила.
– И ты никогда не делал послаблений?
– А какого черта я должен их делать?
Я пожал плечами.
– Обстоятельства бывают разные. Иногда что-то случается.
– Это не мои проблемы. У меня свои обстоятельства. И чужие мне без надобности. – Он прищурился. – А в чем дело?
Не глядя на него, я снова пожал плечами.
Нельсон фыркнул и, поднявшись с кресла, поплелся на кухню. Выглядел он неважно. Кожа приобрела желтоватый оттенок, волосы казались тонкими и ломкими. Силу, что прежде угадывалась в его тучном теле и напоминала мне об отце, теперь полностью скрыл избыточный вес.
– Ты хорошо справляешься, – проговорил он и сунул голову в холодильник, так что я едва его расслышал. – Лучше, чем я ожидал.
– Спасибо.
– Продолжай в том же духе. И не делай поблажек лишь потому, что теперь ты знаешь жильцов. И их обстоятельства.
«Слишком поздно».
– А что у тебя? – поинтересовался я.
– А?
Я повысил голос:
– Как у тебя дела?
Он высунул голову из холодильника.
– А тебе-то что? – Нельсон возник из кухни с двумя бутылками пива. – Вот. – Он сунул одну мне и, чокаясь, стукнул по ней горлышком своей бутылки. – С днем рождения.
Мы выпили, и Нельсон тяжело опустился в кресло. Я сел в другое, крутя в руках бутылку. По телевизору показывали рекламу местного салона подержанных автомобилей.
Может, сказалась вчерашняя неудача с Шайло, ведь от меня вновь ускользнуло нечто хорошее. Или я просто подсознательно чувствовал, что даже с приличной кроватью, на настоящем матрасе кошмары не оставят меня в покое, потому что уже впитались мне в кровь. Такую же, как у него. А ее кровь разбрызгалась по всему кухонному полу. Поэтому я провел в одиночестве десять гребаных лет…
Но я просто не мог закрыть на это глаза.
– Тебе звонила Алисия? – В моем голосе слышалось напряжение.
– Я ведь уже сказал.
– И она нашла тебя прошлым летом? Когда я работал на ферме в Манитовоке?
Не глядя на меня, он буркнул нечто, напоминающее «да».
– Нельсон.
– Что? Боже, я просто смотрю телевизор…
Я принялся отдирать этикетку от своей пивной бутылки.
– Работа Алисии закончилась, когда мне исполнилось восемнадцать. Но до этого она десять лет рвала задницу, чтобы найти тебя.
– Да? И что?
– Она ведь отыскала тебя, правда? – проговорил я; этикетка медленно поддавалась. – Но ты ждал, пока мне не исполнится восемнадцать, чтобы возникнуть на горизонте.
Он поерзал в кресле.
– И ты спрашиваешь об этом сейчас?
– Я хочу знать.
Ничего не ответив, он снова уставился в телевизор.
Этикетка оторвалась. Я скомкал ее в руке. И проговорил тихим, безжизненным тоном:
– Я десять лет провел в приемных семьях, Нельсон.
– И что?
– И что?
– Да, именно так. У всех бывают неудачи. Думаешь, ты особенный?
– Нет, но…
– Хорошо. Ты самый обычный. Запомни это.
Старый гнев вскипел во мне и выплеснулся наружу. Я швырнул скомканную этикетку на пол, к остальному мусору.
– Я отлично помню. И не забыл, как испуганным ребенком скитался из дома в дом. Не имея семьи. Вообще ничего, – повысив голос, проговорил я. – А где, черт возьми, был ты?
Нельсон резко откинул голову назад и, широко раскрыв глаза, повернулся ко мне.
– Прошу прощения? Я пытаюсь порадовать тебя, а ты так со мной разговариваешь? Ладно, черт возьми, я усвоил урок. Подобное не повторится. Если ты будешь так себя вести, то больше от меня ничего не дождешься. Испорченный мальчишка…
Я едва слышал его, на меня вновь нахлынули кровавые воспоминания.