Будущее воина

Плохое настроение у нее долго не держалось. Зато когда ей требовалось, миледи становилась настойчивой и не забывала напомнить о своих интересах и предложениях дополнительно. Уж этого она никогда не упускала. Приняв решение, ломилась прямо к цели или двигалась к ней обходными маневрами, но без колебаний давила, пока не достигала успеха.

Могла заставлять, а могла и убеждать в зависимости от ситуации и важности. Начав дело, она практически всегда доводила его до конца. А в тех немногих случаях, когда по неким независящим причинам исполнить не выходило, откладывала, не забывая. Настойчивости и умения действовать у Изабеллы никто отрицать не мог.

– У умной женщины найдется масса других методов воздействовать на мужчину. Красота уходит. Обвиснет грудь, пропадет свежесть, и даже постельное образование не всегда поможет. Найдутся моложе и ничуть не хуже. Зато стать полезной в делах – дело не просто полезное, еще и выгодное. Кому поручить управление, коли рядом мать сына, знающая планы? И не говори, что не задумывалась об этом! Он молод, и судя по разговорам, охотно пользуется чужими советами, идущими на пользу. Зная слабости, использовать можно кого угодно. Только нужно сделать это так, чтобы он искренне верил, что твоя мысль – это его идея.

– Мужчине не так просто втолковать, какой путь самый правильный.

– Отношения между супругами никогда не бывают простыми. Живя рядом, вы невольно узнаете недостатки и достоинства друг друга. Не только ты, у него тоже появляется определенное мнение. В отличие от родителей или брата, он не обязан уступать и гладить тебя по головке. Начнешь излишне надоедать – отгородится, и конец возможности влиять на политику.

– Я не собираюсь давить сразу, – усмехнулась Изабелла. – Но и послушно действовать в интересах брата или нашего дорогого лорда Монихеэма. Не настолько я глупа, чтобы подменять управляющих или следовать вашим советам без оглядки.

Человек растет, когда ему тяжело, молча кланяясь, подумала Лиана. Не верится, что все окажется так просто. Моя девочка любит веселую жизнь и подарки, но надеюсь, когда придет время, она сумеет повести себя правильно. Двор Блора – место мужчин. Давно никто не замечает древних правил вроде «фем не пользуется ничем, помимо добытого личной доблестью». Никто не возражает принять в подарок землю и обязаться за это выступить по первому зову.

Осталась одна внешняя сторона – как в пресловутой балладе, коих полным-полно. Храбрость, щедрость, благородство превратились в редкость, в отличие от коварства, расчетливости, подлости. И все же в некоторых отношениях ничего не изменилось. Они привыкли воевать и не имеют куртуазных манер. Можно лишь надеяться на лучшее.

– А ты поделишься, – застенчиво сказала Изабелла, что для нее было совсем не характерно, – как лучше привлечь мужчину в постели? Ты ведь знаешь!

– Конечно, – согласилась Лиана с готовностью.

Она давно ждала вопроса – и хорошо, что подталкивать не пришлось. В свои девятнадцать при общем мнении перестарок, Изабелла, конечно, имела представление, чем занимаются в постели по ночам супруги. Тем не менее, девственность ее являлась, вопреки всем разговорам, самой настоящей. Дочь и сестра герцога не могла оказаться отправленной назад со свадьбы по данной причине.

В этом отношении она была не то что наивной, однако практики не имела и про похождения своей подруги знала, хотя никогда и не требовала отчета. Лиана служит по клятве до смерти и замуж выходить не станет. Зато и ограничивать себя не обязана. В некотором смысле даже лучше. Сама имеет право выбирать подходящего на ночь или более длительный срок. На самом деле она старалась избегать привязанностей. Подобные вещи мешают службе, отвлекая от ее прямых функций охранять госпожу.

– Что ты хочешь услышать? – спросила ласково.

Поделиться полезным опытом, как стреножить мужика, – дело для молоденькой девушки наиважнейшее. Жаль, нельзя устроить практического урока. Со стороны все не то.





Глава 6. Выиграть без боя




Перед рассветом у стен Ваги появились конники. Подскакав к воротам, обстреляли караулы и демонстративно-медленно удалились, выманивая наружу и вызывая на бой. В отличие от излишне буйных соплеменников, Мур эти штуки хорошо знал и попадаться на них не собирался. Обычная тактика. За кавалеристами не угонишься, а строй удержать не удастся. Так и перестреляют бегущих без особых проблем.

Впрочем, ничего хорошего их не ждало при любом повороте. С самого начала он чуял запах крови и старался держаться отдельно от общего стада, прущегося без раздумий за копья. Он достаточно ходил в набеги и, случалось, терял в них людей, но ни разу не остался без добычи. Думать всегда полезно, и больше всего на войне. Тем паче когда у тебя отсутствует тыл.

Поэтому он и успел увести своих воинов после разгрома армии. В дороге их несколько раз проверяли на прочность, однако у конницы имелись и более легкие цели, чем двухтысячный отряд, отступающий плотным строем. Если бы не обоз, с остальными он бы безусловно оторвался и ушел. Бросить доверившихся ему людей из своего клана никак невозможно. На чужаков он бы легко плюнул, но здесь предпочтительный вариант просто не существовал. Его бы даже дети не поняли.

Вагу они взяли не так давно и первоначально не собирались в ней долго оставаться, а уж тем более защищаться. В результате частокол местами так и остался повален. На крутые склоны холма, облитые еще дополнительно водой, превратившей подъем в каток, взобраться не так просто. Хуже, что внутри скопилось почти тридцать тысяч человек, из которых лишь пятая часть мужчины, а его людей не свыше трети. Выгнать лишних он не мог, прокормить их – тоже. Достаточно осаждающим просто сидеть под стенами, ничего не делая, – и осажденные через пару недель съедят всех животных и примутся друг за друга.

Рей знал, что он выглядит излишне молодо и многие косятся, что ему доверили сотню. С мечом в руке он не хуже множества других, однако эта кампания для него не просто первая, а еще удачный момент себя показать. Безусловно, он обязан исполнять приказы, но их можно выполнять по-разному, размышлял он, старательно поглаживая едва намечающуюся бородку. Никому не рассказывая, он надеялся с ней выглядеть взрослее и солиднее, правда, пока она едва намечалась.

Ничего умного в голову не шло. В его сотне, да и все остальные из его полка в качестве главной ударной силы использовали длинное копье, позволяющее нанизывать на острие, не подпуская к себе, пехотинца, но это для тяжеловооруженных, в полной броне. Основная масса использовала короткий составной лук. Таким пользовались кочевники, и Блор в свою личную кавалерию отбирал лучших. В деревнях мальчишки начинали упражняться в стрельбе с раннего детства. Это само собой разумелось и было обязательным для мужчины.

Рей умел и заметно опережал в этом отношении остальных Граев. Он не особо гордился победными результатами, прекрасно зная о причинах, их вызвавших. Нет в этом его заслуги, как в их промахах вины. Так сложилась жизнь. Отец научил его отражать стрелы, уворачиваться от них или отбивать подручными предметами. Франк и вовсе делал из воспитанников мишени для тупых стрел, постепенно наращивая интенсивность стрельбы и количество лучников. Приятного в этом мало, все тело в синяках.

Зато когда сел на коня и сумел не хуже опытного кавалериста на ходу пробить доспехи и попасть в цель, мог с чистой совестью получить под начало воинов. Правда, пару раз его ощутимо потыкали в ошибки и опять же в отсутствие опыта, но уж во всяком случае справлялся не хуже многих других. И советов десятников сходу не отвергал, лишь бы утвердиться в положении.

Он знал с кого брать пример. Блор всегда спокойно выслушивал, хотя бы и говорили поперек намеченного. Ответные речи обдуманны, полны смысла и учитывали возражения. Победа – всегда победа, и не так важно, кто указал к ней правильный путь. Запомнят командира.

– Эй, – заорали гулким басом со стороны вала, – кто у вас главный?

На частоколе во весь рост выпрямился могучий верзила в богатых доспехах.

– Можешь сдаться мне, – ответил Рей со смехом, прикидывая, не сумеет ли достать его стрелой, – главнее не бывает.

– Я – Мур, сын Бренана, – взревел бородатый гелонец, гулко стуча себя по окольчуженной груди огромным кулаком. – Я известен на островах, на берегах Студеного моря и ходил в набеги на западное побережье! Моим именем пугают детей матери! За мной тысячи воинов. Не тебе, сотник, равняться с вождем!

Если он что твердо выучил за свою достаточно долгую жизнь, за сорок, для человека его образа жизни заметный срок, немногие доживали, то – важность позаботиться о первом впечатлении. Сейчас можно и похвалиться, пусть в произнесенном отсутствует ложь. Разговаривать с обычными кнехтами он не собирался. Не про них честь.

– Вон их сколько, вождей, на поле валяется, – ответил молодой голос. – Не ты первый, не ты последний. Бросайте оружие, или всех перебьем.

Угрожал он не зря. Лагерь пал почти сразу после поражения в битве. Конница южан ворвалась на плечах отступавших внутрь и посекла немногих защищавшихся. Занятые сопротивляющимися и добычей, они мало обращали внимания на остальных. Только поэтому Мур успел отойти к своим людям с остатками отряда и подготовиться к бою.

Заодно в единственное место, где готовы были защищаться, сбежалось множество народу. Воины из чужих отрядов и с кораблей, недобитые переселенцы из других лагерей. Естественно, победители атаковали сначала более легкую добычу, однако рано или поздно дошла бы очередь и до них. Уползти, прикрывшись телегами, им не позволяли кавалеристы, обстреливая из луков. Ждать дальше становилось опасно.

– Тело человеческое преходяще, – для всех сразу проревел Мур, – лишь одна душа вечна. Смертью жителей островов не запугать. Мы каждый день ее видим в темных водах океана, в сползающем с гор льде и готовы встретить ее с облегчением. Как одежду изношенную, сбросим тело – и отправимся на суд к Владыке Мертвых. Кто погибнет, защищая родственников, скоро возродится сызнова! Мы не умираем, мы возрождаемся снова в зависимости от наших деяний!

– Ты не жрец часом? – заорали в ответ. – Проповедь читать начал.


Рей откровенно ухмыльнулся – ему такое представление нравилось. Франк долго и упорно вбивал в него правильное понимание сути фема. Самое время выступить для слушателей.

– Ты хочешь нас этим удивить? – крикнул в ответ. – Дом, в котором родится фем, – достаточно громко, чтобы слышали у ворот провозгласил, – временное пристанище. Мы принадлежим войне и полю, где происходит сражение. Для боя родились, и в том ремесло наше и умение.

Его сотня поддержала высказывание одобрительным ревом.

– Долг фема – напоить землю кровью врагов, иначе зачем он живет на свете?

– Главного давай, – ответил Мур на выпад. Спорить у него желания не было. Все же не жрец и в тонкостях верований не особо разбирался. В принципе эти слова столь же правильны, как и его. И оба прекрасно знали, к чему сказаны. – Разговор имеется.

Он не особо удивился или обрадовался, когда от кучки всадников отделился один и, не торопясь, направился к дороге. Вполне ожидаемо. Сотник он и есть сотник – доложит и станет ждать решения. Ничем ведь не рискует в данных обстоятельствах. Удрать они все одно не смогут, при всем желании.

– Надеешься? – криво усмехнулся Овейн.

– Моя мать всегда говорила, – пробурчал Мур для старшего товарища: – «Пока жив, не поддавайся отчаянию. Пока можешь думать, заботься о роде». Со слабыми считаться никто не станет, – сказал после паузы, – вот и требуется быть сильным.

– Если гореть, так ярко! – поддержал Овейн. – Чтобы запомнили!

Отряды двигались не торопясь. Уже не имело смысла гнать лошадей, отрываясь от пехоты. Вагу блокировали, и до самых берегов Студеного моря особого сопротивления не ожидалось. Конечно, далеко не всех убили или поймали, но кто попался местным воякам, присоединившимся к его армии, тому пришлось отдуваться сразу за все совершенные преступления. Об этом в очередной раз всю ночь напоминали душераздирающие вопли.

Никто не морщился. Все в курсе: выиграй битву северяне – и сейчас они бы кричали, пытаемые. А то и хуже. Гелонцы иногда приносили в жертву пленных на насыпанном над погибшими кургане. На самом деле такими вещами грешили практически все на севере, и ничего ужасного или из ряда выходящего в происходящем не присутствовало. Каждый почитает богов, как он считает правильным.

Кровавый пир и похороны погибших продолжались двое суток. Блор допустил это сознательно. Иногда важно дать выход ярости и мести. И люди устанут, и жажда крови поубавится. Прикончить сразу после боя, еще в горячке и зная про друзей, погибших и пострадавших, всегда проще, чем под вечер. Уже и гоняться за отдельными беглецами не хочется, что не так давно продемонстрировали буквально рядом. Развлечение устроили на потеху зрителям в их лице. Отпускать пленных бежать к лесу по полю и, догоняя, рубить.

Кампанию они выиграли, а не просто битву, – это в курсе все. Не просто победа над сильно превосходящим по численности врагом. Никогда раньше такие крупные армии не приходили с севера. А воевать островитяне ухитрялись неплохо. Не в одних набегах на чужие племена выковывалось это умение. И между собой постоянно шли свары и схватки, нередко заканчивающиеся истреблением целых родов. В подобной обстановке трудно найти не умеющего обращаться с оружием.

Тем важнее поражение гелонцев. Блор победил не за счет случайности, а благодаря правильным действиям полководцев, стойкости кнехтов и массированному применению кавалерии. Неожиданность появления, спланированность кампании, да и наличие тяжелой конницы – все эти вещи тщательно готовились заранее и проведены в лучшем виде на практике. Три победы подряд – это на удачу не спишешь. Боги поддерживают пришедших с юга, даровав им тцарство, а теперь и новый триумф, без малейших сомнений знал отныне весь север.

Ничего удивительно: что кто из гелонцев может – бежит, а кто не успел – пытается договориться. Интересно, что он может предложить, глядя на приближающегося человека, думал Блор. Еще не старый, однако в возрасте. Доспехи хорошего качества и имперской работы. Не иначе взял в набеге. Оружие в простых ножнах. Любопытно. Ни особых украшений, ни выставленного напоказ богатства. Это серьезный воин и пришел сам. За ним присутствует сила, позволяющая заткнуть глотки куче молодых и буйных.

С коня Блор слезать не собирался, и не из боязни. Уж с одним самым могучим бойцом Возмездие расправится и без его помощи, лелей островитянин коварные планы. Только вряд ли. Даже умные предпочитают решать все вопросы при помощи клинка, без особых хитростей. Тут другое. Достаточно важно показать, кто тут стоит выше. Уважение проявляют к равному, а не просителю.

– Я – Мур, сын Бренана, – остановившись на расстоянии трех шагов, провозгласил воин, – вызываю тебя на бой перед лицом Вечно Живых.

Возмездие довольно фыркнул. Враг не боялся, решимость из него перла, и схватка обещала выйти интересной. Хоть и не самый шустрый экземпляр, зато опыт великий.

– Я могу его прикончить?

– Подожди, это мы всегда успеем.

– Ты все время не пускаешь меня в драку!

– Твоя забота меня беречь, а не воевать. Помолчи.

– И зачем мне это? – удивился вслух Блор, довольный, что не ошибся. Ну совсем нет фантазии у людей. Коварства сколько угодно, а далеко не заглядывают.

– Победив меня, ты получишь все. Моих жен, детей, имущество и народ.

Что-то такое ему рассказывал про обычаи островитян Чипинг. На поединке воин не должен применять оружия против не облаченного в кольчугу. Если враг выступает со щитом, его противник также должен защитить себя соответственно. Сражаться надлежит один на один, и если противник ослабел, оставить его в покое. Победа, запятнанная бесчестьем, никогда не будет дорогой на небеса. Такая ослабляет и человека, и землю. Здесь, впрочем, не божий суд и тем более не встреча кровников.

– Ага, вы живете по древним правилам. Вот я-то не собираюсь вручать никому своих кнехтов даже после гибели. Они меня просто не поймут и не послушаются. Свободные люди.

– Ты испугался!

– Он оскорбил Повелителя! Можно я прикончу? – обрадовался Возмездие.

– Ты не чуешъ? Он сам нарывается на гибель.

– И при этом ставит условия. Какая разница в чем причина. Убитъ!

– Вот это самое забавное. Умереть недолго, и я ему для того не требовался. Нет, он хочет чего-то. Сильно хочет.

– А у меня впечатление, что ты просто хочешь умереть красиво.

– И не надейся на легкую победу – старательно не слушая, провозгласил вождь. – Я таких мальцов в жизни много покрошил.

– Ты громче крикни, – доброжелательно посоветовал Блор, – а то, может, кто не услышал за спиной.

– Боги слышат все.

– Мои мозги без участия высших сущностей еще и подсказывают о достаточно простенькой ловушке для горячих парней.

– Даже если так, – набычившись, сказал северянин, – какая разница? Я не прошу о милости. О божьем суде.

– Хитро, – одобрительно кивнув, согласился Блор. – Но сам подумай: на что мне сдались твои старые жены и сыновья возрастом, пожалуй, постарше меня. Это же смех один – кормить их, поить, воспитывать. И потом – что за радость победить старика? Убью – за спиной станут шептаться о бессмысленной жесткости и отсутствии почтения к старшим. Ты ведь и так мертвый. И все вы там, – Блор показал на холм с частоколом, заполненный напряженно смотрящими на беседующих.