Частица твоего сердца

– Давай просто воспринимать это как нечто ни к чему не обязывающее.

– Не обязывающее.

Я взглянула на свою руку, казавшуюся на фоне его мускулистого, покрытого чернилами предплечья маленькой и изящной.

– Не думаю, что смогу быть в ответе за чужое сердце. Честно говоря, я и со своим-то не справляюсь. Поэтому давай пропустим часть, связанную с чувствами, и просто… посмотрим, что произойдет.

Он сглотнул, и я увидела, как он задумался над моим неприличным предложением. Полуприкрыв серые глаза, он навис надо мной, готовый сдаться.

Но потом вдруг покачал головой.

– Я не хочу тянуть тебя в свое дерьмо, Шайло. Ни сейчас. И никогда.

Внутри все упало. Я все неправильно поняла. Он ясно выразился насчет ухода, и все же я оказалась здесь, торгуясь за частичку его. За любой клочок, что он бы мне бросил. Меня окатила волна жара, это обожгло унижение.

Я отдернула руку.

– Не бери в голову. Забудь, что я что-то сказала. Мне нужно идти…

Мягко, но решительно Ронан стиснул мою руку.

– Шайло. – Серьезность и мощь, прозвучавшие в голосе, притянули почти так же сильно, как и его хватка. – Я хочу того же, что и ты. – Ронан поднял руку, коснулся моего лица кончиками пальцев, дотронулся до губ. А потом, словно выйдя из транса, покачал головой. – Но это опасно. Если Гримальди узнает, что это я пометил его машину, последствия могут стать ужасными.

– Для кого? Для меня?

– Может быть.

– Он тебя видел?

– Не знаю. Но не хочу испытывать судьбу.

В словах его ясно угадывалось желание защитить, и по телу пробежала дрожь. Я чуть улыбнулась.

– Ты как супергерой. Беспокоишься о том, что враги в попытке достать тебя причинят боль тем, кто тебе дорог.

– Что-то в этом роде.

– Сомневаюсь, что этот трус на что-нибудь решится. Но ладно. Не нужно слезливой романтики, держания за ручки или публичных проявлений чувств. Если тебе от этого станет легче, мы не станем ничего афишировать в школе.

– Хижина, – проговорил он, не сводя с меня напряженного взгляда. – Пойдем в Хижину. Там нет посторонних.

– Это предложение все еще в силе?

Он кивнул и медленно, не сводя с меня глаз, прижался губами к тыльной стороне моей ладони.

– Давай пойдем сегодня. Или… прямо сейчас, черт возьми.

«Боже, я погибла».

Он касался губами моей кожи, и я изо всех сил старалась не упасть в эти чертовы омуты глаз, поглощавшие меня целиком.

– Не могу, – чуть слышно выдохнула я. – Давай встретимся в библиотеке. Сегодня днем?

Он кивнул, и мы на миг застыли, захваченные близостью друг друга. Я думала, он хочет меня поцеловать. И отчаянно этого желала. Но взгляд его метнулся к входной двери, затем снова вернулся ко мне. Он словно пытался решиться нарушить собственное обещание.

Ронан выпустил мою руку.

– Я тебе напишу.

– Ладно. Отлично.

Он вернулся к работе. А я, закинув сумку на плечо, поспешила уйти. Сердце в груди стучало громче, чем его молоток.





* * *


После последнего звонка я провела в школьной библиотеке почти час, рассеянно продираясь сквозь дебри алгебры. А потом пришло сообщение от Ронана. Он предлагал встретиться в заброшенном хозяйственном сарае с видом на океан, примерно в миле к западу от парка развлечений. Он ждал меня на парковке, где сквозь трещины в асфальте пробивались сорняки. Я вылезла из «Бьюика», прикрывая глаза от солнца, уже опускавшегося за горизонт.

– Ты не против намочить их? – спросил он, кивнув на мои босоножки.


– Об этом следовало спрашивать раньше, – с усмешкой произнесла я. – Теперь пути назад уже нет.

По губам его скользнула улыбка, и он молча повел меня по короткой тропинке к пляжу. На востоке берег оказался узким и каменистым, лишь потом уступая место более широким пляжам, тянущимся до самой набережной. Ронан вел меня на запад, к непроходимой на вид полоске берега, где скалы начали медленно осыпаться в море.

Повесив сумку на плечо и приподняв юбку, я перешагивала через камни, дрожа, когда холодная вода касалась моих ног.

– Ты часто здесь ходишь? – спросила я, слегка споткнувшись. Валуны стали теперь больше, а океан все приближался.

Ронан, шедший в нескольких шагах впереди, обернулся и протянул мне руку.

– Почти каждый вечер.

Он сжал мою ладонь в своей, большой, грубой и теплой. А я вцепилась в него, потому что путь был трудным. Потом стало легче, но он не отпустил меня, и я тоже. Ронан провел меня вокруг огромного валуна, и с другой стороны оказалась рыбацкая хижина. Океан чуть отступил в сторону, теперь разбиваясь о берег ярдах в двадцати от нас. На фоне горизонта виднелась яма для костра с тремя шезлонгами.

– Значит, вот оно, тайное укрытие печально известных Пропащих ребят.

– Это Хижина, – пояснил он, но место явно было чем-то бо́льшим. Для него, Миллера и Холдена оно являлось убежищем. И получить приглашение сюда что-то да значило.

Ронан провел меня внутрь небольшого деревянного строения. Я огляделась вокруг, то и дело отвлекаясь на его прикосновения. Он все еще держал меня за руку и теперь принялся поглаживать кожу большим пальцем.

– Это генератор? – спросила я, заметив шумевшее в углу небольшое устройство. – А-а, для мини-холодильника, не меньше.

– У лорда Пэриша свои стандарты, – хмыкнул Ронан, но его привязанность к другу была очевидна.

– Полагаю, это дурацкое кресло тоже его? – проговорила я, указав на белое изголовье у стены возле окна.

Ронан кивнул и придвинулся ближе ко мне, нависая надо мной. Он уже не ухмылялся. Все сомнения и колебания, что терзали его в столярной мастерской, исчезли. Парень прижал меня к краю длинного деревянного стола. Изъеденный непогодой и морской солью, он явно и прежде стоял здесь. Подняв руку, Ронан коснулся моей щеки, крепче притиснул меня к себе, словно я была чем-то драгоценным.

Я приоткрыла губы, приглашая, и в следующее мгновение его рот завладел моим в обжигающем поцелуе.

«Боже, это…»

Как же я изголодалась по этому. И по нему. По его твердым, горячим губам, касавшимся моих губ. По прижатому ко мне телу, в котором я ощущала заключенную силу, вибрирующую, напряженную. Я вцепилась Ронану в плечи, потом скользнула руками в волосы. Его язык вторгся мне в рот, затем отступил. Ронан чуть прикусил мне губу, потом снова принялся меня целовать. Пока у меня не закружилась голова. Переполненная чувствами, я просто потерялась в нем. В его вкусе и издаваемых им звуках. Полных желания, словно он изголодался по мне так же, как и я по нему.

Мы не стали терять времени даром, наверстывая упущенное за те месяцы, что мы лишь украдкой поглядывали друг на друга на уроках истории. Его руки были повсюду. Он словно заново знакомился с моим телом, и я не препятствовала ему. Я сама тянулась к его прикосновениям, чтобы стать ближе. Еще ближе.

– Ты ведь не из стеснительных? – прошептала я ему в губы, когда он, скользнув ладонью под мою рубашку, стиснул поверх лифчика грудь.

Отстранившись, он попытался поймать мой взгляд.

– Это слишком? Я перестану…

– Даже не смей.

Я поцеловала его, настойчиво и пылко. Он же стиснул ладонью мне грудь, принявшись большим пальцем играть с затвердевшим соском, теперь жаждавшим ощутить прикосновения его рта. Отбросив сдержанность, я скользнула руками ему под футболку, обводя кончиками пальцев твердые линии пресса, почувствовав, как от моих прикосновений напряглись его мышцы.

Ронан застонал и, легко приподняв меня, усадил на стол. Я притянула парня к себе, обвив ногами его талию. Он дарил непередаваемые ощущения, и так легко было ему поддаться. Все сомнения вместе с инстинктом самосохранения сгорели в пламени его желания ко мне. Настолько сильного, что я почти ощущала его вкус.

Он скользнул рукой мне в волосы, стиснув горсть косичек, и притянул к себе ближе, чтобы теснее прижаться к моему рту. Другую руку он по-прежнему держал у меня под рубашкой. Теперь, пробравшись под лифчик, плоть к плоти, он принялся терзать мою маленькую грудь. Оторвавшись от губ, он оставил обжигающие поцелуи на моей шее, потом потянулся к уху. Он чуть прикусывал кожу, касался ее языком, вызывая мягкое покалывание.

– Боже, Ронан, – выдохнула я, опустив руку спереди на его джинсы. Его затвердевшая плоть, натянув джинсовую ткань, казалась огромной в моей ладони.

– Только я, – прорычал он мне в ухо, обводя мочку кончиком языка; он чуть прихватил зубами маленькую сережку-колечко и потянул за нее. – Никто не будет тебя трахать, кроме меня.

Я непроизвольно застонала, взволнованная и одновременно потрясенная его словами.

– Как самонадеянно, – выдавила я и зашипела, когда он припал губами к моей шее. – Да мы даже не трахаемся.

– Наше соглашение или как это еще назвать… К тебе никто не прикасается. – Он отстранился и поймал мой взгляд. – Никто.

От собственнического жара, пылавшего в его глазах, у меня перехватило дыхание. Никто никогда не смотрел на меня так, как Ронан. В жесткости его взгляда или скрывавшейся под ней мягкости не было ничего случайного. Хотя эту мягкость удавалось разглядеть, лишь находясь к нему почти вплотную.

– Больше никто. – Я склонила голову, стараясь не растаять под его обжигающим взглядом. – Это же касается и тебя.

Он нахмурился, словно мысль переспать с кем-то, кроме меня, даже не приходила ему в голову, и я забеспокоилась, что мой план об отношениях без обязательств оказался, черт возьми, в серьезной опасности.

– Никого больше, – проговорил он и, будто бы желая скрепить соглашение, просунул руку мне между ног, обхватив ладонью мое естество. Подтверждая свои требования.

Тело мгновенно выгнулось от прикосновения Ронана, сдаваясь в его власть. Я застонала, когда его пальцы потерлись о повлажневшую ткань трусиков и отыскали мой клитор. Вслед за первой, он просунул под юбку и вторую руку и принялся поглаживать меня круговыми движениями больших пальцев, а сам грубо и требовательно припал к моим губам.

– Я хочу прикоснуться к тебе ртом, – заявил он. Прямо. Без обиняков.

– Здесь? Сейчас?