Брак во имя Альянса
Часть 5 из 36 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Вы позволите? Я пойду припудрю носик. – А сама старалась не смотреть в тьму под капюшоном, такую страшную и при этом как будто зовущую.
Меня не покидало ощущение, что он, девиранин, смотрит на меня сквозь эту тьму с тонкими трещинами сот. Внимательно смотрит, оценивающе. Интересно, у них есть лицо?
Я невольно передернулась.
Да, определенно девиранин о чем-то беседовал с консулом – но смотрел при этом исключительно на меня, буквально ощупывал тяжелым взглядом.
А я… мне срочно нужно в дамскую комнату. А оттуда отправлюсь к себе в апартаменты. В конце концов, на приеме я побывала, с консулом познакомилась. Завтра выйду на работу. Сейчас – принять душ, смыть с себя всю косметику и в кровать.
Не переставая улыбаться, я поставила пустой бокал на поднос проходившего мимо официанта, доброжелательно улыбнулась Фирлэйму – тот, увлеченный беседой с девиранином, рассеянно кивнул в ответ – и пошла прочь из зала, одновременно запрашивая расположение туалетов.
Идти оказалось недалеко: буквально пара поворотов, и я остановилась перед высокими резными дверями с золоченой ручкой. Я открыла дверь, заглянула внутрь: в первом помещении, под большим зеркалом, разместились умывальники. Никого. Я тихо прикрыла дверь, прошла дальше, к кабинкам, но не дошла: сразу за поворотом на мраморном полу лежала девушка, разбросав в стороны тонкие бледные руки. Она была в платье из бирюзового шелка, на ее запястьях золотились пружинки браслетов. Девушка была безнадежно мертва: ее лицо и мозг, до затылка, оказались выжжены выстрелом из плазменного оружия.
Выдохнув, я быстро осмотрелась в поисках камер: таковые обнаружились в углу между стеной и потолком. Надеюсь, на видео будет запечатлено, как я захожу в туалет, равно как и то, что у меня нет при себе оружия.
Глава 2
Он ничего не узнает
Так я познакомилась с директором службы безопасности на «Содружестве». Это был высокий, сухощавый и полностью седой мужчина с худым лицом, длинным острым носом и тонкогубым ртом. Глаза у него были круглые, слегка навыкате, с немного опущенными внешними уголками, что придавало его внешности налет неизбывной печали. Ольс фон Риггерт его звали, что говорило о древних земных корнях и, возможно, такой же древней аристократичной семье.
Он бесшумно поставил передо мной стакан воды. Я сделала несколько больших глотков, обвела взглядом собравшихся: консул, Кабальди, фон Риггерт и два старших офицера из охраны, имен которых я не знала. Мы находились в небольшой и мрачноватой комнате без окон. Подозреваю, что видеосъемка здесь не велась, однако нет гарантий, что никто из этих мужчин не снимает меня на имплант, отправляя данные сразу в хранилище данных станции.
Я сидела за столом, сложив перед собой руки. Синий клатч лежал рядом. В открытом платье уже было прохладно и очень неуютно, но переодеться меня никто не отпустил.
Артус Фирлэйм нервно расхаживал от стены к стене, чудесным образом из волшебного и романтичного принца превратившись в уставшего и злого мужчину. Кабальди расположился в кресле, закинул ногу на ногу и задумчиво рассматривал собственные ногти, ну а Ольс фон Риггерт попросту стоял около стола, сверля меня тяжелым взглядом. Не удивлюсь, если именно он и снимает протокол нашего рабочего заседания.
Убитую… ее звали Эрла, и при жизни она была первым секретарем Фирлэйма. Я исподтишка поглядывала на консула, мне казалось, что ему должно быть очень больно, ведь Эрлу он знал много лет, и еще неизвестно, какие отношения их связывали. Однако Фирлэйм держался неплохо. Он был зол, раздражен – но, похоже, не убит горем. А может быть, горе пряталось за этой ширмой, и, когда мы разойдемся по апартаментам, он нальет себе чего покрепче, сядет в кресло и будет вспоминать, вспоминать… Уже не пытаясь задавить растущую, пухнущую боль в груди. Мне слишком хорошо знакомо это чувство, когда болит – а ты ничего не можешь сделать, и ни одна пилюля не справится, и даже время не помогает.
– Вы обмолвились, что девушка была убита из плазменного оружия. Откуда вы знаете? – Фон Риггерт подозрительно прищурился.
Я пожала плечами:
– Господин фон Риггерт, мне просто известно, как выглядит то, что остается от человеческого тела после заряда плазмы.
– Неужели?
– Перестань, Ольс, – раздраженно прервал его Фирлэйм, – Марго очень хорошо знает, что бывает, если пальнуть из плазмы в лицо. Я тебе перешлю ее досье, и у тебя отпадут все вопросы.
– Как скажете, консул Фирлэйм. – Фон Риггерт окинул меня очередным подозрительным взглядом. – Я жду, когда мне пришлют отчет об анализе видеопотока… – Он на миг прикрыл глаза. – Вот и он.
Воцарилось молчание.
– Мне тоже перешлите, – вклинился Фирлэйм, хмурясь.
– Забирайте, – рассеянно ответил фон Риггерт. Он уже занялся просмотром отчета и потому застыл посреди комнаты. Его веки опустились. Отчет транслировали через имплант, и я даже представила, как перед мысленным взором бегут скупые строки, перемежаемые изображениями.
– Однако, – через несколько минут молчания произнес Фирлэйм. – Мне все это не нравится.
– Господа, я бы тоже ознакомился, – ожил в кресле Кабальди, – не скинете ли и мне?
– Выставьте в сеть свой идентификатор, чтоб я ваш интерфейс увидел, – недовольно проворчал фон Риггерт.
На его сухом, тщательно выбритом лице появилось выражение крайней озабоченности и даже беспомощности.
– Кто мог это сделать, господин консул?
Конечно же никто не считал нужным объяснить мне происходящее, поэтому я решила спокойно посидеть и подождать, не встревая в разговор. В конце концов, я уже устала раз за разом рассказывать о том, как и где нашла тело, и не заметила ли чего-нибудь еще… Не заметила. Ничего не было.
Кабальди хмыкнул.
– И вы еще задаете вопросы? Разумеется, кто-то из этих, в балахонах!
– Вы имеете в виду кого-то из девиран? – Фирлэйм недоумевающе посмотрел на развалившегося в кресле Кабальди. – Но к чему им это?
Аудитор вдруг улыбнулся – добродушно и капельку снисходительно, как мог бы учитель улыбнуться непонятливому ученику.
– Мало ли что, господин консул. Мы же еще не знаем, какие отношения связывали вашего секретаря… покойного секретаря с девиранами. Лично я допускаю мысль о том, что ее пытались склонить к шпионажу, но она отказалась. Или запросила слишком высокую цену за свои услуги. А девиране… Ну подумайте сами, кто еще столь виртуозно мог затереть видеопоток, учитывая, что реплики хранятся на десяти узлах? Смотрите, мы ведь увидели, как девушка зашла в помещение. Затем следует затертая область. И потом мы сразу видим, как туда заходит госпожа Росс, а Эрла уже мертва.
– Зачем девиранам шпионить? – фыркнул фон Риггерт. – Они и без того знают слишком много, с этой технологией переработки даториума.
– В самом деле, Кабальди, – консул развел руками, – вы выдвигаете очень странную версию. Впрочем, я не удивлен, поскольку вас сюда прислали в качестве аудитора. Но, господа, я бы предложил не переносить сюда свои взгляды на проблему интеграции девиран в общество Альянса. Здесь и сейчас мы пытаемся решить вполне конкретный вопрос о том, кто застрелил из плазмы Эрлу, а затем еще и затер записи.
– Мне это все не нравится. – Кабальди нахмурился, сложил руки на груди. – И мне совершенно не нравится, что на станции такой низкий уровень защиты данных.
– Нет смысла защищать данные от девиран, им это не нужно, – заметил фон Риггерт. – Я полагаю, девушку застрелил человек. Но почему? Каков мотив?
– Надо проверить переписку Эрлы в пределах «Содружества», – не выдержав, пискнула я.
О моем существовании наконец вспомнили. Консул подошел, присел на край стола, за которым я сидела.
– Милая Марго, здесь шифрованные каналы связи. Мы не можем просто так взять и извне заглянуть в содержимое переписки.
– Проще попросить об этом девиран, – фыркнул фон Риггерт.
– Вопрос в том, сколько они за это запросят, – презрительно добавил Кабальди. – И все же, господа, интуиция подсказывает мне, что здесь замешаны наши друзья в черных балахонах…
– Тихо! – шикнул консул. – Сообщение от медиума Аэдо…
Он замер неподвижно, принимая аудиопоток, и чем дольше он слушал, тем шире распахивались его темные глаза. Я невольно поерзала на стуле: у меня появилось нехорошее предчувствие, что сейчас… вот буквально через несколько секунд произойдет нечто…
– Ого, – многозначительно выдохнул консул.
Я подобралась. Внутри все сжималось, в животе стало неприятно щекотно…
Фирлэйм вдруг посмотрел на меня. Задумался.
– Ничего себе!
– Да что там такое? – не выдержал Кабальди.
Консул рассеянно пригладил волосы. Было видно, что полученная новость его потрясла, и он торопливо подбирал слова, чтобы передать ее и нам. Я нащупала клатч и сжала его. Теперь… мне стало страшно. Когда новости хорошие, не нужно думать, чтобы рассказать о них другим. Бегающий взгляд Фирлэйма вопил, кричал о том, что новости – просто дрянь.
– Марго, – внезапно хрипло произнес он, – тут…
– Что?.. – выдохнула я, замирая и молясь, чтобы он не ответил и я ничего не узнала.
И словно ушат ледяной воды на меня опрокинули.
– Медиум Аэдо, придерживаясь политики интеграции девиран и Альянса, весьма прямолинейно изъявил желание взять тебя в жены.
Стало так тихо, что я услышала стук собственного сердца. Оно… билось подозрительно спокойно. Несколько мгновений. А потом подскочило и понеслось вскачь.
Как сквозь вату, до меня донесся голос аудитора:
– Да ну… бред какой-то. Шутка.
– Не думаю, Кабальди. – Консул откашлялся. – Они не шутят. И я полагаю, что медиум Аэдо настроен решительно.
Фирлэйм снова посмотрел на меня и улыбнулся. Правда, улыбка получилась какой-то дерганой, куда больше похожей на нервный тик, некрасиво исказив лицо волшебного принца.
– Марго? Что скажешь?
Я моргнула. Минуточку… Они это всерьез? Они принимают всерьез тот бред, который переслал девиранин?
– Бред, – просипела я, – невозможно. Чушь какая-то.
– Я отправлю уточняющий запрос, – мягко сказал консул. – Но должен сказать, выглядит все это… Хм, экстравагантно. Весьма. За все время присутствия на «Содружестве» ни один девиранин не был замечен в женском обществе. Я даже думаю, что им это все не нужно и размножаются они почкованием. Так зачем…
Он умолк, транслируя запрос в сеть.
Я невольно прижала клатч к груди. Круговерть событий раскручивалась с устрашающей скоростью, а у меня появилось ощущение, что я начинаю падать… и падать… чтобы в один миг встретиться с твердой поверхностью и расшибиться в лепешку.
Я умоляюще взглянула на Фирлэйма – тот нервно барабанил пальцами по столу и на меня не смотрел. Он смотрел на фон Риггерта.
– Ольс, похоже, наш друг не шутит. Он настойчиво просит, чтобы ему отдали Маргариту Росс. Срочно. Он даже готов зарегистрировать в реестре брачный протокол, все по правилам Альянса.
– Чушь, – выдохнула я, – невозможно…
Фирлэйм строго посмотрел на меня.
– Марго, дорогая, я думаю, что тебе лучше пойти к себе. Господин Кабальди может проводить тебя до апартаментов. Слишком много событий, не правда ли? – И криво улыбнулся. – А нам надо подумать, что делать дальше.
Меня не покидало ощущение, что он, девиранин, смотрит на меня сквозь эту тьму с тонкими трещинами сот. Внимательно смотрит, оценивающе. Интересно, у них есть лицо?
Я невольно передернулась.
Да, определенно девиранин о чем-то беседовал с консулом – но смотрел при этом исключительно на меня, буквально ощупывал тяжелым взглядом.
А я… мне срочно нужно в дамскую комнату. А оттуда отправлюсь к себе в апартаменты. В конце концов, на приеме я побывала, с консулом познакомилась. Завтра выйду на работу. Сейчас – принять душ, смыть с себя всю косметику и в кровать.
Не переставая улыбаться, я поставила пустой бокал на поднос проходившего мимо официанта, доброжелательно улыбнулась Фирлэйму – тот, увлеченный беседой с девиранином, рассеянно кивнул в ответ – и пошла прочь из зала, одновременно запрашивая расположение туалетов.
Идти оказалось недалеко: буквально пара поворотов, и я остановилась перед высокими резными дверями с золоченой ручкой. Я открыла дверь, заглянула внутрь: в первом помещении, под большим зеркалом, разместились умывальники. Никого. Я тихо прикрыла дверь, прошла дальше, к кабинкам, но не дошла: сразу за поворотом на мраморном полу лежала девушка, разбросав в стороны тонкие бледные руки. Она была в платье из бирюзового шелка, на ее запястьях золотились пружинки браслетов. Девушка была безнадежно мертва: ее лицо и мозг, до затылка, оказались выжжены выстрелом из плазменного оружия.
Выдохнув, я быстро осмотрелась в поисках камер: таковые обнаружились в углу между стеной и потолком. Надеюсь, на видео будет запечатлено, как я захожу в туалет, равно как и то, что у меня нет при себе оружия.
Глава 2
Он ничего не узнает
Так я познакомилась с директором службы безопасности на «Содружестве». Это был высокий, сухощавый и полностью седой мужчина с худым лицом, длинным острым носом и тонкогубым ртом. Глаза у него были круглые, слегка навыкате, с немного опущенными внешними уголками, что придавало его внешности налет неизбывной печали. Ольс фон Риггерт его звали, что говорило о древних земных корнях и, возможно, такой же древней аристократичной семье.
Он бесшумно поставил передо мной стакан воды. Я сделала несколько больших глотков, обвела взглядом собравшихся: консул, Кабальди, фон Риггерт и два старших офицера из охраны, имен которых я не знала. Мы находились в небольшой и мрачноватой комнате без окон. Подозреваю, что видеосъемка здесь не велась, однако нет гарантий, что никто из этих мужчин не снимает меня на имплант, отправляя данные сразу в хранилище данных станции.
Я сидела за столом, сложив перед собой руки. Синий клатч лежал рядом. В открытом платье уже было прохладно и очень неуютно, но переодеться меня никто не отпустил.
Артус Фирлэйм нервно расхаживал от стены к стене, чудесным образом из волшебного и романтичного принца превратившись в уставшего и злого мужчину. Кабальди расположился в кресле, закинул ногу на ногу и задумчиво рассматривал собственные ногти, ну а Ольс фон Риггерт попросту стоял около стола, сверля меня тяжелым взглядом. Не удивлюсь, если именно он и снимает протокол нашего рабочего заседания.
Убитую… ее звали Эрла, и при жизни она была первым секретарем Фирлэйма. Я исподтишка поглядывала на консула, мне казалось, что ему должно быть очень больно, ведь Эрлу он знал много лет, и еще неизвестно, какие отношения их связывали. Однако Фирлэйм держался неплохо. Он был зол, раздражен – но, похоже, не убит горем. А может быть, горе пряталось за этой ширмой, и, когда мы разойдемся по апартаментам, он нальет себе чего покрепче, сядет в кресло и будет вспоминать, вспоминать… Уже не пытаясь задавить растущую, пухнущую боль в груди. Мне слишком хорошо знакомо это чувство, когда болит – а ты ничего не можешь сделать, и ни одна пилюля не справится, и даже время не помогает.
– Вы обмолвились, что девушка была убита из плазменного оружия. Откуда вы знаете? – Фон Риггерт подозрительно прищурился.
Я пожала плечами:
– Господин фон Риггерт, мне просто известно, как выглядит то, что остается от человеческого тела после заряда плазмы.
– Неужели?
– Перестань, Ольс, – раздраженно прервал его Фирлэйм, – Марго очень хорошо знает, что бывает, если пальнуть из плазмы в лицо. Я тебе перешлю ее досье, и у тебя отпадут все вопросы.
– Как скажете, консул Фирлэйм. – Фон Риггерт окинул меня очередным подозрительным взглядом. – Я жду, когда мне пришлют отчет об анализе видеопотока… – Он на миг прикрыл глаза. – Вот и он.
Воцарилось молчание.
– Мне тоже перешлите, – вклинился Фирлэйм, хмурясь.
– Забирайте, – рассеянно ответил фон Риггерт. Он уже занялся просмотром отчета и потому застыл посреди комнаты. Его веки опустились. Отчет транслировали через имплант, и я даже представила, как перед мысленным взором бегут скупые строки, перемежаемые изображениями.
– Однако, – через несколько минут молчания произнес Фирлэйм. – Мне все это не нравится.
– Господа, я бы тоже ознакомился, – ожил в кресле Кабальди, – не скинете ли и мне?
– Выставьте в сеть свой идентификатор, чтоб я ваш интерфейс увидел, – недовольно проворчал фон Риггерт.
На его сухом, тщательно выбритом лице появилось выражение крайней озабоченности и даже беспомощности.
– Кто мог это сделать, господин консул?
Конечно же никто не считал нужным объяснить мне происходящее, поэтому я решила спокойно посидеть и подождать, не встревая в разговор. В конце концов, я уже устала раз за разом рассказывать о том, как и где нашла тело, и не заметила ли чего-нибудь еще… Не заметила. Ничего не было.
Кабальди хмыкнул.
– И вы еще задаете вопросы? Разумеется, кто-то из этих, в балахонах!
– Вы имеете в виду кого-то из девиран? – Фирлэйм недоумевающе посмотрел на развалившегося в кресле Кабальди. – Но к чему им это?
Аудитор вдруг улыбнулся – добродушно и капельку снисходительно, как мог бы учитель улыбнуться непонятливому ученику.
– Мало ли что, господин консул. Мы же еще не знаем, какие отношения связывали вашего секретаря… покойного секретаря с девиранами. Лично я допускаю мысль о том, что ее пытались склонить к шпионажу, но она отказалась. Или запросила слишком высокую цену за свои услуги. А девиране… Ну подумайте сами, кто еще столь виртуозно мог затереть видеопоток, учитывая, что реплики хранятся на десяти узлах? Смотрите, мы ведь увидели, как девушка зашла в помещение. Затем следует затертая область. И потом мы сразу видим, как туда заходит госпожа Росс, а Эрла уже мертва.
– Зачем девиранам шпионить? – фыркнул фон Риггерт. – Они и без того знают слишком много, с этой технологией переработки даториума.
– В самом деле, Кабальди, – консул развел руками, – вы выдвигаете очень странную версию. Впрочем, я не удивлен, поскольку вас сюда прислали в качестве аудитора. Но, господа, я бы предложил не переносить сюда свои взгляды на проблему интеграции девиран в общество Альянса. Здесь и сейчас мы пытаемся решить вполне конкретный вопрос о том, кто застрелил из плазмы Эрлу, а затем еще и затер записи.
– Мне это все не нравится. – Кабальди нахмурился, сложил руки на груди. – И мне совершенно не нравится, что на станции такой низкий уровень защиты данных.
– Нет смысла защищать данные от девиран, им это не нужно, – заметил фон Риггерт. – Я полагаю, девушку застрелил человек. Но почему? Каков мотив?
– Надо проверить переписку Эрлы в пределах «Содружества», – не выдержав, пискнула я.
О моем существовании наконец вспомнили. Консул подошел, присел на край стола, за которым я сидела.
– Милая Марго, здесь шифрованные каналы связи. Мы не можем просто так взять и извне заглянуть в содержимое переписки.
– Проще попросить об этом девиран, – фыркнул фон Риггерт.
– Вопрос в том, сколько они за это запросят, – презрительно добавил Кабальди. – И все же, господа, интуиция подсказывает мне, что здесь замешаны наши друзья в черных балахонах…
– Тихо! – шикнул консул. – Сообщение от медиума Аэдо…
Он замер неподвижно, принимая аудиопоток, и чем дольше он слушал, тем шире распахивались его темные глаза. Я невольно поерзала на стуле: у меня появилось нехорошее предчувствие, что сейчас… вот буквально через несколько секунд произойдет нечто…
– Ого, – многозначительно выдохнул консул.
Я подобралась. Внутри все сжималось, в животе стало неприятно щекотно…
Фирлэйм вдруг посмотрел на меня. Задумался.
– Ничего себе!
– Да что там такое? – не выдержал Кабальди.
Консул рассеянно пригладил волосы. Было видно, что полученная новость его потрясла, и он торопливо подбирал слова, чтобы передать ее и нам. Я нащупала клатч и сжала его. Теперь… мне стало страшно. Когда новости хорошие, не нужно думать, чтобы рассказать о них другим. Бегающий взгляд Фирлэйма вопил, кричал о том, что новости – просто дрянь.
– Марго, – внезапно хрипло произнес он, – тут…
– Что?.. – выдохнула я, замирая и молясь, чтобы он не ответил и я ничего не узнала.
И словно ушат ледяной воды на меня опрокинули.
– Медиум Аэдо, придерживаясь политики интеграции девиран и Альянса, весьма прямолинейно изъявил желание взять тебя в жены.
Стало так тихо, что я услышала стук собственного сердца. Оно… билось подозрительно спокойно. Несколько мгновений. А потом подскочило и понеслось вскачь.
Как сквозь вату, до меня донесся голос аудитора:
– Да ну… бред какой-то. Шутка.
– Не думаю, Кабальди. – Консул откашлялся. – Они не шутят. И я полагаю, что медиум Аэдо настроен решительно.
Фирлэйм снова посмотрел на меня и улыбнулся. Правда, улыбка получилась какой-то дерганой, куда больше похожей на нервный тик, некрасиво исказив лицо волшебного принца.
– Марго? Что скажешь?
Я моргнула. Минуточку… Они это всерьез? Они принимают всерьез тот бред, который переслал девиранин?
– Бред, – просипела я, – невозможно. Чушь какая-то.
– Я отправлю уточняющий запрос, – мягко сказал консул. – Но должен сказать, выглядит все это… Хм, экстравагантно. Весьма. За все время присутствия на «Содружестве» ни один девиранин не был замечен в женском обществе. Я даже думаю, что им это все не нужно и размножаются они почкованием. Так зачем…
Он умолк, транслируя запрос в сеть.
Я невольно прижала клатч к груди. Круговерть событий раскручивалась с устрашающей скоростью, а у меня появилось ощущение, что я начинаю падать… и падать… чтобы в один миг встретиться с твердой поверхностью и расшибиться в лепешку.
Я умоляюще взглянула на Фирлэйма – тот нервно барабанил пальцами по столу и на меня не смотрел. Он смотрел на фон Риггерта.
– Ольс, похоже, наш друг не шутит. Он настойчиво просит, чтобы ему отдали Маргариту Росс. Срочно. Он даже готов зарегистрировать в реестре брачный протокол, все по правилам Альянса.
– Чушь, – выдохнула я, – невозможно…
Фирлэйм строго посмотрел на меня.
– Марго, дорогая, я думаю, что тебе лучше пойти к себе. Господин Кабальди может проводить тебя до апартаментов. Слишком много событий, не правда ли? – И криво улыбнулся. – А нам надо подумать, что делать дальше.