Бросок наудачу

– Если хочешь, я могу процитировать что-нибудь из речей феминисток.

– Даже не сомневаюсь, ты на это вполне способна. – Похоже, Брайс совсем не шутит. Я мельком удивляюсь, неужели действительно произвожу такое впечатление? – А если серьезно, то все в порядке. Я заплачу.

– Да, но…

– Но никаких возражений. – Он снова отталкивает мою сумочку, едва я начинаю доставать бумажник в третий раз. – Я заплачу, а ты скажешь спасибо, и потом мы хорошо проведем вечер и посмотрим фильм.

– Хочешь попкорна или еще чего-нибудь?

– Конечно, если ты будешь. Не собираюсь показывать, какой на самом деле я свин, и съедать все в одиночку. А я ведь могу, знаешь ли.

– Соленый или сладкий? – смеюсь я.

– Карамельный, – говорит он и играет бровями, словно карамельный попкорн – самая порочная вещь в мире.

– Дикарь, – произношу я с сарказмом. – Пора мне начать называть тебя Тарзаном. Схожу за попкорном сейчас, чтобы потом не стоять в очереди двадцать минут и не пропустить рекламу.

– Пропустить рекламу… – С серьезным выражением лица Брайс покачивает головой, намекая, что это было бы истинной трагедией.

– Вот именно.

– Вот. – Он протягивает мне пятидолларовую купюру. – Я же сказал – сегодня за все плачу.

Я делаю шаг назад и прижимаю руки к сумочке, чтобы он не мог всучить мне деньги. Качаю головой и отступаю.

– Значит, карамельный попкорн. И за него плачу я.

– Мэдисон, – вздыхает он и шагает за мной.

– Эй, эй, эй! – торопливо одергиваю его я. – Тебе нельзя отходить, а то потеряешь место в очереди. И тогда мы действительно пропустим всю рекламу.

– Черт, ты права, – соглашается он с драматичным вздохом. Но затем улыбается. – Все равно эта пятидолларовая купюра к концу вечера будет твоей.

– Нет, точно не будет. Брать большое ведерко?

– Какое хочешь.

Я встаю в очередь у стойки с закусками. Покупаю большую диетическую колу, так как знаю, что после попкорна захочется пить, – на всякий случай с двумя соломинками, – а когда беру весь заказ и отхожу, Брайс ждет меня с улыбкой.

– Пойдем скорее, мы же не хотим пропустить рекламу, верно?





Глава 16




На протяжении всех 108 минут фильма я остро ощущаю, что колено Брайса прижато к моему. Знаю, это прискорбно, но ни о чем другом думать я не могу. Он не обнимает меня, но каждый раз, когда мы одновременно тянемся за попкорном, наши пальцы переплетаются. Наконец мне начинает казаться, что Брайс специально подгадывает момент и вместе со мной опускает руку в ведерко.

Но он не врал насчет своего аппетита; я беру всего несколько пригоршней, остальной попкорн доедает Брайс.

Я гадаю, зевнет ли он притворно, прежде чем обнять меня. Он вполне способен так поступить в своей шутливой и милой манере. Но Брайс не обнимает, из-за чего я лишь больше думаю о том, как наши колени и локти соприкасаются.

Когда фильм заканчивается – а это был чертовски хороший фильм, – мы встаем. Я беру ведерко из-под попкорна и встряхиваю его так, чтобы застучали твердые зернышки на дне коробки. Заглядываю в ведерко, а затем снова смотрю на Брайса, изображая шок:

– Ты что, все это доедать не будешь?

Он смеется и игриво толкает меня плечом, когда мы идем по проходу.

– Может, поэтому я не наелся. Может, где-нибудь перекусим?

Да, мне хочется есть, и да, мне хочется максимально продлить это свидание с Брайсом, поэтому я киваю и стараюсь не улыбаться слишком восторженно.

– Как по мне, звучит неплохо.

– Чего желаешь? – спрашивает он, притормозив, чтобы я выбросила ведерко из-под попкорна в мусорку. – Пиццу? Бургер? Какое-нибудь приятное местечко? Выбирать тебе.

Я на мгновение задумываюсь.

– Пиццу было бы неплохо.


– Для тебя вообще все неплохо, – шутит и смеется он. – Я знаю, где готовят отличную пиццу.

А через пятнадцать минут мы уже сидим в ресторане, в котором пахнет расплавленным сыром и восхитительной смесью теста, овощей и помидоров. Здесь красные ковры и приглушенное освещение, так что в целом заведение приятное и уютное.

Мы устраиваемся в отдельной кабинке, ее нам порекомендовал официант.

– Что будете пить, ребята?

– Воды, пожалуйста, – прошу я.

– Мне апельсиновую содовую, – говорит Брайс.

– Хорошо. Держите… – официант вручает меню каждому из нас, – и я вернусь через несколько минут принять ваш заказ.

Я открываю меню и кладу его перед собой. Первым делом изучаю цены и тихонько вздыхаю с облегчением – они невысокие. Не то чтобы дорогие блюда мне не по карману, но, если бы Брайс снова захотел все оплатить, я бы чувствовала себя ужасно.

Отложив выбор блюда, я оглядываюсь по сторонам. Ресторан небольшой, но в нем достаточно посетителей, чтобы приятный фоновый гул разговоров смешивался с тихим ненавязчивым музыкальным сопровождением.

Я возвращаюсь к меню, но чувствую на себе взгляд Брайса. Наклонив голову, смотрю из-под упавшей на глаза челки и замечаю: он улыбается.

– Что такое?

– Ничего, – пожимает он плечами.

Через минуту появляется официант с нашими напитками и принимает заказ. Брайс повергает меня в шок, заказывая именно то, что хотела я: пиццу с курицей и овощами. Остается лишь сказать:

– Мне то же самое, пожалуйста.

– Это было чистое совпадение или?.. – спрашивает Брайс после ухода официанта.

– Мне хотелось именно эту пиццу, – смеюсь я. – Неужели ты думаешь, я выбрала ее только потому, что не могла сама определиться?

– Могло быть и такое, – шутит он. – И не впервые: у меня отличный вкус в еде.

– Ясно.

Несколько мгновений мы молчим, затем Брайс делает глубокий вдох, выдыхает и наклоняется ближе.

– Итак, Мэдисон, расскажи мне о себе. Все что угодно.

Я на мгновение задумываюсь. Наверняка же можно чем-то поделиться без страха проговориться, какой я была в Пайнфорде?

– У меня есть старшая сестра. Дженна. Она учится в Нью-Йоркском университете.

– Правда? Круто. Что она изучает?

– Искусство.

Он медленно и задумчиво кивает. Потом делает глоток апельсиновой содовой и произносит:

– Знаешь, это не говорит мне ничего о тебе лично. Как я могу узнать тебя, если ты не рассказываешь о себе?

Я смеюсь, но слегка нервно – надеюсь, это заметно лишь мне.

– Тогда ладно, как насчет этого… Я питаю порочную слабость к шоу «Топ-модель по-американски».

– Это уже что-то.

– Теперь моя очередь спрашивать, – объявляю я. – Почему ты решил стать звездой европейского футбола?

– Это хороший вид спорта, – отвечает он с улыбкой. – Когда я был маленьким, то играл в детской команде. Пару раз летом ездил в спортивный лагерь. Я надеюсь, это поможет мне получить стипендию в хорошем университете.

– А что ты хочешь изучать в университете?

– Право. Но некоторые учебные заведения взяли бы меня на спортивную стипендию. Я слышал, там довольно большой конкурс… – Брайс смотрит на меня и спрашивает: – А ты что хотела бы изучать?

– Я как-то об этом не задумывалась, – пожимаю я плечами. – Может быть, историю? Это один из немногих предметов, в которых я разбираюсь.

– В отличие от углубленного курса физики? – поддразнивает он, ухмыляясь поверх стакана.

– Очень смешно.

– Прости. По-прежнему нет шансов, что тебя переведут с этого предмета на какой-то другой?

– Я уточняла в администрации еще раз, – качаю я головой. – Похоже, миссис Уиллис пыталась изменить мое расписание, но ничего не вышло. Я сдалась. Ну, у меня есть Дуайт, так что как-нибудь справлюсь.