Чайная роза
Часть 15 из 112 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Это от па, – пояснила мам. – И от дяди Родди.
Фиона повертела шляпу в руках. Не новая. Бархат немного потерт в одном месте, где оторвалась часть окантовки. Но красные розы все отлично скроют. Фиона догадывалась: цветы выбирала мать, а деньги на это дали отец и дядя Родди. Она хотела поблагодарить мужчин, но у нее сдавило горло, а глаза влажно заблестели.
– Что, не нравится? – обеспокоенно спросил дядя Родди.
– Что ты, дядя Родди! – воскликнула Фиона. – Чудесные цветы! Спасибо тебе огромное. И тебе спасибо, па!
– Цветочки-то я выбирал, – сказал Родди.
Пэдди хмыкнул.
Фиона обняла Родди, затем, отодвинув газету, обняла отца.
– Спасибо, па. Можно было и без этого.
– А-а, мелочи, – проворчал он. – Погуляй завтра как следует. И скажи молодому Бристоу, чтобы смотрел за тобой, иначе я с него спрошу по полной.
По-прежнему держа шляпу, Фиона провела по мягким бархатным полям. Когда она решила, что удержится от слез, Чарли положил перед ней пару темно-синих кожаных перчаток. И слезы пролились.
– Да не раскисай ты так, – смущенно пробормотал брат. – Перчатки как перчатки. Купил их в магазине подержанных вещей. По-моему, моя сестренка этого стоит.
Тем же вечером Фиона нагрела воды и вымылась. Она хотела вымыть и голову, но Кейт сказала, что сделает это сама. Покончив с мытьем, Фиона принялась гладить юбку, блузку и жакет. Тем временем мать пришивала розы к шляпе. Фиона думала, что ей будет не уснуть, но она уснула, хотя и проснулась рано. Умывшись, она расчесала волосы и с материнской помощью уложила их в прическу. Затем оделась, примерила шляпу, сняла, снова надела.
– Ты так всю прическу испортишь, – заволновалась Кейт.
Наконец Фиона решила, что готова к выходу.
– Пэдди, ты только посмотри на нее, – с гордостью и какой-то грустью сказала Кейт, прикрепляя к лацкану жакета одолженную брошку. – Выросла наша старшая. Красивая, как июньская роза.
Чарли, уплетавший завтрак, хмыкнул, подавившись куском. Пэдди, одеваясь на работу, посмотрел на дочку и улыбнулся:
– Вся в мать.
Фиона украдкой бросила взгляд в зеркальце на кухонной полке и осталась довольна. Мать придумала ей красивую прическу. И жакет сидел на ней как новенький.
Долго любоваться собой ей не пришлось. Во входную дверь постучали. Фиона побежала открывать. При виде ее у Джо округлились глаза. Ему было не удержаться от поцелуя.
– Выглядишь бесподобно! – прошептал он. – Я не помню тебя такой красивой.
Фиона была невероятно рада встрече с Джо. Он уехал всего две недели назад, а ей казалось – прошли долгие месяцы. Внешне Джо изменился: отрастил волосы, похудел на новой работе. Ей не терпелось остаться с ним вдвоем, но приличия требовали зайти в дом и поговорить с ее родителями. Джо прошел на кухню, взял предложенную ему чашку чая и стал рассказывать о своей новой работе.
Когда Пэдди заговорил о рабочих союзах, Фиона поняла: им с Джо пора выходить. Они направились на Коммершел-стрит, где останавливались омнибусы. Но в конце Монтегю-стрит Джо потащил ее в узкий переулок и принялся страстно целовать.
– Как же я по тебе соскучился! – признался он, всматриваясь в лицо Фионы.
Она хотела сказать, что тоже соскучилась, однако Джо вновь прижал ее к себе и поцеловал.
– Идем на омнибус, не то мы так и не вылезем из этого переулка, – сказал он.
По дороге к остановке Джо продолжал рассказывать о рынке Ковент-Гарден, о шеф-поварах из «Клариджа», «Кафе рояль» и клуба «Сент-Джеймс», джентльменам которого невозможно угодить. Он говорил о разносчиках, таскавших тяжелые корзины на голове, о крикливых, сыплющих непристойностями женщинах, что зарабатывали на жизнь лущением гороха и колкой грецких орехов. Подъехал омнибус, запряженный несколькими лошадьми. Заплатив за проезд, Джо и Фиона уселись наверху. Сентябрьский день обещал быть погожим. Несколько потеплело, и поездка на крыше омнибуса позволяла увидеть весь Лондон.
Фиона, никогда прежде не ездившая на омнибусе, была сама не своя от обилия впечатлений. Однако привычка считать каждый пенс все же дала себя знать.
– А это не слишком дорого? – прошептала она. – Тебе по карману?
Джо засмеялся и велел ей не думать об этом.
Омнибус вез их к лондонскому Сити – центру торговли. Джо показывал Фионе здания, где находились конторы богатых торговцев. Она крепко держалась за его руку, поглощая все новые впечатления. В одном месте ее внимание привлек дом, который был выше и роскошнее соседних. Увидев, куда она смотрит, Джо пояснил:
– Владение Бертона. Мне говорили, переделка стоила ему огромных деньжищ. Напрасно твой отец рассчитывает, что союз заставит этого скупердяя прибавить им жалованье.
Сейчас, когда они покинули «Хэрродс» и шли по Бромптон-роуд, Фиона уже не смотрела по сторонам. Ей было не отвести глаз от Джо. Он вновь заговорил о Петерсоне, но умолк, видя, что Фиона смотрит на него, улыбается и явно не слышит его слов.
– Что?
– Ничего, – ответила Фиона.
– Нет, ты скажи.
– Смотрю на тебя, только и всего. Был далеко, теперь рядом. Вроде тот же, но другой. Говоришь без умолку – и все о новых делах и новых людях. И это тебя волнует.
– Фи, а о чем еще говорить? Ты меня удивляешь. Если меня это волнует, то лишь потому, что я думаю о нас. О нашем магазине. Месяца не прошло, а я уже столько полезного узнал. Остался бы я с отцом, вовек бы этого не узнал. Не забывай: Петерсон мне хорошо платит. Помнишь нашу банку из-под какао?
– Еще бы! Я сегодня туда тоже добавлю.
– Подожди, пока не увидишь, сколько там теперь.
– Сколько?
– Увидишь.
– Скажи!
– Нет.
– Почему?
– Надо же чем-то заманить тебя в мое жилище? – лукаво улыбнулся Джо. – Так ты окажешься в моем логове.
– Хочешь познакомить меня со своим соседом Гарри? – спросила Фиона, намеренно сделав вид, что не поняла его слов.
– Он уехал на целый день.
– Да ну? Какое совпадение!
– Еще бы!
– Тогда почему ты хочешь зазвать меня к себе? – спросила Фиона, удерживаясь от смеха.
– Потому что там не прибрано, а я не могу тратиться на уборщицу.
– Нахал!
Они задержались возле Гайд-парка, чтобы поглазеть на богатых леди и джентльменов, катавшихся верхом. Дойдя до конца Найтсбриджа, снова остановились: Фионе захотелось увидеть Букингемский дворец, в котором жила королева. Дальнейший их путь лежал по Пикадилли, в сторону Бонд-стрит.
Фиону ждала новая порция впечатлений и удивления. Роскошные витрины «Гаррарда» – ювелиров королевской семьи. «Маппин и Вебб» – золотых и серебряных дел мастера. Универмаг «Либерти», куда ездили за покупками лондонские модницы. Вскоре у Фионы зарябило в глазах от обилия магазинов и товаров, выставленных в витринах. Рулоны всевозможных тканей: шелка, дамаста, бархата. Обувь из мягчайшей кожи. Фиона даже рот раскрыла: оказывается, существовали туфли красного, розового и голубого цвета. До сих пор она считала, что обувь бывает либо черной, либо коричневой. Несколько шагов – и вот уже другие витрины манили обилием кружев и лент, шелковых цветов на шляпы, красивых носовых платков, кружевных перчаток и расшитых бисером сумочек. В здешних магазинах не продавали все подряд; в одном – только мыло, в другом – духи, в третьем – книги. Невзирая на осень, в цветочных магазинах было полно живых цветов из оранжерей. А рядом, в кондитерском магазине, продавали соблазнительного вида торты, печенье и конфеты в красивых коробках.
Фионе хотелось купить что-нибудь для семьи, и она мучительно раздумывала, на чем остановиться. В ее кармане был всего шиллинг. Порадовать ма кружевным носовым платочком? Но тогда она не сможет ничего купить для отца, братьев и дяди Родди. Ее па явно не отказался бы от сигарет в красивой коробке. А что она купит матери? Джо пришел ей на помощь, предложив купить красивую банку ирисок тоффи. Лакомство, которое понравится всем, кроме малышки Айлин. Но та еще не доросла до конфет.
Однако нельзя сказать, чтобы Фиона только глазела. Они с Джо смотрели на витрины, подмечая все, что потом может пригодиться в собственном магазине. По пути им попался дорогой фруктовый магазин, где каждое яблоко было завернуто в тонкую голубую бумажку. Фиона и Джо читали рекламы на домах и проезжавших омнибусах. Даже поспорили о том, в каких коробках лучше продавать конфеты: в белых с красной атласной ленточкой или в темно-синих с ленточкой кремового цвета.
Когда Фиона решила, что увидела все лондонские красоты и поток сюрпризов иссяк, Джо подвел ее к дверям универмага «Фортнум и Мейсон». Швейцар в ливрее открыл дверь и терпеливо ждал, когда они войдут. Джо кивком указал на вход.
– Чего? Сюда? – оробела Фиона.
– Ага. Идем.
– Но, Джо, тут такой шик и блеск…
Швейцар вежливо кашлянул.
– Идем, Фи. Ты загораживаешь проход.
Джо плечом подтолкнул ее. Фионе ничего не оставалось, как войти.
– Ого, это ж только для богатеев, – зашептала она, глядя на высокие сводчатые потолки, стеклянные витрины и затейливые узоры пола, выложенного плиткой. – Нам тут что делать?
– Чай пить. Угощаться. Это и есть мой сюрприз. Помнишь, обещал? Идем.
Джо провел Фиону мимо витрин с дорогими деликатесами в чайный зал. Старшая официантка провела их к низкому столику и усадила на мягкие стулья. Фиону настолько потрясли красота заведения и нарядно одетые посетители, что она забыла о тратах. Для нее чайный зал явился настоящим откровением. Она и представить не могла существование прекрасного, совершенного мира, где люди неспешно пили чай и лакомились пирожными. Она вертела головой по сторонам. Глаза у нее сверкали. Она впитывала каждую мелочь и откладывала в память, словно драгоценные камни в несгораемый шкаф. Стены зала, где преобладали два цвета: нежно-розовый и зеленый. Белоснежные скатерти на столах. Живые розы в вазах. Элегантно одетые мужчины и такие же модные женщины. Негромкие звуки пианино, обрывки разговоров, мелодичный смех. И самое прекрасное, что она здесь не одна, а с Джо, сидящим напротив. Сегодняшний день был прекрасным сном. Ей хотелось бы остаться в этом чудесном мире и больше не расставаться с Джо и не возвращаться в Уайтчепел, где ее ждут унылые дни без него. Нет, сейчас она не будет думать об этом, чтобы не разрушить сказку. Сегодня еще не понедельник. Джо проведет с ней весь остаток сегодняшнего дня. Завтра они тоже увидятся, поскольку он поедет в Уайтчепел и заночует в родительском доме.
Из «Фортнума и Мейсона» они ушли где-то в половине пятого, вдоволь насытившись канапе, ячменными лепешками и тортом. Опускались сумерки. На улице ощутимо похолодало. Пройдя немного, они сели в омнибус. Фиона положила голову Джо на плечо и закрыла глаза. Наконец они доехали до Ковент-Гардена; квартира Джо находилась всего в двух улицах от остановки. Повозившись с ключом, Джо быстро открыл дверь. Вскоре они уже были в его жилище. Джо зажег газовые лампы и развел огонь в плите. Пока комната нагревалась, Фиона разглядывала его «логово».
– И это все твое? – спросила она, обойдя комнату.
– Наше с Гарри. У каждого – своя кровать. Поначалу непривычно было. Слишком удобно и просторно. И никакого младшего брата рядом. Никто тебя не лягает.
– И сортир прямо внутри?
– Представь себе! – засмеялся Джо. – Сходи посмотри. Это чудо.
Когда Фиона вернулась, Джо усадил ее перед плитой, дверца которой была открыта и внутри ярко пылал огонь. Глаза Фионы скользнули по вделанной в стену полке, где лежали обычные мужские предметы: бритвы, складной нож, фляжка для виски с выгравированными инициалами «Г. И.» и изящная шелковая сумочка.
– Сумочка твоя или Гарри? – в шутку спросила Фиона.
– Ты о чем? – Джо увидел, куда она смотрит. – А-а… эта… Нет, не наша. Наверное, Милли оставила.
– Милли! Милли Петерсон?
Фиона повертела шляпу в руках. Не новая. Бархат немного потерт в одном месте, где оторвалась часть окантовки. Но красные розы все отлично скроют. Фиона догадывалась: цветы выбирала мать, а деньги на это дали отец и дядя Родди. Она хотела поблагодарить мужчин, но у нее сдавило горло, а глаза влажно заблестели.
– Что, не нравится? – обеспокоенно спросил дядя Родди.
– Что ты, дядя Родди! – воскликнула Фиона. – Чудесные цветы! Спасибо тебе огромное. И тебе спасибо, па!
– Цветочки-то я выбирал, – сказал Родди.
Пэдди хмыкнул.
Фиона обняла Родди, затем, отодвинув газету, обняла отца.
– Спасибо, па. Можно было и без этого.
– А-а, мелочи, – проворчал он. – Погуляй завтра как следует. И скажи молодому Бристоу, чтобы смотрел за тобой, иначе я с него спрошу по полной.
По-прежнему держа шляпу, Фиона провела по мягким бархатным полям. Когда она решила, что удержится от слез, Чарли положил перед ней пару темно-синих кожаных перчаток. И слезы пролились.
– Да не раскисай ты так, – смущенно пробормотал брат. – Перчатки как перчатки. Купил их в магазине подержанных вещей. По-моему, моя сестренка этого стоит.
Тем же вечером Фиона нагрела воды и вымылась. Она хотела вымыть и голову, но Кейт сказала, что сделает это сама. Покончив с мытьем, Фиона принялась гладить юбку, блузку и жакет. Тем временем мать пришивала розы к шляпе. Фиона думала, что ей будет не уснуть, но она уснула, хотя и проснулась рано. Умывшись, она расчесала волосы и с материнской помощью уложила их в прическу. Затем оделась, примерила шляпу, сняла, снова надела.
– Ты так всю прическу испортишь, – заволновалась Кейт.
Наконец Фиона решила, что готова к выходу.
– Пэдди, ты только посмотри на нее, – с гордостью и какой-то грустью сказала Кейт, прикрепляя к лацкану жакета одолженную брошку. – Выросла наша старшая. Красивая, как июньская роза.
Чарли, уплетавший завтрак, хмыкнул, подавившись куском. Пэдди, одеваясь на работу, посмотрел на дочку и улыбнулся:
– Вся в мать.
Фиона украдкой бросила взгляд в зеркальце на кухонной полке и осталась довольна. Мать придумала ей красивую прическу. И жакет сидел на ней как новенький.
Долго любоваться собой ей не пришлось. Во входную дверь постучали. Фиона побежала открывать. При виде ее у Джо округлились глаза. Ему было не удержаться от поцелуя.
– Выглядишь бесподобно! – прошептал он. – Я не помню тебя такой красивой.
Фиона была невероятно рада встрече с Джо. Он уехал всего две недели назад, а ей казалось – прошли долгие месяцы. Внешне Джо изменился: отрастил волосы, похудел на новой работе. Ей не терпелось остаться с ним вдвоем, но приличия требовали зайти в дом и поговорить с ее родителями. Джо прошел на кухню, взял предложенную ему чашку чая и стал рассказывать о своей новой работе.
Когда Пэдди заговорил о рабочих союзах, Фиона поняла: им с Джо пора выходить. Они направились на Коммершел-стрит, где останавливались омнибусы. Но в конце Монтегю-стрит Джо потащил ее в узкий переулок и принялся страстно целовать.
– Как же я по тебе соскучился! – признался он, всматриваясь в лицо Фионы.
Она хотела сказать, что тоже соскучилась, однако Джо вновь прижал ее к себе и поцеловал.
– Идем на омнибус, не то мы так и не вылезем из этого переулка, – сказал он.
По дороге к остановке Джо продолжал рассказывать о рынке Ковент-Гарден, о шеф-поварах из «Клариджа», «Кафе рояль» и клуба «Сент-Джеймс», джентльменам которого невозможно угодить. Он говорил о разносчиках, таскавших тяжелые корзины на голове, о крикливых, сыплющих непристойностями женщинах, что зарабатывали на жизнь лущением гороха и колкой грецких орехов. Подъехал омнибус, запряженный несколькими лошадьми. Заплатив за проезд, Джо и Фиона уселись наверху. Сентябрьский день обещал быть погожим. Несколько потеплело, и поездка на крыше омнибуса позволяла увидеть весь Лондон.
Фиона, никогда прежде не ездившая на омнибусе, была сама не своя от обилия впечатлений. Однако привычка считать каждый пенс все же дала себя знать.
– А это не слишком дорого? – прошептала она. – Тебе по карману?
Джо засмеялся и велел ей не думать об этом.
Омнибус вез их к лондонскому Сити – центру торговли. Джо показывал Фионе здания, где находились конторы богатых торговцев. Она крепко держалась за его руку, поглощая все новые впечатления. В одном месте ее внимание привлек дом, который был выше и роскошнее соседних. Увидев, куда она смотрит, Джо пояснил:
– Владение Бертона. Мне говорили, переделка стоила ему огромных деньжищ. Напрасно твой отец рассчитывает, что союз заставит этого скупердяя прибавить им жалованье.
Сейчас, когда они покинули «Хэрродс» и шли по Бромптон-роуд, Фиона уже не смотрела по сторонам. Ей было не отвести глаз от Джо. Он вновь заговорил о Петерсоне, но умолк, видя, что Фиона смотрит на него, улыбается и явно не слышит его слов.
– Что?
– Ничего, – ответила Фиона.
– Нет, ты скажи.
– Смотрю на тебя, только и всего. Был далеко, теперь рядом. Вроде тот же, но другой. Говоришь без умолку – и все о новых делах и новых людях. И это тебя волнует.
– Фи, а о чем еще говорить? Ты меня удивляешь. Если меня это волнует, то лишь потому, что я думаю о нас. О нашем магазине. Месяца не прошло, а я уже столько полезного узнал. Остался бы я с отцом, вовек бы этого не узнал. Не забывай: Петерсон мне хорошо платит. Помнишь нашу банку из-под какао?
– Еще бы! Я сегодня туда тоже добавлю.
– Подожди, пока не увидишь, сколько там теперь.
– Сколько?
– Увидишь.
– Скажи!
– Нет.
– Почему?
– Надо же чем-то заманить тебя в мое жилище? – лукаво улыбнулся Джо. – Так ты окажешься в моем логове.
– Хочешь познакомить меня со своим соседом Гарри? – спросила Фиона, намеренно сделав вид, что не поняла его слов.
– Он уехал на целый день.
– Да ну? Какое совпадение!
– Еще бы!
– Тогда почему ты хочешь зазвать меня к себе? – спросила Фиона, удерживаясь от смеха.
– Потому что там не прибрано, а я не могу тратиться на уборщицу.
– Нахал!
Они задержались возле Гайд-парка, чтобы поглазеть на богатых леди и джентльменов, катавшихся верхом. Дойдя до конца Найтсбриджа, снова остановились: Фионе захотелось увидеть Букингемский дворец, в котором жила королева. Дальнейший их путь лежал по Пикадилли, в сторону Бонд-стрит.
Фиону ждала новая порция впечатлений и удивления. Роскошные витрины «Гаррарда» – ювелиров королевской семьи. «Маппин и Вебб» – золотых и серебряных дел мастера. Универмаг «Либерти», куда ездили за покупками лондонские модницы. Вскоре у Фионы зарябило в глазах от обилия магазинов и товаров, выставленных в витринах. Рулоны всевозможных тканей: шелка, дамаста, бархата. Обувь из мягчайшей кожи. Фиона даже рот раскрыла: оказывается, существовали туфли красного, розового и голубого цвета. До сих пор она считала, что обувь бывает либо черной, либо коричневой. Несколько шагов – и вот уже другие витрины манили обилием кружев и лент, шелковых цветов на шляпы, красивых носовых платков, кружевных перчаток и расшитых бисером сумочек. В здешних магазинах не продавали все подряд; в одном – только мыло, в другом – духи, в третьем – книги. Невзирая на осень, в цветочных магазинах было полно живых цветов из оранжерей. А рядом, в кондитерском магазине, продавали соблазнительного вида торты, печенье и конфеты в красивых коробках.
Фионе хотелось купить что-нибудь для семьи, и она мучительно раздумывала, на чем остановиться. В ее кармане был всего шиллинг. Порадовать ма кружевным носовым платочком? Но тогда она не сможет ничего купить для отца, братьев и дяди Родди. Ее па явно не отказался бы от сигарет в красивой коробке. А что она купит матери? Джо пришел ей на помощь, предложив купить красивую банку ирисок тоффи. Лакомство, которое понравится всем, кроме малышки Айлин. Но та еще не доросла до конфет.
Однако нельзя сказать, чтобы Фиона только глазела. Они с Джо смотрели на витрины, подмечая все, что потом может пригодиться в собственном магазине. По пути им попался дорогой фруктовый магазин, где каждое яблоко было завернуто в тонкую голубую бумажку. Фиона и Джо читали рекламы на домах и проезжавших омнибусах. Даже поспорили о том, в каких коробках лучше продавать конфеты: в белых с красной атласной ленточкой или в темно-синих с ленточкой кремового цвета.
Когда Фиона решила, что увидела все лондонские красоты и поток сюрпризов иссяк, Джо подвел ее к дверям универмага «Фортнум и Мейсон». Швейцар в ливрее открыл дверь и терпеливо ждал, когда они войдут. Джо кивком указал на вход.
– Чего? Сюда? – оробела Фиона.
– Ага. Идем.
– Но, Джо, тут такой шик и блеск…
Швейцар вежливо кашлянул.
– Идем, Фи. Ты загораживаешь проход.
Джо плечом подтолкнул ее. Фионе ничего не оставалось, как войти.
– Ого, это ж только для богатеев, – зашептала она, глядя на высокие сводчатые потолки, стеклянные витрины и затейливые узоры пола, выложенного плиткой. – Нам тут что делать?
– Чай пить. Угощаться. Это и есть мой сюрприз. Помнишь, обещал? Идем.
Джо провел Фиону мимо витрин с дорогими деликатесами в чайный зал. Старшая официантка провела их к низкому столику и усадила на мягкие стулья. Фиону настолько потрясли красота заведения и нарядно одетые посетители, что она забыла о тратах. Для нее чайный зал явился настоящим откровением. Она и представить не могла существование прекрасного, совершенного мира, где люди неспешно пили чай и лакомились пирожными. Она вертела головой по сторонам. Глаза у нее сверкали. Она впитывала каждую мелочь и откладывала в память, словно драгоценные камни в несгораемый шкаф. Стены зала, где преобладали два цвета: нежно-розовый и зеленый. Белоснежные скатерти на столах. Живые розы в вазах. Элегантно одетые мужчины и такие же модные женщины. Негромкие звуки пианино, обрывки разговоров, мелодичный смех. И самое прекрасное, что она здесь не одна, а с Джо, сидящим напротив. Сегодняшний день был прекрасным сном. Ей хотелось бы остаться в этом чудесном мире и больше не расставаться с Джо и не возвращаться в Уайтчепел, где ее ждут унылые дни без него. Нет, сейчас она не будет думать об этом, чтобы не разрушить сказку. Сегодня еще не понедельник. Джо проведет с ней весь остаток сегодняшнего дня. Завтра они тоже увидятся, поскольку он поедет в Уайтчепел и заночует в родительском доме.
Из «Фортнума и Мейсона» они ушли где-то в половине пятого, вдоволь насытившись канапе, ячменными лепешками и тортом. Опускались сумерки. На улице ощутимо похолодало. Пройдя немного, они сели в омнибус. Фиона положила голову Джо на плечо и закрыла глаза. Наконец они доехали до Ковент-Гардена; квартира Джо находилась всего в двух улицах от остановки. Повозившись с ключом, Джо быстро открыл дверь. Вскоре они уже были в его жилище. Джо зажег газовые лампы и развел огонь в плите. Пока комната нагревалась, Фиона разглядывала его «логово».
– И это все твое? – спросила она, обойдя комнату.
– Наше с Гарри. У каждого – своя кровать. Поначалу непривычно было. Слишком удобно и просторно. И никакого младшего брата рядом. Никто тебя не лягает.
– И сортир прямо внутри?
– Представь себе! – засмеялся Джо. – Сходи посмотри. Это чудо.
Когда Фиона вернулась, Джо усадил ее перед плитой, дверца которой была открыта и внутри ярко пылал огонь. Глаза Фионы скользнули по вделанной в стену полке, где лежали обычные мужские предметы: бритвы, складной нож, фляжка для виски с выгравированными инициалами «Г. И.» и изящная шелковая сумочка.
– Сумочка твоя или Гарри? – в шутку спросила Фиона.
– Ты о чем? – Джо увидел, куда она смотрит. – А-а… эта… Нет, не наша. Наверное, Милли оставила.
– Милли! Милли Петерсон?