Брак с Медузой [сборник ]
Часть 63 из 78 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
День сменял день, неделя неделю, и в умелых руках Алека стал обретать форму некий чертеж. На вид это была отливка, причем несложная, однако внутри оказались переборки и камера. Судя по всему, в последней должен был находиться графитовый стержень. Никаких других отверстий, кроме того, что служил для ввода стержня, в камере предусмотрено не было; сам же стержень предполагался вращающимся, хотя что должно было приводить его в движение, вызывало жаркие споры.
– К чему здесь переборки? – вздыхала Алистер, взлохмачивая свои огненные волосы. – А графит? И при чем здесь вольфрам, скажите на милость?
Алек долго изучал чертеж и вдруг стукнул себя по лбу:
– Крошка! Каков уровень радиации в камере? Там горячо?
«Да».
– Вот в чем дело, – удовлетворенно произнес Алек. – Вольфрам нужен как защита от излучения. А отливка – для обеспечения надежной изоляции. Переборки превращают прибор в разрезе – в меандр. Видишь на стержне диски между перегородками?
– Да, но отверстие-то единственное… Не понимаю, как мы сможем отлить такое сооружение из вольфрама! Может, для чудовища это плевое дело, но не для нас! Правда, можно подыскать нужный флюс и достичь достаточной мощности, но надеяться на это просто глупо. Никто сейчас не умеет отливать вольфрам.
– И никто не строит космических кораблей. Но ведь должен быть какой-то выход!
– Не при наших возможностях и не с вольфрамом, – отрезала Алистер. – По Крошке выходит, что это так же просто, как нам зайти в кондитерскую и заказать свадебный торт.
– Интересное сравнение!
– Алек, и ты тоже! Мало мне мамы? – Однако Алистер улыбнулась, произнеся это. – Но вернемся к отливке. Мне кажется, ситуация следующая. Наш таинственный друг напоминает радиолюбителя, который отлично разбирается в приемниках, знаком с их устройством и принципами работы. Но у него перегорела лампа, а купить новую негде. Остается одно – сделать новую лампу. По-моему, чудовище именно это и пытается сделать. Правда, Крошка? Твоему другу действительно нужна деталь, принцип действия которой он понимает, а сделать ее сам не может?
«Да».
– И ему просто необходимо достать ее здесь, на Земле?
«Да».
– А что за неполадки? – спросил Алек. – Не может набрать космической скорости?
Крошка заколебался и в конце концов повернулся к треугольнику.
– Он или не хочет отвечать, или вопрос не по существу, – сказала Алистер. – Но это не главное. У нас сейчас одна проблема – отливка. Она невозможна. Насколько я знаю, никто на планете нам не поможет. Думаю, что не ошибаюсь. Крошка, это может быть только вольфрам?
«Да».
– Для чего он нужен? Для защиты от радиации? – спросил Алек.
«Да».
– Можно его чем-то заменить? – обернулся Алек к Алистер.
Она размышляла, глядя на чертеж.
– Можно, – задумчиво произнесла Алистер.
Крошка неотрывно следил за ней. Его даже передернуло, когда она наконец произнесла, пожав плечами:
– Однако чтобы достичь такого же эффекта, нужен слой других изоляторов, причем намного более толстый. Например, слой свинца толщиной в ярд может обладать примерно такими же механическими свойствами, но сооружение получится слишком уж громоздким. Может быть, бериллий… – Стоило ей произнести слово, как Крошка резво подошел к квадрату, что означало решительное «нет».
– Сплавы? – спросил Алек.
– Крошка, есть ли подходящие сплавы?
Снова треугольник. Алистер кивнула:
– Ты не знаешь, а я пока тоже ничего не могу придумать. Поговорю с доктором Ноулендом. Может быть, он…
* * *
На следующий день Алек остался дома и в веселой перепалке с миссис Форсайт смастерил решетку для вьющегося винограда. Алистер вернулась к вечеру и с порога радостно объявила:
– Нашли! Нашли! – Она закружилась по комнате. – Алек! Крошка! Быстро сюда!
Все вместе они пулей влетели в кабинет. Так и не сняв шляпки – зеленой с оранжевым, в тон волосам, – она сгребла с полки четыре толстых тома, припевая:
– Золото и молибден, вот что нам нужно. Как, Крошка, подходит? Сплав золота с молибденом-III! Итак, слушай!
Она возбужденно принялась нести Крошке какую-то тарабарщину, в которой мелькали абсорбции, формулы с греческими буквами, цифры… – и у Алека голова пошла кругом. Он уселся в кресло, наблюдая за ними, но стараясь не вслушиваться. Созерцание Алистер доставляло ему несказанное удовольствие.
Когда она наконец замолкла, Крошка отошел в угол и улегся, уставившись прямо перед собой.
– Вот это да! – восхищенно произнес Алек. – Вы только посмотрите, мисс Алистер, впервые Крошка над чем-то задумался.
– Ш-ш-ш, не мешай ему. Если моя идея верна, а он раньше об этом не думал, то нужно время, чтобы все обмозговать. Мы ведь и представить себе не можем, понятиями какой фантастической науки он сейчас оперирует.
– Ага. Это как если бы мы совершили вынужденную посадку в бразильских джунглях и нам нужно сделать новый гидравлический цилиндр для шасси. А тут выходит из чащи туземец и от чистого сердца предлагает нам кусок железного дерева, а нам остается решить, подходит оно или нет.
– Похоже, – прошептала Алистер. – Я… – Но ее прервал Крошка, неожиданно вскочивший на ноги. Пес подбежал к девушке и начал лизать ей руки, а потом даже положил ей лапы на плечи (что ему строго запрещалось) и наконец опрометью помчался к деревянному кругу, означавшему «да». При этом Крошкин хвост метался из стороны в сторону, как взбесившийся метроном.
Тут в кухне возникла миссис Форсайт и строго осведомилась:
– Что за гвалт? Кто это обучил Крошку ужимкам дервиша? Чем вы его напичкали? Молчите, я сама выясню… Неужели нашли? И что теперь – купите ему волшебную палочку?
– Да, мама, мы нашли! Сплав золота с молибденом. Мы сможем его отлить в нужную форму.
– Отлично, отлично, детка. Вы всю эту махину будете отливать? – Она указала на чертеж.
– Да, а что?
– Гм…
– Мама, можно спросить, что означает твой тон?
– Конечно, цыпленок. Ты бы лучше спросила, кто все это оплатит?
– А что такого? Это будет… Я… Ох! – Когда она наклонилась над чертежом, голос ее поник. Алек подошел поближе и заглянул ей за плечо: Алистер быстро делала подсчеты в углу чертежа. Закончив, она еще раз охнула и бессильно осела на стул.
– Сколько? – спросил Алек.
– Я составлю точную смету к утру, – тихо ответила она. – У меня уйма друзей. Может быть, мне удастся достать все это подешевле. – Она в отчаянии смотрела на Крошку. Подойдя к ней, он положил голову ей на колени, а она потрепала его за уши. – Не бойся, мы тебя в беде не оставим, – прошептала она.
* * *
Как и обещано, смета была составлена к следующему утру. Требовалось всего-то немногим более тринадцати тысяч долларов.
Алек и Алистер тупо посмотрели друг на друга, затем на собаку.
– Может быть, ты знаешь, где нам достать такую кучу денег? – спросила Алистер, словно надеясь, что Крошка тут же вытащит из-под мышки туго набитый бумажник.
Крошка взвизгнул, лизнул ей руку, затем перевел взгляд на Алека и снова улегся на полу.
– Что же нам делать? – произнес Алек в пространство.
– Всем отправиться на кухню и перекусить, – решительно заявила миссис Форсайт, направившись к двери. Молодые люди только было собрались последовать за нею, как на пути у них возник Крошка. Он явно не желал давать дорогу, повизгивал и даже тихонько залаял, когда они приблизились к нему.
– Ш-ш-ш! Крошка, что с тобой? Ты хочешь, чтобы мы задержались?
– Кто здесь хозяин? – поинтересовалась миссис Форсайт.
– Он, – просто ответил Алек, и никто не возразил. Они снова уселись: миссис Форсайт на диван, Алистер за рабочий стол, а Алек – за кульман. Однако Крошке такое расположение пришлось не по нраву: он взволнованно метался между всеми троими, подбегал к Алеку, толкал его, затем несся к Алистер и, осторожно взяв зубами кисть ее руки, пытался тянуть девушку к Алеку.
– Что это значит, старина?
– По-моему, он хочет вас переженить, – осталась верна себе миссис Форсайт.
– Мама, опять ты за свое, – сказала Алистер, краснея. – Он просто хочет, чтобы мы с Алеком поменялись местами. И всего-то.
– Точно, – согласился Алек и пересел на диван к миссис Форсайт. Алистер уселась за кульман, а Крошка пристроился рядом, мордой указывая на стопку бумаги. Алистер с интересом посмотрела на дога и взяла верхний лист, после чего Крошка носом пододвинул к ней карандаш.
Все замерли в ожидании. Никто не произнес ни слова – да и не пытался. Напряжение нарастало. Крошка застыл посреди комнаты, глаза его блестели, и когда у него наконец подкосились ноги, никто даже не шелохнулся.
Алистер медленно подняла карандаш. Алеку показалось, что она движется как бы в полусне – так слепой ощупывает возникшую перед ним стену. Карандаш медленно, судорожными движениями добрался до верха листа и застыл там, при этом лицо девушки оставалось совершенно бесстрастным.
Что произошло потом, никто из них позднее не смог бы описать. С их глазами случилось то же, что чуть раньше – с голосами. Они все видели, но не отдавали себе отчета, что видят. Тем временем карандаш в руке Алистер снова начал двигаться. Ясно, что команды получал непосредственно ее мозг, а руки только выполняли приказы. Карандаш двигался все быстрее, и на листе бумаги появилось то, что впоследствии получило название «Формулы Форсайт».
Тогда никто, разумеется, не подозревал о шуме, который эти формулы вызовут в научном мире, о миллионе слов, которые будут написаны по поводу удивительного открытия, удивительного вдвойне, если учесть, что у девушки, открывшей их, просто не могло быть достаточных математических знаний, чтобы их вывести. Вначале формулы вообще никто не понял, а позже в них полностью разобрались лишь считаные умы на Земле. Алистер в их число не входила.
Ближе всего к сущности ее открытия подошел автор одной из статей, опубликованной в популярном журнале. Вот что он написал:
– К чему здесь переборки? – вздыхала Алистер, взлохмачивая свои огненные волосы. – А графит? И при чем здесь вольфрам, скажите на милость?
Алек долго изучал чертеж и вдруг стукнул себя по лбу:
– Крошка! Каков уровень радиации в камере? Там горячо?
«Да».
– Вот в чем дело, – удовлетворенно произнес Алек. – Вольфрам нужен как защита от излучения. А отливка – для обеспечения надежной изоляции. Переборки превращают прибор в разрезе – в меандр. Видишь на стержне диски между перегородками?
– Да, но отверстие-то единственное… Не понимаю, как мы сможем отлить такое сооружение из вольфрама! Может, для чудовища это плевое дело, но не для нас! Правда, можно подыскать нужный флюс и достичь достаточной мощности, но надеяться на это просто глупо. Никто сейчас не умеет отливать вольфрам.
– И никто не строит космических кораблей. Но ведь должен быть какой-то выход!
– Не при наших возможностях и не с вольфрамом, – отрезала Алистер. – По Крошке выходит, что это так же просто, как нам зайти в кондитерскую и заказать свадебный торт.
– Интересное сравнение!
– Алек, и ты тоже! Мало мне мамы? – Однако Алистер улыбнулась, произнеся это. – Но вернемся к отливке. Мне кажется, ситуация следующая. Наш таинственный друг напоминает радиолюбителя, который отлично разбирается в приемниках, знаком с их устройством и принципами работы. Но у него перегорела лампа, а купить новую негде. Остается одно – сделать новую лампу. По-моему, чудовище именно это и пытается сделать. Правда, Крошка? Твоему другу действительно нужна деталь, принцип действия которой он понимает, а сделать ее сам не может?
«Да».
– И ему просто необходимо достать ее здесь, на Земле?
«Да».
– А что за неполадки? – спросил Алек. – Не может набрать космической скорости?
Крошка заколебался и в конце концов повернулся к треугольнику.
– Он или не хочет отвечать, или вопрос не по существу, – сказала Алистер. – Но это не главное. У нас сейчас одна проблема – отливка. Она невозможна. Насколько я знаю, никто на планете нам не поможет. Думаю, что не ошибаюсь. Крошка, это может быть только вольфрам?
«Да».
– Для чего он нужен? Для защиты от радиации? – спросил Алек.
«Да».
– Можно его чем-то заменить? – обернулся Алек к Алистер.
Она размышляла, глядя на чертеж.
– Можно, – задумчиво произнесла Алистер.
Крошка неотрывно следил за ней. Его даже передернуло, когда она наконец произнесла, пожав плечами:
– Однако чтобы достичь такого же эффекта, нужен слой других изоляторов, причем намного более толстый. Например, слой свинца толщиной в ярд может обладать примерно такими же механическими свойствами, но сооружение получится слишком уж громоздким. Может быть, бериллий… – Стоило ей произнести слово, как Крошка резво подошел к квадрату, что означало решительное «нет».
– Сплавы? – спросил Алек.
– Крошка, есть ли подходящие сплавы?
Снова треугольник. Алистер кивнула:
– Ты не знаешь, а я пока тоже ничего не могу придумать. Поговорю с доктором Ноулендом. Может быть, он…
* * *
На следующий день Алек остался дома и в веселой перепалке с миссис Форсайт смастерил решетку для вьющегося винограда. Алистер вернулась к вечеру и с порога радостно объявила:
– Нашли! Нашли! – Она закружилась по комнате. – Алек! Крошка! Быстро сюда!
Все вместе они пулей влетели в кабинет. Так и не сняв шляпки – зеленой с оранжевым, в тон волосам, – она сгребла с полки четыре толстых тома, припевая:
– Золото и молибден, вот что нам нужно. Как, Крошка, подходит? Сплав золота с молибденом-III! Итак, слушай!
Она возбужденно принялась нести Крошке какую-то тарабарщину, в которой мелькали абсорбции, формулы с греческими буквами, цифры… – и у Алека голова пошла кругом. Он уселся в кресло, наблюдая за ними, но стараясь не вслушиваться. Созерцание Алистер доставляло ему несказанное удовольствие.
Когда она наконец замолкла, Крошка отошел в угол и улегся, уставившись прямо перед собой.
– Вот это да! – восхищенно произнес Алек. – Вы только посмотрите, мисс Алистер, впервые Крошка над чем-то задумался.
– Ш-ш-ш, не мешай ему. Если моя идея верна, а он раньше об этом не думал, то нужно время, чтобы все обмозговать. Мы ведь и представить себе не можем, понятиями какой фантастической науки он сейчас оперирует.
– Ага. Это как если бы мы совершили вынужденную посадку в бразильских джунглях и нам нужно сделать новый гидравлический цилиндр для шасси. А тут выходит из чащи туземец и от чистого сердца предлагает нам кусок железного дерева, а нам остается решить, подходит оно или нет.
– Похоже, – прошептала Алистер. – Я… – Но ее прервал Крошка, неожиданно вскочивший на ноги. Пес подбежал к девушке и начал лизать ей руки, а потом даже положил ей лапы на плечи (что ему строго запрещалось) и наконец опрометью помчался к деревянному кругу, означавшему «да». При этом Крошкин хвост метался из стороны в сторону, как взбесившийся метроном.
Тут в кухне возникла миссис Форсайт и строго осведомилась:
– Что за гвалт? Кто это обучил Крошку ужимкам дервиша? Чем вы его напичкали? Молчите, я сама выясню… Неужели нашли? И что теперь – купите ему волшебную палочку?
– Да, мама, мы нашли! Сплав золота с молибденом. Мы сможем его отлить в нужную форму.
– Отлично, отлично, детка. Вы всю эту махину будете отливать? – Она указала на чертеж.
– Да, а что?
– Гм…
– Мама, можно спросить, что означает твой тон?
– Конечно, цыпленок. Ты бы лучше спросила, кто все это оплатит?
– А что такого? Это будет… Я… Ох! – Когда она наклонилась над чертежом, голос ее поник. Алек подошел поближе и заглянул ей за плечо: Алистер быстро делала подсчеты в углу чертежа. Закончив, она еще раз охнула и бессильно осела на стул.
– Сколько? – спросил Алек.
– Я составлю точную смету к утру, – тихо ответила она. – У меня уйма друзей. Может быть, мне удастся достать все это подешевле. – Она в отчаянии смотрела на Крошку. Подойдя к ней, он положил голову ей на колени, а она потрепала его за уши. – Не бойся, мы тебя в беде не оставим, – прошептала она.
* * *
Как и обещано, смета была составлена к следующему утру. Требовалось всего-то немногим более тринадцати тысяч долларов.
Алек и Алистер тупо посмотрели друг на друга, затем на собаку.
– Может быть, ты знаешь, где нам достать такую кучу денег? – спросила Алистер, словно надеясь, что Крошка тут же вытащит из-под мышки туго набитый бумажник.
Крошка взвизгнул, лизнул ей руку, затем перевел взгляд на Алека и снова улегся на полу.
– Что же нам делать? – произнес Алек в пространство.
– Всем отправиться на кухню и перекусить, – решительно заявила миссис Форсайт, направившись к двери. Молодые люди только было собрались последовать за нею, как на пути у них возник Крошка. Он явно не желал давать дорогу, повизгивал и даже тихонько залаял, когда они приблизились к нему.
– Ш-ш-ш! Крошка, что с тобой? Ты хочешь, чтобы мы задержались?
– Кто здесь хозяин? – поинтересовалась миссис Форсайт.
– Он, – просто ответил Алек, и никто не возразил. Они снова уселись: миссис Форсайт на диван, Алистер за рабочий стол, а Алек – за кульман. Однако Крошке такое расположение пришлось не по нраву: он взволнованно метался между всеми троими, подбегал к Алеку, толкал его, затем несся к Алистер и, осторожно взяв зубами кисть ее руки, пытался тянуть девушку к Алеку.
– Что это значит, старина?
– По-моему, он хочет вас переженить, – осталась верна себе миссис Форсайт.
– Мама, опять ты за свое, – сказала Алистер, краснея. – Он просто хочет, чтобы мы с Алеком поменялись местами. И всего-то.
– Точно, – согласился Алек и пересел на диван к миссис Форсайт. Алистер уселась за кульман, а Крошка пристроился рядом, мордой указывая на стопку бумаги. Алистер с интересом посмотрела на дога и взяла верхний лист, после чего Крошка носом пододвинул к ней карандаш.
Все замерли в ожидании. Никто не произнес ни слова – да и не пытался. Напряжение нарастало. Крошка застыл посреди комнаты, глаза его блестели, и когда у него наконец подкосились ноги, никто даже не шелохнулся.
Алистер медленно подняла карандаш. Алеку показалось, что она движется как бы в полусне – так слепой ощупывает возникшую перед ним стену. Карандаш медленно, судорожными движениями добрался до верха листа и застыл там, при этом лицо девушки оставалось совершенно бесстрастным.
Что произошло потом, никто из них позднее не смог бы описать. С их глазами случилось то же, что чуть раньше – с голосами. Они все видели, но не отдавали себе отчета, что видят. Тем временем карандаш в руке Алистер снова начал двигаться. Ясно, что команды получал непосредственно ее мозг, а руки только выполняли приказы. Карандаш двигался все быстрее, и на листе бумаги появилось то, что впоследствии получило название «Формулы Форсайт».
Тогда никто, разумеется, не подозревал о шуме, который эти формулы вызовут в научном мире, о миллионе слов, которые будут написаны по поводу удивительного открытия, удивительного вдвойне, если учесть, что у девушки, открывшей их, просто не могло быть достаточных математических знаний, чтобы их вывести. Вначале формулы вообще никто не понял, а позже в них полностью разобрались лишь считаные умы на Земле. Алистер в их число не входила.
Ближе всего к сущности ее открытия подошел автор одной из статей, опубликованной в популярном журнале. Вот что он написал: