Будущее воина
Часть 25 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Хочешь, чтобы я этим занялся? – утвердительно спросил герцог.
– Твоя легкая конница как раз подходит для данной задачи. Разожги пожар во всей провинции. Пусть горит Массо до самого моря!
– Хорошо. Я отправлюсь на рассвете.
Он был доволен, получая свободу от приказов и имея возможность наградить своих всадников за чужой счет. Основные богатства в Джабале, но кто сказал, что на виллах и в городках по пути туда нечего взять.
– Удачи, – поднимаясь в седло, пожелал на прощанье Блор.
Пусть займется делом, выпустив на кого-то другого ярость. На людях он всегда подчеркнуто-демонстративно уважительно общался с шурином. Внешне они вели себя как единомышленники и равные партнеры. И все равно герцогу не нравилось его подчиненное положение, и временами это прорывалось вспышками негодования. Поэтому Блор не просто так обратился с предложением, а не указанием. Не время ссориться.
– Почему не я отправлен в набег? – потребовал утром разъяренный Франк, отшвыривая с дороги часового и врываясь в палатку, не дожидаясь, пока Блор сам вылезет.
С его точки зрения произошло унижение. Того, что он гораздо полезнее под рукой, а тяжелая кавалерия обычно не гоняется за крестьянами и не жжет их паршивые хижины, а занимается совсем другими делами, в мудрую башку не пришло. Все же исполнитель замечательный, тактик достаточно удачный, а стратег абсолютно никакой. На два шага вперед размышлять не умеет. С другой стороны, примчался выяснять отношения, а не затаил камень за пазухой. Ничуть не изменился с прошедших времен. С ним поступили несправедливо – и требует немедленного ответа и извинений. Ага, два раза.
– Потому что ты мой человек.
Радости от появления Франка Блор не испытывал. Он давно спал не больше четырех-пяти часов в сутки. Посетители и просители шли бесконечной толпой, и с каждым требовалось обговорить нужды. И без того основную массу отсеивали Денес с казначеем на подступах. Тем не менее, все вокруг вечно оказывалось заваленным бумагами и письмами. Хорошо хоть самому прилагать руку не требовалось, а можно диктовать. Парочка десять раз проверенных секретарей вечно торчала рядом. Сегодня с утра он собирался слегка осмотреться, полетав вне тела, чего не делал достаточно давно.
– Не понял, – наморщив лоб, удивился начальник кавалерии.
Теперь не выйдет. Скоро начнется.
– Одрик тебе объяснит, не мешай! – сказал, принимаясь умываться чистой водой из услужливо притащенного ведра.
Ну не втолковывать же тугодуму при свидетелях, слуги тоже уши имеют и языки, что особых трофеев герцог не возьмет. Кто мог, давно удрал за стены. С крестьян особо не разбогатеешь. А вот кровь будет. Так пусть месть и злобу копят против герцога, а с ним идут на переговоры. Анжольви фем Руди нужна быстрая победа, а вот Блору как раз гораздо приятнее затянуть компанию. Сначала холода, затем высадка в Серкане.
Пусть ограбленные и голодные взывают к справедливости, отправляя жалобы императору. Даже весь флот не сможет обеспечить продовольствием, помимо города, еще десятки тысяч беженцев, а с удравшими из двух других провинций как бы не сотни тысяч дополнительных едоков. Выгнать нельзя, накормить, если герцог хорошо выполнит задание, не удастся. Море штормовое, и часто в нем не походишь.
У него как раз появится время подготовиться к следующему наступлению. Варианты поведения в очередной раз можно пересчитать на пальцах одной руки, еще и останутся лишние. Идти на штурм или напрашиваться на сражение чревато нехорошими последствиями. Излишних потерь он себе позволить не мог. Надо выгадать время еще и на строительство нового флота.
– Ну если ты такой умный, в отличие от меня, – с сочащимся из каждого слова ядом произнес Франк, – то нетрудно догадаться о близком сюрпризе.
– Возмездие? – потребовал Блор.
– Не знаю. Он злорадствует, но без ненависти. Опасность отсутствует.
– Но хоть что-то?
– Неудобство, проблемы. Не драка.
– Стоять! – рявкнул Блор. – Что произошло?
– Еще ничего, – невинно скалясь во всю жуткую рожу, заверил Франк. – Предстоит.
– Что?
– Думаю, Одрик разъяснит, подробно и красочно.
Блор молча смотрел на старого знакомого и думал: у него внезапно прорезался юмор. Правда, любой другой при их разнице в положении взвился бы до небес. А я не стану. Угрожать глупо, ругаться тем более. Убрать с командования конницей – так под рукой подходящего нет, еще и Одрик разобидится. Но спускать наглость!
– Донесение прибыло, – влетел в шатер Рей, – сюда едет Изабелла.
– Кто?
– Жена твоя, – глубокомысленно сообщил Франк, ехидно улыбаясь. – Нынешними темпами как раз к обеду заявится, если мы не успеем сняться с лагеря и удрать.
– Зачем?
– Тебе лучше знать, зачем от нее держаться подальше.
– Придурок, – воскликнул в сердцах Блор, – вали отсюда, и чтобы не приходил без зова!
Не вовремя, ох, как не вовремя едет. И гнать поздно.
– А в чем дело? – недоумевающее спросил Рей.
Глава 16. Война продолжается
Очередная спаленная деревня уже не вызвала ни малейшего интереса. Выбитые двери, глядящие распахнутыми створками амбары, обвалившиеся крыши, следы телег на земле. Все найденное продовольствие обычно кнехтами вывозилось и отбиралось. Если не теми, так другими. Войска нужно кормить, и другого метода пока не придумали, как забрать в крестьянском амбаре. С другой стороны, мятежники попавшихся под руку фемов, здешних хозяев, чаще всего убивали. Исключения оказались крайне редки, а мужиков не трогали, если они не пытались сопротивляться.
Оттесненные на обочину, чтобы не загораживали путь, беженцы трогали двигающихся мимо ополченцев еще меньше. Плач, жалобы на происшедшее, призывы к справедливости и о помощи пролетали мимо сознания, не задерживаясь. Слишком много их попадалось раньше и наверняка встретятся впереди в не меньшем количестве. Самые умные сидели на месте или попрятались в ближайших горах, что, впрочем, вовсе не гарантировало от дальнейших неприятностей.
Пятый день армия шла по основному тракту вдоль побережья, и зрелище стало привычным. Этим еще повезло. Крестьян редко трогали всерьез. Мало у кого из них можно разжиться чем-то ценным. Золото у таких не водилось, а остальное добро редко брали. По территории провинции носились шайки конных налетчиков, опустошавших земли Массо. Обременять себя тяжкой поклажей они не желали и чаще просто бросали в огонь любовно лелеемые хозяевами вещи. Вот до девок нередко оказывались весьма охочи, случалось и забирали с собой. Участь подобных была тяжела и неприятна.
Множество людей, внезапно лишившись земель и имущества, потрясенные, отчаявшиеся, наводнили дороги, перемещаясь в повозках или пешком. Жизнь в провинции намеренно делали столь невыносимой, что даже в небольших городках, где присутствовал десяток-другой вооруженных фемов, предпочитали бросить дома и податься куда подальше. Основное количество населения собралось в прибрежном гиганте – Джабале.
Расположенные во внутренних областях не очень широкой равнины города редко насчитывали больше пяти тысяч человек. Люди в них не составляли некой однородной категории. Имелись богачи с собственными огромными владениями и свободные бедняки, с трудом зарабатывавшие себе на жизнь. Для грабителей происхождение и наличность имели мало значения. Полудикие пастухи из Чапара, получив отпор, нередко возвращались, объединившись с другими отрядами, и тогда пощады не давали никому.
Поэтому волны беженцев разрастались с каждым днем, захлестывали деревни и города, расположенные ближе к безопасным местам, искали пропитание и не находили его. Цены подскочили, а вместе с ними и накал в отношениях. Жители Джабала старались не допустить в свой город нищих или не имеющих знакомых. Власти стремились собрать фемов для отпора врагу и добились немного. Приезжие в большинстве были слишком измучены и могли лишь плакать и проклинать судьбу. Единственная вспышка, когда начали громить лавки, требуя честных цен, закончилась кровавым побоищем.
Городская администрация не постеснялась бросить вооруженные отряды на непокорную толпу. Одних мужчин положили насмерть более трехсот. Женщин и детей никто и считать не стал. Побросали в общую могилу даже без надлежащих обрядов. Прибывший с флотом Анжольви фем Руди действия местной власти полностью одобрил. В первую очередь ему требовалось спокойствие, и забрать военнообязанных он мог исключительно при тишине на контролируемой территории. Жесткие меры навели порядок, и это вполне соответствовало его планам.
Если не юридически, так фактически он подменил своей персоной власти, оттеснив куда-то на обочину наместника провинции и отдавая свои приказы. Имея за спиной единственный крупный отряд и флот, он мог себе это позволить, наплевав на субординацию и отсутствие прямых указаний от императора. Победа означала славу и продвижение, позор с казнью – проигравшему.
Недурной стимул стараться. Он знал, на что шел, с самого начала. Человеку без амбиций лучше было сидеть в Серкане и не двигаться без прямого приказа. Инициативность частенько воспринимается с подозрением. Особенно когда речь идет о командовании многотысячным контингентом.
– Ты действительно его видел? – жадно спросил сотник.
Фоули мысленно тяжко вздохнул и помечтал о моменте, когда тот упадет и свернет шею. Впрочем, нет. Ничего плохого, во всяком случае пока, тот ему сделать не успел. Достаточно чего попроще – руку, ногу. Ну сколько же можно! Вконец надоели своими приставаниями. И ладно бы еще обычные люди. Добравшись до Джабала и с трудом пробившись на прием к наместнику Массо, он без большого удивления обнаружил и его товарища по Ранткуру, удравшего быстрее появления в провинции первых вражеских разъездов.
О том, что Эмиль фем Гумбель талантами не блистает, да еще яркий пример взяточника и вора, куда там его прежнему хозяину, фем Кейси слышал неоднократно. А вот что трус первостатейный – узнал только сейчас. Конечно, ни стен, ни приличного войска наместник под рукой не имел, однако не мог не знать о происходящем и обязан был подготовиться. Федераты пошли на юг не сразу, и об их намерениях он не мог не догадываться заранее.
В конце концов прямые обязанности наместника – обеспечивать мир и спокойствие в дарованной императором для управления провинции. Хотя бы попытаться сопротивляться мог, для оправдания? Предпочел бросить все и вся, уносясь подальше от находящихся еще достаточно далеко северян. Казну провинции при этом бывший наместник забрать с собой не позабыл.
Естественно, никто и не попробовал взяться за мечи, включая почти трехтысячный отряд, прибывший из метрополии и действовавший в качестве заслонов и таможни на реках выше по течению. Несколько раненых, с чувством выполненного долга и не имея вразумительных приказов от прямого начальства, боевые полки сдались под гарантии безопасности для жизни и имущества.
Что уж говорить про остальных! Тамошние жители открыто хулили и проклинали Империю, бросившую их на произвол судьбы. Глядя на нынешнюю ситуацию, Фоули не мог не признать, что они отделались очень легко.
– Он сам меня позвал. – И, предупреждая обычный вопрос, добавил: – Опознать погибших.
– Значит, как со мной говорил?
Восхищение в тоне многочисленных расспрашивающих откровенно сбивало с толку. В конце концов они не в армии Грая служат, а двигаются ему навстречу с противоположной целью. Не покориться, а биться. Уж он-то видел в реальности, насколько это тяжело и чем кончается.
– Я в основном отвечал на вопросы, – сухо ответил Фоули.
Про предложение перейти к тцарю он помалкивал. Уж очень неоднозначно смотрелось такое заявление, в смысле его отказ. То ли набивает себе цену, придумывая вранье на ходу, то ли подозрительный человек. Не каждого приглашают на таком уровне, уж точно не маршировал бы сейчас десятником по чавкающей грязи.
Необходимость заставила нового командующего двигаться форсированным маршем, под сырым ветром и дождями осени. Чтобы ускорить движение, шли налегке, практически без обозов. Они сокращены до самого минимума для повышения маневренности (обычно предусматривалось до десяти телег для имущества сотни). Спали прямо на голой земле, закутавшись в плащи, – ведь палаток с собой не тащили.
– И какой он?
– Высокого роста, стройного сложения, лицом несколько смугл, но имеет правильные и резкие черты лица. Одет просто, и встреть случайно где-то – никогда бы не догадался, насколько высокий ранг имеет, – честно ответил не менее стандартно. Большинство ответов он давно давал не задумываясь. – Свиты большой не имеет и запросто подсаживается к кострам кнехтов. Сидит, общается, из одного котелка с ними ест, не гнушается скудной полевой пищей. А они обращаются к господину на манер знакомых приятелей. Шутят, титула в разговоре не упоминают.
Это он тоже видел своими глазами. Франк не вернул его к пленным, а забрал с собой. Еще и магу показал, сумевшему слегка помочь со здоровьем и посоветовавшему длительный покой. Ну надолго он не задержался, но пару суток изнутри и достаточно близко наблюдал жизнь чужого войска. Командир личной конницы, человек приближенный, и его люди несли внешнюю охрану тцаря. Близко чужака не подпустили бы, но со стороны смотреть не мешали. Какие уж секреты в совместном поедании каши.
– Раз, два, – посчитал в уме и дождался очередного давно выученного вопроса. Сотник не стал затягивать и изображать глубокую работу ума:
– А его зверя видел?
– Он все время ходит рядом и охраняет. Каждый видевший Блора фем Грая непременно встречал и его телохранителя.
– И? Какой он?
– Странный. Никогда про таких не слышал. Будто из волка и кошки слепили нечто среднее, да в размерах раза в три крупнее самого большого пса. И знаешь, – сказал откровенно, – очень не хочется вызвать его нападение. Он опаснее любого льва.
– Ты их вблизи-то видел? Нет? А я – да! – неожиданно возразил сотник. – Не всю жизнь сидел в порту Джабала. В молодости сходил на юга, даже мечом помахал. Разного всякого насмотрелся. Они же ленивые. Львицы охотятся, а эти все больше от других львов стерегут самок и молодняк. Потому что если новичок старого изгонит из прайда – обязательно всех чужих львят загрызет. Конечно, раздражать его не стоит, но лев на человека не кинется за просто так. Холостяки голодные да старики немощные. А этот…
– Так слухи. Я лично ничего не видел. И пленников ему точно не скармливали. Он, между прочим, кашу жрал. Грай ему давал, своими глазами видел!
– Говорят, – понижая голос и оглядываясь, не слушает ли их кто, произнес сотник, – что ему все равно что жрать. Может мясо, может кашу. А на самом деле питается душами убиенных. Не из нашего мира зверь.
Вот это было ново и оригинально. Такого слышать до сих пор не доводилось. Демоном, бывало, зверюгу называли, но ему казалось, имелось в виду нечто абстрактное, как про человека иной раз говорят нечто ругательное. Никаких самостоятельных демонов не существует. Ну помимо низвергнутых в глубокой древности богами или служащих им.
– Ты чего сказать-то хочешь, – в обалдении спросил Фоули, – что человеку служит один из высших духов?
– Не я говорю, люди шепчутся. Не простой зверь, кого хочешь спроси.
– А он воплощение чего? – скептически потребовал фем Кейси.
– Откуда мне знать? Иные болтают, Блор фем Грай с кем-то более высоким договор заключил. Если дух ему прислуживает, как обычный человек привязать мог? Не маг он – все знают! Ками человеку помогать не станет.
– Твоя легкая конница как раз подходит для данной задачи. Разожги пожар во всей провинции. Пусть горит Массо до самого моря!
– Хорошо. Я отправлюсь на рассвете.
Он был доволен, получая свободу от приказов и имея возможность наградить своих всадников за чужой счет. Основные богатства в Джабале, но кто сказал, что на виллах и в городках по пути туда нечего взять.
– Удачи, – поднимаясь в седло, пожелал на прощанье Блор.
Пусть займется делом, выпустив на кого-то другого ярость. На людях он всегда подчеркнуто-демонстративно уважительно общался с шурином. Внешне они вели себя как единомышленники и равные партнеры. И все равно герцогу не нравилось его подчиненное положение, и временами это прорывалось вспышками негодования. Поэтому Блор не просто так обратился с предложением, а не указанием. Не время ссориться.
– Почему не я отправлен в набег? – потребовал утром разъяренный Франк, отшвыривая с дороги часового и врываясь в палатку, не дожидаясь, пока Блор сам вылезет.
С его точки зрения произошло унижение. Того, что он гораздо полезнее под рукой, а тяжелая кавалерия обычно не гоняется за крестьянами и не жжет их паршивые хижины, а занимается совсем другими делами, в мудрую башку не пришло. Все же исполнитель замечательный, тактик достаточно удачный, а стратег абсолютно никакой. На два шага вперед размышлять не умеет. С другой стороны, примчался выяснять отношения, а не затаил камень за пазухой. Ничуть не изменился с прошедших времен. С ним поступили несправедливо – и требует немедленного ответа и извинений. Ага, два раза.
– Потому что ты мой человек.
Радости от появления Франка Блор не испытывал. Он давно спал не больше четырех-пяти часов в сутки. Посетители и просители шли бесконечной толпой, и с каждым требовалось обговорить нужды. И без того основную массу отсеивали Денес с казначеем на подступах. Тем не менее, все вокруг вечно оказывалось заваленным бумагами и письмами. Хорошо хоть самому прилагать руку не требовалось, а можно диктовать. Парочка десять раз проверенных секретарей вечно торчала рядом. Сегодня с утра он собирался слегка осмотреться, полетав вне тела, чего не делал достаточно давно.
– Не понял, – наморщив лоб, удивился начальник кавалерии.
Теперь не выйдет. Скоро начнется.
– Одрик тебе объяснит, не мешай! – сказал, принимаясь умываться чистой водой из услужливо притащенного ведра.
Ну не втолковывать же тугодуму при свидетелях, слуги тоже уши имеют и языки, что особых трофеев герцог не возьмет. Кто мог, давно удрал за стены. С крестьян особо не разбогатеешь. А вот кровь будет. Так пусть месть и злобу копят против герцога, а с ним идут на переговоры. Анжольви фем Руди нужна быстрая победа, а вот Блору как раз гораздо приятнее затянуть компанию. Сначала холода, затем высадка в Серкане.
Пусть ограбленные и голодные взывают к справедливости, отправляя жалобы императору. Даже весь флот не сможет обеспечить продовольствием, помимо города, еще десятки тысяч беженцев, а с удравшими из двух других провинций как бы не сотни тысяч дополнительных едоков. Выгнать нельзя, накормить, если герцог хорошо выполнит задание, не удастся. Море штормовое, и часто в нем не походишь.
У него как раз появится время подготовиться к следующему наступлению. Варианты поведения в очередной раз можно пересчитать на пальцах одной руки, еще и останутся лишние. Идти на штурм или напрашиваться на сражение чревато нехорошими последствиями. Излишних потерь он себе позволить не мог. Надо выгадать время еще и на строительство нового флота.
– Ну если ты такой умный, в отличие от меня, – с сочащимся из каждого слова ядом произнес Франк, – то нетрудно догадаться о близком сюрпризе.
– Возмездие? – потребовал Блор.
– Не знаю. Он злорадствует, но без ненависти. Опасность отсутствует.
– Но хоть что-то?
– Неудобство, проблемы. Не драка.
– Стоять! – рявкнул Блор. – Что произошло?
– Еще ничего, – невинно скалясь во всю жуткую рожу, заверил Франк. – Предстоит.
– Что?
– Думаю, Одрик разъяснит, подробно и красочно.
Блор молча смотрел на старого знакомого и думал: у него внезапно прорезался юмор. Правда, любой другой при их разнице в положении взвился бы до небес. А я не стану. Угрожать глупо, ругаться тем более. Убрать с командования конницей – так под рукой подходящего нет, еще и Одрик разобидится. Но спускать наглость!
– Донесение прибыло, – влетел в шатер Рей, – сюда едет Изабелла.
– Кто?
– Жена твоя, – глубокомысленно сообщил Франк, ехидно улыбаясь. – Нынешними темпами как раз к обеду заявится, если мы не успеем сняться с лагеря и удрать.
– Зачем?
– Тебе лучше знать, зачем от нее держаться подальше.
– Придурок, – воскликнул в сердцах Блор, – вали отсюда, и чтобы не приходил без зова!
Не вовремя, ох, как не вовремя едет. И гнать поздно.
– А в чем дело? – недоумевающее спросил Рей.
Глава 16. Война продолжается
Очередная спаленная деревня уже не вызвала ни малейшего интереса. Выбитые двери, глядящие распахнутыми створками амбары, обвалившиеся крыши, следы телег на земле. Все найденное продовольствие обычно кнехтами вывозилось и отбиралось. Если не теми, так другими. Войска нужно кормить, и другого метода пока не придумали, как забрать в крестьянском амбаре. С другой стороны, мятежники попавшихся под руку фемов, здешних хозяев, чаще всего убивали. Исключения оказались крайне редки, а мужиков не трогали, если они не пытались сопротивляться.
Оттесненные на обочину, чтобы не загораживали путь, беженцы трогали двигающихся мимо ополченцев еще меньше. Плач, жалобы на происшедшее, призывы к справедливости и о помощи пролетали мимо сознания, не задерживаясь. Слишком много их попадалось раньше и наверняка встретятся впереди в не меньшем количестве. Самые умные сидели на месте или попрятались в ближайших горах, что, впрочем, вовсе не гарантировало от дальнейших неприятностей.
Пятый день армия шла по основному тракту вдоль побережья, и зрелище стало привычным. Этим еще повезло. Крестьян редко трогали всерьез. Мало у кого из них можно разжиться чем-то ценным. Золото у таких не водилось, а остальное добро редко брали. По территории провинции носились шайки конных налетчиков, опустошавших земли Массо. Обременять себя тяжкой поклажей они не желали и чаще просто бросали в огонь любовно лелеемые хозяевами вещи. Вот до девок нередко оказывались весьма охочи, случалось и забирали с собой. Участь подобных была тяжела и неприятна.
Множество людей, внезапно лишившись земель и имущества, потрясенные, отчаявшиеся, наводнили дороги, перемещаясь в повозках или пешком. Жизнь в провинции намеренно делали столь невыносимой, что даже в небольших городках, где присутствовал десяток-другой вооруженных фемов, предпочитали бросить дома и податься куда подальше. Основное количество населения собралось в прибрежном гиганте – Джабале.
Расположенные во внутренних областях не очень широкой равнины города редко насчитывали больше пяти тысяч человек. Люди в них не составляли некой однородной категории. Имелись богачи с собственными огромными владениями и свободные бедняки, с трудом зарабатывавшие себе на жизнь. Для грабителей происхождение и наличность имели мало значения. Полудикие пастухи из Чапара, получив отпор, нередко возвращались, объединившись с другими отрядами, и тогда пощады не давали никому.
Поэтому волны беженцев разрастались с каждым днем, захлестывали деревни и города, расположенные ближе к безопасным местам, искали пропитание и не находили его. Цены подскочили, а вместе с ними и накал в отношениях. Жители Джабала старались не допустить в свой город нищих или не имеющих знакомых. Власти стремились собрать фемов для отпора врагу и добились немного. Приезжие в большинстве были слишком измучены и могли лишь плакать и проклинать судьбу. Единственная вспышка, когда начали громить лавки, требуя честных цен, закончилась кровавым побоищем.
Городская администрация не постеснялась бросить вооруженные отряды на непокорную толпу. Одних мужчин положили насмерть более трехсот. Женщин и детей никто и считать не стал. Побросали в общую могилу даже без надлежащих обрядов. Прибывший с флотом Анжольви фем Руди действия местной власти полностью одобрил. В первую очередь ему требовалось спокойствие, и забрать военнообязанных он мог исключительно при тишине на контролируемой территории. Жесткие меры навели порядок, и это вполне соответствовало его планам.
Если не юридически, так фактически он подменил своей персоной власти, оттеснив куда-то на обочину наместника провинции и отдавая свои приказы. Имея за спиной единственный крупный отряд и флот, он мог себе это позволить, наплевав на субординацию и отсутствие прямых указаний от императора. Победа означала славу и продвижение, позор с казнью – проигравшему.
Недурной стимул стараться. Он знал, на что шел, с самого начала. Человеку без амбиций лучше было сидеть в Серкане и не двигаться без прямого приказа. Инициативность частенько воспринимается с подозрением. Особенно когда речь идет о командовании многотысячным контингентом.
– Ты действительно его видел? – жадно спросил сотник.
Фоули мысленно тяжко вздохнул и помечтал о моменте, когда тот упадет и свернет шею. Впрочем, нет. Ничего плохого, во всяком случае пока, тот ему сделать не успел. Достаточно чего попроще – руку, ногу. Ну сколько же можно! Вконец надоели своими приставаниями. И ладно бы еще обычные люди. Добравшись до Джабала и с трудом пробившись на прием к наместнику Массо, он без большого удивления обнаружил и его товарища по Ранткуру, удравшего быстрее появления в провинции первых вражеских разъездов.
О том, что Эмиль фем Гумбель талантами не блистает, да еще яркий пример взяточника и вора, куда там его прежнему хозяину, фем Кейси слышал неоднократно. А вот что трус первостатейный – узнал только сейчас. Конечно, ни стен, ни приличного войска наместник под рукой не имел, однако не мог не знать о происходящем и обязан был подготовиться. Федераты пошли на юг не сразу, и об их намерениях он не мог не догадываться заранее.
В конце концов прямые обязанности наместника – обеспечивать мир и спокойствие в дарованной императором для управления провинции. Хотя бы попытаться сопротивляться мог, для оправдания? Предпочел бросить все и вся, уносясь подальше от находящихся еще достаточно далеко северян. Казну провинции при этом бывший наместник забрать с собой не позабыл.
Естественно, никто и не попробовал взяться за мечи, включая почти трехтысячный отряд, прибывший из метрополии и действовавший в качестве заслонов и таможни на реках выше по течению. Несколько раненых, с чувством выполненного долга и не имея вразумительных приказов от прямого начальства, боевые полки сдались под гарантии безопасности для жизни и имущества.
Что уж говорить про остальных! Тамошние жители открыто хулили и проклинали Империю, бросившую их на произвол судьбы. Глядя на нынешнюю ситуацию, Фоули не мог не признать, что они отделались очень легко.
– Он сам меня позвал. – И, предупреждая обычный вопрос, добавил: – Опознать погибших.
– Значит, как со мной говорил?
Восхищение в тоне многочисленных расспрашивающих откровенно сбивало с толку. В конце концов они не в армии Грая служат, а двигаются ему навстречу с противоположной целью. Не покориться, а биться. Уж он-то видел в реальности, насколько это тяжело и чем кончается.
– Я в основном отвечал на вопросы, – сухо ответил Фоули.
Про предложение перейти к тцарю он помалкивал. Уж очень неоднозначно смотрелось такое заявление, в смысле его отказ. То ли набивает себе цену, придумывая вранье на ходу, то ли подозрительный человек. Не каждого приглашают на таком уровне, уж точно не маршировал бы сейчас десятником по чавкающей грязи.
Необходимость заставила нового командующего двигаться форсированным маршем, под сырым ветром и дождями осени. Чтобы ускорить движение, шли налегке, практически без обозов. Они сокращены до самого минимума для повышения маневренности (обычно предусматривалось до десяти телег для имущества сотни). Спали прямо на голой земле, закутавшись в плащи, – ведь палаток с собой не тащили.
– И какой он?
– Высокого роста, стройного сложения, лицом несколько смугл, но имеет правильные и резкие черты лица. Одет просто, и встреть случайно где-то – никогда бы не догадался, насколько высокий ранг имеет, – честно ответил не менее стандартно. Большинство ответов он давно давал не задумываясь. – Свиты большой не имеет и запросто подсаживается к кострам кнехтов. Сидит, общается, из одного котелка с ними ест, не гнушается скудной полевой пищей. А они обращаются к господину на манер знакомых приятелей. Шутят, титула в разговоре не упоминают.
Это он тоже видел своими глазами. Франк не вернул его к пленным, а забрал с собой. Еще и магу показал, сумевшему слегка помочь со здоровьем и посоветовавшему длительный покой. Ну надолго он не задержался, но пару суток изнутри и достаточно близко наблюдал жизнь чужого войска. Командир личной конницы, человек приближенный, и его люди несли внешнюю охрану тцаря. Близко чужака не подпустили бы, но со стороны смотреть не мешали. Какие уж секреты в совместном поедании каши.
– Раз, два, – посчитал в уме и дождался очередного давно выученного вопроса. Сотник не стал затягивать и изображать глубокую работу ума:
– А его зверя видел?
– Он все время ходит рядом и охраняет. Каждый видевший Блора фем Грая непременно встречал и его телохранителя.
– И? Какой он?
– Странный. Никогда про таких не слышал. Будто из волка и кошки слепили нечто среднее, да в размерах раза в три крупнее самого большого пса. И знаешь, – сказал откровенно, – очень не хочется вызвать его нападение. Он опаснее любого льва.
– Ты их вблизи-то видел? Нет? А я – да! – неожиданно возразил сотник. – Не всю жизнь сидел в порту Джабала. В молодости сходил на юга, даже мечом помахал. Разного всякого насмотрелся. Они же ленивые. Львицы охотятся, а эти все больше от других львов стерегут самок и молодняк. Потому что если новичок старого изгонит из прайда – обязательно всех чужих львят загрызет. Конечно, раздражать его не стоит, но лев на человека не кинется за просто так. Холостяки голодные да старики немощные. А этот…
– Так слухи. Я лично ничего не видел. И пленников ему точно не скармливали. Он, между прочим, кашу жрал. Грай ему давал, своими глазами видел!
– Говорят, – понижая голос и оглядываясь, не слушает ли их кто, произнес сотник, – что ему все равно что жрать. Может мясо, может кашу. А на самом деле питается душами убиенных. Не из нашего мира зверь.
Вот это было ново и оригинально. Такого слышать до сих пор не доводилось. Демоном, бывало, зверюгу называли, но ему казалось, имелось в виду нечто абстрактное, как про человека иной раз говорят нечто ругательное. Никаких самостоятельных демонов не существует. Ну помимо низвергнутых в глубокой древности богами или служащих им.
– Ты чего сказать-то хочешь, – в обалдении спросил Фоули, – что человеку служит один из высших духов?
– Не я говорю, люди шепчутся. Не простой зверь, кого хочешь спроси.
– А он воплощение чего? – скептически потребовал фем Кейси.
– Откуда мне знать? Иные болтают, Блор фем Грай с кем-то более высоким договор заключил. Если дух ему прислуживает, как обычный человек привязать мог? Не маг он – все знают! Ками человеку помогать не станет.