Целуй меня

Я наблюдала за Неро: он входит в помещение, полное вооруженных людей, и одним своим видом заставляет всех нервничать. А все потому, что он уверен в своем абсолютном контроле над ситуацией. Я пытаюсь отыскать в себе подобное чувство вседозволенности и власти и продемонстрировать его.

Арнальдо сидит за столом. Он, по всей видимости, один, если не считать двух мертвых охранников на полу по обе стороны стола. Скривив лицо, он поднимает пистолет, но я бросаю в него свой – рукоять попадает ему прямо в лоб. Арнальдо опешил, не ожидая такого, поэтому я успеваю быстро преодолеть расстояние от двери до его стола и вонзаю нож ему в запястье, пригвоздив руку к столешнице. Он визжит от боли, как трусливая сучка – кем, в принципе, и является, из-за перерезанных сухожилий хватка его пальцев на пистолете ослабевает.

Я поднимаю пистолет. Арнальдо смотрит на меня: лицо искажено от боли, на лбу выступили капли пота. Усевшись перед ним на столе, я сгребаю в кулак его седеющие волосы и говорю:

— Ты заказал меня, Арни.

— Ты заодно с ним, — он словно выплевывает каждое слово. Кровавая лужа растекается по столу и с монотонным звуком капает на пол.

Я пожимаю плечами:

— Я работаю на того, кто больше платит. Он заплатил больше.

Он заплатил мне тем, чего не купишь за деньги. Моей сестрой.

— Ты умрешь. На этот раз твой русский папик тебе не поможет, — рычит он и обхватывает пальцами рукоять ножа. Я с удивлением наблюдаю, как Арнальдо выдергивает клинок из руки и бросает его в меня.

Схватив Арнальдо за запястье, я с силой упираю ладонь в его предплечье и наслаждаюсь треском ломающейся кости, сопровождаемый мучительным криком. Нож падает на стол, и Арни обхватывает свою руку, которая сейчас согнута под неестественным углом.

К таким людям, как Арнальдо, нельзя относиться легкомысленно, но факт остается фактом: это кукловоды, сидящие в кабинетах. В их руках власть. Они планируют убийства, не выходя из-за стола, но редко убивают сами. На курок они нажмут только при крайних обстоятельствах. Но мне Арнальдо не соперник, и он понимает это. В его глазах я вижу поражение. И призыв действовать.

Схватив Арнальдо за волосы, я вынуждаю его запрокинуть голову назад и взглянуть мне в глаза. С улыбкой я подношу нож к его шее, а потом, глядя прямо в глаза, перерезаю ему горло. Глаза Арнальдо расширяются, изо рта вырывается сдавленный булькающий звук. Водопад крови заливает его тело. Я обхватываю его подбородок и перехватываю тускнеющий взгляд.

— Мне не нужна помощь. Я – Поцелуй смерти, — мои губы прижимаются к его лбу. Когда я отстраняюсь, Арнальдо издает последний шипящий вздох, и жизнь покидает его тело.

Обычно, убивая свою очередную цель, я испытываю легкий трепет, но на этот раз я действительно ничего не чувствую. Арнальдо не был заказом. Это не было убийством за деньги. Он не был врагом какого-то безликого клиента. Он сам сделал себя моим врагом. Это стало моим личным делом. Вот что происходит, когда гоняешься за смертью. Она сама приходит за тобой.

А теперь мне пора уходить. Я только что убила главаря итальянской мафии, и это не останется без последствий. Даже смерть должна понимать, когда нужно бежать.



Глава 2

Неро



Ярость. Ставшая постоянной спутницей, она с каждым пройденным днем все больше лишает меня здравомыслия. А гребаная причина всему – Уна. Я знаю, она может за себя постоять и точно не нуждается в моей защите, но цена за ее голову высока. Высока настолько, что шансы резко уравнялись. А я вне игры: Арнальдо решил, что предатель Уна. Ему известно, что я работал вместе с ней, хотя, конечно, он не может этого доказать.

Мне просто нужно дождаться удобного момента, чтобы он проявил свой интерес. Только бы узнать хоть что-нибудь об Уне. Чем сильнее он загоняет ее в угол, тем хуже для него. Похоже, Арнальдо забыл, с кем имеет дело. И если она сама не напомнит ему об этом, то, черт возьми, это сделает Николай Иванов. Русскому отморозку не понравится, что на его любимицу объявлена охота, как на бешеную собаку.

Все идет не так, как я планировал. Совсем не так. Я совершенно не учел вероятность того, что Уна станет мне небезразлична. Она должна была быть пешкой в моей игре, а вместо этого стала королевой. Моей жестокой маленькой королевой … пока не сбежала от меня. С того самого момента, впервые увидев, я захотел ее, даже страстно желал, но это не все. И что получается? Мы не замечаем того, что имеем, пока оно не исчезнет?

Пока Уна не ушла, я даже не догадывался, как много она для меня значит. Я должен отпустить ее. Она делает меня уязвимым, а мне это совсем не нужно. Не говоря уже о том, сколько из-за нее ненужных проблем. Но… каждый раз, когда я представляю, что она ушла навсегда, или что, возможно, ее убили, или – что еще хуже – она жива, но живет своей жизнью и трахается с кем-то другим … это выше моих сил. Она не посмеет. Она моя, и никто, кроме меня, не имеет права к ней прикасаться.

— Неро.

Я отворачиваюсь от окна и вижу Джио. Он стоит в дверях моего временного офиса в лондонской квартире.

— Ты нашел ее?

Он скрещивает руки на груди.

— Не совсем.



***



Это больше похоже на сцену из фильма ужасов. Пять трупов, а крови… как будто с десяти. Ковер. Стены. Диван… Все залито красным. Я прохожу по квартире, скользя взглядом по немногочисленным вещам, оставленным Уной. Здесь нет ничего, что могло бы выдать или указать на ее присутствие – разве только кровавая баня в гостиной. В ванной комнате пара флаконов шампуня и бритва. Я беру в руку шампунь, снимаю колпачок и вдыхаю аромат. Ваниль. Запах мгновенно напоминает мне о ней, хотя в нем не хватает ноток оружейного масла, кажется, навсегда ставшего ее частью. Выхожу из ванной, останавливаюсь в дверях спальни и опускаю взгляд на тело, распростертое посередине комнаты. Изо лба торчит рукоять ножа, воткнутого так глубоко, что крови практически нет. Наклонившись, я выдергиваю его из головы покойника, и хруст костей черепа эхом отражается от стен. Рассматривая простой, но изящный клинок, я улыбаюсь, представляя, как команда наемников Арнальдо под покровом ночи проникает в квартиру Уны, но все оборачивается для них настоящим кошмаром.

— Служба зачистки сообщила, — говорит Джио, поморщившись. Мы заплатили всем, кому только возможно, и начать со службы зачистки оказалось хорошим решением. Они беспристрастны. Третья сторона. Люди, готовые прятать следы чего угодно, пока им платят. — Но вызывала их не она, — продолжает Джио. — Это сделали русские.

Я смотрю ему в глаза и хмурюсь.

— Они ее поддерживают?

Джио пожимает плечами.

— Думаю, она не оставляет им выбора. Вряд ли русским нужны такие проблемы, — он жестом указывает на кровавый натюрморт в гостиной.


Так и есть. На самом деле, это было неизбежно. Арнальдо не перестает посылать за ней людей, словно Уна – кровожадное животное, а ее шкура – драгоценный трофей. Рано или поздно она должна была устроить побоище, последствия которого в одиночку не устранить. И вот мы здесь. — Нет, тут нечто посерьезнее, — говорю я. — Этим трупам не меньше суток. Ей явно помогают. Русские тянули время, прежде чем вызвать зачистку. Они дали ей возможность уйти.

Знаю, что Николай любит ее, но открыто помогать ей сейчас – это поставить себя на линию огня. Этот русский, конечно, псих, но не настолько, чтобы развязывать войну.

Джио кивает.

— Это не в ее стиле. Она работает чисто и эффективно. А это… — он замолкает.

— Она посылает сигнал, — бормочу я, и на моих губах появляется улыбка.

— Сигнал получен, — бубнит Джио себе под нос. В этот самый момент у него звонит телефон, и, взглянув на экран, Джио меняется в лице.

— В чем дело? — спрашиваю я.

Он поворачивает телефон экраном ко мне, демонстрируя фото отрубленной головы Арнальдо: она лежит на его собственном столе, а на восковом лбу красуется отпечаток красной помады. Мои губы медленно растягиваются в улыбке. Она сделала это. Долгие месяцы планирования. Она, ее сестра… все это части более масштабного плана. Части этого. А потом Арнальдо заказал ее, и Уна сбежала. Я не хотел, чтобы перед ней вставала необходимость податься в бега. Я просто хотел защитить от того дерьма, в которое втянул ее. Но ни на секунду не мог предположить, что она заявится в дом Арнальдо и прикончит его на хер.

— Ей удалось уйти?

— Ее не поймали, если ты это имеешь в виду. Она убила восемнадцать его людей, — говорит Джио, и я усмехаюсь. — Мы просто потеряли ее след, а она теперь, вероятно, станет еще более востребованной. Какого черта ты улыбаешься?

Мы действительно потеряли след Уны, но я найду ее.

— Потому что она чертовски идеальна.

Я могу заполучить все, что только захочу, кроме нее. Мне необходимо найти Уну, потому что без нее даже власти над всем миром окажется недостаточно, чтобы заполнить пустоту, оставленную в моей душе маленькой бессердечной бабочкой.



***



Я останавливаю машину возле нагромождения контейнеров в дальней части верфи. Сидящий рядом со мной Джио буквально искрит от напряжения и бормочет: — Не нравится мне это. Черт возьми, нет у меня доверия к русским.

— Уна русская.

— Вот именно.

Признаюсь, я никогда и ни за что не согласился бы на эту встречу. Только ради Уны, иначе меня здесь не было бы. Один телефонный звонок: голос с сильным акцентом просто назвал мне место и время. Больше ничего. Единственная причина моего появления здесь – это русский акцент звонившего. А единственное, что есть общего у меня и русских, – это Уна.

Я глушу двигатель, и в течение нескольких секунд мы сидим неподвижно. Через лобовое стекло я рассматриваю высокого худощавого парня, опирающегося о капот спортивной модели Jaguar. Его светлые волосы того же оттенка, что и у Уны, – цвета лунного сияния. Клянусь, они вполне могли бы сойти за брата и сестру. Пронзительные зеленые глаза неотрывно следят за нами, пока он подносит сигарету ко рту и делает затяжку, заставляя вспыхивать на кончике оранжевый огонек.

Открываю дверь и выхожу из машины. Под курткой ощущается тяжесть пристегнутой кобуры с пистолетом. Русский отбрасывает окурок и направляется ко мне. Он двигается с грацией хищника и изяществом танцора одновременно: каждое движение выверенное и смертоносное. Он двигается, как Уна. Один из гребаной Элиты. Моя рука мгновенно тянется к пистолету. Склонив голову, он наблюдает за моим жестом, словно волк, с полным безразличием следящий за кроликом: он знает, что может в мгновение ока прикончить маленькое существо. Естественно, убийцы из числа Элиты не испытывают страха – даже тогда, когда должны.

— Не делай этого, — говорит он по-итальянски, но с сильным акцентом.

Я сжимаю рукоятку пистолета и опускаю руку вниз, держа палец на спусковом крючке.

— Кто ты такой?

Он со вздохом скрещивает руки на груди.

— Саша. Друг Уны.

— Прости, но мы не слишком симпатизируем друзьям Уны, — говорит подошедший Джио и встает рядом со мной.

— Для меня она, скорее, сестра, — он переводит взгляд с Джио на меня, и его брови сходятся на переносице. Это единственное проявление эмоций, которое я смог заметить у него. — Значит, ты тот самый итальянец, который довел ее до погибели, — в его голосе слышно обвинение.

— Почему ты здесь? — спрашиваю я, начиная терять терпение.

— Ты мне не нравишься, — он прищуривает глаза, — но сейчас она в опасности. Девятнадцать итальянцев – это чересчур много. Она - лучшая из всех, кого я знаю, но даже лучшая из лучших не может противостоять всей итальянской мафии, — Саша вздыхает. — И я смогу ей помогать только до тех пор, пока об этом не узнает Николай.

— Так это ты, — говорит Джио. — Ты вызвал ей службу зачистки.

Саша кивает.

— Я готов сделать для нее все, но не могу предать Николая, а он хочет ее вернуть. Она убила Арнальдо Ботичелли. Уна зашла слишком далеко. Может, ей удалось бы сбежать от Николая, но не с преследующими ее итальянцами. Я больше не смогу ее защитить, — он проводит рукой по лицу. — Но ты сможешь.

Я глубоко вздыхаю.

— Она сбежала от меня. С чего ты решил, что я смогу ей помочь?

Он приближается ко мне: мы стоим вплотную и смотрим друг другу в глаза.

— Мы оба знаем, что ты не тот, кем кажешься, Неро Верди. Как там говорится? Вместе с большой силой приходит большая ответственность, — между нами возникает пауза. — Я не знаю, друг ты или враг, — он окидывает меня взглядом с головы до ног, — но она, видимо, доверяла тебе.