Чайная роза

Чарли потерял дар речи. Боже, до чего же хорошенькая девчонка! Ее кружевной корсет был надет на голое тело.

– Мне что, уйти? – хмурясь, спросила она. – Позвать тебе другую?

– Нет! – возразил Чарли, у которого прорезался голос. – Ни в коем случае. Ты это… садись. Ты извини… язык плохо ворочается. Поединок выжимает из парня все.

Чарли вдруг почувствовал, что его усталость исчезла.

– Я не видела поединка. Ден не пускает нас вниз, пока все не закончится. Говорит, мы лишь отвлекаем внимание зрителей и мешаем ставкам. Но я слышала, что ты потрясающе нокаутировал противника!

Значит, Люси – одна из девиц Денни. Чарли вновь потерял дар речи. Он не знал, о чем говорить, но сознавал: нужно что-то сказать. Ему очень хотелось задержать Люси, поболтать с ней и поглазеть на нее. Да и другие парни пусть увидят его с этой девчонкой. Чарли заговорил о поединке, потом рассказал о Сиде Мэлоуне и о том, как сестра сломала этому задире нос. Люси смеялась и не уходила. Наоборот, она наклонилась к нему, показывая то, что мешали разглядеть кружева корсета.

Чарли поднял голову, когда ему на спину легла чья-то рука. Перед ним стоял поджарый человек в шикарном пиджаке. Это был Куинн. Чарли отодвинул стул, намереваясь встать, но Куинн велел ему сидеть.

– Ты хорошо поработал парень, – сказал он. – Не ожидал. Ставки не понижались. Мне понравилось. Хочу тебя взять. Пусть рана под глазом заживет, и ты войдешь в круг моих бойцов. Согласен?

– Да, сэр. Спасибо, мистер Куинн.

– Условия у меня щедрые, – продолжал Куинн, обводя цепким взглядом зал. – Будешь получать за каждую победу плюс отчисления от выручки за вечер. А теперь слушай, Чарли. Боец ты способный, и другие захотят тебя переманить. Но я хочу, чтобы ты работал только у меня, и я сделаю так, что ты об этом не пожалеешь.

Куинн достал из кармана пачку денег, вытащил пятифунтовую банкноту и протянул Чарли. Чарли принялся благодарить, однако Куинн поднял руки, показывая, что это излишне.

– Если поединок тебя не вымотал, наша красотка Люси к твоим услугам. Она приготовит тебе горячую ванну. Приготовишь, малышка? А если будешь ласков с ней, думаю, она попотчует тебя еще кое-чем.

Прежде чем густо покрасневший Чарли успел вымолвить хоть слово, Куинн отошел. Хозяин заметил одну из своих девиц праздно сидящей и направился к ней.

– Найди мужчину и поднимайся наверх! – услышал Чарли его крик. – Что, по-твоему, у нас сегодня? Церковное чаепитие?

Люси обняла Чарли за талию и притянула к себе. У него заколотилось сердце.

– Знаешь, Чарли, ты явно приглянулся хозяину. Давно не видела, чтобы Денни Куинн так легко расставался с пятью фунтами.

Чарли не верилось в свою удачу. Придя сюда, он мечтал, чтобы Куинн просто взял его к себе. А теперь у него было пять фунтов, два шиллинга и обещание новых заработков. И Люси. У него была Люси. Сейчас они поднимутся наверх, и она позволит снять с себя корсет и вдоволь насмотреться на нее. Он сможет ее поцеловать. Она не будет противиться, когда он снимет с нее юбку, ляжет рядом… и все остальное.

Чарли нервничал. Парни на Монтегю-стрит любили бахвалиться своими походами к четырехпенсовым шлюхам. Чарли тоже хвастался, но на самом деле все его отношения с женщинами ограничивались Бриджит, подругой сестры, которую он несколько раз поцеловал и потрогал за маленькие грудки. Он залпом допил пиво. Это была третья кружка. Еще четыре – и он по-настоящему осмелеет для мужских подвигов.

– Идем, – шепнула Люси, беря его за руку.

Она повела Чарли на второй этаж, где был узкий коридор с дверями по обеим сторонам. Остановившись возле одной из них, Люси прижала его к себе и стала целовать, водя руками по волосам. Ее руки быстро опустились вниз, к ягодицам. Люси мяла ему ягодицы, словно месила тесто, еще крепче прижимая Чарли к себе.

– Ты хочешь ванну сейчас или потом? – спросила она, перемещая руки к его ширинке.

– Какую ванну? – прохрипел Чарли.

Он заставлял себя думать о Денни Куинне, пятифунтовой бумажке в кармане. О чем угодно, только бы увести разум от рук Люси. Если он этого не сделает, то не дотерпит до постели Люси. К счастью для Чарли, она полезла в корсет за ключом. Хихикая, Люси открыла дверь и втащила Чарли внутрь. На ее кровати с мягкой периной, в ее нежных веснушчатых руках Чарли Финнеган нашел совершенно новый способ временно забыть о тяготах жизни.





Глава 14




Скудный завтрак Фионы состоял из поджаренного хлеба и чая, но ее лицо сияло от счастья. Она в пятый раз перечитывала письмо Джо.

Дорогая Фиона!

В письме ты найдешь два шиллинга. Приезжай воскресным утром на Ковент-Гарден. В омнибус садись на Коммершел-стрит, где мы с тобой садились, когда я возил тебя показывать город. Сойдешь на Рассел-стрит. Там я буду тебя ждать. Свободны у меня только полдня – в час мы с Томми едем в Джерси. Но если сумеешь подъехать к девяти, все утро будет нашим. Прости меня за разговор на реке и за то, что так получилось с Ночью Гая Фокса. Знаю, тебе сейчас тяжело. Скучаю по тебе и надеюсь, что все наладится.

С любовью,

Джо.





Письмо она получила вчера. Даже не письмо, а маленькую посылку. В коробочке, обернутой в коричневую бумагу, был листок и два шиллинга. Каждую монету Джо завернул в тонкую бумажку, чтобы они не гремели и не искушали почтальона.

Фиона была на седьмом небе. Целых шесть дней, с самого момента их отвратительной ссоры, она не видела Джо и не получала его писем. Ей начало мерещиться самое худшее. Джо ее разлюбил. Ему не нужен их магазин. Он закрутил с Милли. Эти мысли терзали Фиону на протяжении дня и не давали уснуть ночью. Она лежала, глядя в потолок, одинокая, несчастная, с разбитым сердцем. Быть может, своим поведением она навсегда оттолкнула Джо. Он с трудом выкроил недолгие часы, чтобы провести с ней. Ну почему ее угораздило поссориться с ним? Вина за случившееся целиком лежала на ней. Он ведь ничем ее не обидел. Рассказывал о своей работе, и что тут плохого? А она вновь поддалась ревности. Фиона не находила себе места. Ей хотелось помириться с Джо, но поехать к нему она не могла. Она не могла даже написать ему. У нее вечно не оказывалось денег на бумагу. Но теперь Джо сам ей написал. Полная надежд, Фиона пребывала в радостном волнении. Они увидятся, поговорят, и снова все у них будет как прежде. Фиона отчаянно нуждалась в нем, в его любви, дававшей ей защиту.

Джо был прав: для нее наступили тяжелые времена. По сути, ужасные. Каждый день приносил новые беды. Шейми требовались рукавицы и свитер, а Чарли – куртка. Наступившие холода увеличивали расход угля. Фабричонка, снабжавшая мать надомной работой, обанкротилась. Фиона искала приработок повсюду: в пабах, магазинах, закусочных, но ее нигде не брали.


В довершение ко всем бедам Айлин заразилась от матери кашлем. Минувшим вечером малышка кашляла особенно натужно – едва дышать могла, – выплевывая окровавленную слизь. Айлин спешно понесли к врачу. Тот сказал, что пока не знает, чем болен ребенок. Выписал лекарство и велел наблюдать, поможет или нет. Фиона с надеждой ухватилась за слова врача, однако мать поразила ее каким-то странным спокойствием. Когда вернулись домой, Кейт села у очага и заплакала. Фиона, которую материнские слезы напугали сильнее, чем кашель сестренки, спросила, в чем дело.

– Это я виновата. Айлин подцепила кашель от меня, а теперь он перешел в чахотку, – сказала мать. – Доктор не скажет, но я-то знаю.

– Ничего ты не знаешь, ма, – упрямо возразила Фиона, будто ее слова могли развеять опасность заражения страшной болезнью. – Врач говорил, что у Айлин горло воспалено или туда занесена какая-то зараза. Ты же сама слышала, как он говорил: понаблюдать неделю, а потом прийти снова. Уж он всяко больше знает о таких вещах, чем ты.

Мать вытерла глаза и кивнула, но слова дочери ее не убедили. С тех пор Кейт беспокойно наблюдала за Айлин. Спала она урывками, все больше погружаясь в уныние и отчаяние. Мать заметно похудела. Все они похудели. Денег на еду почти не было. День за днем перебивались с хлеба на чай, пока в один из вечеров Чарли не вернулся домой с пятью фунтами в кармане и раной под глазом. Сказал, что подзаработал на перевозке вещей. После уплаты врачу и аптекарю, погашения трехнедельного долга за жилье и покупки еды от денег, свалившихся на Чарли, почти ничего не осталось. Но среди мрачных туч появился просвет: Джо прислал письмо. Скоро они увидятся. Фиона знала: она выдержит любые трудности, пока с ней любовь Джо и пока они оба верны своим мечтам.

Фиона укутывалась в шаль, пытаясь вспомнить, долго ли идет омнибус четвертого маршрута до Ковент-Гардена. В этот момент в окне появилось лицо незнакомого мальчишки.

– Здесь Финнеганы живут? – крикнул он.

– Да. А ты кто?

– Меня мистер Джексон из «Быка» прислал. Велел передать Фионе Финнеган, что ждет ее насчет работы. И еще сказал: если хочет получить работу, пусть поторопится.

– Что… прямо сейчас?

– Так он сказал.

Мальчишка смотрел не на Фиону. Он пожирал глазами хлеб на столе. Она отрезала кусок, намазала маргарином и, приоткрыв окно, подала мальчишке. Посыльный жадно проглотил угощение и помчался искать новое грошовое поручение.

– Привет, ма, – сказала Фиона, склоняясь к кровати, чтобы поцеловать лежащую мать.

Кейт не спала, а просто лежала с закрытыми глазами на боку.

– Привет, дорогая.

Фиона вздохнула. Прежде мать забросала бы ее вопросами о новой работе – особенно о работе в пабе. Могла бы и за порог не выпустить. Сейчас Кейт была слишком измождена, чтобы вдаваться в подробности. Она не спрашивала про рану под глазом у Чарли и не замечала, что Шейми постоянно сыплет словечками вроде «проклятый» и «ублюдок». «Нам надо выбираться из этой дыры», – подумала Фиона. Жизнь в Адамс-Корте была жестокой, тянущей вниз. Живя здесь, они исподволь менялись, превращаясь в оборванцев не только внешне.

Закрыв дверь, Фиона отправилась в «Бык», скрещивая пальцы и надеясь на благоприятный результат. Если поторопиться, быть может, она сумеет заскочить в паб, переговорить с мистером Джексоном и еще до девяти часов попасть в Ковент-Гарден. Несколько дней назад владелец паба сказал, что работы для нее нет. Значит, кто-то ушел. И угораздило же его выбрать время! Не иначе как сегодня! Но переговорить с ним надо. Если она немного опоздает, Джо поймет. А если она получит эту работу, в кармане появится несколько дополнительных шиллингов. Можно будет купить мясо к их скудному столу и настойку от кашля для матери. Главное – получить работу. Ну почему в ее жизни не может произойти два хороших события подряд? Судьба и так давно не улыбалась ей.

Подойдя к пабу, Фиона постучала в дверь, которая почти сразу же открылась. На пороге стоял плотный краснолицый мужчина с большими, как у моржа, усами. Он молча посторонился, пропуская ее внутрь.

– Скоренько ты, – сказал Ральф Джексон. – Только что посылал мальца за тобой.

– Да, сэр, – улыбнулась Фиона, стараясь произвести хорошее впечатление. – Не хотелось утомлять вас ожиданием.

По правде говоря, она не хотела утомлять ожиданием Джо, но мистеру Джексону знать об этом незачем. Пусть думает, что она торопилась на его вызов.

– Приятно слышать. Мне это нравится в работниках. Значит, думаешь, что справишься? – спросил он. – Работа нелегкая и не из приятных. Чтобы отмыть и отчистить пивнушку, надо семь потов пролить.

– Не беспокойтесь, мистер Джексон. Я справлюсь. Вы останетесь довольны.

«Окна отмою так, что они сверкать будут, – думала она. – И пол отскребу до блеска. Перемою тебе все кружки, начищу стойку и поцелую твою большую волосатую задницу. Только дай мне эту проклятую работу!»

– Работать надо три вечера в неделю, а также в субботу – во второй половине дня – и в воскресенье с утра. Платить буду два с половиной пенса в час и сверх того – еда и пинта любого пива, когда закончишь.

– Да, сэр.

Мистер Джексон пожевал губу, оглядел Фиону так, словно она была тягловой лошадью, после чего кивнул:

– Значит, договорились. Щетку и ведро найдешь за дверью. Стойку тоже надо начистить, но вначале уберешь оттуда грязные кружки.

– То есть начинать… прямо сейчас? – оторопело заморгала Фиона.

– Само собой. А что тебя удивляет? Я понятно объяснил: воскресное утро входит в твое рабочее время. Сегодня, если не забыла, воскресенье.

Она не увидится с Джо. Он напрасно будет ее ждать. Он специально послал ей деньги на омнибус. Она так рассчитывала, что они поговорят, Джо обнимет ее и их отношения снова наладятся. Фиона представила, как он стоит на остановке. Туда подкатывают омнибусы. Выходят пассажиры. Джо ищет среди них ее, не находит и через какое-то время, поняв, что она не приедет, поворачивается и идет домой.

– Понимаете… я собиралась… Я не думала, что работа начнется сегодня же… – сказала Фиона.

– Что ты думала, девочка, меня не касается. От меня ушла уборщица, – сообщил мистер Джексон, теряя терпение. – Беременная она была. Ранний выкидыш случился. Мне нужно, чтобы в заведении было чисто, и меня не волнует, кто возьмется за работу. Не хочешь работать – так и скажи. Я быстро найду других желающих.

– Нет, что вы. Я очень хочу работать, – торопливо возразила Фиона, заставив себя улыбнуться. – Спасибо, что вспомнили обо мне. Я сейчас же начну убирать.

Едва хозяин отошел, натянутая улыбка Фионы исчезла. По щекам покатились горькие слезы. А она так хотела увидеться с Джо и восстановить их отношения. Теперь вот оказалась в безнадежном положении. Ну почему этот мистер Джексон позвал ее не иначе как сегодня? Она никак не могла сообщить Джо о внезапной перемене. И он будет стоять и напрасно ждать, а она не приедет.

Но выбора у нее не было. Она не одну неделю обивала пороги, ища приработок. Если отказаться, еще неизвестно, когда ей снова что-то подвернется. Да, ей очень нужен Джо, а ее семье нужны деньги. Не надо отчаиваться. Она напишет ему и подробно объяснит, как все получилось. Два его шиллинга потратит не на омнибус, а на бумагу и марку. Напишет, что тоже раскаивается в своем тогдашнем поведении, что любит его и хочет увидеться с ним при первой же возможности. Оставалось надеяться на понимание Джо.

Фиона наполнила водой деревянное ведро, добавила мыла, взбила пену, радуясь, что она в пабе одна. Мистер Джексон ушел в свою контору заниматься другими делами. Фиона засучила рукава, подоткнула юбку и встала на четвереньки. Погрузив щетку в воду, она принялась отскребать половицы грязного, залитого пивом пола, и ее слезы лились на пол вместе с мыльной водой.