Бросок наудачу

– Ну… спасибо, – отвечаю я. – Но я не собиралась пить, так что все в порядке.

Мама вздыхает и улыбается с красноречивым выражением на лице, показывающим, что ее не обмануть.

– Дайс, я же не идиотка, – говорит она. – Я знаю, на какие вечеринки ходила Дженна. Если там будет спиртное…

– Если там будет спиртное, – перебиваю я, – то мне все равно. Я не хочу пить. Но спасибо за предложение, мам.

Похоже, ее все еще терзают сомнения.

– Предвосхищая твой вопрос: я уверена на сто тридцать восемь процентов.

– М-м.

Я слышу, как к дому подъезжает машина, быстро целую маму в щеку и иду к двери, спеша к подъездной дорожке так, как только позволяют мои трехсантиметровые каблуки. Здороваюсь с Маркусом, который занял переднее пассажирское кресло, и сажусь на заднее сиденье синего «Форда» Саммер.

К счастью для меня, Маркус включает музыку, и мне не нужно поддерживать разговор; я слишком взволнована, чтобы произносить связные предложения. Но разве можно меня винить? Я с усмешкой откидываюсь на спинку сиденья. Поехали.



Саммер притормаживает, чтобы свернуть на длинную подъездную дорожку, и я впервые вижу дом Тиффани.

Все, как я и ожидала. К примеру, снаружи есть ворота: большие электрические ворота, ограждающие жильцов от непрошеных визитеров, – и сбоку от них – домофон. Они уже открыты, так что мы проезжаем.

Вдоль гравийной дорожки тянутся аккуратные лужайки, в траве виднеются разбрызгиватели. Сам дом представляет собой впечатляющее зрелище – огромные стеклянные окна, все современное и дорогое.

– Добро пожаловать в «Дом Бланш», – хихикая, говорит мне Саммер, когда они с Маркусом вылезают из машины. Я хватаю сумку и сползаю с заднего сиденья.

Я рада, что не выбрала каблуки повыше. Не знаю, как Саммер удается добраться до входной двери на десятисантиметровых шпильках.

Из дома доносится музыка, и она становится громче, когда Саммер распахивает дверь. Маркус идет за ней, а я – следом. В коридоре толпятся люди. Парочка сидит на винтовой лестнице красного дерева. Я чувствую, как от басов пульсирует что-то внутри тела, словно учащенное сердцебиение после выброса адреналина.

Маркус отходит поболтать с какими-то знакомыми парнями из футбольной команды, а Саммер хватает меня за запястье и тащит вверх по лестнице, грациозно лавируя между людьми, в то время как я на них натыкаюсь.

– Бросим вещи на кровать Тифф, – предлагает она, – затем отыщем девчонок.

– Ладно! – стараюсь я перекричать шум вечеринки.

Комната Тиффани огромна. Наверное, раза в три больше моей.

– Подожди пару секунд, – просит Саммер. – Я только повешу куртку в шкаф.

Она отодвигает зеркальную дверь, которую я приняла за часть стены, и открывает гардеробную с полками, забитыми обувью, сумками и коробками с блестящими побрякушками, – и полную рядов, рядов, рядов вешалок с одеждой.

– Здорово, да? – Саммер смеется, заметив выражение моего лица, отчасти изумленное, слегка завистливое и немного напуганное тем, что кто-то может столько тратить на одежду. – Вот тебе и Тифф. А теперь давай, Мэдисон, пойдем веселиться!

Она снова хватает меня за запястье с удивительной для такой стройной девушки силой и тащит прочь. С вершины лестницы я вижу толпу новоприбывших, и внезапно меня охватывает страх, вытесняя и прилив адреналина, и пульсирующие в груди басы. Я начинаю паниковать при мысли о том, что нахожусь на вечеринке со всеми этими популярными подростками. А, и к тому же Тиффани пытается свести меня с Брайсом. Да, это тоже чертовски страшно.

– Постой, – отчаянно умоляю я Саммер, – мне нужно сбегать в туалет.

– Ладно. Воспользуйся уборной в комнате Тиффани, – подсказывает она. – Встретимся на кухне, хорошо?

Я киваю, хотя понятия не имею, где находится кухня. Разворачиваюсь и как можно спокойнее возвращаюсь в комнату Тиффани. Иду в ванную комнату и запираю дверь.

Здесь музыка слышна уже не так громко, скорее как приглушенный фоновый шум. Вся ванная комната белая. Белая раковина, белая ванна, белый унитаз, белые полотенца. Вообще-то, это даже умиротворяет. Я сажусь на край ванны и наклоняюсь, упираясь локтями в колени, а лбом – в ладони.

Ладони влажные, поддерживающие голову руки трясутся. Колени тоже немного дрожат, дыхание учащенное, но я не задыхаюсь – ну, пока, во всяком случае.

Айпод остался вместе с пижамой в сумке, по другую сторону двери в ванную. Но я не нахожу в себе сил, чтобы встать и пойти за ним.

Я не могла признаться Саммер, поскольку знала, она не поймет, но мне так страшно!

Нормальные люди моего возраста, наверное, принимают вечеринки как должное. У них там всегда куча знакомых. Конечно, и у меня здесь есть несколько, но что с того? Я знаю их всего неделю. Привыкнув держаться в стороне, я просто не представляю, как это – влиться в тусовку.

Я не хочу пить на этой вечеринке, я не врала маме. Но с большой вероятностью все остальные будут пить, и мне неизвестно, как ведут себя пьяные люди или как мне вести себя с пьяными людьми. Что, если ничего не получится и я так и останусь испуганной, одинокой, застенчивой девчонкой, которая молчит весь вечер? Так и вижу себя звонящей маме, чтобы она приехала за мной, обычной неудачницей.

Я закрываю уши руками и крепко зажмуриваюсь, как будто это поможет избавиться от мыслей. Здесь слишком шумно. Слишком. Я не выношу этого. Не могу. Здесь, в этой компании, мне не место. Я слишком отличаюсь от них. Слишком странная.

Слезаю с ванны и наклоняюсь над раковиной, глядя в большое блестящее зеркало.

И лишь увидев свое отражение, вспоминаю: мне не нужно бояться, стесняться, быть одинокой и молчать весь вечер, потому что это больше не я. Это была та, прежняя Мэдисон. Новая Мэдисон уверена в себе; она умеет держать себя в руках на вечеринке – даже если в итоге звонит маме с просьбой забрать ее домой.

Я выпрямляюсь и убираю челку с глаз. Наклоняюсь ближе к зеркалу, чтобы проверить, не испорчен ли макияж. Затем снова встаю ровно и улыбаюсь широкой, ослепительной, уверенной улыбкой. Если получится притвориться, что я могу спокойно тусоваться на вечеринке, то, возможно, удастся и самой в это поверить.


Я точно могу.

Если взглянуть на ситуацию с другой стороны, то я оказалась на вечеринке одной из самых популярных девчонок в школе. Всего за неделю мне посчастливилось влиться в модную тусовку. И даже если я не знаю здесь всех, можно с уверенностью считать, что мне знакомы «правильные» люди. И одна из новых подруг пытается свести меня с привлекательным парнем, так как считает – я ему нравлюсь.

Когда я смотрю на вещи с такой точки зрения, то начинаю улыбаться уже искренне, и ужасные предчувствия сменяются восторгом. Я заставляю себя сделать несколько глубоких вдохов и выхожу из ванной, пока не нахлынули новые мысли.

Иду с высоко поднятой головой, излучая уверенность, будто и не притворяюсь вовсе. Я даже сумела спуститься по винтовой лестнице, ни разу не споткнувшись. В поисках кухни улыбаюсь незнакомым людям.

Понятия не имею, сколько времени я просидела в ванной, но теперь здесь чертова уйма народу. Входная дверь трещит по швам, и во всех комнатах люди. Интересно, это Тиффани их всех пригласила, или они явились без спроса? Но в любом случае «небольшая тусовка» накрылась медным тазом.

В конце концов, пройдя до конца коридора, а затем через столовую, я добралась до кухни. В ней гранитные столешницы, и все вокруг из серебра и хрома, от холодильника до вафельницы. Как и прочие помещения в доме, кухня – сюрприз-сюрприз – просто роскошная. Вокруг бродят люди, открывают бутылки и банки с пивом, а в углу стоит бочонок со стопкой пластиковых стаканчиков: красных, таких же, как на пляжной вечеринке. Я подхожу к большому хромированному холодильнику и открываю дверцу, чтобы взять одну из серебристых банок диетической колы.

Прислонившись к кухонному столу, делаю глоток и оцениваю ситуацию. Нужно найти Тиффани или Саммер… или хотя бы Кайла, Адама или Рики. На крайний случай Брайса. Тогда мне будет с кем поговорить, и, надеюсь, они познакомят меня с другими людьми, дабы я не провела всю вечеринку полным изгоем.

Единственным недостатком этого плана является тот факт, что я понятия не имею, где они находятся.

Тогда остается только одно, правда же? Ищи их, идиотка.

Отрываю себя от стола и начинаю бродить по комнатам, сканируя толпу в поисках знакомого лица. Но пробираться мимо извивающихся под грохочущую музыку тел сложнее, чем я ожидала. Протискиваюсь между парочкой сплетничающих подвыпивших девушек и вырываюсь в коридор.

– Рики! – вскрикиваю я с облегчением, когда замечаю его у винтовой лестницы. Он удивленно оглядывается и улыбается, увидев, что я машу ему рукой.

– Привет, – говорит он. – Почему ты вдруг так рада меня видеть?

– Разве я не всегда рада тебя видеть?

Он смеется и пожимает плечами.

– Я знал, что рано или поздно ты поддашься моему обаянию.

– Конечно. Я едва не падаю в обморок прямо на тебя.

– Дорогая, ты можешь упасть на меня, когда захочешь, – медленно произносит он низким соблазняющим голосом и играет бровями. Не знаю, как ему удается шутить и сохранять такое серьезное лицо. Я расхохоталась (стараясь не хрюкнуть), но почувствовала, что мои щеки слегка порозовели.

– Не пьешь?

Я отрицательно качаю головой.

Рики выгибает бровь, но улыбается.

– Я уверен, что Тифф не будет жаловаться: хотя бы тебя здесь не вырвет.

А потом кто-то шлепает меня по заднице, и сильно.





Глава 13




На мгновение я застываю от изумления.

Затем мозг фиксирует мысль: кто-то на самом деле шлепнул меня по заднице, мой рот открывается, и я поворачиваюсь. Еще не придумала, что сказать, но, черт возьми, это точно будет кое-что нехорошее.

Но запланированный резкий ответ так и остается невысказанным – я замираю.

Тиффани взрывается бурным хохотом, и меня накрывает облегчение, я выдыхаю и тоже начинаю смеяться.

– Видела бы ты свое лицо! – хохочет моя новая подруга, вытирая пальцем потекшую тушь или подводку из уголка глаза. – Ох, милая, прости, но это было забавно.

Я пока ничего не могу ответить, потому что мы обе смеемся.

Затем Тиффани переходит в атаку:

– Где ты пропадала весь вечер? Я тебя не видела! Разве ты не знаешь, что с хозяйкой дома нужно здороваться?

– Я пыталась найти тебя, клянусь.

– Плохо пыталась.

– Ты права, вообще-то я весь вечер старалась не попасться тебе на глаза. Усердно тебя избегала.