Больше, чем желание

— Может быть, в глубине души. Но ты такой же сын своего отца, как и Грифф. Вы всегда будете эгоистичными ублюдками.

— Я знаю. Мне очень жаль. Я клянусь тебе, — я даже не знаю, что сказать. — Я облажался. Если тебя это утешит, я влюблен в Кили, и даже мысль о том, что она может быть с кем-то другим…

Я не могу закончить это предложение.

— Как насчет твоего брата?

Я сжимаю телефон и закрываю глаза. После этих слов мне хочется кого-нибудь убить.

— Она сказала, что не будет с ним спать.

Если сама не захочет.

— О, повзрослей. Ты видел своего брата в действии. Он умеет быть обаятельным… Если не хочешь, чтобы она стала еще одной зарубкой на спинке его кровати, прекрати все это. Хоть раз сделай что-нибудь правильно, Максон. Будь лучшим человеком. Подумай о людях вокруг тебя. Позаботься о ком-то, кроме себя.

Она права. В глубине души я знаю это. Есть только одна проблема…

— Я не знаю, как.

И снова звучит мой голос, прерывистый, исходящий откуда-то изнутри.

— Найди способ. Потому что, если ты это сделаешь, если ты осуществишь свой план, и она станет любовницей Гриффа…

— Не говори этого, — рычу я, едва не обнажив зубы.

— Любовницей. Его любовницей. Кили станет его любовницей, — она буквально выплевывает эти слова. — Назови вещи своими именами. Ты сам запустил эту цепочку, тебе не избежать последствий. Ты готовил ее согревать его постель, и тебе было плевать, кто пострадает в процессе. Он обидел тебя, ты хотел ему отомстить, всех наебать. Но если ты продолжишь поступать в том же духе, то вот мое честное предупреждение, Максон: с меня хватит.

Я громко стону от настоящей боли, скручивающей мои внутренности.

— Нет.

— Ты не оставляешь мне выбора. Я никогда не запрещу тебе видеться с Джейми. Ты его дядя, он любит тебя. Он спрашивал о тебе утром, — ее голос обрывается, словно она не хочет это признавать. — Но мы не сможем работать вместе, если ты продолжишь разбивать мне и так разбитое сердце.

— Роб угрожал уходом, если я не осуществлю свой план.

— Тогда перед тобой выбор. Это все на тебе, — она шмыгает носом.

Почему бы просто не вырвать мне сердце из груди? Было бы не так больно.

— Ты знаешь, что стоит на кону, — я понимаю, что обманываюсь и ищу пути отступления.

— Деньги. Твоя гордость.

— Моя карьера. Мое будущее, — это неудобная правда, но все же правда. — Я невероятно люблю тебя и Джейми, но…

— Не пытайся рационализировать это! — наконец, она кричит на меня. — Будет еще такая сделка. У тебя по-прежнему будет карьера, даже без поместья Стоу. Твоя самая большая проблема в том, что ты не можешь позволить своему брату победить. У тебя безумная потребность быть во всем лучше Гриффа. Ты знаешь, что я права. И он ничем не отличается. Вы оба эгоистичны, и я устала пытаться быть водой, которая вечно течет вокруг вашей непоколебимой скалы. Если ты хочешь, чтобы я осталась, тебе придется хоть раз сменить направление.

Я перевариваю ее речь. Это прямо. Абсолютно честно. Она обнажила мое самое уродливое нутро. Я предпочел бы отвести взгляд, но, как при крушении поезда, я не могу перестать смотреть.

— Бритта…

— Не звони мне больше, если не собираешься сказать, что прекращаешь осуществлять свой дебильный план. И кстати, я знаю, что уже давно должна признать, что мы с твоим братом больше никогда не будем вместе. Макайо вчера днем предложил мне выйти за него замуж. Я собираюсь сказать «да».

Она бросает трубку.

Я провожу рукой по лицу. Вашу мать. Бритта выходит замуж не за Гриффа. Думаю, пришло время. Они не вместе уже три года, почему я вообще в шоке. Мой брат всегда был самым заботливым бойфрендом, но он собственник. Я не могу себе даже представить, что он спокойно примет, что Бритта носит кольцо другого мужчины.

С другой стороны, я никогда не думал, что он вообще отпустит ее.

Честно говоря, я понимаю, что и я не хочу ее отпускать. Она хорошо меня знает. Мы работаем вместе без всяких проблем. Она заполняет пробелы, когда я слишком занят или не организован. Она в курсе всего. Я бы потерялся в офисе без нее.

Я смотрю на часы. Одиннадцатый час. Я не могу просто сидеть здесь. Я должен сделать хоть что-то.

Тридцать секунд спустя я понимаю, что ходить по квартире ни хрена не помогает. Я чувствую себя вывернутым наизнанку. Я взвинчен. Мне нужно пространство. Мне нужен воздух.

Все, что мне нужно, это Кили.

Я рывком открываю дверь на веранду и выхожу наружу. Знойный гавайский бриз тут же обдувает меня, ерошит волосы. Я смотрю на черную воду, мерцающую под лениво висящей золотой луной. Но покой не приходит. Я хватаюсь за перила сокрушительной хваткой, словно могу выплеснуть все, что чувствую, через руки.

Невозможно.

Я смотрю на пляж и вижу скалы, на которых я снял с Кили одежду и взял ее. Сейчас я бы все отдал, чтобы вернуть ту ночь и начать все сначала. Познакомиться с ней только ради нее. Потому что она интересная. Она уникальная. Я вздыхаю. Потому что мне кажется, что она принадлежит мне. Мне.

Теперь я обречен. Что, если она никогда больше не заговорит со мной? Что, если… О, черт. Что, если я влюбился и понял это слишком поздно?


Я слышу, как хлопает входная дверь. Я оборачиваюсь и вижу, как Кили входит в гостиную и смотрит на меня через стеклянную дверь. Она с головы до ног одета в костюм в тонкую полоску, который так хорошо облегает ее тело, что невозможно не заметить, что она создана для греха.

Я открываю дверь.

— Кили? — хвала Богам, ты здесь. — Я звонил и писал тебе. Где ты была?

— Выполняла свою «работу». Встретилась с твоим братом, — она поднимает подбородок. — Нам нужно поговорить.



Глава 12





Мое сердце с визгом останавливается. Она виделась с Гриффом?

В груди разливается чувство, что я еще больше облажался. Мой брат приехал туда примерно к семи. Кили вернулась домой в половину одиннадцатого. Что угодно могло произойти за три с половиной часа. Даже думать об этом не хочу.

Ноги ощущаются словно свинцовые глыбы, когда я вхожу в квартиру и закрываю за собой дверь веранды.

— Ты вышел на балкон? — ее голос звучит удивленно.

— Ага, — я нервно киваю, а мое сердце начинает войну с грудной клеткой. Сражения настолько громкие, что они звенят в ушах. — Ты была права. Там хорошо, — мямлю я.

Я вытираю потные ладони о мягкий хлопок пижамных штанов. Я так хочу прикоснуться к ней, но ее лицо непроницаемо. Я не знаю, что сказать.

Она кивает и сбрасывает туфли.

— Хочешь поговорить о моем вечере с Гриффом?

И да, и нет. Больше нет. Я ужасно хотел бы иметь хоть малейшее представление о том, что творится у нее в голове. Я стою молча, пока кипящий котел эмоций плавит мой мозг. Я моргаю. Она чертовски красива. Не может быть, чтобы мой брат не заметил ее, не зациклился на ней, не захотел знать о ней все, прежде чем оставит ее без одежды.

Эта мысль убивает меня.

— Я не знаю.

Ее лицо смягчается.

— Садись.

Я сажусь на диван и стараюсь ровно дышать, чтобы не сойти с ума.

В этом нет никакого, блять, смысла. Двадцать дней назад я даже не знал эту женщину. Я бы прошел мимо нее на улице… Или уставился… Но потом пожал бы плечами и пошел дальше. Теперь я всерьез думаю отдать ей свое будущее. Отказаться ради нее от единственной версии себя, которую когда-либо знал.

— Ты разговаривала с ним? — наконец спрашиваю я, прерывая тишину.

— Да. Он… как ты. И нет. Он умен, амбициозен, интересен. У вас много общего. Но он серьезнее. Более напористый.

Она права. Он всегда был таким. Интересно, это потому, что он младший брат и всегда чувствует, что ему нужно не отставать, а значит, копать глубже и делать больше?

— Как это произошло? О чем вы говорили?

— Я прослушала твое сообщение с названием бара, про который рассказала Харлоу. Подумала, просто пойду туда, посмотрю, кто он вообще такой. Я просидела возле барной стойки около двух минут, а потом он развязно подошел ко мне с бокалом в руке.

От осознания, что он изучал ее и оценивал, как склеить ее на одну ночь, мне захотелось свернуться в позу эмбриона или избить его до потери сознания. Дышать снова тяжело. Мне хочется выпить или отмутузить боксерскую грушу — что угодно, лишь бы выплеснуть свою растущую ярость. Грифф смотрел на нее, черт возьми.

Самое ужасное в том, что мне даже некого винить, кроме себя.

— Что он сказал?

— Немного. Мы поговорили, просто обменялись именами и какими-то фактами друг о друге. Пошутили о наших любимых напитках, а потом заключили бессмысленное пари о том, уронит ли новая официантка огромный поднос с напитками. Он выиграл, между прочим. Ей не хватило практики, чтобы справиться с этим. Мы обсудили, откуда мы родом и где учились. Выяснили, что оба одиноки.

По сути, Кили не в отношениях. И головой я это понимаю. Но вся остальная часть моего тела буквально орет «блять, нет».

— Вы говорили об этом все три часа?

Она приподнимает бровь. Это тонкое предупреждение о том, что она мне не принадлежит.

— Мы не стали торопиться. Нашли кабинку, заказали закуски. Мы говорили про бизнес, я следовала своей легенде — для него я работаю в торговле, но подумываю заняться недвижимостью. Это позволило нам обсудить работу. Он говорил о сделке Стоу. Правда, очень завуалировано.

Как бы я ни ненавидел уютную картину, обрисованную ее словами, ее голос звучит не так интимно, как я боялся.