Целительница

Парень, стоявший довольно близко, вряд ли успел что-то понять.

Короткий взгляд на него, как на мишень. Голова, грудь, живот… Это — смертельно или условно смертельно. Но для него слишком милосердно. На мой взгляд.

Ему в колено я попала с первого выстрела и тут же перевела взгляд на Тоню.

Глаза уже привыкли к темноте, потому сомнений в том, что видела, не было. Ярость. Звериная ярость, которая буквально вынесла ее вперед.

Парень верещал, вопя на высокой ноте. Катался по земле. Тоня неслась ко мне. Летела, движимая единственной жаждой, которой жила.

Убить меня.

Уничтожить…

Мой выстрел слился с еще одним.

Попала я. Ее оттолкнуло от меня. Развернуло…

— Саша! — бросились ко мне из-за машин.

Словно того и ждали, с нескольких сторон врубились прожектора. Кто-то что-то кричал. Отдавал команды…

Я все это фиксировала, но так, будто ко мне это не относилось. Действовала на автомате.

Извлечь магазин, открыть затвор, проверяя пустой патронник. Закрыть затвор, опустить курок, поставить на предохранитель, вернуть…

Если бы Андрей не успел подхватить, я бы упала. А так лишь прижалась к нему. Обняла, вцепившись в плечи. Уткнулась носом в грудь…

Он, конечно, еще получит за все, но это будет потом. Когда перестану чувствовать себя бесконечно счастливой и до конца осознаю, что в этой истории играла по его сценарию.





ВМЕСТО ЭПИЛОГА




В больнице меня продержали недолго. Провели детоксикацию, дали принять душ, смывая все, что вышло из организма с потом. Восстановили водный баланс.

Мне повезло, что я была молодой и достаточно здоровой, вписавшись в ту самую усредненность, которую брала за основу магема Хинстона.

Окажись иначе… Окажись иначе, я бы столь легко не отделалась.

Потом меня забрал профессор, за что я была ему благодарна. Привез домой.

Лучше бы оставил в больнице.

Трое Трубецких, Игорь, Антон вместе с отцом, Илья, Людмила Викторовна, Юля, Яна, Сергей, Андрей…

Андрей стоял отдельно. Невозмутимый, как глыба. Сильный, как крепость, которая укроет от любой напасти. Верный, когда сдохнуть проще, чем предать. И — хитрый.

Но об этом я знала с самого детства. Уже привыкла.

Войдя в гостиную, где все собрались, я остановилась.

Несколько часов назад я стреляла в людей. Про одного точно знала, что только ранила. А вот вторая…

«Гнилой она человек. Иногда даже кажется, что и не человек вовсе…»

Рахима Симбаевна оказалась права. И не человек вовсе…

— Я целилась в плечо, — не пропустив, с каким ожиданием смотрят на меня все, повернулась я к Андрею.


Все остальное могло подождать. А вот это…

— Ты попала в плечо. — Он не столько улыбнулся, сколько продемонстрировал удовлетворение. — Она жива и уже дает показания. Как и ее дружок.

— Это хорошо, — кивнула я. — Отец говорил, что у каждого целителя есть свое кладбище. Эту тварь я бы не хотела видеть на нем.

Наверное, они ожидали от меня других слов…

Несмотря ни на что, они у меня были.

— Не знаю, как вы, а я бы сейчас чего-нибудь съела, — перевела я взгляд на Людмилу Викторовну.

Такое простое желание. Как свидетельство того, что жива.



Потом было первое сентября и еще три недели спокойной студенческой жизни.

И казалось бы, все вошло в свое русло: учеба, занятия в стрелковом клубе, ставшие нечастыми встречи с друзьями…

Ранним утром двадцать второго сентября возвращавшаяся из Персии команда, в состав которой вошли Игнат и Реваз, передаст сигнал опасности.

Больше на связь они не выйдут.

И это будет уже другая история, в которой Александра невольно сыграет свою роль.



* * *





notes


Примечания




1




Елочка — организованное место парковки для грузовиков. — Здесь и далее примеч. авт.





2




Паровоз — автопоезд с одним или двумя прицепами.