Боярин

— Милейший, на ту сторону очень нужно.

— Пять серебром, — последовал незамедлительный ответ.

— Поехали, — легко согласился Воронцов, разглядывая колоритного мужика, с которого, наверное, можно было бы рисовать портрет настоящего «морского волка». Короткая борода, трубка в зубах, китель поношенный, но чистый, на голове фуражка с якорьком. Пожалуй, не хватало только деревянной ноги и попугая-материшинника на плече.

— Тогда садитесь, — указал на скамью по центру лодки «капитан». — Минут через двадцать будете на той стороне. — Он зажег лампу на корме. Та, что на носу, и так горела.

Воронцов кивнул и уселся, скривился, когда потревожил заживающее бедро, все же царапина оказалась довольно серьезной. Хорошо, что сейчас темно, и штаны у него темно-синие, они наверняка намокли от крови, умения останавливать кровотечение у него, в отличие от Горда, не имелось.

Лодка отчалила от причала и на слабеньком движке потащила деревянную пятиместную скорлупку на стремнину.

— Что, опять открылась? — спросила Юлия. — Давай, подлечу?

— Не надо. Не трать силы, скоро сама затянется, а к утру и шрама не останется. Просто нужно поменьше дергаться и получше есть. Надеюсь, Вара оставила для меня что-нибудь на кухне пожевать.

— Наверняка, — заверила его Юлия. — Посуду с руной сохранения тепла, она на второй день заказала. Так что, будь уверен, в столовой тебя ждет горячий ужин.

— А еще там наверняка будут обеспокоенный Горд и нервная Лада. Спать еще рано, так что, они сидят у камина и гадают, где я шляюсь так долго.

— Зуб даю, — рассмеялась боярышня, — как вы, инопланетники, говорите.

Легкая лодка рассекала воду, слегка задрав нос, ветерок бросал в лицо Воронцову холодные брызги. Как и обещал «капитан», через четверть часа они пристали к точно такой же маленькой гранитной пристани, де скучали еще три перевозчика.

Получив две монеты по три куны, кормчий довольно покивал и, пожелав пассажиру доброй ночи, принялся ожидать клиента на обратный путь.

Константин, слегка прихрамывая, взошел на набережную и неспешно переулками, которые были отлично освещены, направился к своему особняку. Пару раз он замечал патруль, но вовремя успевал свернуть в сторону, проверка ему была совершенно без надобности, вызовет подозрения и лишние вопросы.

Спустя час плутания по различным переулкам, он, наконец, вышел к собственному особняку и, обойдя пристройку лавки, вошел в него через кухню.

Стряпуха, ключник, садовник и разнорабочий, две горничные сидели за столом и пили травяной взвар с баранками. Немая сцена длилась пару секунд, а потом одна из служанок, вроде бы Вита, вскочила и бросилась прочь, голося на весь дом, что внутрь проник посторонний.

Константин хмыкнул и поприветствовал всех собравшихся слуг кивком.

— Никанор, — окликнул он ключника, — и кого она хочет оповестить, все же вроде здесь?

— Ну как же, ваше сиятельство, в столовой ваш подручный Горд с Ладой, часа три как вернулись, вас ждут, а еще два наемника, которых Горд привел после обеда, чтобы дом стерегли.

Словно в подтверждение его слов, дверь на кухню распахнулась, и внутрь ввалились два крепких парня в зачарованных панцирях, с незнакомыми короткими карабинами. Хотя больше они напоминали развитие идеи «Императора» с прикладом. Стволы мгновенно навелись на чужака, правда, стрелять парни не торопились. Из-за их спин выглядывала испуганная Вита.

— Неплохо, — оценил действие охраны Константин. — Только у меня вопрос — а кто сейчас сторожит центральный вход?

— А ты, собственно, кто такой будешь? — насупился тот, что был чуть выше, с черными строгими глазами и горбатым носом, про таких говорят — хищное выражение лица.

Второй, с русыми волосами и круглым добродушным лицом, кивнул, поддерживая напарника.

— А я хозяин данного дома, боярин Воронцов, — представился Константин, глядя на растерявшийся наемников, видимо, не так они представляли работодателя. — Реакция хорошая, — продолжил бывший детектив, — одобряю, но вопрос остается. И так, кто охраняет центральный вход?

— Центральный вход заперт, Ваше сиятельство, — оправившись, доложил черноглазый. — Двери и окна подключены к артефакту слежения, установленному сегодня вечером. Горд и Лада проверили его работу и подтвердили надежность подобной защиты.

Константин улыбнулся.

— Молодцы, — похвалил он, — испытание прошли. Как звать?

— Я Дрозд, — ответил черноглазый.

— Я Сава, — отозвался русоволосый.

— Хорошо. Меня можете звать по имени отчеству или Ваша светлость, слово «хозяин» я не шибко люблю, мне его хватает от Беляша. А теперь мне нужно переодеться, привести себя в порядок и поесть.

— Все уже в столовой, Ваше сиятельство, — доложила вторая служанка Хриса, — и наверняка еще горячее.

Константин кивнул и похромал к выходу.

— Вы ранены, Ваше сиятельство? — вскочил Никанор, который успел заметить и дыру на штанине и походку боярина. — Вызвать лекаря?

— Не стоит, к утру и следа не останется, царапина, — отмахнулся Воронцов и поднялся на второй этаж, где на лестничной площадке стояли Лада и Горд.

— Живой, — выдохнула Калинина. — Мы беспокоились. Ушел, еще полудня не было.

— Все хорошо, — улыбнулся Воронцов, — дело сделано, и о нем завтра будет говорить весь Тверд. Даже кое-какие трофеи взял. Но с этим позже, а пока мне нужно глянуть царапину, умыться и поесть. Давайте минут через сорок в столовой. — И, не слушая возражений, Константин, прихрамывая, продолжил восхождение.

— Сильно зацепило? Помощь нужна? — крикнула ему в спину Лада.

— Нет, фигня. Пуля черкашом прошла, — отмахнулся Воронцов. — Но спасибо.


Горячая ванна. Грязные окровавленные штаны отправились в корзину для белья. Завтра утром кто-то из служанок заберет их, отстирает, заштопает. Чего хорошие штаны выкидывать? Черт его, знает, когда снова пригодятся. «Хорошо быть боярином», — подумал Константин, орудуя мочалкой.

— Спинку потереть? — хихикнув, предложила Юлия.

— Не-а, — тут же возразил Воронцов, — иначе Ладе с Гордом придется ждать меня еще лишний час. Слушай, прости за вопрос, я ваши традиции плохо знаю, но разве боярская дочь не должна выходить замуж девицей?

С минуту Юлия молчала.

— Должна, — призналась она. — Тело мое по-прежнему не тронуто, а здесь моя астральная сущность, так что, я девица. Та мразь, что меня в перстень засадила, много требовал. И я не могла ослушаться. А ты… А ты мне дорог. Ты ко мне, как к человеку отнесся. Ладно, не хочу я продолжать этот разговор.

— Не будем, — согласился Константин и намылил голову.

Выбравшись из ванны минут через двадцать, расчесал волосы. Одел что-то вроде домашнего костюма из штанов и сорочки, который пришлось купить, дабы соответствовать статусу, вместо сапог мягкие домашние туфли. И, прикрепив ножны за спину, спустился на второй этаж в столовую.

— Ну вот, на человека похож, — одобрительно кивнула Лада.

— Благодарю. Ужин мой еще не схомячили?

— Как вы могли подумать о таком, Ваше сиятельство? — притворно возмутилась Калинина.

Константин приподнял крышку на подносе. Что ж, неплохо, лафитник с виски, который он распорядился заказать после аукциона, маринованные грибы и огурчики, несколько кусков хлеба, вареная картошечка и филе рыбы с выбранными костями, красное, почти алое мясо, посыпанное какими-то специями. Не сказать, что Воронцов любил рыбу, но сейчас жрать хотелось гораздо сильнее, да и пахло вкусно. Надо будет Вару научить майонез делать, и миксер ей подогнать, пусть тренируется.

— О чем ты так задумался над этой рыбой? — поинтересовалась Лада, затевая светскую беседу.

— О том, что нужно стряпуху нашу научить майонез делать, только ты ей миксер на пробу сооруди, будет лучше, чем руками взбивать.

— А что, хорошая идея, есть у меня уже образец, надо бы действительно Варе отдать для испытаний. Для палаты изобретений он грубоват, поэтому нужно еще один делать, а этим пусть пользуется. Кстати, вся механика готова, все образцы для палаты есть, все схемы начерчены. Ох, и умаялась я с ними.

— Ну и, хорошо, завтра поедем с тобой в палату изобретений и оформим права, защитим ведами, и будем общаться с инвесторами.

— Ты ешь давай, — напомнила ему Калинина о рыбе и остальном. — А то ведь пока не накушаетесь, Ваше сиятельство, не расскажите, как сходили.

Горд покосился на подругу, которая, как всегда, была излишне фамильярна с Боярином, но вроде как уже привыкать начал.

Константин же согласно кивнул и взялся за еду. Плеснул себе пятьдесят грамм вискаря, понюхал, пахло хорошо. Опрокинул, закусил грибочком. Да, пожалуй, только русский человек может закусывать вискарь, чем не попадя.

— И что вас, благородных, тянет на ненашенское? — поинтересовался Горд, которому виски не понравился. — Что, плохую водку да перцовку у нас делают?

— Хорошую, — не стал спорить Константин, отламывая вилкой очередной кусок рыбы, — но это дело вкуса, мне никогда ни вкус, ни запах не нравились. Так что, приходится пить всякую чужеземную гадость.

Горд, поняв, что над ним подшучивают, отмахнулся. К чувству юмора боярина он уже начал привыкать, как и к поведению Лады. Все же странные эти инопланетники.



Вскоре ужин был съеден. Константин, несмотря на то, что вроде пожевал перед тем, как отправляться на дело, все равно был голоден. Организм требовал — организм получил. Воронцов передвинул кресло к камину, в котором кто-то, скорее всего Горд, разжег огонь, и, набив трубку, выпустил кольцо в потолок.



— Не тяни, — не выдержала Лада, поставив свое кресло чуть в стороне.

— В общем, новостей много. Как я и сказал, завтра город будет бурлить. Виданное ли дело, пять трупов в запертом доме, два из которых самые настоящие мумии, спасибо Беляшу.

— А теперь подробно, — попросила Калинина.

— Подробно, так подробно… — и Константин поведал, как добрался до дому, как просочился в него прислужник, как он ломился через довольно серьезную защиту, как его вышвырнуло из Астры и пришлось принимать бой против пятерых членов Братины в яви.

Горд, который подсел поближе и смолил папиросу, молчал, но все его внимание было поглощено рассказом.

— Невероятное везение, — когда Константин закончил, произнес он, — выстоять против матерых убийц, вступая в бой на их условиях. Да, боярин, боги и вправду за вами приглядывают. Плохо только, что это лишь отсрочка, не пройдет и месяца, как в городе появятся новые убийцы, и они очень заинтересуются, что случилось с их братьями и сестрой.

— И наверняка узнают о громком покушении, о котором Тверд будет судачить еще очень долго, — продолжил его мысль Воронцов. — Узнают о живом боярине, которого пытались убить их дружки. Так что, нет у меня никаких иллюзий. Единственная мысль, которая у меня есть, это попытаться договориться с Братиной. Боюсь, ликвидировать ее, у меня мощей не хватит. А теперь вот еще что, когда я шел туда, я с изнанки увидел мужчину в длинном плаще, он просто попался мне навстречу неподалеку от центральной части заречного района. Так вот, у него вместо сердца я увидел сгусток тьмы.

— Ваше сиятельство, вы уверены?

— Горд, я же просил со мной наедине по-простому, без сиятельств. Хорошо, у вас тут не вотчина, на колени никто не бахается. Зови Константином, если уж хочешь с почтением, то по имени отчеству, можно боярин, мне сиятельств вне этого дома хватает. И нет, я не ошибся, я видел даже дом, в который этот человек зашел. А еще Страж сказал, что на первом плане стало небезопасно, в порту на левом берегу убили человека, убили с изнанки.

— Еще один отверженный? — не поверил наемник. — Невероятно.

— Не знаю. Мир меняется. Даже за то недолгое время, что я тут, всего месяц прошел, а уже столько всего. Взять тот же спонтанный выплеск тьмы, в который ты с напарниками угодил.

— А что думаешь насчет этого в плаще? — подала голос Лада.

— А тут и думать нечего, — ответил Подземник, — адепт тьмы. Правда, в города они не суются, чаще всего сбиваются в банды, нападают на дорогах. Добычу тащат черным ведунам, от которых получили метку защиты от тьмы и тварей. Судя по описанию, этот не свежак, но до перерождения в проклятого еще далеко. Надо бы заявить в управу, пусть пошлют наряд по тому адресу.