Братство
Часть 22 из 72 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Чердак тянулся по всей длине дома. Воздух здесь не отдавал ночной свежестью, а был спертым, застоявшимся. Пот катился по спине Фредрика. Он хотел снять кожаную куртку, но не хотел шуметь: что-то подсказывало ему, что нужно соблюдать тишину. Его и раньше посещало это предчувствие, и он ему доверял. Кровь стучала в висках. Пригнув голову, он пробрался вперед. Половые доски заскрипели под ним, и он остановился примерно на полпути перед проходом в стене.
Не было ни звука, ни движения, но Фредрик, ведомый каким-то интуитивным чувством, все-таки остановился. Он подал знак Кафе. Закрыл глаза и прислушался. Тишина. Он открыл глаза и осмотрелся. И тут он увидел. Темный глазок в стене, сперва показавшийся просто спилом сучка. Но это был не спил. Это было отверстие — бо́льшего размера, более ровное и округлое. Оно было заметным. Кто-то просверлил в стене дырку. Теперь Фредрик заметил даже свежие опилки на полу. А через дырку была продета тонкая нитка. Леска. Она тянулась над головой Фредрика к двери, через которую они с Кафой пролезли в комнату. Он обернулся. Кафа тоже увидела леску и аккуратно потянула ее. И вновь раздался звон металла.
Вторая часть чердака оказалась меньше, но комнатой пользовались. С протянутых вдоль стен веревок, покачиваясь, свисали ковры, тряпки и пледы. Они образовали импровизированные коридоры с подвижными стенами во всю комнату. В конце помещения справа следователи разглядели дверь.
Кафа дотронулась до плеча Фредрика и показала на стену прямо за ними, на которой висели два стальных шурупа, привязанных к леске. Вот что звенело. Шурупы служили сигнализацией?
Коллеги переглянулись.
— Дверь, — прошептал Фредрик, показав в конец увешанной коврами комнаты.
Кафа утвердительно кивнула. От коврового ворса пахло пылью и табаком.
Дверь была приоткрыта. Фредрик пнул ее ногой — и полицейские увидели еще одну комнату — квадратную, без окон. У стены они едва различили грязную белую ванну. Перед ней стояли пластиковые кувшины и заполненный мешок для мусора. Фредрик и Кафа вошли в комнату.
Фредрик Бейер был не готов к предстоящему зрелищу. К такому никогда нельзя быть готовым.
Труп в ванне был не похож ни на что из прежде виденного Фредриком.
Без сомнений, это было человеческое тело. Но мужчина это или женщина, темнокожий или белый, жертва или самоубийца? В ванне лежало сожженное кислотой желеобразное органическое нечто размером с человека. Дно покрывала кроваво-красная вязкая жидкость, в которой плавали плотные, похожие на мясо сгустки с белыми остатками костей и серые комки.
— Бог мой, — сказала Кафа, прикрыв рот рукой.
Тут в нос ударил резкий запах — сладковатый, напоминавший запах металла. Когда они пробирались к чердаку, запах был едва ощутим. Сейчас он окутал их полностью, заполнив ноздри и горло Фредрика, словно масло. Ощущение, как будто тонешь. Фредрик отвернулся и упал на четвереньки. Диафрагма выталкивала зловонный запах из легких с помощью неконтролируемых болезненных рвотных позывов. Фредрик с трудом проглотил содержимое желудка обратно. От рвотных спазмов Фредрик обливался по́том, дрожа и хватая ртом воздух. Закрыв глаза и зажав рот рукой, он восстановил дыхание, затем повернулся и снова посмотрел на содержимое ванны.
— Твою мать, ну и мерзость, — прошипел он. — Ты как, нормально?
Полицейские переглянулись.
— Кто это может быть? — тяжело дыша, спросила Кафа. Она закрыла рот воротником куртки и наклонилась к тому, что когда-то было головой. Глаз не было, остались только два зияющих черных отверстия. Нижняя челюсть ввалилась, на верхней виднелись желтые зубы.
Фредрик покачал головой и заглянул в мешок для мусора. Внутри был серо-белый порошок. Он смочил палец слюной и уже собирался опустить его туда, но передумал. Вместо этого Фредрик отхаркнул и сплюнул в пакет. Поднялся едкий густой дым.
— Известь, — произнес он. — Негашеная известь.
— Известь? — переспросила Кафа.
— Она сжигает органическую материю. Этот парень довольно быстро, кусок за куском стекает в Осло-фьорд. Если бы мы его не нашли, через пару дней им бы уже питались водоросли.
Фредрик собирался изучить сосуды с химикатами, но Кафа крепко схватила его за руку и снова потащила к ванне.
— Посмотри.
Фредрик посмотрел на то, на что указывал палец Кафы: на нечто, бывшее когда-то большими кистями рук, лежавшее вдоль разложившегося тела. Правая ладонь была сжата в кулак. А левая… Полицейские отчеливо разглядели, что кисть изуродована. На ней не хватало четырех пальцев — остался только обожженный кислотой большой.
— Вашу мать.
Фредрик знал только одного человека, у которого не хватало четырех пальцев на левой руке. Эмира. Фредрик взглянул на Кафу, хотел было что-то сказать, но от увиденного слова застряли во рту. Танцуя, как жук светлячок, над черными завитками волос у виска Кафы проплыла красная, размером с сантиметр точка.
— Ложись!
Он толкнул ее так сильно, что сам упал на спину. Он не слышал выстрелов, только звук поющего металла. Пуля просвистела между ними и ударилась о стенку ванной. По визжащему звуку Фредрик определил, что патрон — низкоскоростной.
Кафа посмотрела на Фредрика. Тот оглянулся, пытаясь встать на ноги.
— Беги! — крикнул он.
И она рванула, продираясь между ковров. Фредрик устремился за ней. Кафа отбрасывала раскачивающиеся полотнища в сторону, подлезала под ними и обегала их. Только бы добраться до второй комнаты, до прохода — и наружу, и тогда они спасены. Фредрик потерял Кафу из виду за последним, самым большим, толстым и длинным ковром. Фредрик знал: чтобы проскочить его, нужно полностью прижаться к стене. Ему мешала боль в колене. Короткие сильные ноги Кафы несли ее куда быстрее. Поэтому Фредрик удивился, когда, отшвырнув ковер в сторону, увидел, что она все еще стоит там, всего в паре шагов от него. Она сделала шаг назад. Пошатываясь, еще один. Она схватилась за дверной косяк, но не устояла, и, уперевшись ладонью в пол, попыталась удержаться. По какой-то причине Фредрик остановил взгляд на ее обнаженной худой лодыжке: она тихонько подрагивала в плотно прижатом к полу ботинке.
Фредрик заметил струю крови, только когда перевернул Кафу на спину. Он встал над ней на четвереньках, ухватив ее за воротник куртки, поднял и оттолкнулся от дверного проема. Кафа казалась почти невесомой. Большие карие глаза неотрывно смотрели на него в отчаянии и страхе. Кровь текла из пулевого отверстия в голове. Он перенес ее на руках через дверной проем и обернулся.
Позади мелькнула тень человека, одетого в черное. Он был мощный, намного крупнее и сильнее Фредрика, с овальной выбритой головой. По полу пронесся луч лазера. На мгновение Фредрику показалось, что у того человека на лице маска для ныряния, но в следующую секунду он понял, что это очки ночного видения. Один шаг из-за ковра — и здоровяк будет видеть их, как при свете дня. Фредрик закричал:
— Прекратить огонь! Полиция!
«Бах. Бах, бах, бах» — раздались в ответ выстрелы. От выстрелов тряпичные занавеси падали с тонких деревянных реек. С Кафой на руках Фредрик перебегал между нагроможденными друг на друга диванами, подушками и столами. Он не слышал, но чувствовал у своей груди клокочущее частое дыхание Кафы. У него было мало времени. Его взгляд упал на диван, запрокинутый на стол. Кафа как раз поместится под столом. Он не сможет выбраться, неся ее на себе. Это верная смерть им обоим. Он отодвинул диван к краю стола и опустил девушку на пол. Достал из внутреннего кармана мобильный и набрал номер экстренной помощи.
— Главный инспектор полиции Фредрик Бейер. В нас стреляли. Моя коллега ранена, — прохрипел он в трубку. Фредрик дважды повторил адрес, вложил телефон в руку Кафы, прикрыл ее перевернутым диваном и отполз. Спрятавшись за комодом, он прислушался. Преступник, должно быть, слышал его. Сколько еще охотник пробудет здесь? Надо постараться продержаться, пока не подоспеет подмога. Нужно выбраться наружу, иначе его убьют. И Кафу. Если она еще жива.
Из другой комнаты доносилось шипящее дыхание. По чавканью резиновых подошв можно было догадаться, что кто-то направляется к проему в стене. Фредрик отказался от мысли выбраться наружу через дверцу на чердак. Его бы изрешетили еще на полпути. Оставалась только одна возможность: дверь на лестничную площадку — туда, где была свалена мебель. Она должна была находиться где-то в другом конце комнаты.
Комод опрокинулся с жутким грохотом, когда Фредрик рванулся с места. В темноте было невозможно пробраться бесшумно. Он перевернул стол, откинул несколько стульев, стоявшие друг на друге полки грохнулись на пол.
Но не раздалось ни одного выстрела. Ни единого звука сзади. Он ринулся вперед — и вот он у цели. К стене был придвинут высокий стеллаж. Придется протискиваться между ним и стеной. Но у него получится. Здесь не так уж и узко. Шаг за шагом он протискивался между стеллажом и стеной. Фредрик нащупал дверную раму и пробежал руками по двери в поисках дверной ручки.
И тут он понял, почему убийца не стрелял, почему не преследовал его. Фредрик услышал тихое выжидающее шипение. Здесь не было никакой дверной ручки. Только дыра на ее месте и толстая доска, которой была заколочена дверь. У них не было шансов с той самой секунды, как они оказались на чердаке. Преследователь знал, что выхода отсюда нет. Теперь это лишь вопрос времени, когда его пригвоздят к стене. К горлу подступила тошнота. Стало трудно дышать. Фредрик попытался нащупать хоть что-то, хоть какую-то дырку в стене, через которую можно выбраться, но ничего не было. Только холодный металл и мертвая древесина. И… пластик. Пластик рядом с дверью. Вдоль дверной рамы. Он нащупал провод. Кнопку. Выключатель.
Пол за стеллажом скрипнул. Фредрик понял, что человек, который хочет убить его, просто ждет. Наслаждается тем, как паника овладевает Фредриком. Пора.
Фредрик нажал локтем на выключатель. Замерцало. И еще раз. Все чаще. Комната наполнилась резким холодным светом висевших на потолке люминесцентных ламп. Он уперся в стену и изо всех сил навалился на стеллаж, толкнул его что было мочи, и тот с грохотом упал на пол. За ним стоял человек.
Он был высоким, в нем было больше двух метров роста. Под обтягивающим темным свитером проступало его мощное тело. Наклонившись вперед и широко переставляя ноги, он хаотично ходил по кругу, размахивая пистолетом в правой руке, а левой протирая очки ночного виденья. Фредрика внезапно осенило, что из-за света в очках здоровяка пошла зеленоватая рябь, пока электроника искала ошибку. На несколько секунд нападавший был ослеплен. Фредрик бросился вперед и изо всех сил ударил гиганта по голове. Удар пришелся по челюсти, и громила отшатнулся, ища опоры. Фредрик сильно толкнул его плечом в грудь, схватив руку с пистолетом. Она была холодной и скользкой, как рыба. Они рухнули на пол, свалив стоявшие поблизости стулья. Фредрик надеялся, что они натолкнутся на что-нибудь большое, что лишит гиганта равновесия и отбросит его назад. Фредрик услышал звук падения сорванных с головы очков ночного видения. Ледяное ритмичное шипение было таким звучным, что Фредрик не мог не взглянуть на противника. Он встретился с ним взглядом. Второй раз за эту ночь он с трудом поверил своим глазам.
Голова вытянутой формы была без единого волоса. На лице отсутствовали даже брови и ресницы. Мертвенно-бледная землистая кожа напоминала застывший воск. Ледяные серые глаза на изуродованном лице смотрели на Фредрика. Ушей не было. На месте носа зияла неровная фыркающая дыра, и Фредрик уставился прямо на его носовой проход. Под ним зиял рот без верхней губы. Как и нос, она была отрезана, и широкий красно-белый шрам сливался с деснами. В глубине разинутой глотки вибрировал красно-белый обрубок: остатки языка, похожие на только что родившегося крысенка, полного ненависти к Фредрику.
Сцепившись, они рухнули на тонкую деревянную стену. Они налетели друг на друга не сильно, но этого было достаточно, чтобы у здоровяка перехватило дыхание. Фредрик быстрым взглядом окинул стену. Вот он. Примерно на высоте плеча из стены торчало острие гвоздя. Со всей силы Фредрик ударил о него сжимавшую пистолет руку громилы, и гвоздь вонзился в тыльную сторону ладони. Нападавший глубоко и протяжно застонал. Пистолет упал на пол. Фредрик ударил здоровяка коленом в пах, и из глотки противника вырвалось клокотание. Фредрик ударил еще раз. Что было мочи саданул громиле коленом в промежность. Он занес было ногу для еще одного удара, но, к своему удивлению, не смог пошевелить ею. Массивная рука вцепилась в его ногу, почти сомкнув вокруг нее пальцы. Фредрик упал на спину. Шансов практически не оставалось. Он ухватился за ремень противника и повалил его на себя. Тот схватил Фредрика за горло и ударил головой об пол. Сила победила. Соперник тряс Фредрика как ребенок куклу. Очки отлетели в сторону. Нужно было собраться. Схватиться за ремень. Держаться изо всех сил. Включить свой цинизм. Фредрик слабел.
Сознание полицейского уходило. Полное ненависти лицо нависало над Фредриком. Холодные руки сжимали горло.
Становилось все темнее и темнее. Свет все таял и таял.
Глава 38
Пучина затягивала его. Все глубже и глубже.
В какой-то момент они отделились друг от друга. Тонущее судно, перевозчик на другой берег и он — качающийся на волнах, словно в невесомости, потерявшийся между жизнью и смертью. Он оттолкнулся и стал подниматься вверх. Еще раз и еще. С посиневшим лицом и со сдавленными легкими, он наконец вынырнул на поверхность и вдохнул полной грудью, разгоняя кровь, сердце и наполняя жизнью каждую клетку тела.
Он пришел в себя. Его руки были связаны. Что-то теплое, вероятно, кровь, стекало с затылка по шее. Он услышал, как хрустнули и развалились на части его очки. Сглотнул. Из-за сильной боли в гортани он чуть было снова не отправился в небытие. Одетый в темное человек стоял к нему спиной. Между ступнями у него стояла сумка, а в руках он держал прозрачный флакончик. Воняло спиртом и аммиаком. Аккуратными движениями он оттирал гвоздь в стене. Затем громила снял с пояса карманный фонарик размером с шариковую ручку и посветил им сначала на стену, потом на пол, а затем на Фредрика. Это был ультрафиолет. С его помощью преступник уничтожал следы.
Вдруг что-то другое привлекло внимание Фредрика. Сирены. Громкие отдающие команды голоса. Звучное хлопанье дверями машин. Громила склонился над Фредриком. Его зубы были стиснуты. Глаза уже больше не широко раскрыты, а сощурены. Он снова поднес руки к горлу Фредрика. Неужели это чудовище сейчас прикончит его?
Нависая над Фредриком, громила схватил шариковую цепочку, на которой висело полицейское удостоверение, и сорвал ее.
Часть 2
Глава 39
Март того же года, ранее
— Пио. Мой дорогой, любимый Пио.
Карл Юсефсен наклонился, чтобы еще раз поцеловать своего возлюбленного в губы. Он не заметил, как тот застыл в смущении, что с ним обычно случалось. Сегодня вечером это нестрашно. Сегодня праздник. Он даже не обратил внимания на то, что Пио закурил. Карл прикрыл глаза, прислонился к стене, вдохнул свежий зимний воздух, затем открыл глаза и увидел самое прекрасное из того, что когда-либо наблюдал. Тяжелые снежные хлопья танцевали в желтом свете уличных фонарей, а потом ложились на землю, окрашивая город в белый цвет. Они падали на Пио. На его темные кудри, плечи, за воротник пуховика, таяли на гладком лице баска. Лицо Пио блестело и становилось еще, еще красивее.
— Это твой вечер, Пио. Наш вечер. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Держась за руки, они пробрались к столику в самой глубине зала, где сидели друзья партии. Опьяневшие, сегодня они поступились своими принципами и не пошли домой. Счастливые, они решили остаться, пока не включился свет и бармен не сказал им строго, но дружелюбно:
— Ну все, мальчики, вечер окончен. Здесь, по крайней мере.
И счастье как будто не собиралось заканчиваться этой зимней ночью: на улице их уже ожидало такси.
— В центр Шиена, — сказал сияющий Карл, усевшись на заднее сиденье.
Водитель повернулся. У него были светлые всклокоченные волосы и ясные улыбающиеся глаза.
— Вы Пио? Пио Отаменди из «Хёйре»?