Бракованная

Сразу же заметил мелькнувшее в джунглях ее белоснежное тело. Умная девочка! Знает, когда нужно скрыться с глаз долой. Только тебе это не поможет! Ой, не поможет! И я, хищно улыбнувшись, побежал за ней. Я мог бы догнать ее в считанные секунды, но мною овладел дикий первобытный охотничий азарт. Предвкушая скорую расправу, я бесшумно следовал за ней, все больше возбуждаясь от этой погони. Ее абсолютно голое тело словно мерцало на фоне темных джунглей, а волосы разметались и огненной рекой плыли вслед за ней.

Налюбовавшись вволю, я парой стремительных бросков нагнал ее и тут же прижал грудью к широкому гладкому дереву. Она замерла и не двигалась, даже не пискнула, лишь тяжело дышала. Умная! Слишком умная лэтина! Понимает, когда лучше не дергаться. Но тебе и это не поможет!

Я быстрым движением собрал ее непослушные волосы и, зажав их одной рукой, слегка оттянул назад, одновременно прижимаясь к ней своим возбужденным телом. М-м-м, какая же она горячая! Я склонился к ее оголенной шее и с силой втянул ее запах. Она пахла так притягательно, что я не удержался и медленно провел языком по ее шее, собирая на него все ее ароматы. Какая сладкая! Бедра непроизвольно двинулись вперед, и я со всей силы вжался в ее мягкое, разгоряченное бегом тело.

И тут услышал ее тихий стон. Ах ты, маленькая негодница! Наслаждаешься? Нет, милая, тебе этого никто не разрешал! И я вошел в нее быстро и резко, всем телом вжимая ее в дерево, одновременно потянув за волосы и заставив запрокинуть голову. Какая у нее нежная шея! Слишком велико было искушение. И я снова поцеловал ее шею, а затем покрыл жадными поцелуями плечи и спину. Я как с цепи сорвался и вбивался в нее раз за разом, пока не понял, что ее стоны становятся все громче, а ее бедра двигаются мне навстречу. Ах ты, плутовка! Я остановился и резко развернул ее к себе лицом.

Как же она была хороша! Нельзя было этого не признать. Наглая, смелая и умопомрачительно возбуждающая. Она, как развратная лесная нимфа, стояла и смотрела на меня помутневшими от страсти глазами. Ее полная грудь вздымалась от частого дыхания, и я с трудом отвел от нее взгляд. Она все так же молчала, лишь облизнула свои такие соблазнительные пухлые губки. От этой картины я позабыл обо всем и уже не мог сдержаться. Ох, лэтина, что же ты со мной делаешь?

И я набросился на ее губы с такой жадностью, которую еще никогда не испытывал. Я целовал, терзал и гладил их, чувствуя, что схожу с ума от удовольствия, которое они мне приносят. А когда она мне с готовностью ответила, для меня весь мир померк. Осталось только ее нежное, мягкое и податливое тело, в которое я входил раз за разом, и ее громкие стоны, которые я заглушал своими поцелуями. Я уже не понимал, что творю, мне было все равно, насколько это неуместно и неправильно. Здесь были лишь она, я и темный лес, освещенный нежным светом Халима.

Мы стояли у дерева, тяжело дыша. Я все также держал ее на руках, крепко сжимая в объятиях. Она не вырывалась, обнимая меня руками и ногами. Ее голова мирно лежала у меня на плече. Я чувствовал такое удовлетворение, которое не испытывал уже давно, и позволил себе насладиться им, сжимая ее в объятиях.

Опустив ее на землю, я увидел, что ноги ее не держат, и тут же подхватил на руки. Она довольно улыбнулась и потерлась о мое плечо. Ну точно, как маленький хитрый мазалус. Вся злость на нее испарилась, осталось только удовлетворение и нежность. Что же ты творишь, лэтина?

Мы неспеша шли по ночным джунглям и молчали. Но это было молчание, наполненное особенным смыслом. Я прижимал к себе ее нежное тело и гнал от себя голос совести. Пошла прочь! Я хочу еще немного насладиться этим моментом и не думать о том, что неправильно так желать ее тело.

Войдя в дом, мы обнаружили полнейший разгром. Кругом валялась солома, бревна, виднелись разорванные веревки. Я укоризненно посмотрел на лэтину, а она лишь недоуменно похлопала своими милыми глазками и чмокнула меня в щеку. Вот же хитрюга! Ну как можно на нее сердиться, когда она так смотрит? Вздохнул и, опустив ее на пол, стал извлекать из-под завалов ее кровать. Переместив кровать в ту часть дома, где крыша еще была цела, уложил лэтину на нее. Сам лег рядом, крепко обняв ее сзади. Она даже не возмущалась, лишь теснее прижалась ко мне, и вскоре я услышал ее мерное дыхание. Моя лэтина заснула.

А я заснуть не мог. Я думал, что мне теперь делать с ней и как обращаться. Ведь все это время я ожидал от нее такого поведения, как от обычной лэтины, но уже давно пора признать и принять тот факт, что она не будет себя так вести. И это ставило меня в очень непростую ситуацию.

Кажется, я запутался. Во мне одновременно боролось столько чувств: раскаяние, вина, симпатия к ней, ощущение, что я делаю неправильные вещи. Как одна такая маленькая лэтина смогла настолько выбить меня из колеи? И как мне теперь себя с ней вести? Я ведь пробовал поступать согласно тому, как того требуют инструкции, но это все не срабатывало с ней. Даже в наш первый раз использовал стимулятор, чтобы как можно меньше времени провести с ней. И что в итоге? Она обиделась! Кривой бамбук! Если кому расскажу, не поверят! Она слишком особенная, чтобы следовать инструкциям.

Но как же мне убедиться, что привязка прошла успешно? Я думал, хватит одного раза и зов пропадет. И на какой-то момент мне показалось, что так и произошло. Но вот сегодня зов был снова и такой сильный! А если ей не хватит этих раз? Нужно перестраховаться. Хорошо, лэтина, твоя взяла, я буду с тобой, как того хочешь ты. У нас осталось совсем мало времени, и я сделаю все для того, чтобы ты привязалась ко мне.

Я перелег и всмотрелся в ее лицо. Кто же ты такая, моя маленькая лэтина? Как ты там себя называла? Хлоя? Какое колючее имя. Очень тебе подходит. В свете ночного Халима, который проникал через разрушенную крышу, я видел, как трогательно она спит. Ее губки слегка приоткрылись во сне, и мне так захотелось снова поцеловать их. Запретный плод был так сладок! И я не удержался и слегка прикоснулся к ее губам. Она что-то пробурчала во сне, и ее губ коснулась легкая улыбка. До чего же она милая, когда спит. В какой раз уже любуюсь. А что будет, когда она завтра проснется? Снова начнет ершиться? Или нет?

Я ведь так и не наказал эту плутовку за то, что она вытворила, ей, скорее, понравилось мое наказание. Я довольно улыбнулся, вспомнив ее стоны. Надеюсь, никто из наших их не слышал, иначе меня посчитают ненормальным. Вообще, нужно быть аккуратнее: никто не должен знать о наших с ней нестандартных отношениях. Осталось совсем немного времени, и мы покинем это место. И я тут же вспомнил Аран. В груди неприятно кольнуло. Потом все должно быть проще. Или, наоборот, с этой лэтиной для меня все станет только сложнее? Кто бы мне ответил.

Глава 13

Хлоя

Проснулась я от яркого солнечного света, который пробивался даже сквозь закрытые веки. Странно. Обычно в доме варвара по утрам всегда стоит полумрак. Это он заботливо оставляет ставни закрытыми, чтобы я выспалась. Ну надо же! Еще проснуться не успела, а уже расхваливаю его. Проснись, Хлоя! Приоткрыла глаза и, чуть повернув голову вбок, уставилась прямо в ярко-голубое небо без единого облачка. Это что еще за сюрприз? А потом заметила и остатки крыши на полу. В голове сразу же замелькали картинки прошедшей ночи. Краска ударила мне в лицо, опалив мои щеки жаром. О, Боги! Что я натворила?

Тихонько застонав, я натянула на голову простынь. Как мне смотреть на него? И что теперь будет? Стало страшно, и я слегка запаниковала. Но вскоре страх вытеснили воспоминания о нашей вчерашней близости. Они навалились на меня, и мурашки пробежали по коже от воспоминания его губ, рук и того, что мы вчера вытворяли. Как медик я знала многое о сексуальной жизни, но только в теории, а практики как-то всегда избегала. Ну и дура! Оказывается, это нечто потрясающее. По крайней мере, с этим мужчиной. Так первобытно и захватывающе.

Еще раз огляделась, убедилась, что в разрушенном домике я одна. Встав, не спеша оделась и босая вышла на террасу. Нагретые солнцем циновки с радостью отдавали тепло моим голым ножкам, и я с наслаждением потянулась, ощущая во всем теле приятную истому. Впервые чувствую себя настолько удовлетворенной.

А где же варвар? Как мне теперь себя с ним вести? Ведь сама напросилась на это ночное приключение. И хотя задумывалось все совершенно не так, я не могла не понимать, какими будут последствия моего поступка. Ах, а что за последствия были, мама дорогая! По телу снова пробежались мурашки от воспоминаний того, что мы делали у того дерева. Может ведь, когда захочет. И что мне теперь с этим делать, когда я знаю, каким он может быть? Тело все помнило и уже жаждало продолжения. Похоже, я сама превращаюсь в озабоченную дикарку.

Мои мысли прервал варвар, который шел с кухни и нес поднос с завтраком. От одного только его вида меня бросило в жар, а лицо залила краска стыда. Я отступила на пару шагов и опустила взгляд. Я слышала, как он поставил поднос на столик, а затем увидела его босые ноги, которые остановились прямо напротив моих. Нужно бы поднять взгляд, а не вести себя, как последняя трусишка, но я не могла.

А затем почувствовала, как моего подбородка нежно коснулись его пальцы и очень медленно подтолкнули его вверх. Я несмело подняла голову и посмотрела в его лицо. Оно было спокойно, на губах играла его слегка кривоватая легкая улыбка, а глаза смотрели нежно и ласково. Мне казалось, что он очень хочет мне что-то сказать, но вместо этого он медленно наклонился и, не спуская с меня гипнотического взгляда своих светлых глаз, поцеловал меня. Нежно и невесомо. И тут же отстранился. Прошелся по мне оценивающим взглядом, в котором тут же загорелся огонек, и жестом пригласил за стол.

Я не спорила. Куда там! Меня как будто загипнотизировали. Села за стол и увидела лежащий рядом с тарелкой огромный цветок. Он был прекрасен! Множество нежных розовых лепестков образовывали плотный бутон, который был размером с мою ладонь. Неужели варвар умеет дарить цветы? Какая прелесть! И я тут же его понюхала.

Его тонкий аромат защекотал мне ноздри, и я с удовольствием вдохнула еще раз. Какой необычный запах! Такой чужой, но очень притягательный. Совсем как варвар, сидящий напротив меня. Как же он меня притягивает! Я не могла отвести взгляда от его широкой груди и сильных рук, не осмеливаясь поднять взгляд выше. Почему же я так на него реагирую? Неужели и вправду это эффект от какого-то препарата? Но почему-то казалось, что я ошибаюсь. Возможно, он мне просто нравится. А нравится ли?

Я задумалась и посмотрела на варвара более внимательным взглядом. Да, по какой-то причине он мне нравился и жутко притягивал как мужчина. Стоит ли тогда так упорствовать и отказывать себе в небольшом удовольствии? Все равно все, что можно, уже случилось. Навряд ли я усугублю ситуацию. Он бы и раньше меня никуда не отпустил, так что сбегать придется в любом случае. А так, возможно, удастся притупить его бдительность. И я решилась. Попробую просто получить удовольствие от нашего с ним совместного проживания и узнать, когда мы покинем это место. Что-то мне подсказывает, что скоро.

Завтракали мы молча и не спеша. А когда закончили, варвар направился в дом. Я последовала за ним. Он стоял и разглядывал дыру в потолке, явно что-то оценивая и примериваясь. А мне снова стало стыдно, когда заметила валявшиеся на полу веревки. Вот так всегда бывает. Сначала идея кажется очень хорошей и вдохновляет тебя, а спустя какое-то время ты думаешь о том, каким нужно было быть идиотом, чтобы до такого додуматься? И вот сейчас я чувствовала себя именно так. А варвар повернулся ко мне и, скрывая на лице улыбку, неодобрительно помотал головой и погрозил мне пальцем.

Ожидавшая от него грозной отповеди, я замерла и в удивлении открыла рот. Это что, все? «Ай-яй-яй, больше так не делай!» – и это все мое наказание? Облегченно выдохнув, я смущенно улыбнулась и опустила взгляд, а когда подняла, увидела, что дикарь смотрит на меня и его лицо освещает веселая улыбка. И я улыбнулась в ответ.

До обеда мы совместными усилиями разгребали завал в доме. Я активно помогала, несмотря на его явное недовольство, которое он попытался мне высказать. А потом он смирился и велел мне вытаскивать наружу солому. В итоге через пару часов я сама была похожа на стог сена. Мелкие частицы соломы застряли везде, где только можно, но больше всего пострадали волосы. Они теперь сами походили на пучок соломы.

Стоя у домика, я пыталась очиститься, когда мне на помощь подоспел варвар. Он легкими движениями освобождал мне волосы, не забывая при этом нежно касаться моего лица и поглаживать шею. Закончил он таким же легким и невесомым поцелуем в губы. И тут же отошел. А я чуть разочарованно не застонала. Так хотелось продолжения. Ведь губы помнили, каким он может быть страстным, требовательным и в то же время нежным.

Он внимательно посмотрел на меня еще раз и приглашающим жестом позвал за собой. По едва видимой тропинке мы шли по джунглям не больше получаса. А когда достигли цели, я удивленно ахнула. Это райское местечко поразило меня своей идеальностью и затерянностью.

Перед нами открылась высокая расщелина, вся поросшая зеленым мхом и растениями. Они свисали отовсюду. А кое-где даже росли невысокие деревца. Но самым красивым был небольшой водопад, который струился прямо с вершины этой расщелины, и казалось, что он течет прямо из сердца джунглей. Его умеренный поток спокойно струился вниз, а чистые воды казались белыми из-за высоты, с которой они падали.

На земле образовалась небольшая заводь из кристально чистой воды; из нее река текла дальше, струясь по небольшим валунам, поросшим мхом. И кругом ни души. Лишь мерное журчание воды и трель птиц. Я залюбовалась. Это было так чудесно!

Варвар, наверное, привык к такой красоте. Потому что, недолго думая и не любуясь пейзажами, быстро разделся. Обернувшись ко мне, задорно улыбнулся и тут же нырнул в прозрачную воду. А я немного замялась, стоя на берегу и не зная, стоит ли мне раздеться и купаться в чем мать родила или все же проявить стеснительность и купаться в платье. А потом я вспомнила, как это противно идти в мокрой одежде по джунглям, и решила не страдать излишней стыдливостью. Быстро разделась и тоже спрыгнула вниз.

От прохлады, окутавшей все мое тело, у меня даже дыхание перехватило, и вынырнула я на поверхность с негромким охом. Когда тело немного привыкло к прохладе, я поняла, насколько это здорово – вот так окунуться в знойный день. Найдя под ногами опору, я встала под водой на камень и стала наслаждаться окружающей меня красотой.

Варвар плескался в небольшом отдалении и явно тоже получал удовольствие. Его голова периодически мелькала над водой. И вдруг пропала. Его не было довольно долго. Я уже начала беспокоиться, когда почувствовала, как сзади по моему телу что-то скользит. Его наглые руки обхватили меня за талию, и я была крепко прижата к его телу.

Первой реакцией было вырваться и настучать ему по макушке, но его руки быстро пришли в движение, и мне сразу расхотелось это делать. Каким ласковым он может быть! Его широкие ладони гладили меня повсюду, а умелые пальцы слегка сдавливали и трогали в таких неожиданных местах, о которых я и не догадывалась. Неужели они могут дарить такое наслаждение?

А когда к рукам подключились и его губы, я окончательно передумала сопротивляться. К черту! Этот мужчина великолепен! Почему я должна отказывать себе в таком маленьком женском счастье? И я тихонько застонала, откидывая голову ему на грудь. Он понял меня абсолютно верно и усилил напор. Его возбужденное тело вдавливалось в меня сзади, и я с некоторым удовольствием отметила, что он уже давно готов, но не спешит, даря наслаждение мне. Какой заботливый и терпеливый варвар. И я слегка шевельнула бедрами, дразня его.


О, насчет терпеливости я, похоже, ошиблась. Его реакция была молниеносной. Он тут же развернул меня и посадил себе на руки. А вскоре мы с ним начали древний танец любви. А если не любви, то, по крайней мере, танец взаимного удовольствия.

В итоге купались мы довольно долго и весьма плодотворно. У меня, кажется, даже пальчики на ногах сморщились. И варвар смеялся надо мной, когда я, сидя и обсыхая на валуне, неодобрительно их рассматривала. Своей наготы я не особо стеснялась, поняв, что это бесполезное и весьма некомфортное занятие. Куда как приятнее греться голышом после купания, подставляя тело под теплые лучики местного солнца, чем сидеть во влажной одежде.

Мне так и не удалось завести с ним разговор, потому что мы слишком увлеклись взаимными ласками. А выспросить хоть что-нибудь нужно, и я заговорила, стараясь не смотреть на абсолютно голого дикаря, который растянулся рядом на большом валуне.

– Знаешь, мне здесь очень нравится, даже жалко будет покидать это место, – с самым честным лицом соврала я. – А когда, кстати, мы отсюда уйдем?

Варвар лишь понимающе улыбнулся, явно поняв весь мой нехитрый маневр, но ответил. Показал на пальцах число семь. Неужели так скоро? Я даже не поверила в такое счастье.

– Семь дней? – переспросила я.

Он утвердительно кивнул. О, Боги! Спасибо! Семь дней! Радость-то какая! Я чуть не бросилась в пляс. И хоть я не знала, что ждет меня дальше, но это все равно лучше, чем сидеть здесь и ждать, не пойми чего. А и вправду, что меня ждет дальше?

– И куда мы пойдем? – попыталась я выспросить у него.

Ответом мне было молчание.

– Ну скажи хотя бы, будут там еще люди? Очень уж я соскучилась по нормальному общению.

Он приподнялся на локте, как-то по-издевательски посмотрел на меня и утвердительно кивнул.

– Это ведь здорово!

Я была так воодушевлена и обрадована, что не заметила, как он быстрым движением подхватил меня и уложил на себя сверху. Что, опять? Но пара горячих поцелуев убедили меня в том, что нисколько не рано. И вообще, кто это регламентирует данный процесс? Сколько и как часто, можем решать только мы.

А мы решили, что нас устраивает много и часто. Именно этим мы и занимались все последующие дни. О, Боги! Я столько узнала и испытала, что, пожалуй, хватит на всю оставшуюся жизнь. Решив представить, что я не в неволе у варвара на неизвестной мне планете, а отдыхаю на курорте, где завела роман с местным аборигеном, я слегка успокоила свою совесть. И искренне наслаждалась, при этом ни на минуту не забывая о том, что придет время, и мне нужно будет найти способ удрать от него.

За эти несколько дней он показал мне даже больше, чем я хотела увидеть на этой незнакомой мне планете. Мы караулили ночью в реке светящихся рыбок и даже поймали себе несколько, чтобы запустить их в свою купальню. Ох, про купальню лучше не вспоминать! Была у варвара какая-то страсть к занятию этим в воде. Да что там, я и сама была не против. Это было так волнительно и притягательно.

Когда кругом стояла густая темнота, на небе горели яркие звезды, а местная луна заливала все ровным голубым светом, мы лежали, насладившись друг другом, и нежились в ароматной ванне. Он обнимал меня сзади, а я, откинув голову ему на грудь, любовалась звездами и с удовольствием вдыхала запах ночных джунглей. Это были минуты чистого счастья, во время которых я забывала, что на самом деле я делаю на этой планете.

Я растворялась в его сильных объятиях, отгоняя от себя мысли о том, что мне нравится этот варвар. И не только потому, что он возбуждал меня и умел обращаться с моим телом. А потому, что с ним я чувствовала себя спокойно и в безопасности. Мне нравилось, как он улыбается и как общается со мной. Он был очень заботлив и аккуратен. Я уже начала прощать ему все его манипуляции с пауками и той отравой, что он меня накачал. И каждый раз, лежа в его объятиях, я вынуждена была напоминать себе, что это временно, что, когда придет пора, я не должна сомневаться ни секунды, оставляя его.

Мы много гуляли, и он знакомил меня с местной живностью. Оказывается, она не вся такая неприятная, как мне показалось сначала. Однажды он показал мне норку, где жили маленькие зверьки. Именно такого он мне выстругал и подарил тем вечером. Они были такие милые! Крохотные лисички с огромными ушками и пушистыми хвостиками. Мы долго наблюдали за ними, спрятавшись за деревом. Меня особо веселило, когда мама с трудом собирала маленьких непосед в норке, а они все равно высовывали оттуда свои непослушные носики. А потом пришел папа, и все скрылись внутри. Никто не посмел высунуться наружу. Вот что значит дисциплина. Я была в полном восторге и очень хотела подкормить их, но варвар строго-настрого запретил это делать.

Мой варвар оказался тем еще шутником и однажды привел меня в какую-то пещеру. Встав посередине, резко швырнул камень в дальнюю стену. А дальше начало твориться что-то совершенно невообразимое. Звук тысячи распахнутых крыльев оглушил меня, и я кинулась к нему в объятия, спрятавшись у него на груди. Кто такие летучие мыши, я знала. Знала также и то, что мне они совершенно не нравятся. Поэтому я стояла, уткнувшись лицом ему в грудь и не смея посмотреть по сторонам.

Тихонько посмеиваясь, он заставил меня поднять голову и осмотреться вокруг. Я послушалась и замерла от открывшейся мне красоты. На стенах и потолке сидели полчища каких-то огромных жуков. Их крылья трепетали, издавая жужжащие звуки, и при этом они все светились разноцветными красками, наполняя пещеру потрясающими оттенками, которые медленно переливались из одного в другой. Как же это было красиво!

Варвар довольно улыбнулся и поцеловал меня в мой слегка приоткрывшийся от удивления рот. А потом еще и еще. И только моя природная нелюбовь к такого рода живности позволила мне устоять, поэтому закончили начатое мы уже снаружи, уютно устроившись на поваленном дереве.

Мы совсем забыли про остальных жителей лагеря и даже носа не показывали к ним. К нам тоже никто не спешил в гости, чему мы были весьма рады, так как пришедшие не вовремя гости могли застать нас в весьма пикантной ситуации на террасе или на кухонном столе. А целовались мы и вовсе везде и всюду.

Однажды, когда подходил к концу пятый день из семи, которые я отсчитывала, мы недалеко от реки наслаждались поцелуем. Спустя пару минут он уже мог превратиться во что-то большее, как вдруг варвар резко от меня отпрянул и отошел на пару шагов. Я недоуменно замерла, не понимая, что происходит. А спустя пару мгновений к реке вышел один из дикарей и молча кивнул нам. И я поняла, что мой варвар не хотел, чтобы нас застали в такой ситуации. Странно. Неужели он такой стеснительный? Или он стесняется меня? Не то, чтобы меня это сильно расстроило, но неприятный осадочек остался. Решив не придавать этому значения, вскоре я про это забыла, потому что меня гораздо сильнее встревожило другое происшествие.

На исходе седьмого дня мы сидели на веранде и как всегда пили настой. Это была наша последняя ночь здесь. Уже было совсем темно, и мне вдруг стало так хорошо и спокойно, что захотелось тихонько запеть одну из своих любимых песен. Я любила ее, хотя и пела нечасто.



Ночь постелила нам одеяло,

Обласкала и нежно прижала к груди.

Я в последний раз тебя целовала,

Тихонько прошептав: "Не уходи!"



Знаю, твое чувство увяло.

И наша любовь далеко позади.

Я лишь теперь осознала,

Как одиноко бывает в ночи.



Зачем я с тобою играла,

Не замечая твоей души?