Ботаник. Изгой

— Развяжите ей руки, и можете быть свободы — приказываю я, стражник секунду колеблется, потом достает нож из ножен и начинает резать путы.

— Ты уверен? — спрашивает Скарла, глядя на девчонку подозрительным взглядом из прищуренных глаз.

— В чем? — пожимаю я плечами, и улыбаюсь — Посмотри на нее. Мелкая, побитая, голая — ну что она нам может сделать? И Максим тут. Максим, справишься с этой страшной девицей?

Телохранитель внимательно осмотрел девушку с ног до головы, помедлил, будто рассчитывая параметры будущего соперника, уверенно кивнул:

— Думаю что справлюсь, не беспокойся, господин.

Я не выдерживаю и хихикаю, Скарла тоже улыбается. А вот стражник серьезен и хмур. Показалось — хочет что-то сказать, но посмотрел на меня, и…передумал.

— Все, господин Конто, сделано — стражник отправляет нож в ножны и шагает к двери — Приказ выполнен, прощайте, господин Конто. И будьте с этой девицей поосторожнее — добавляет после секундной паузы.

Дверь за стражником захлопывается, Максим задвигает засов и садится на стул возле двери. Скарла сидит рядом со мной на стуле, я стою перед девушкой. Девушка растирает руки, и лицо ее остается неподвижным. Если не присматриваться, то не видно, как уголки ее губ опускаются в мучительной гримасе. Знаю, это больно, когда в руки начинает приливать кровь после долгого застоя. Я все вижу, все подмечаю. Допрос — это штука непростая. Нужно подходить к этому делу основательно. Во-первых, попробовать наладить контакт. Во-вторых…ну там уже как пойдет.

— Ну что, поговорим? — вежливо, даже ласково спрашиваю я девушку, которая смотрит куда-то в пространство над моей головой и продолжает растирать руки.

— Поговорим — отвечает она и без размаха, резко бьет ногой прямо мне в челюсть.

Успеваю отшатнуться, маленькая пятка чуть-чуть не достает мне до кадыка. Новый молниеносный удар — автоматически блокирую, ловлю ногу, бью кулаком в живот. Девушка блокирует мой удар, падает и свободной ногой бьет мне в солнечное сплетение. Ловлю удар мышцами живота, отлетаю назад, усаживаясь на задницу. Само собой — ногу негодяйки автоматически выпускаю — не до того!

Сидя на полу вижу, как Скарла бросается в бой, и тут же летит в стену, брошенная классическим приемом айкидо. Максим успевает поймать девку влет, но это ему не помогает — она умудряется врезать ему обеими ладонями по голове так, что он шатается, ослабляет объятия и девушка как змея выскальзывает из его захвата. А потом бьет ему в пах так, что я невольно морщусь и мотаю головой — ну нельзя же так с мужчинами! «Господа, вы звери, господа!»

Видит мой меч, радостно улыбается, прыгает к нему, выдергивает из ножен…и тут же с невольным криком его роняет — каким-то образом девушка умудрилась резануть себя по бедру, и кровь брызнула буквально фонтаном, толчками вылетая из артерии и разливаясь красной лужей под ногами.

В дверь стучат, слышны голоса братьев, а еще — голос стражника, который как оказалось не успел уйти далеко. Я выжидаю несколько секунд, девушка закатывает глаза, шатается, а затем мешком падает на пол, медленно выпуская из руки мой Лед.

Сдвигаю засов, открываю дверь. В комнату вваливается целая толпа — все братья во главе с Асуром, стражник, который привез девушку, позади их — любопытные физиономии слуг и служанок. В том числе и Альдины, которую я отправил отдать в стирку мое окровавленное барахло.

Все вытаращив глаза смотрят на поле боя, и молчат, поглядывая то на меня, потирающего живот, то на голую девицу, выкрашенную золотой краской, лежащую рядом с моим мечом. Потом Асур недоверчиво мотает головой и спрашивает, вздыхая и криво усмехаясь:

— Что у тебя опять случилось? Всегда с тобой не все, как у людей! Вот в кого ты такой уродился, братец? В тебя как демон вселился! Никогда ты не был таким…хмм…беспокойным.

— Давай-ка потом — бурчу я, и наклоняюсь к бесчувственной девице, доставая из кошеля лечебное снадобье. Жалко такую красивую девку, даже если она едва не пустила меня в распыл. Да и в любом случае — ее ведь следует допросить. Уж очень она мне интересна…во всех отношениях, не только в плане секса.

Впрочем — какой сейчас к черту секс?! Не о том надо думать! Но очень уж трудно не думать о сексе рядом с голенькой девицей, выкрашенной золотой краской. В конце концов — я ведь не железный!

Беру меч за рукоять, убираю его в ножны и мысленно говорю:

— Спасибо, друг!

— Не стоит благодарности — отвечает Лед — Я ведь сказал, горе тому, кто попытается меня у тебя украсть. Или просто взять в руки. Я только твой. Навсегда. Пока ты жив. И после твоей смерти я тоже умру.





Глава 9




— А хороша девка! — присвистнул Корд, жадно разглядывая распростертую женглерку — Дашь попользоваться? Ну, братец, не жадничай! У меня такой еще не было! Только пускай золото не смывает — красотища!

— Отвали… — бурчу я, без сил опускаясь на табурет. Мне сегодня слишком уж досталось.

— Отвали, Корд! — вторит мне Асур, и смотрит мне в глаза — Что делать с ней будешь? Сейчас очнется, и снова вас тут…в общем — брат, мой совет, продай ты ее куда-нибудь в бордель. Или перекупщику. И пусть с ней кто-то другой мучается. Похоже что она почему-то воспылала к тебе невероятной любовью. Ты ей на ногу случайно не наступал? А то это у тебя уже в порядке вещей! Встал на ногу — дуэль! Подмигнула женщина — дуэль! Ну а если по заднице даму похлопал, тут уж…

— Оставьте меня — попросил я спокойно, больше всего мечтая, чтобы все вымелись из номера и я наконец-то мог свалиться на постель и уснуть — Дайте отдохнуть, демоны вас задери!

Асур помедлил, продолжая смотреть мне в глаза, кивнул, будто подтверждая какие-то свои мысли, и махнул рукой:

— Пойдемте, парни. Он сам разберется. Корд, отвали от нее! У тебя есть две наложницы, зачем тебе еще и эта?

— Чужая — слаще! — втянул воздух сквозь зубы Корд — Да еще такая! Ты посмотри на нее! Золотая статуя! Красотища! А еще — трахаешь ее и думаешь: то ли прирежет, то ли задушит…интересно же! Ха ха ха…

Братья, хохоча вышли из комнаты в коридор, и я долго слышал, как они переговаривались, обсуждая способы, которыми девица должна была умертвить своего хозяина во время секса. Способы были очень неприятные, но почему-то шибко забавляли шутников. Наверное, никогда не пойму здешнего юмора.

— Мне стыдно, господин! — бледный Максим уперся взглядом в пол, сжав пальцы в кулаки так, что они побелели — Я не понимаю, как она смогла меня победить!

— А я понимаю — ответил я, сбрасывая с себя камзол на руки подбежавшей Альдины — Ты не хотел ее убивать, потому у тебя было уязвимое место в обороне. Она же готова сделать все, что угодно. Так что…

— Все равно не понимаю — мотнул головой телохранитель — Она такая маленькая, такая хрупкая. Разве может сравниться со мной? И победила!


— Побеждает дух, а не сила — буркнула Скарла, морщась и потирая правый бок — Сегодня видел, как твой хозяин побил этих типов? Каждый из них сильнее раза в два. Но он их побил. Почему? Потому что духом силен! Потому что умнее! Потому, что…кстати, мальчик, может хватит изображать из себя неумеху? Твой старший брат уже все понял. То, что ты сегодня делал — обманет только неумех, чернь, незнакомую с единоборствами. Любой профессионал разоблачит тебя с первого взгляда! Если уж ты хотел укрыть свои умения, тогда вообще не надо было выходить на дуэль. А если вышел — зачем этот фарс?

— Не знаю — признаюсь я — Мне кажется, что это правильно. Не надо никому знать про меня ничего лишнего.

— Кстати, и правда — что ты собираешься делать с девчонкой? — с интересом осведомилась Скарла — Ну кроме того, что трахнешь ее пару раз. А дальше что? Она ведь так и будет норовить тебя зарезать. Это тебе нужно? Ты такой же извращенец, как Корд? Нравится опасный секс?

— Мне нравится регулярный, домашний секс! — фыркнул я, и протянул ногу Альдине, с тем, чтобы она сняла с меня сапоги — И никаких извращений! Хотя…это смотря что считать извращениями. А что касается девицы…ну какое-то время она проспит. Гарантированно проспит. Сутки, не меньше. Я накачал ее снотворным снадобьем, лишающим сознания. Кроме того, у нее огромная кровопотеря на грани смерти. Так что двигаться будет с большим трудом. Так что мы сейчас отдохнем, выспимся, а потом я ее и допрошу. Она не очнется, пока я этого не захочу. Скарла, просьба — подложите под нее что-нибудь…хмм…ну что-то вроде одеяла. И накройте. А я…я немного посплю.

Пока говорил, Альдина раздела меня догола, и я со вздохом облегчения повалился на перину. Секунда, две, три…и я уже в царстве Морфея. Или Оле Лукойе — у этих богов много имен, все сразу и не упомнишь.





* * *


— Проснись! Проснись, мальчик! — послышалось мне сквозь сон, и я совершенно искренне удивился — кто это меня может называть мальчиком? Меня, семидесятилетнего седого мужика! И тут вдруг толчком — бах! Бах! Все вспомнилось. Где я, и что со мной. И открыл глаза.

— Полдень уже — озабоченно сказала Скарла, и кивнула на кулек на полу возле моей постели — Как бы не проснулась. И что нам тогда с ней делать? Почему-то мне кажется, что мы с ней без оружия не справимся.

Я сообщил своей няньке-служанке-советнице, что мне кажется то же самое, и кряхтя стал подниматься с постели. Через пять минут я уже стоял в широком корыте, и моя рабыня-наложница лила на меня теплую воду из медного ковшика, терла рукавичкой, намыленной душистым мылом, вытирала и все такое прочее. А я только зевал и блаженно сопел, думая о том, как хорошо быть здоровым и богатым, а не бедным и больным. А ведь мог переместиться в тело какого-нибудь свинопаса в дальней деревушке — вот это была бы задница! Я ведь и ходить босиком не умею, да и к жизни привык гораздо более комфортабельной.

После того, как оделся — меня ждал обед, принесенный Альдиной и Скарлой из столовой. Молодой растущий организм требовал много еды, особенно после вчерашних акробатических упражнений на плацу, так что ел я жадно и много, опомнившись только тогда, когда уже не мог проглотить ни кусочка. Остатки еды убрали — их доели Скарла и Альдина (не пропадать же продуктам!), и после недолгого отдыха я приступил к делу. Неприятному делу.

Первое, что сделал — разбудил девицу…как там ее? Расина, вот. Разбудил Расину. Для этого запустил поток Силы ей в мозг. Расина открыла глаза, похлопала ресницами, и…видимо попыталась дернуться, вскочить — я видел, как сокращаются мышцы живота, тем более что под тонкой кожей очертания «кубиков» просматривались великолепно. Жиру — совсем чуть-чуть, чтобы не казалась совсем уж…хмм…в общем, явно следит за своим весом.

Через несколько минут девушка скосила на меня свои неземные синие глаза, и хрипло спросила:

— Что ты со мной сделал?!

В голосе послышалась такая ненависть, такая ярость, что можно было подумать — это не она меня собирается убить совершенно ни за что, а я, проклятый маньяк, поймал несчастную девушку и пытаю, в угоду своим мерзостным маньячным наклонностям.

— Пока ничего — коротко отвечаю, и добавляю — Насколько я понимаю, отвечать на вопросы ты просто так не собираешься. И тогда я тебе расскажу, что тебя может ожидать. Видишь вон того здоровенного мужика? Ты вчера едва не сделала его кастратом. Он очень на тебя зол. Я отдам тебя ему, и он начнет сдирать с тебя кожу. Клочок за клочком. И в конце концов — останется только кожа на голове. Ты хочешь этого?

Меня даже слегка замутило от описания пыток. Отвратительно. Не буду я этого делать. Есть и другие способы причинить боль, не такие варварские. Меня учили делать экспресс-допрос. Я это умею. Но чтобы пытать такую красивую молоденькую девицу…смогу, конечно, но потом до конца дней будет сниться. Одно дело пытать мерзкого злобного боевика, руки которого по локоть в крови невинных людей, и другое — вот такого ангелочка. Хватит ли сил на это?

Девушка молчит, глядя в потолок, а я продолжаю:

— Сейчас у тебя парализованы руки и ноги, все тело — кроме дыхания, глаз и речи. Но ты чувствуешь боль.

Я наклонился и ущипнул девушку за сосок — мне давно хотелось это сделать! Больно ущипнул, будто ягоду срывал. Девушка широко раскрыла глаза и вздохнула, коротко простонав.

— Больно? — участливо спросил я — Это только начало. Хочешь умирать в муках? Изуродованной, калекой без пальцев, без глаз, с содранной кожей? Хочешь, чтобы тебя еще живую ели крысы? Ты этого хочешь? Думаю — нет. Потому ты должна ответить на мои вопросы. Все, что я захочу узнать — ты мне расскажешь. Иначе…будет очень плохо.

Девушка только закрыла глаза, и когда я снова ущипнул ее несколько раз — даже не вздыхала. Неужели отключила боль? Ни фига себе…где же ее так обучили, и самое главное — зачем?

Я еще пощипал ее, потыкал пальцем в нужные места (Нет! Не туда! Мне точно не до секс-игрищ!) — есть такие места, нажав на которые можно вызвать сильную, нестерпимую боль. И это притом, что тело совершенно не будет повреждено. Нет, никакого результата. Точно, отключила. Вот же чертовка.

Вызывает уважение ее готовность к смерти. Она на самом деле готова к смерти! Живая торпеда, вот она кто. Камикадзе! И как этого добились? Как сумели лишить инстинкта самосохранения красивую молоденькую девушку?

Впрочем — о чем я спрашиваю? В мире-то магии, да не суметь? Я тоже умею. И средства у меня для этого есть. Только стоит ли раскрывать карты?

— Максим, запри двери и никого не пускай — командую я — Скарла, никому ни слова о том, что сейчас увидишь и узнаешь. Иначе лично прибью! Альдина, тебя это касается в первую очередь — узнаю, что распускаешь язык, клянусь, я тебя убью. Хотя мне это будет очень непросто сделать — уж больно ты мне нравишься. Но все равно убью. И не надо делать такую печальную физиономию — знаю, как ты треплешься с рабынями! Обсуждаешь, как в постели со мной кувыркаешься! Мне все доложили!

Покраснела, отвернулась, вытаращив глаза. Промолчала. И это правильно. Максиму ничего говорить не стал — с ним все понятно. Ну…наверное понятно. Верить на сто процентов никому нельзя — даже самому себе. А тут такое дело…вообще-то запрещенная магия. Забытая магия. Магия некромантов. По крайней мере так говорится в старинных трактатах. И я эту магию еще не пробовал.

Достаю из сумки со снадобьями пузырек с иссиня-черной жидкостью, подхожу к девице, которая уже открыла глаза и наблюдает за мной с все возрастающей тревогой. Смотрю пузырек на свет — не испортилось ли снадобье? Альгис сделал его уже давно, но так ни на ком и не попробовал. Не было случая, и не было возможности. А сделал он это снадобье после безобразной сцены, которую закатил ему отец, обвинивший Альгиса во всех возможных грехах по отношению к клану и к себе лично. Бред полнейший, ничем не подкрепленный, и потому еще более обидный. После того скандала Альгис и стал искать возможность — как подействовать на отца, чтобы тот сменил гнев на милость. Ну и наткнулся на рецепт этого снадобья, описанный в одном из самых древних трактатов, которые Альгис сумел найти в библиотеке. Смесь нескольких ингредиентов с определенными, описанными в трактате свойствами, плюс воздействие магии, и вот — получается нечто вроде помеси сыворотки правды, и еще…в общем — если залить эту жидкость в пациента, воздействовать на него магией, то он во-первых раскроет тебе все свои тайны, а во-вторых…якобы сделается преданным слугой. Если только не умрет.

Но самое интересное начинается именно потом — когда пациент «умрет». Он превращается в зомби. В ходячего робота, без размышлений, сомнений, и без малейших признаков души. Это некромантское зелье, категорически запрещенное инквизицией, светской властью, и всеми на свете — кроме тайных черных колдунов (если такие еще существуют). Такого зомби очень сложно убить — если только разбить голову. Он становится невероятно, нечеловечески силен, и невосприимчив к боли — совершенно. И он абсолютно предан своему хозяину — навсегда, до окончательной своей, физической смерти.

Я увидел, как расширились глаза Расины — она откуда-то знала, что это за снадобье, и ужасно его боялась. Так боялась, что застонала, а глаза ее выпучились, казалось — сейчас они выпрыгнут из орбит.

— Знаешь что такое, да? — спросил я спокойно, помахивая в воздухе черным пузырьком — Выживает четверть, понимаешь? Одна из четырех. Ты или умрешь, или превратишься в живой труп. Что наверное еще хуже, чем настоящая смерть. Прошу тебя, расскажи, все, что ты знаешь — кто дал задание меня убить, почему, ну и все, что связано с твоим заданием. Расскажешь — обещаю, ты будешь жить. Я даже отпущу тебя на волю. Клянусь! Ну?! Расскажешь?!

— Дурак ты! — хрипло констатировала сомнительный факт девушка, сорванный голос которой контрастировал с нежным милым личиком и таким красивым телом — Тебя все равно убьют. А я тебе не скажу больше ни слова. Делай что хочешь. Я готова к смерти!

Я молча кивнул, и вытащил пробку из пузырька. Пробка тихо хлопнула, и по комнате разнесся острый химический запах, похожий на запах чернил для старинной перьевой авторучки. Вообще-то странно — большинство снадобий, что я делал, или абсолютно бесцветны, или имеют слабую окраску — желтоватые, розоватые, но все — совершенно прозрачны. Это снадобье — черное, как уголь-антрацит. Такая вот реакция ингредиентов на магию. Сам удивляюсь.

Сколько надо снадобья для одного сеанса? Капля? Пять? Весь пузырек? Этого в трактате не было сказано. Да и сделал я «сыворотку» чисто ради интереса — смогу, или нет? Но не проверил в работе. Подвергать опасности невиновного человека? Чтобы проверить действие снадобья? Нет уж, господа…я конечно зверь, но не до такой степени.

А может все-таки попытать? Ну…сломать пяток пальцев…ухо отрезать…прижечь раскаленным металлом. Может и расколется? Нет уж…повторюсь — это не мое. Воткнуть нож в ляжку боевику и повернуть — это я запросто. Перебить ноги вражескому диверсанту — без проблем. Но уничтожать такую красоту, молоденькую девушку? Нет, не могу. Комплекс? Да. Убить могу. Даже шею свернуть голыми руками. Но уродовать…

Наклоняюсь над пленницей, раздвигаю ей губы. Зубы она сжала так, что разжать — только рычагом. Но тогда от зубов останутся одни пеньки. Приставляю к зубам пузырек, и потихоньку лью черную, как чернила жидкость девушке за щеку. Девица смотрит на меня неподвижным взглядом, не моргая, и в глазах ее такая ненависть, что просто…ну убила бы меня этим самым взглядом, если бы могла!