Боярин

– Ты помнишь, что я говорила о помощи?

– Помогать, матушка, а не решать проблемы за него.

– Благодаря твоему подходу он уже сходил в одиночную кругосветку.

– Матушка, Петр прав, не стоит его так-то опекать, – вмешался Федор. – Не то можно получить противоположный эффект.

– Ладно. Пусть пока все идет, как идет. Где он сейчас?

– Завтракает в чайной. А потом отправится в усадьбу боярина писать их портреты, – ответил Петр.

– Их?

– Георгий Иванович решил последовать примеру Марии Платоновны.

– Хм. Давненько я не навещала подругу. Опять же, хотелось бы взглянуть, что у него получается.

– Кстати, он передал тебе подарок, – спохватился Федор и, обернувшись на стуле, взял прислоненную к стене рамку. – Только вчера написал.

Она приняла картину, окинула ее задумчивым взглядом. Потом попросила пристроить на стуле подальше от нее, что Федор и сделал. Еще какое-то время она рассматривала работу, а потом неопределенно хмыкнула.

– Что-то не так, матушка? – поинтересовался Петр.

– Да как тебе сказать… На первый взгляд работа выполнена в настолько пренебрежительной манере, что тут и там бросаются в глаза ошибки и явные ляпы. Словно картину писал какой-то недоучка. Но чем дольше всматриваешься, тем все больше недостатки становятся достоинством. Просто это несколько другой подход к привычному стилю.

– А по-моему, все просто. Ему необходимо выровнять показатели умений, которые у него в загоне, вот он и наращивает количество в ущерб качеству.

– Борис уже давно не тот мальчишка, который скорее рисовал, чем писал. Теперь он не в состоянии писать плохо. Просто он пишет иначе. И в этом есть свои прелесть и очарование.

– Доброе утро, матушка, – наконец появилась в дверях старшая невестка.

Все. Дела побоку. Настало время традиционного семейного чаепития. Правда, это вовсе не значит, что нельзя похвастать новой картиной в своей коллекции.

После завтрака Елизавета Петровна велела подать автомобиль и направилась в резиденцию боярина, где была принята без проволочек. Ее тут же препроводили в комнату, отведенную под художественную мастерскую.

– Маша, что это значит? – стрельнув в подругу лукавым взглядом, поинтересовалась Москаленко.

Они вышли из мастерской, оставив Яковенкова и Измайлова одних. Если с боярыней тот управился быстро, то с ее мужем придется провозиться не один час.

– Ты о чем? – останавливаясь посреди коридора, с самым искренним видом удивилась Мария Платоновна.

При этом ее пальчик непроизвольно прошелся по ожерелью из крупного жемчуга, в котором она позировала.

– Не юли. Тебе не идет, – покачав головой, произнесла Москаленко.

– И все же?

– Зачем ты заигрываешь с Борисом?

– Я-а-а?

– Именно. А иначе к чему столь откровенно выпячивать его подарок. Пока ты придерживаешься определенных рамок, Георгий Иванович смотрит на твои шалости сквозь пальцы. Но Катя воспримет это в штыки. А какой упрямой она может быть, не мне тебе рассказывать. Даже не думай в эту сторону, если не хочешь потерять свою дочь.

– Лиза, ты напридумывала себе бог знает что.

– Очень надеюсь, что это так и есть, – с легким кивком произнесла Москаленко, всем видом давая понять, что уверена в своей правоте.





Глава 5

Ссора




– Здравствуйте, господин мичман, – сделав книксен, приветствовала Катя Бориса.

– Здравствуйте, боярышня. Вы сегодня особенно обворожительны, – обозначив кивком долженствующий поклон, ответил он.

– Почему именно сегодня? – вздернула она брови.


– Ну-у, потому что мой мундир великолепно подчеркивает ваш наряд, – приняв картинную позу, ответил он.

– То есть сама по себе я выгляжу значительно хуже? – подпустив в голос угрозу, произнесла она.

– Я бы не употреблял это слово, – значительно и с эдаким легким апломбом произнес он.

– Задавака. – Убедившись, что посторонние на них не смотрят, она по-детски показала ему язык.

От этой картины в груди Измайлова растеклось тепло. И даже, пожалуй, истома. Настолько Катя сейчас была прекрасна и обворожительна. Не сдержавшись, он улыбнулся ей и с игриво-виноватым видом развел руками.

– Поздравляю, Борис. Я знала, что мундир вам пойдет, – уже не дурачась, произнесла она.

– Благодарю, Катя.

Экзамены в морских классах Измайлов выдержал с успехом. Случилось даже поспорить с аттестационной комиссией, когда один из экзаменаторов указал ему на ошибку при работе с парусами в штормовую погоду. Но молодой человек прошел в одиночестве через множество штормов и бурь. Как говорится, испытал, почем фунт лиха, на собственной шкуре. Так что убедить его в собственной неправоте было сложно.

Вообще-то Борис рисковал заполучить переаттестацию через год, что никоим образом не входило в его планы. Но и уступать тому, кто в теплом кабинете уже успел позабыть, каков вкус соленого ветра, тоже не собирался. Он, собственно, уже смирился с тем, что сглупил, и пер напролом только из чистого упрямства и уверенности в своей правоте. И каково же было его удивление, когда этот экзамен ему зачли на отлично.

Буквально вчера он получил свидетельство и погоны, после чего бросился к своей яхте. Ганин едва поспел за своим подопечным. Скорый переход, и вот он на Яковенковском. Тем более в Институте благородных девиц годовые экзамены позади и девушек распустили на летние каникулы. А значит, и для встречи необязательно дожидаться воскресенья.

– Итак, какие у нас планы? – игриво поинтересовалась она, с непринужденностью беря его под ручку.

Стоявший неподалеку городовой усиленно делал вид, что его ничто не удивляет, и вообще он не отличается любознательностью. Правда, получалось у него как-то слишком напоказ, а потому в это совершенно не верилось. И потом, если эдак коситься, то и окосеть можно.

– Предлагаю прогуляться в летний сад и посидеть в «мороженице».

Борис все же не удержался, где-то сболтнул насчет своей задумки по кафе-мороженому. Кто-то воспринял эту затею с должной серьезностью. Попробовал. И вскоре Россию, а вслед за ней и другие страны, в особенности южные, охватил бум. Подобные узкоспециализированные заведения росли, как грибы после дождя. В России прижилось название «мороженица». А уж какое там подавали мороженое! Борис такое ел только в своем прошлом детстве.

– Батюшка мне устроил форменный допрос: мол, отчего я не интересуюсь молодыми людьми и не желаю бывать на балах. Хожу только по необходимости, когда не явиться будет совсем уж неприлично, – поведала Катя, устраиваясь за столиком.

– И что вы ему ответили? – с хитринкой поинтересовался Борис.

– Сказала, что мне это неинтересно, – пожав плечами, просто ответила она. – Нет, ну правда, какой смысл в этой праздности? Я с куда большим удовольствием и пользой проведу вечер… да хоть с книжкой в руках. Это как минимум способствует расширению кругозора.

– Ага. Отсюда я делаю вывод, что мое общество вы находите полезным и познавательным.

– Не забывайте, вам есть что рассказать. Несмотря на вашу молодость, вы видели куда больше тех, кто значительно старше вас. Одно только одиночное плавание чего стоит. А ведь было многое и помимо этого, – зардевшись, ответила она.

Видя это, Борис поспешил прийти ей на помощь и перевести все в шутку.

– Э-это да-а. Уж что-что, а приключения на свою… – Борис осекся, а Катя покрылась еще большей краской смущения, прекрасно поняв недосказанность. – Ну, я хотел сказать, что…

– Я все поняла. Не стоит вдаваться в подробности, – сквозь сжатые зубы тихо процедила она.

– А. Ну да. Кхм. Вот видите, каково оно с неотесанными мужланами.

– Ничего. Медведя за год на велосипеде учат кататься. Думаю, обучить хорошим манерам выходца с рабочей окраины не составит столь уж большого труда.

– Кстати, я видел афиши. В Яковенковск прибыл бродячий цирк. Не желаете ли посетить представление?

– Увы, Борис, но не получится.

– Не любите животных?

– Тяв! – словно почувствовав неладное, всполошился Шанти, по обыкновению пристроившийся на коленях Кати.

– Не слушай его, солнышко, – потрепав песика по голове, задорно произнесла она. – Животных я люблю. От клоунов без ума. А уж когда вижу, что вытворяют эквилибристы под куполом, так и вовсе сердце замирает.

– И в чем проблема?

– В том, что мои родители тоже любят цирк. И коль скоро сегодня первое представление, они непременно будут там. По сути, официальный выход, где я обязана присутствовать.

– Ага. Ладно. Как насчет завтра?

– Вы так хотите пойти в цирк?

– Я хочу провести время с вами. А где – мне совершенно без разницы.

– Тогда, может, покатаемся на велосипедах? – предложила она.

– Договорились.

– О чем это вы договорились? – послышался знакомый голос. – Любезный, еще одну порцию пломбира, посыпанного шоколадом, и молочный коктейль.