Будь моей няней

— И ты думаешь, я так просто в это поверю? — сузил глаза граф.

— Мэллорд, простите, но мне кажется, вы сегодня переутомились и вам пора отдыхать, — сказала я.

Граф раздраженно повернулся ко мне, явно желая поставить меня на место. Но вдруг развеселился:

— Имма, вам не кажется, что я не ваш воспитанник, а вы не моя гувернантка?

Памела и Камилла прыснули.

— А что, пап, представь, как это было бы смешно, — по-детски хихикнула Пэм.

— Так его, мэлл Имма, — одобрила Камилла. — Папа, ты правда устал. Иди отдохни. И вообще, возьми завтра выходной.

— Ага, спелись, значит, — проворчал граф. — Трое против одного. Ну-ну…

А в глазах его сияли довольные смешинки.

После ужина он приказал:

— Мэлл Имма, зайдите ко мне в кабинет. Надо обсудить ближайшие планы.

Он решительным шагом направился в сторону кабинета. Я успокоительно подмигнула напрягшейся Камилле.

— Итак, что все это значит? Я жду объяснений!

— Вы про что?

— Про то, что кого-то из вас с Камиллой подменили. Ее или вас — какой вариант вам нравится?

— Мне нравится вариант возврата прежней Камиллы. Граф, что вы всполошились, право слово? У вас мало поводов для тревог? Камилла сказала правду. Мы поговорили, как взрослый со взрослым…

— И она вас услышала, — скептически оборвал меня граф.

— Иногда взгляд со стороны помогает нам понять, что мы не правы, — пожала я плечами. — Но, уверяю вас, волноваться вам не о чем. Думайте о своей ближайшей поездке.

Граф молчал несколько минут, буравя меня взглядом.

— И что, Камилла взяла и так изменилась за один вечер?

— Нет, конечно, — ответила я. — Но есть надежда, что она перестанет думать только о себе.

— Мэлл Имма, да вы клад! — насмешливо воскликнул граф.

— Я слышу в вашем голосе сарказм?!

— Да какой сарказм, прости богиня. Вы прирожденный педагог! — в том же тоне продолжал он.

— Если вы не прекратите меня оскорблять, я тотчас же уйду, — разозлилась я.

— Не знал, что признать педагогические заслуги — это оскорбление.

— Оскорбление — ваш тон, граф.

Насмешка сползла с лица графа, как краски с холста, обнажив беззащитную растерянность.

— Простите, Имма. Вы правы. Долгие годы моя жена высмеивала меня за все эмоциональные порывы, и сарказм приклеился ко мне маской намертво. Но вы не заслуживаете такого. Я действительно восхищен вами, тем, как вам удается наладить отношения с моими трудными девочками… Спокойной ночи, Имма. — Он печально сглотнул и отвел взгляд к окну.

— Спокойной ночи, граф.

Утром он попрощался с дочерями и уехал в столицу и дальше по своим делам. А перед отъездом дал мне строгий наказ:

— Связывайтесь со мной постоянно, Имма. Я хочу слышать отчеты ежедневно, утром, днем и вечером. И чуть что… не дай богиня…

— Я поняла, сразу сообщать вам, — кивала я головой, повторяя то, что прозвучало уже сто раз. — Удачи вам, граф. Пусть все пройдет хорошо, — пожелала я ему на прощанье.

Он бросил на меня тоскливый последний взгляд и усмехнулся:

— Боюсь, удача вам понадобится больше, Имма.

Он приподнял дорожную шляпу в прощальном жесте. Перецеловал еще по сто раз девочек и покинул дом.

Ну вот мы и остались одни, в женском обществе. Не считая садовника, плотника и кота Фуни.


И кстати, Фуне пора на первое свидание с грумером. Дилетта прислала приглашение на открытие своего салона. И я решила совместить приятное с полезным. Сходить с девочками сначала на открытие салона к Дилетте, а потом запить впечатления чашечкой кофе у дядюшки Бонборино.





Глава 44

ВЫХОД В ГОРОД




К началу мы немного опоздали: Памела никак не могла определиться, в каком платье она пойдет. Розовое признала недостаточно нарядным, зеленое — слишком теплым, а синее мрачным. И это из всей одежды множества цветов и оттенков! В конце концов девочка выбрала белое платье с узким лифом, пышкой юбкой и широкими рукавами.

Не самое удачное, на мой взгляд, для пешей прогулки, но возражать я не стала. Иначе мы до вечера не выйдем из дома. К платью она прицепила красивую брошку с большим искусственным цветком. Цветок выглядел как настоящий, а несколько уместно размещенных блесток сияли под лучами светила, как роса.

У салона Дилетты стояли несколько женщин разного возраста, высокая молодая мэлл прижимала к груди толстого пушистого кота нежного персикового окраса. Кот волновался, тихо мяукал и колотил хвостом из стороны в сторону. Дилетта у распахнутой настежь двери приглашала воспользоваться ее услугами. Судя по недоверчиво поджатым губам пожилых кумушек и усмешке на лице высокой мэлл, профессионализм Дилетты не вызывал у них доверия.

— Вы можете прийти со своим питомцем в любое удобное время или записаться заранее, чтобы я вас ожидала, — повторяла Дилетта. — Стрижка, тримминг, укладка, уход за шерстью и за ногтями — я сделаю все, чтобы ваши любимчики выглядели как настоящие принцы и принцессы.

— Мой Персик совершенно не терпит посторонних, — заявила высокая мэлл. — Боюсь, вам, милочка, не удастся даже подстричь ему когти.

— Позвольте, я возьму котика? — спросила Дилетта. — Уверена, мы найдем общий язык.

Она подошла ближе и протянула руку к коту. Тот поднял уши, сверкнул зелеными глазами и угрожающе зашипел.

— Видите? Ну-ну, малыш, мамочка не даст тебя в обиду, — довольно заявила женщина.

Кажется, реакция Персика ее порадовала.

— Говорила же, что надо взять Фуню, — шепнула мне Памела. — Сейчас бы помогли ей с работой.

— А вы не разрешили, — поддержала сестру Элли. — Хотя сами сказали, что ему надо подстричь когти.

Я ничего не имела против кошачьего маникюра и помощи Дилетте, но тащить на руках кота, довольно упитанного, пришлось бы мне. К тому же после посещения салона я планировала зайти с девочками к дядюшке Бонборино, а это значит, что вместо приятной прогулки я буду исполнять роль кошачьего перевозчика. На днях я приглашу Дилетту к нам, ведь она обещала, что Фуня станет ее любимым клиентом.

К нашей небольшой компании присоединилась пышная, как сдобная булочка, только что вытащенная из печки, румяная мэлл с двумя болонками на украшенных бусинками красных поводках. Симпатичные собачки с любопытством крутили одинаковыми кудрявыми головами, украшенными яркими заколками, и доброжелательно виляли хвостами.

— Ой, какие хорошенькие! — обрадовалась Памела, присела и протянула руку к ближайшей болонке.

Не издав ни звука, собачонка вцепилась мелкими белыми зубами в рукав ее платья. Пэм взвизгнула, попыталась высвободить рукав, но тут вторая псинка ухватила зубами за кружево белой юбки и с рычанием попятилась назад.

— Фу, Тина, фу, Пина! — заверещала «сдобная булочка». — Девочка, немедленно отойди, ты перепугала моих малюток до смерти!

На помощь Памеле пришли я и Элли: оттаскивать собак мы не решились и сочли за лучшее оттащить от них Пэм.

— Уберите собак, они не умеют себя вести! — возмутилась я.

— Нечего было руки тянуть! — не растерялась хозяйка.

В другое время я бы признала ее правоту: не стоит трогать незнакомых животных, даже если они выглядят добрыми милашками. Но сейчас, глядя на испуганную Памелу, прижимающую к груди оторванное от рукава кружево, я не сдержалась:

— Если ваши собаки кусаются, надо следить, чтобы они никому не причинили вреда!

— Я не к вам пришла, а в собачий салон, — ответила женщина. — Однако раз здесь собирается такое неприятное общество, ноги моей в этом заведении не будет.

— Пожалуйста, проходите. — Дилетта попыталась остановить первую и единственную клиентку. — Я сделаю вам большую скидку.

Элли хотела что-то сказать, но я предусмотрительно взяла ее за руку. Дилетте не нужны конфликты, ей нужны клиенты.

— Нет уж, увольте меня от подобного удовольствия, — фыркнула хозяйка болонок.

— Первого клиента я обслужу совершенно бесплатно! — решилась Дилетта.

— Чего-чего? — вышел вперед старичок с огромным старым кудлатым псом на толстом, широком поводке.

Откуда он взялся? Наверное, подошел, пока мы с Элли спасали Памелу от злобных болонок.

— Даром, говоришь? — прищурился старичок. — Так на, красавица, бери моего Джута. — Он протянул Дилетте поводок. — Ему давно пора прическу навести.

Дилетта растерянно посмотрела на пса. Ростом почти ей по пояс, с крупной головой, с угрюмой, чуть приплюснутой серо-черной с проседью мордой и большими выпученными глазами, пес производил угрожающее впечатление. Такого можно стричь при одном условии — если он заснет на пару часов и точно не проснется, пока парикмахер не удалится на приличное расстояние.

— Да ты не тушуйся, юная мэлл. Джут, конечно, парень серьезный, но не злой, — успокоил Дилетту старичок. — Ты его не обидишь, так и он тебя не съест.