Целуй меня

- Отпусти меня!

Я отвешиваю ей шлепок по заднице – довольно увесистый, чтобы напоминал о себе, когда она сядет.

- Тебе просто доставляет удовольствие доводить меня, - я вхожу в спальню и ставлю ее на ноги в гардеробной.

- Мне нравится, когда ты злишься, - говорит она, слегка приподнимая бровь.

Я лишь качаю головой. Господи, как же скучно я жил до ее появления.

- Одевайся.

- Мне нужно принять душ, - Уна качает головой и скрещивает руки на груди.

- О, нет, - я оттесняю ее к комоду, обхватывая пальцами нежную шею, и чувствую, как ее пульс учащается в предвкушении. Приблизив губы вплотную к ее уху, я выдыхаю:

- После твоего маленького трюка я не позволю тебе смыть с себя мою сперму.

Уна встречается со мной взглядом и с улыбкой прикусывает губу.

- Кое-кто теперь не против грязи? Мне казалось, тебе нужна невинность, чистота, стыдливость… - она замолкает, и ее губы изгибаются в улыбке.

- Ничего подобного, - я провожу большим пальцем по ее нижней губе. - Ты просто играй свою роль, но мы оба понимаем, что к чему.

Она прикусывает подушечку моего пальца, и член снова оживает.

- Смотри и учись, капо.

Я ухмыляюсь и, отойдя от Уны, беру рубашку и кобуру с пистолетом. Надо уходить, пока не трахнул ее снова.

Пока я спускаюсь по лестнице, Джио покашливает, привлекая мое внимание.

- Ты что-нибудь придумал касательно плана? - спрашивает он.

Плана? Ах, да. План.

- Мы попробуем другой способ.

Джио приподнимает брови.

- Мы едем к Чезаре.

- Мы?!

Я киваю.

- Да, я беру с собой Уну. Посмотрим, сможет ли она убедить его с точки зрения стратегического планирования.

Джио глубоко вздыхает.

- При всем моем уважении, мне кажется, это лишь усугубит ситуацию.

- У нас не особо большой выбор, Джио. Мне нужны люди и поддержка влиятельных лиц, - я вздыхаю и оттесняю его в угол комнаты. - Очень скоро Николай начнет свою игру. Он не пойдет на нас в лобовую, но и мы не можем атаковать его напрямую. Проникновение на его базу – это самоубийство. Я считаю, нам лучше подловить Николая вдали от его территории.

- Уна могла бы выманить его, - тихо произносит Джио.

Я бросаю на него свирепый взгляд.

- Предложи это еще раз, Джио, и я убью тебя, несмотря на то что ты мой друг.

Он упирает руки в бока.

- Неро, перед тобой стоит невыполнимая задача. Нам необходимо выманить его, а Уна – единственная, ради кого он гарантированно вылезет из логова.

- Джио, ты мне предан или нет?

- Ты же знаешь, что да.

- Тогда ты должен быть предан и моему ребенку.

Какое-то время он молча смотрит на меня, а потом со вздохом кивает. Мельком взглянув за мое плечо, Джио разворачивается и возвращается к группе мужчин, которых собрал до этого. Я оборачиваюсь как раз в тот момент, когда Уна, спустившись по лестнице, с самодовольной улыбкой приближается ко мне.

- Как считаешь, я выгляжу достаточно невинно?


- Не уверен, что это подходящее слово, - бурчу я.

На ней серое платье, обтягивающее все, что только возможно. Растущий живот не был бы более заметен даже с прикрепленным к нему проблесковым маячком. Ткань подчеркивает каждый изгиб ее тела и заканчивается где-то чуть выше колена. На ногах Уны туфли на высоких каблуках. Волосы струятся по спине серебристо-белым каскадом. На губах неизменная и печально известная ярко-красная помада, делающая Уну невероятно сексуальной и одновременно напоминающая о том, кто она такая. Уверен, что мой отец не нуждается в напоминаниях.

Уна подходит ко мне и, пригладив ладонью лацкан моего пиджака, произносит:

- А теперь пойдем. Ты же не хочешь заставлять своего папочку ждать.



Глава 17

Уна



— Я должна все знать, — заявляю я, когда мы оказываемся в оживленном потоке Нью-йоркских улиц.

Неро вздыхает, откидывается на спинку сиденья и кладет ладони на руль.

— А конкретнее?

— Чезаре.

С глубоким вздохом он останавливает на мне взгляд своих темных глаз.

— Он сильный лидер. Его власть построена на сочетании страха и уважения. Чезаре придерживается старых традиций.

— Мафия просто помешалась на традициях, — бормочу я.

Неро ухмыляется.

— Традиции для него – главное препятствие.

— Женщины и дети?

Он кивает.

— В том числе. Во время визита в Хэмптонский особняк он выразил… неудовольствие по поводу тебя.

Из меня вырывается смех.

— Неро, я ведь русская. С тем же успехом я могла бы быть Антихристом.

Неро барабанит пальцами по рулю, и на его губах появляется легкая улыбка.

— Он хочет, чтобы я женился на добропорядочной итальянке.

К такому я не была готова. Отчего-то сердце сжимается, и я отворачиваюсь к окну, пытаясь избавиться от неприятных ощущений.

— Рано или поздно тебе придется это сделать, — тихо говорю я. Раньше подобных мыслей у меня не возникало, но, само собой, ему придется. Главное для мафии – это сохранение чистоты крови, укрепление традиций и безопасность женщин. Итальянских женщин. Правильный брак – это мудрый стратегический ход. Я все понимаю. Это рациональное решение. Тогда почему одна мысль об этом меня так раздражает?

— Morte, — пальцы Неро касаются моего бедра, и я, сглотнув ком в горле, на секунду закрываю глаза, прежде чем повернуться к нему лицом. Он останавливает машину на обочине оживленной трассы и смотрит прямо на меня. Его взгляд напряженный, но завораживающий.

— Я - Неро Верди, — надменным тоном произносит он. — Я беру то, что хочу, — его рука жестко сжимает мой подбородок, лишая возможности отвернуться. — И я чертовски уверен, что мне на хрен не нужна добропорядочная женщина. Мне нужна ты, моя маленькая жестокая бабочка.

Мы пристально смотрим друг на друга. Выражение лица Неро жесткое, почти злое.

— Неро, ты - младший босс. Существуют правила, традиции, которые ты просто не можешь нарушить, — шепчу я.

— Могу и нарушу.

Я даже поперхнулась.

— Это несерьезно.

Неро живет ради власти и добивается ее, проливая столько крови, что и сравнить не с кем. Чтобы в этом вопросе пойти против мафии…

— Ты не можешь бросить все, чего добивался с таким упорством, просто из-за того, что я жду от тебя ребенка, — вздыхаю я. — Это не… это касается уже не только нас. Никаких обещаний, никакой привязанности. Мы не можем…

— Morte, — взгляд Неро опускается на мои губы. Хватка его руки ослабевает, и он проводит подушечкой большого пальца по моему подбородку. — Я люблю тебя.

Воздух покидает мои легкие. Я теряю дар речи. Любовь. Проявление слабости. Уязвимость. Я не хочу быть причиной слабости Неро, но, думаю, что люблю его так сильно, как только могу. Это, конечно, пугает меня, но слабой я себя не чувствую. Совсем наоборот. Я никогда не чувствовала себя сильнее, чем в те моменты, когда он рядом. Сила его слов ощущается почти мгновенно. Я испытываю настоящее возбуждение от того, что меня любит такой мужчина, как Неро. Он словно окутывает меня стальным одеялом – непробиваемым и теплым, и под его тяжестью я чувствую себя неуязвимой. Я понимаю, что хочу его любви. Возможно, даже нуждаюсь в ней. В конце концов, разве не любовь делает нас людьми? Любовь Неро идет рука об руку с той самой человечностью, которой Николай так старательно пытался лишить меня.

Склонив голову набок и прищурив глаза, Неро ожидает, когда я скажу хоть что-нибудь.